Глава 11. Дар Аакхабита
Четверо д'айдрэ бережно, стараясь не причинить раненой излишних страданий, подхватили Кайдлтхэ и поспешили в цитадель. Девушка от болевого шока и обильной кровопотери теряла сознание. Счёт пошёл на минуты.
– Как там? – бросил на ходу Элидирг.
– Шесть трупов. Потом, потом, Мастер. Всё расскажу, но позже. Спасите Кайдлтхэ! Она выживет? – сыпал на бегу Алексей.
– Не знаю. Сделаем всё возможное. Догоняй!
Следопыт остался в арьергарде прикрывать отступление. Пожалел лишь, что не оставил себе Сокрушителя бездны. Вдруг Шидельрот раньше времени проведает о провале операции и прикажет пустить погоню по следу. Алексей тешился надеждой, что старый хрыч не решится вступить в открытую схватку с вооружённым отрядом д'айдрэ. А тут их не меньше десятка. Новая драка могла обернуться настоящей бойней. Едва ли глава гильдии нуждался в столь громкой рекламе.
Попаданец плохо помнил, как достиг ворот. Пламя факелов выхватило из тьмы волевые и решительные лица стражи. Ни улыбки, ни слёз. Они – как каменные изваяния, посмертные маски. Но то вовсе не печать смерти, а собранность, готовность в любой миг обнажить клинок и броситься в последний бой.
Мраморная крошка хрустела под ногами. Следопыту в этих звуках чудилось что-то зловещее и враждебное, словно то вовсе не камни, а измельчённые человеческие кости. Мертвенный свет Кровавого глаза отбрасывал пугающие тени. И мнилось в призрачном сиянии царство смерти. Люди смотрелись в той обители тьмы чужаками, случайными гостями. Но Кайдлтхэ! Верно, это дурной знак. Великий герцог отказывался верить, пытался избавиться от назойливых страхов. Нет, Кайдлтхэ не может, не имеет права покинуть его. Непозволительно рано! Да только кто читал скрижали судеб, кому ведом собственный жребий?
Но вот и дом Элидирга. Скрипнула дверь. Всюду свет. Он слишком ярок, слепит глаза. Откуда здесь столько света? Д'айдрэ ступали бесшумно, бережно несли раненую по ступеням. Алексей плохо соображал, его охватило невероятное возбуждение и нетерпение, граничащее с безумием. Он порывался куда-то бежать, что-то делать. Всё проносилось мимо с умопомрачительной скоростью. В памяти оставались отдельные, мало связанные между собой картины и образы, смешиваясь с видениями, страхами и жуткими фантазиями.
Кайдлтхэ уложили на кровать. Двое д'айдрэ придерживали девушку, а Элидирг принялся обрабатывать края раны. Кровь залила девичью грудь и бок. Вокруг столпились первородные. Алексей утерял всякое отношение к реальности, воспринимал только отдельные отражения. Связи между причинами и следствием рушились. Он даже не мог сказать наверняка, мыл ли Элидирг руки. Следопыт позабыл всё на свете, видел лишь бледное лицо Кайдлтхэ. Глаза её потускнели и запали, зрачки сделались огромными, губы посинели, черты лица заострились, как у покойника. Появились тени под глазами, словно сам владыка преисподней сделал посмертный макияж.
Алексея охватило отчаяние. Мысль о собственной беспомощности и бесполезности медленно убивала. Порой ему казалось, умирает вовсе не Кайдлтхэ, а он сам. Благо Элидирг знал своё дело. Он владел не только тайнами д'айдрэ, но и огромным опытом. В своё время Мастер пережил множество битв и насмотрелся всякого. Хладнокровно, но аккуратно, почти ювелирно, он вытащил арбалетный болт. Кайдлтхэ лишь слабо застонала и закрыла глаза. Со стороны всё выглядело вполне благополучно, но океан боли затопил разум. Мозг не выдержал шока и отключился. Девушка потеряла сознание. Элидирг, не обращая на это внимания, извлёк пинцетом несколько мелких осколков костей, промыл рану, вонзил между рёбер длинную толстую иглу. К основанию иглы прикрепил прозрачную трубку. Устройством, отдалённо напоминающим земной шприц, принялся откачивать кровь. Тёмная густая жидкость медленно наполняла стеклянный сосуд.
Кровотечение никак не удавалось остановить. Мастер взмок от напряжения, отёр рукавом пот со лба. Элидирг продолжал дезинфицировать входное отверстие, удалять омертвевшие ткани. Кровь текла не переставая. Д'айдрэ приподняли девушку, расстегнули застёжки корсета и сняли одежду. Она почти вся пропиталась кровью. Да и постель, недавно белоснежная, превратилась в огромное красное пятно.
