8
Я приехал в Нью-Йорк рано утром в хорошем настроении. Почти всю дорогу я проспал. Мне снилась миссис Джеймс, Сивилла и Френсис. Кроме того, я выработал план операции.
Позавтракав в закусочной на автовокзале, я купил все утренние газеты и удалился в кабину телефона-автомата в мужском туалете, чтобы там их спокойно прочитать. Про убийство не было ни слова. Чтобы газеты писали об убитом хотя бы два дня подряд, ему надо быть либо богачом, либо крупной шишкой. Или женщиной — публика почему-то испытывает повышенный интерес к убитым женщинам.
Но все это, конечно, вообще не отметало того факта, что полиция рыла землю носом в поисках меня. В девять я вышел из своего кафельного офиса и подумал, что стоит позвонить Сивилле, но потом раздумал, не желая опять выслушивать ее стенания про деньги. Мне надо было убить несколько часов, а на улице я чувствовал себя очень неуютно. Я отправился на метро в кинотеатр «Парамаунт» и взял билет на утренний сеанс. Они на мне потеряли много денег: было уже четыре часа, а я все еще сидел в зале, по третьему разу смотря одну и ту же картину. Я выучил все реплики актеров наизусть и лопался от съеденного попкорна и выпитой газировки. В четыре я взял такси и, подъехав к конторе Теда Бейли, занял наблюдательный пункт напротив его дверей. К счастью, Тед вышел один и пошел домой. Я поймал такси и успел подхватить его, когда он уже спускался в метро. На Теде была его обычная потрепанная униформа: сидящий мешком серый костюм, старое пальто и новенький полосатый галстук, который торчал наружу. Я попросил таксиста ехать прямо.
— Что случилось с твоей диковинной машиной, Туи? Разбил? — спросил он.
— На техосмотре. Что новенького?
— Все старенькое. Миссис Джеймс выслала деньги. У тебя, видно, с карманами все в порядке, если ты разъезжаешь в такси.
— Не жалованье, а чаевые обеспечивают мне прожиточный минимум, — попытался я пошутить, но Тед не понял юмора. — Я занимаюсь делом о разводе, и моя клиентка дала мне вот такой аванс на расходы.
— Развод с крупными отступными, а? — хмыкнул Тед. Он держался вполне естественно, но я не мог рисковать и принимать его поведение за чистую монету. Я считал Теда другом, но когда речь идет об убийстве, насколько дружелюбным может быть его отношение ко мне?
— С крупными. В офисе у тебя кто-то остался?
— Нет. А что?
— Мне нужна твоя помощь. Может быть, я даже смогу тебя нанять.
— А твоя клиентка в состоянии оплатить мои услуги? Я беру слишком много, чтобы все исчерпывалось списком текущих расходов..
— Вот об этом я и хочу с тобой потолковать, — коротко заметил я и расплатился с таксистом.
К конторе Теда мы пошли пешком. Миновали патрульную машину, застрявшую в пробке. Тед никак не отреагировал на полицейских. Мне надо было устроить ему проверку, хотя эта затея плохо на меня подействовала. Так, ну ладно, во всяком случае, он не знал, что я в розыске.
Оказавшись с Тедом наедине в его кабинете, я начал:
— Вот какое дело, Тед. Я хочу арендовать у тебя один из твоих «жучков» и воспользоваться им. Такой, который я мог бы повесить на себя. Мне нужно записать сегодня один разговор.
Тед рыгнул и почесал свой выпирающий живот.
— Уж и не знаю, если ты его потеряешь или сломаешь, это тебе влетит знаешь во сколько! К тому же это все равно не пройдет в качестве доказательства — только твои показания против его слов… Ты лучше мне расскажи, Туссейнт, в чем проблема.
Я неожиданно изменил свой стратегический план, набрал полные легкие воздуха и бросился очертя голову в омут — доверив белому свою жизнь.