Следопыт не сразу сообразил, что видит Кайдлтхэ обнажённой. Раньше она перед ним даже плечи не оголяла. Но Алексею в глаза бросилась не столько женская грудь, большие тёмные ореолы крупных сосков с золотыми колечками, сколько обилие татуировок на теле. Почти вся правая грудь, плечо, левое предплечье и живот покрывали переплетающиеся спирали из рун д'айдрэ, древние магические символы, диковинные узоры ярко-розового цвета с некоторым пурпурным оттенком. На Земле Алексей относился к тату более чем сдержанно. Но Кайдлтхэ… Нет, она другая. В мире Дэорума не работали земные правила. Если дома Алексей видел в татуировках одну браваду, желание выделиться из серой толпы или тёмное уголовное прошлое, то здесь всё оказалось иным. Нет, то даже не своеобразный паспорт, скорее обереги, символы древней и сильной магии. Они охраняли Кайдлтхэ, множили её силы и боролись со смертью.
Заворожённый магической картиной, Алексей не сразу смог оценить красоту Кайдлтхэ. Время для этого вышло не самое подходящее. Большая, но аккуратная, правильной формы упругая грудь, крупные соски и ореолы, загадочные татуировки… В том виделась особая красота, редко даруемая смертным. Её внутреннее содержание и смысл открывались лишь на краю бездны, только там приподнималась завеса над великой тайной совершенства.
Элидирг колдовал над девушкой, делал пасы, медленно водил руками над раной. Алексею даже привиделось, что между ладонями Мастера и телом Кайдлтхэ появилось едва заметное голубоватое сияние. Рана более не кровоточила, но вид её внушал следопыту суеверный ужас. Огромная, как ему казалось, дыра почти в полтора сантиметра в поперечнике. Кожа вокруг посинела и припухла, при каждом прикосновении издавала отвратительный звук вроде скрипа.
– Всё! – резко выдохнул Мастер.
– Как всё? Что всё? – Великий герцог не знал, как понимать эти слова.
– Сделали всё, что могли… – устало ответил Элидирг.
– Она… будет жить?
– Рана обработана, перевязана, кровь из полости удалена. Надеюсь, нагноения не будет. В противном случае надежды нет. Я активировал восстановление. Остаётся только уповать на судьбу.
– Как же? Что теперь делать?
– Сейчас Кайдлтхэ спит. Утром сделаем новую перевязку. Посмотрим на состояние. Пока можешь поесть и немного поспать. Всё равно ничем помочь не сможешь.
– Нет! Я хочу остаться рядом!
– Как пожелаешь. А я пойду отдохну немного, пожалуй. На рассвете наведаюсь. Но в случае чего, сразу буди.
Алексей остался один. Да и случись иначе, едва ли он обратил на кого-нибудь внимание, ведь все помыслы сосредоточились вокруг Кайдлтхэ. Только сейчас, когда рисковал её потерять, осознал, насколько она важна для него. Их души оказались связанными друг с другом множеством невидимых нитей. И связи те безжалостная сила рвала и уничтожала.
Следопыт коснулся пальцев спутницы, сухих и холодных. Рука её беспомощно свесилась с кровати. Попаданец гладил белоснежные волосы девушки, длинные тонкие пальцы, целовал их, приложил ладонь Кайдлтхэ к своей колючей щеке. Он вспомнил Кьягр и надеялся на чудо. Пусть сила Аакхабита вытащит её с того света!
Великий герцог невольно залюбовался красотой Кай. Тонкие, безупречные, но холодные черты лица. Следопыт положил руку д'айдрэ на край кровати. Даже не верилось, как такая на вид слабая и нежная рука вчера вечером могла отправить к праотцам пятерых головорезов. Попаданец восхитился лаконичностью линий женского тела. Воистину он узрел совершенство, отточенное десятками тысяч лет эволюции. Кайдлтхэ мила и нежна. Вот результат грандиозного генетического эксперимента. Далекие предки д'айдрэ накануне войны Огненного клинка создали совершенную расу. Эволюция только убрала лишние мелочи, придала законченность изначальному замыслу.
И вот тогда, когда всё определилось и устоялось, когда многое из тайного стало явным, когда вновь появилась цель, судьба нанесла неожиданный, предательский удар. Но чужие тайны меньше всего интересовали следопыта. Плевать на Казимира Карловича, на скипетр и Бессмертную! Теперь он не мог даже помыслить собственную жизнь без Кайдлтхэ. И это больше чем симпатия или привязанность. Быть может, любовь? Алексей даже себе боялся в том сознаться, но чётко понимал – без Кайдлтхэ ему не жить. Без неё перестанет солнце всходить над землёй, день обратится в ночь, смолкнут птицы, люди станут бесплотными тенями, а он сам превратится в живого мертвеца, обречённого до скончания веков тащить неподъёмный груз тоски и разочарования.
В очередных порывах отчаяния и скорби Алексей рисовал одну картину ужаснее другой. Он ясно представил себе мёртвую Кайдлтхэ. Душа взбунтовалась против такой несправедливости, встала на дыбы, и следопыт едва не закричал. Тут и припомнил Аакхабита. Да и существует ли он на самом деле? Или является выдумкой? Но кто тогда смог ввести в заблуждение Эоборуса, Кайдлтхэ, Элидирга? Все они чувствуют в нём скрытую тьму, только древний дух молчит, не спешит себя проявлять и укладывать штабелями полчища врагов.
Великий герцог вспомнил Аннитис, подругу и служанку Казимира Карловича. Наверняка и она в своё время стояла перед выбором. Но выбор Алексея был прост. Он не задумался ни на секунду. Пусть, пусть демон забирает душу, но только сохранит жизнь Кайдлтхэ! Зачем душа, зачем жизнь, если рядом не будет милой и прекрасной Кайдлтхэ? Итак, жребий брошен! Следопыт поцеловал девушку в сухие посиневшие губы. И в тот миг что-то внутри его зашевелилось, заворочалось, словно разбуженный охотниками медведь в берлоге, и подобралось к самому горлу. Алексей едва не вскрикнул. Неведомая сила пробудилась, медленно перетекая в тело д'айдрэ. Разум следопыта помутился, перед глазами стоял сплошной туман. Через пару секунд попаданец без чувств рухнул на пол.
Великий герцог не знал, сколько времени провёл без сознания. Открыв глаза, осмотрелся. Он оказался в постели. Кто-то позаботился о нём. Должно быть, Мастер. Кайдлтхэ, как и прежде, лежала на соседней кровати. Кожа её приобрела нездоровый желтоватый оттенок, дыхание сделалось ровным, с небольшим присвистом. Должно быть, воздух через рану попадал в лёгкие.
– С пробуждением. – Элидирг склонился над Алексеем. В глазах Мастера читался лёгкий испуг и недоумение.
– Как она? – Следопыт с трудом шевелил пересохшими губами.
– Перевязал. Признаюсь, озадачен. Рана стала затягиваться. Никогда такого не видел. Магия восстановления не всесильна. А тут… почти чудо. Теперь точно могу сказать, Кайдлтхэ будет жить. А ты меня напугал. Захожу, гляжу – на полу без сознания. Это всё он?
– Да, – ответил следопыт, помедлив.
– Понятно, хотя ничего не понятно. Как себя чувствуешь?
– Хорошо. Только голова кружится. Перенервничал. – Силы медленно возвращались, но Алексей был слишком слаб, а потому не мог закричать от радости и поблагодарить Элидирга.
– Тогда поднимайся. Марш умываться и завтракать! – Мастер широко улыбнулся. С его души свалился тяжёлый камень.
Великий герцог встал. Перед глазами потемнело, кровь ударила в голову. Он зашатался, но вскоре всё прошло. Медленно Алексей поплёлся в туалетную комнату. После помывки и бритья заглянул в гостиную. Имара заканчивала накрывать на стол. Следопыту не хотелось есть, только мучила жажда. Кубок вина осушил залпом. Кашу и фазанье жаркое одолел кое-как, не стал расстраивать служанку. Та, на удивление, даже рта не раскрыла. Всё охала, ахала да загадочно улыбалась, словно старалась скрыть великую радость.
Алексей откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. В голове царила пустота, мысли рассеялись. Только шум крови в ушах да цветные пятна… Голос Элидирга вывел его из оцепенения.
– Светлый господин Аль Эксей! К нам пожаловал гость.
Следопыт очнулся. В нескольких метрах от него стоял Мастер в сопровождении человека в летах. Незнакомец среднего для тамарвалдцев роста с мешками под глазами выглядел устало, одутловатое лицо имело бледный, болезненный вид. Длинные седые волосы и короткая стриженая борода только старили. Дорогие сапоги из тщательно выделанной кожи, стёганые штаны и рубаха с бронзовыми заклёпками, пурпурный гамбезон, надетая поверх него золочёная кираса с гравированным гербом, массивная золотая цепь с овальным медальоном выдавали в нём человека богатого и знатного. Медальон толком не разглядел, успел заметить на нём лишь корону и опускную решётку вроде той, что видел у крепостных ворот. Дорогие ножны с серебряными накладками и рукоять меча с искусной инкрустацией серебром и золотом говорили в пользу предположений Алексея. От взгляда следопыта не ускользнула эта немаловажная деталь. Такой вид нарушал этикет д'айдрэ. И если Элидирг с этим мирился, намерения гостя и впрямь серьёзны.
При виде богатея следопыт встал и, не зная тонкостей местного этикета, поприветствовал лёгким поклоном.