— Вот тебе все как на духу. Тед. Я влип в историю. И хочу, чтобы ты мне оказал две услуги. Я сейчас тебе кое-что расскажу. Если тебе эта история не понравится, забудь все, что ты услышишь. А если ты согласишься мне помочь — это будет второй услугой. — Если бы Тед отказался, то мне не доставило бы особого труда связать его тут же в конторе и оставить на ночь до следующего утра, а самому отправиться к Стиву и выбить из него правду.
— Ты хочешь сказать, что я буду соучастником некоей акции? — переспросил он с хитрой улыбкой.
— Понимаешь, некая акция — это… убийство.
При этих словах его улыбка сразу стала вымученной и жалкой, а толстое лицо посерело. Но уж коли я замочил ноги, надо было нырять с головой. Тед внимательно выслушал мой рассказ с самого начала, с той минуты, как ко мне домой заявилась Кей. Говорил я долго и когда замолчал, Тед вынул сигару из ящичка на столе, отрезал кончик и стал яростно жевать, размышляя над моим рассказом. Я присел на край стола, нависнув прямо над ним и не спускал с него глаз, готовый прыгнуть на него, если он вздумает сделать что-то не то.
Наконец он произнес слабым голосом:
— Ладно, садись, Туссейнт, я не буду с тобой юлить. Ты меня загнал в угол. Все было бы не так страшно, если бы ты не избил полицейского. Мне не надо тебе говорить, что частный детектив имеет право работать только в том случае, если поддерживает добрые отношения с правоохранительными органами, а помогать парню, который отправил полицейского в нокаут… Охо-хо-хо…
— Ну хорошо, тогда может быть такой вариант: я пришел к тебе, избил, забрал без разрешения магнитофон и связал тебя на прощанье, — предложил я, гадая, какая в этом случае разница, согласится он или нет.
— Я же не сказал, что отказываюсь. Я не отказываюсь. Мы могли бы где-нибудь спокойно поговорить с малышкой Кей?
— Погоди-ка, давай откроем все карты. Зачем ты ради меня рискуешь своей карьерой?
— Ну, — усмехнулся Тед, — не потому, что я так тебя шибко люблю или еще почему. То есть, пойми, дружба ни в коем случае не может отменить подозрения в убийстве. Просто если бы ты и впрямь укокошил Томаса, то вряд ли продолжал торчать в Нью-Йорке или стал приходить ко мне на исповедь. Так что я вынужден, логически рассуждая, предположить, что ты, Туссейнт, невиновен. Буду с тобой откровенен: твоя версия очень интересна и если мы раскроем это убийство, про мое агентство будут трубить все газеты города. Так что игра стоит свеч.
— А если выяснится, что Макдональд никакого отношения к этому не имеет?
Тед сложил свои квадратные ладони вместе и потер друг о друга, словно вытирал насухо.
— Ну тогда, значит, я в пролете. Это же игра, я говорю — кто не рискует, тот не пьет шампанского. Теперь давай спокойно все обсудим. Жаль, что ты так поздно пришел. Я бы позвонил в архив и получил бы полный отчет и о Макдональде, и о Кей, и о всех прочих. А теперь придется ждать до завтра, и, насколько я понимаю в этих делах, нам необходимо начать действовать сегодня же. А если полиция нас повяжет до того, как мы что-то выкопаем… Знаешь, я уже стар для их допросов с пристрастием. Нам надо уговорить твою Кей помочь нам.
— А она-то нам зачем? — спросил я, пересаживаясь на стул, но все еще не спуская с него глаз и готовый, если что, навалиться на него и скрутить. — Я-то думал найти Стива, предъявить ему обвинение и все записать на пленку. Я не доверяю Кей.