– Позвольте представить, высокородный господин бардалг Инигард Лидергейдский, начальник городской стражи, – важно произнёс Элидирг, озадачив попаданца. Чем он обязан визиту столь важного чина? Если у него дело к Мастеру, то зачем обсуждать в присутствии посторонних? Но коль д'айдрэ поступил иначе, то разговор наверняка касается всех троих. Начальник городской стражи!
Следопыта осенило. Наверняка пришёл расспрашивать о событиях вчерашнего вечера.
В ответ на речь Элидирга старый Инигард отвесил простой поклон.
– Прошу садиться, господа. – Мастер занял место напротив Алексея, а главный стражник оказался между ними. В том, вне всяких сомнений, заключалась маленькая хитрость хозяина дома. Теперь гость вынужден отражать атаки с двух флангов, вертеть головой, обращаясь попеременно то к Элидиргу, то к следопыту. В довершение ко всему в глаза не бросался испачканный кровью костюм великого герцога.
Инигард принял предложение без возражений, только закряхтел и прокашлялся. Возможно, он раскусил замысел Мастера, но промолчал.
– Мы внимательно слушаем, – продолжил д'айдрэ.
– Да, светлые господа. – Старый служака вновь прокашлялся. – Вчера поздним вечером, знаете ли, неподалеку отсюда произошло прискорбное происшествие. В столице давно не случалось ничего подобного. Кто-то зарубил шестерых человек! Представляете? Шестерых!
– Чего же вы от нас хотите, бардалг? – делано удивился Мастер.
– Тут вот какая штука, высокородный светлый господин Элидирг. Есть сведения, то злопакостное дело учинил кто-то из ваших.
– Позвольте узнать, кем оказались невинные жертвы? Надеюсь, трупы опознаны? – Алексей едва сдержал гнев. Он сразу смекнул, куда клонит имперский чиновник. Только обвинений в убийстве недоставало!
– В том-то и закавыка, светлый господин Аль Эксей. Пятеро паскудников мне хорошо известны. Все они члены тайного «Братства ночи». Есть такая организация в Тамарвалде. Нечто сродни ремесленной гильдии. Только ремесло у них особое. Мастера грязных дел, одним словом. Промышляют убийствами, похищениями людей, воровством, вымогательством…
– Стало быть, город теперь вздохнёт с облегчением? – Следопыт попытался направить беседу в выгодное для себя русло.
– Оно-то так, многоуважаемый светлый господин Аль Эксей. Я бы с радостью наградил храбрецов, ежели бы дело касалось только «Братства ночи». Но, извольте видеть, есть и шестой покойник. Некий мелкий торговец…
– Интересно, что делал поздним вечером мелкий торговец в компании отпетых головорезов? – вставил Элидирг.
– Вот и мне, кхе-кхе, хотелось бы знать. За тем к вам и пришёл.
– Полагаю, о том лучше расскажет светлый господин Аль Эксей. – Элидирг подмигнул следопыту, дал понять, мол, говори, не стесняйся. – Вы, многоуважаемый бардалг, человек чести, преданный слуга императора, а потому от вас секретов держать не станем.
– Благодарю за доверие. И всё же?
– Видите ли, высокородный господин, – начал великий герцог голосом важным и весомым. – Вчера я имел сомнительное счастье встретиться с неким Шидельротом. Надеюсь, имя вам известное?
– Как же, как же! – Глаза чиновника округлились и полезли на лоб. Имя старого прохвоста и ловкача ему было не только хорошо известно, но и вызвало бурю противоречивых чувств – смесь страха, ненависти и отвращения. – Неужели вот так запросто и беседовали? Простите старого служаку. Недооценил. Виноват. Шидельрот никого к себе не подпускает. Всё покушений боится, чтоб его хорс задрал!
– Да, представьте себе. Беседовал. Прямо как сейчас с вами. Шидельрот сделал предложение, от которого я, по его расчётам, не мог отказаться. Вам ведь известны методы работы гильдии?
– Да, натурально. Известны. Это многое проясняет.
– Но Шидельрот ошибся. Я отказался.
– Каково! – вновь удивился Инигард. – Признаюсь, господа, он и меня не раз пытался купить. Однажды предложил пятьсот золотых! Но мне честное имя дороже. Да и голова тоже. Однако я вас перебил. Прошу, продолжайте.
– Да, я отказался. И нисколько не жалею. Сокрушаюсь лишь о том, что не могу раздавить этого гнусного таракана. И, зная методы гильдии, нетрудно понять, Шидельрот не собирался оставлять меня в живых. Вот он и нанял тех пятерых из «Братства ночи».
– Ну а шестой? Он-то кто?
– Представьте себе, мой старый знакомый. Говорят, здесь, в Тамарвалде, у него есть дом и семья. Сам он промышляет… простите, промышлял в Коралтаре. Состоял в братстве «Две молнии». Шпион, тайный соглядатай, а попросту стукач. Работал не только на братство, но и на гильдию, и даже на Моридор!
– Великая Восьмёрка! И за какие грехи мне такая радость на старости лет? – Глаза Инигарда вновь полезли на лоб.
– Верьте, так оно и есть. Наверняка возле тела ваши ищейки нашли арбалет.
– Не скрою, было дело.
– Тот арбалет предназначался для контрольного выстрела. Если по каким-либо причинам убийцы не справятся с заданием, Тун, так звали предателя, должен был поставить жирную точку. Замысел Шидельрота почти удался, но неожиданно вмешалась моя спутница, Кайдлтхэ. Она и уложила тех пятерых. Шестого не успела. Арбалетный болт прошил её насквозь. Потому сегодня она не с нами и пока по делу ничего добавить не может.
– Сожалею. – Инигард искренне опечалился. – Буду молиться о скорейшем выздоровлении вашей подруги. Стало быть, шестой… ваша работа?
– Моя. И какое наказание за то причитается? – В голосе следопыта прозвучали ирония, упрёк и угроза одновременно.
– Сегодня же доложу императору. Думаю, вам назначат награду. Хотя не вполне официальную и довольно скромную. Но коль тут замешана гильдия, я не могу просто так закрыть дело. Люди там влиятельные. Однако, учитывая вновь открывшиеся обстоятельства, постараюсь всё представить пьяной поножовщиной. Благо «Голое колесо» поблизости. Плюс к тому – пустим пергамента по канцелярским лабиринтам. Глядишь, там всё и заглохнет. Но в городе показываться вам не советую. На улицы без особой надобности не выходите. Едва ли гильдия откажется от собственных намерений. Да и неспокойно нынче в столице. Среди черни и ромедерских беженцев начинается брожение, зреет бунт. Даже я, начальник городской стражи, не могу гарантировать вам безопасность… Благодарю вас, господа. Я узнал всё, что хотел. Честь имею. – Инигард встал, поклонился и тяжёлой походкой, поскрипывая кожаной амуницией, зашагал прочь.
Элидирг поспешил проводить гостя.
– Высокородный господин бардалг! – окликнул чиновника Алексей.
– Да, – обернулся сановник.
– Полагаю, в самом ближайшем времени вас ожидает множество неприятных сюрпризов.
– Не сомневаюсь, – как-то холодно, почти отстранённо ответил службист и покинул дом.
Следопыт расслабился, небрежно откинулся на спинку резного кресла и задумался. Визит официального лица столь высокого ранга не сулил ничего хорошего. Вспомнился Орест Януарьевич Баранов. Вот ведь как обернулось. Раньше менты Алексею патроны подбрасывали, а теперь начальник городской стражи к нему на беседу рвётся. И всё же лучше от правоохранителей держаться подальше. Благо Мастер в хороших отношениях с Инигардом. Если он развалит следствие, спустит всё на тормозах, то выйдет очень славно. Славно? Кайдлтхэ едва жива! Чего тут славного?
Вернулся Элидирг, успокоил взволнованного гостя. Инигард обещал всё уладить и не упоминать в служебных записках лишних имён. Да и Кайдлтхэ явно шла на поправку. Угроза жизни, такая явственная вчера, миновала. Элидирг опасался воспаления лёгких и абсцесса. Но пока всё шло хорошо, чему Мастер не уставал удивляться…
Кайдлтхэ очнулась к обеду. Алексей разве что не прыгал от счастья. Девушка хотела пить и есть. После сильного обезвоживания её мучила жажда. И следопыт дважды подносил кубок, который она залпом осушала. И всё же девушка была крайне слаба. Великий герцог помог Элидиргу сделать перевязку. Кайдлтхэ вновь, теперь уже в сознании, предстала нагой перед мужчинами. Но она не противилась, лишь смущённо улыбалась уголками губ. Алексей бережно поддерживал её за спину и руку, а Мастер перевязывал. Те лёгкие прикосновения обжигали, доставляли следопыту особое наслаждение. Он старался быть предупредительным, ласковым и заботливым, не оскорбить лишним взглядом или неосторожным словом, сам стал кормить её с ложки, не доверяя служанке. И в том не было позёрства или притворства. Он не мог поступить иначе, ведь все свои помыслы посвящал только ей.
Рана Кайдлтхэ не кровоточила, почти затянулась, стала покрываться твёрдой тёмной коркой и особых неудобств не доставляла. Девушка только жаловалась, что не может вдохнуть полной грудью. Каждый глубокий вдох отзывался болью.
На следующий день д'айдрэ смогла самостоятельно встать и пройтись по дому. Надобность в сиделке отпала, но Алексей по-прежнему ходил за девушкой хвостом, не желал оставлять её одну даже на минуту.