— Она единственная, кто может дать нам информацию про того подсадного, о котором ты говорил. Что же касается ее соучастия в убийстве, то я в этом сильно сомневаюсь. У нее нет мотива. Правда, нам неизвестны также и мотивы Макдональда. Но раз он родственник, у него могло быть сто причин убить этого парня, о которых мы не ведаем ни сном ни духом. К тому же если малышка Кей сама разработала всю эту дьявольскую операцию, она бы не стала приглашать тебя к себе домой и знакомить со своими друзьями. Нам надо уговорить ее сегодня же пойти к Макдональду или привести его к себе. Мы дадим ей «жучка», а сами будем сидеть в машине на улице и вести запись. Она все ему выложит — что, мол, она его подозревает и обвиняет в убийстве Томаса. Даже если это не он, я уверен, его ответы дадут нам ключ. Интересно будет послушать, что он там скажет.
— Да, но если Стив — убийца, он и ее прихлопнет.
— Если она ухитрится вызвать его к себе, мы будем сидеть в соседней комнате и в случае чего повяжем его. Очень будет мило — три свидетеля, способные под присягой подтвердить его рассказ.
— А что, если Кей и Стив заодно?
— Нет, не похоже. Как я тебе сказал, если бы она была в этом замешана, она бы держала тебя подальше от остальных и не стала бы приглашать в гости. Нет, Кей тут скорее всего ни при чем, и она — лучший способ расколоть Стива. Они же работают вместе на студии, над одной передачей и тэ дэ. Так что очень логично, если она его заподозрит. Но главное здесь вот что — хватит ли ей храбрости сотрудничать с нами?
— Вот-вот. А если она нас пошлет подальше?
— Плохо.
— И все же я считаю, что мне надо с ним повидаться самому и пронести «жучка», а ты будешь сидеть в машине и все записывать.
Бейли сплюнул в мусорную корзинку.
— Туссейнт, если он убийца и подставил тебя, с какой стати ему тебе во всем признаваться? По опыту знаю, что преступники обожают хвастать, особенно это касается мелких дилетантов. Для таких хвастливая болтовня, да еще тет-а-тет с бабой, — это же прямо как исповедь души. Он с удовольствием перед ней выпендрится.
— Но насколько я знаю, у них любовь…
— Если девочка мечтает о грандиозной карьере, ей вряд ли захочется кувыркаться в койке с убийцей. — Он взглянул на часы. — Как думаешь, она сейчас дома? Нам нельзя рисковать — звонить ей не будем, ввалимся без приглашения. Чем скорее мы ее увидим, тем лучше. Возможно, придется использовать все свое красноречие, чтобы убедить ее вступить в наш заговор.
Тед встал. Я вскочил, а он устало заметил:
— Успокойся ты, Туссейнт. Сейчас не время для нервных припадков.
Он отпер сейф, достал оттуда магнитофон размером с портативную пишущую машинку, и какие-то приборчики.
— В этом футляре мини-магнитофон, микрофон будет у тебя на запястье — в виде часов. А это, — тут он протянул мне что-то вроде старинною коробка спичек с торчащей булавкой, — миниатюрная радиостанция. Видел бы ты ее внутренности — транзисторы размером с горошину, а батарейки не больше монеты. Та еще технология! Как-то мой инженер показывал мне всю эту кухню изнутри… Ты пришпиливаешь эту штуковину под сиденье стула или к спинке кровати, и радиопередатчик начинает работать, трансляция идет в радиусе полтораста ярдов. Может работать тридцать часов.
— Просто как детская игрушка, — заметил я, рассмотрев радиоприемник. Весил он не больше спичечного коробка.
— Отдай-ка, а то у меня сейчас будет разрыв сердца. Знал бы ты, сколько эти игрушки стоят… Я же говорю: скоро нашим рэкетом смогут заниматься только дипломированные радиоинженеры. Я-то эти штуковины покупаю, но если ты думаешь, что я знаю, как они действуют… Мой инженер мне объяснил элементарные вещи, чтобы я мог ими пользоваться. А больше мне и знать не надо. Ну, готов?
— Ага, — ответил я, чувствуя себя неблагодарной сволочью. Да, конечно, план Теда пришелся мне не по душе, но ведь ничего лучшего я сам придумать не мог.