Через три дня перевязки уже не понадобились. Рана полностью затянулась, на её месте остался только бледно-розовый рубец. Столь быстрое восстановление не могло не радовать, но Алексей всё чаще задумывался о злополучной ночи и сделке, заключённой с Аакхабитом. С каждым днём печаль становилась сильнее. Кайдлтхэ невольно испытывала оттого лёгкое недоумение. Она благосклонно принимала знаки внимания, но никак не могла взять в толк странную перемену в настроении спутника. Поначалу списывала её на усталость и нервное напряжение, но вскоре в полной мере осознала двусмысленность положения. Пришлось пойти на хитрость и незаметно покопаться в мыслях Алексея. Нет, ей не удалось выведать все тайны, но женским чутьём она всё же уловила неладное. Ей захотелось объясниться. Вскоре представился подходящий случай.
В какой-то из дней Кайдлтхэ и Алексей прогуливались среди тенистых деревьев, спасались в густой листве от зноя дня. Всюду щебетали птицы, лёгкий ветерок шевелил волосы и складки одежды, журчали воды искусственного ручья, на глади рукотворного водоёма плясали солнечные блики. Путники молча присели на камни у берега, наслаждаясь покоем. Алексею казалось, он вёл мысленный разговор с девушкой, и того вполне достаточно. Д'айдрэ привычно улыбалась уголками губ, и глаза её напоминали два фиолетовых аметиста.
– Аль, – первой нарушила молчание Кайдлтхэ, – тебе не кажется, что нам надо поговорить.
– Поговорить? О чём? – насторожился следопыт. – За последние дни столько всего произошло… – Начало беседы не сулило ничего хорошего. Так, по крайней мере, посчитал великий герцог. Он опасался, что слова д'айдрэ нарушат гармонию, лишат последней спасительной иллюзии. Наверняка она решила завести разговор о чём-то неприятном.
– Ты изменился за последнее время.
– Да и ты.
– Надеюсь, не в худшую сторону?
– Наоборот. Стала спокойной. Мягче, что ли… – Попаданец терялся в догадках, какую игру на этот раз затеяла Кайдлтхэ? Он боялся поминать о будущем, не хотел и думать о нём, равно как и о прошлом. Он давно решил с ним расстаться, забыть навсегда и начать жизнь с чистого листа. Амурные объяснения его также пугали. Он пока не чувствовал на то достаточной силы и решительности. Близость с д'айдрэ манила к себе запретным плодом, но и пугала одновременно. И, как часто бывало, Алексей оказался прав только отчасти.
– Я вижу, тебя что-то гнетёт, лишает покоя. Ты стал тревожным. Часто грустишь и печалишься. Не я ли тому причина? – Кайдлтхэ загадочно улыбнулась, глаза её блестели.
– Нет… – По спине следопыта пробежал неприятный холодок. – Не ты. Точнее… не совсем так.
– Ты никогда не умел врать. – Девушка вновь улыбнулась.
Нет, она вовсе не насмехалась над собеседником. В улыбке чувствовались уверенность, сила, тепло и дружеское участие.
– Хорошо, не буду томить. Элидирг говорил, у тебя почти не было шансов выжить. Разве я мог такое допустить? Я отчаялся, едва с ума не сошёл, метался, как загнанный зверь. И тогда я обратился к нему, предложил собственную душу в обмен на твою жизнь. – Алексей на несколько секунд замолк. – Знаешь, я до сих пор сомневаюсь в существовании Аакхабита. Однако мне кажется, он принял моё предложение. Той ночью я чувствовал себя сосудом, наполненным магической энергией. И часть той силы отдал тебе. Правда, может, мне всё привиделось, но ты выжила, рана на удивление быстро затянулась. Вот и думаю всё время, что ненасытный демон потребует взамен? – Алексей замолчал и вмиг как-то сник.
– Бедный, бедный… мой Аль, – нежно сказала Кайдлтхэ, погладила щёку Алексея. И от этого прикосновения, почти обжигающего, ему стало не по себе. – Прости, если сможешь. Я тебя недооценила. Ты принёс великую жертву, а я злобная, мерзкая, холодная и жестокая. Я недостойна тебя. Прости.
– О чём ты, Кай? – Следопыт вздрогнул, коснулся руки д'айдрэ, глянул ей в глаза. Два крупных аквамарина блестели предательской влагой. – Ты плачешь? Я думал, твоё сердце из стали, а душа изо льда.
– Нет, нет, я не плачу. – Кайдлтхэ отдёрнула руку, смахнула набежавшую слезу. – Так, что-то в глаз попало…
– Ты добрая и ласковая.
– Нет, я отвратительна… Я предала тебя!
– Как? Что за глупости ты несёшь, Кай? – Алексей никак не ожидал такого поворота.
– Ты, верно, считаешь, я спасла тебе жизнь? Нет, неправда! – В голосе Кайдлтхэ следопыту послышалась глухая, беспредельная тоска. – Нет, я думала вовсе не о тебе. Я думала о нём, об Аакхабите!
– Да при чём тут Аакхабит? – с раздражением и непониманием спросил попаданец.
– Если бы тебя убили, то дух непременно переселился бы в тело убийцы. Ведь так? Представь, сколько зла смог бы натворить наёмник гильдии, вселись в него демон!
– И всё же, пусть ты думала не обо мне, но и не о себе. – Алексей попытался скрыть разочарование.
– Мне стало страшно за Дэорум. Я вдруг на мгновение представила, чем может обернуться победа гильдии. Конечно, Аакхабиту плевать на Дэорум, и тем более на нас. Но теперь он кое-чем мне обязан. Попробуем поторговаться. Ну же, не вешай нос! – На лице девушки застыла едва уловимая обворожительная улыбка, столь свойственная представителям древней расы.
– Обещаю, не буду. Обязательно поторгуемся. Не устоять ему перед твоими чарами. – Алексей тяжело вздохнул.
Да, признание Кайдлтхэ разочаровало, но в то же время вселило надежду. Нет, слишком рано сливать воду и тушить свет. Он ещё поборется, чёрного следопыта голыми руками не возьмёшь. И эта уверенность крепла в нём с каждой секундой.
Кайдлтхе и Алексей встали, взялись за руки и пошли к дому Элидирга. В этот миг великий герцог осознал не просто собственную привязанность к д'айдрэ. Нет, это было глубокое, почти мистическое чувство неразрывного единения, слияния душ. Теперь Кайдлтхэ стала частью его самого.
Хозяин дома возился у очага. Элидирг выглядел встревоженным и озабоченным. Время обеда давно прошло, а Имара не появлялась. Мастера терзали дурные предчувствия. Он даже успел передать весточку господину Инигарду, и теперь городская стража прочёсывала квартал за кварталом, обнюхивала все закоулки и подворотни, шерстила кабаки, притоны и ночлежки. Инигард многим обязан Элидиргу, а потому не смел отказать Мастеру, даже несмотря на сложную обстановку в столице.
Ромедерские беженцы, науськиваемые провокаторами и подстрекателями гильдии, требовали от императора хлеба и денег. Опасаясь бунта, монарх за несколько дней раздал около пяти тысяч эрбов. Расстроенные финансы государства не позволяли большего. Но голодные ромедерцы посчитали эту помощь оскорбительной подачкой. В знак протеста женщины с ревущими младенцами на руках ходили по улицам и колотили деревянными ложками о пустые горшки. Их мужья, не пожелав искать работу или наняться в войско, вторя жёнам, собирались у присутственных мест, выкрикивали заученные лозунги и грозили мятежом. Стража пыталась разогнать смутьянов. В драках покалечили около двух десятков бунтарей. Но тут, по наущению доброхотов, такой несправедливостью возмутилась и местная чернь. Многие бросили привычные занятия, наматывали круги по городу и скандировали крамольные речи. Отдельные группы пытались перекрыть торговцам доступ в столицу. Тракты стали патрулировать вооружённые имперские отряды. Несколько раз недовольные, объединившись с местными разбойниками, нападали на конвои. Но закованные в латные доспехи и хорошо вооружённые воины быстро рассеивали бандитов и предателей.
Главари гильдии не спешили вступать в открытое противостояние и сменили тактику. Теперь их агенты принялись запугивать крестьян из ближайших деревень. Пару несговорчивых для острастки пришлось прирезать. Многие поселяне теперь тихо сидели по домам и на улицу носа не высовывали. Иные купцы, поддавшись на уговоры и угрозы, бойкотировали поставки продовольствия. Но те, кто не входил в гильдию и сохранил верность императору, соблазнённые обещанными льготами, пошли вразрез с указаниями Шидельрота. В целом дела в столице приобрели характер если не угрожающий, то весьма скверный. Люди Инигарда валились с ног, но всё же не прекращали поиски Имары.
Элидиргу пришлось выделить в помощь начальнику городской стражи сотню д'айдрэ. Это возымело некоторое действие. Рослые беловолосые воины одним своим видом наводили суеверный ужас на ромедерцев. Но большего Мастер сделать не мог. Он опасался за безопасность Дома Серебряного света, потому основную часть способных носить оружие вынужден был держать за крепостными стенами.
К тому же пришла дурная весть: открылся третий портал у восточной границы Тамарвалда. На этот раз вместо краснорожих заявились женщины-воительницы с сиреневой кожей и золотыми волосами. Но по жестокости и могуществу они ничем не уступали краснорожим демонам. Элидирг спешно готовился выступить в поход на Коралтар. Он хотел раз и навсегда покончить с реликвиями и закрыть врата. А для осуществления такого предприятия нуждался как минимум в сотне опытных солдат. На императора рассчитывать не приходилось. Тамарвалд сейчас не хотел ввязываться в войну с баронством. Оттого Мастер мог полагаться только на собственные силы.
Имару нашли ближе к вечеру в одном из подвалов недалеко от квартала д'айдрэ. Девушку долго пытали, а перед смертью вырезали на животе тайный символ гильдии – многоступенчатую пирамиду с всевидящим оком на вершине. Столь жестокое убийство служило не только напоминанием о могуществе гильдии. Оно стало своеобразным посланием, адресованным прежде всего Алексею. Никто отныне не мог чувствовать себя в безопасности. И в первую очередь тот, кто перешёл дорогу Шидельроту. Инигард это прекрасно понимал, но его ищейки не нарыли никаких доказательств, а потому никого не арестовали.
Следопыт винил себя в смерти Имары, ведь по его вине она прибыла в Тамарвалд. Стоило встретиться с Садфером, как через несколько дней старика схватили. Не успела Имара обжиться в доме Элидирга, как сгинула в лапах нелюдей. Мрачное предсказание нищей старухи сбывалось. «А ты, рыцарь, пытаешься отыскать бессмертие, но найдёшь только трупы».
Кайдлтхэ успокаивала Алексея как могла. Стоит ли винить себя в том, что Имаре выпала такая судьба? Даже д'айдрэ наверняка не могут знать будущего, уготованного… Кем? Богами? Гильдией? Великий герцог скрипел зубами от злости, но ничего изменить не мог. Пока не мог. И в мысли той искал утешения. Кайдлтхэ едва не погибла. Теперь Имара… Сколько ещё крови прольётся по воле ненасытных златолюбивых ублюдков? И тогда Алексей дал клятву. Нет, не отомстить. Месть ослепляет, туманит разум, не приносит радость, только отравляет душу. Он дал обещание до конца дней, до последнего вздоха бороться с гильдией. А сейчас… Время было против него, а потому следовало спешить. Мысли эти разделяли и Кайдлтхэ с Элидиргом.
Сборы не затянулись. Всю поклажу и оружие заранее по секретному ходу перенесли в надёжное место. Двое д'айдрэ, оседлав лошадей, покинули город, не вызвав никаких подозрений. Орхидиас, почуяв под собой чужака, всхрапнул, заржал, но Алексей быстро успокоил коня, шепнул на ухо, мол, не переживай, братец, так будет лучше для всех. Появление великого герцога и Кайдлтхэ на улицах верхом породит ненужные кривотолки, даст возможность гильдии напасть на след и организовать погоню. А вечерняя прогулка двух подопечных Элидирга едва ли кому бросится в глаза. Орхидиас наверняка всё понял и перестал капризничать. Он и сам не возражал против хорошей скачки, потому как за последние дни порядком застоялся.
Кайдлтхэ и Алексей надели походные одежды и покинули гостеприимное пристанище Мастера по тайному подземному ходу. Много веков назад при строительстве Дома Серебряного света его прорыли предусмотрительные предшественники Элидирга.
Подземелье казалось бесконечным. Время для великого герцога потерялось под низкими каменными сводами в копоти факелов и зловещих тенях, рождённых дикими плясками огня.
Ход вывел путников на старую ферму. Здесь хозяйничал пожилой д'айдрэ с двумя сыновьями. Пару столетий назад они предпочли войне сельский труд и нисколько об этом не жалели. Старый хозяин, несмотря на годы, был крепок. Суровое, почти злое лицо д'айдрэ-отшельника поначалу не понравилось Алексею. Но он целиком доверял Элидиргу. Ферма оказалась под стать хозяину, не походила на традиционные хутора тамарвалдских хлебопашцев, скорее напоминала маленькую крепость. Высокие стены, выложенные из массивных каменных блоков, надёжно защищали двухэтажную усадьбу и могли выдержать многодневную осаду.
Близился рассвет. На востоке показалось бледно-оранжевое сияние. Утренний воздух бодрил, гнал прочь сон и усталость. Орхидиас радостным ржанием приветствовал хозяина.
Простились без лишних слов и пафосных речей. Элидирг обнял Алексея, выказав тем высшую степень доверия и признательности. Девушке, следуя суровым и сдержанным вековым правилам, отвесил лишь лёгкий поклон.
Путники оседлали лошадей. Кайдлтхэ первой пришпорила скакуна, сорвалась с места и понеслась в предрассветную даль. Алексей не отставал. Их путь лежал на север, туда, где в лесных дебрях затерялось пристанище Айльтмэрда, мага и аскета из Дома Крыла ночи.