Водрузив свою серую шляпу на затылок, Тед сказал:
— Одно условие, Туссейнт. Если нас повяжут, не вздумай дать деру и не распускай кулаки. Ты должен послушно отправиться в участок и надеяться, что полиция поверит твоим показаниям. Я, правда, не думаю, что они вот на столько тебе поверят, и все же… Я готов рискнуть, но не башкой же… Пушка у тебя есть?
— Нет.
Он подошел к другому сейфу, поменьше, отпер его и вытащил два револьвера.
— Я никогда даже не делал запрос о разрешении на ношение оружия, — сказал я.
— Ну и дурак, — мягко упрекнул меня Тед. — Ну, по сравнению с тем, что мы намереваемся сделать, нарушение закона Салливена — пустяк. Поскольку разрешение есть у меня, я подержу у себя оба, пока мы не вступили в бой.
Когда он запирал сейф, меня осенила страшная мысль, что я добровольно заполз б расставленную им ловушку. Но я продолжал успокаивать себя тем, что если бы Тед хотел меня сдать полиции, он бы уже давно направил на меня ствол.
Тед открыл дверь, потушил свет, и мы вышли в коридор.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — пробурчал Тед. — Конечно, я бы стал знаменитым, если бы отвел тебя в участок. Но мне-то какой прок? Это бы ничего не доказало, кроме того, что мне просто подфартило, потому что ты заглянул ко мне в контору. Перед кем, ты думаешь, я хочу выпендриться, перед полицией, что ли? Не бойся, Туссейнт, я же не крыса, хотя и не доблестный рыцарь… Я решил заняться твоим делом просто для того, чтобы показать ребятам с Мэдисон-авеню, какой я классный сыскарь, а перед полицией мне незачем вытанцовывать. Мы поняли друг друга?
— Абсолютно, — ответил я, желая поверить ему на слово.
Старенький «бьюик» Теда стоял в гараже неподалеку. Я нес в руках магнитофон. Поначалу я немного разозлился на то, что он приказал мне нести эту штуку, точно своему слуге, но потом быстро успокоился, когда понял, что на улице это для меня служило своего рода маскировкой: со стороны я казался просто прохожим со свертком.
Мы несколько раз объехали вокруг квартала Кей, ища место для парковки. Когда я спросил, почему он проехал мимо свободного пятачка на Третьей авеню, Тед объяснил:
— Далековато. Если мы решим записывать в машине, надо, чтобы наш «жучок» был в досягаемости. А это значит — не дальше квартала от ее дома. А то и меньше.
Свернув на ее улицу в десятый раз, мы увидели, что от тротуара напротив ее дома отъехал «кадиллак». Но не успели мы и глазом моргнуть, как там притормозила машина с пенсильванскими номерами и начала сдавать задом на освободившееся место. Тед выругался, а я выскочил и, посветив своим удостоверением, нагло солгал:
— Полиция! Припаркуйтесь в другом месте. Мы должны встать здесь.
За рулем сидел худой парень в смокинге. Он потер переносицу пальцем и пробормотал раздумчиво:
— Полиция?
— Разве вы не видели удостоверения? — спросил я грозно. — Проезжайте!
— Ага… Хорошо, сэр. Я всегда помогаю полиции. Облава, что ли?
— Не задавайте лишних вопросов.
— Конечно, конечно, вы правы, — кивнул он и укатил прочь. Тед припарковался, вышел и запер машину. Парень из Пенсильвании остановился на красном свете и поглядывал на нас. Но все было в порядке: мы и впрямь были вылитые детективы — оба здоровенные, а уж Тед был одет точно как полицейский в штатском. Я попросил Теда немного подождать. Когда пенсильванец наконец свернул за угол, мы перешли улицу к подъезду Кей, и я позвонил. Как только входная дверь раскрылась, я сказал Теду:
— В эту крохотульку-лифт мы вдвоем не влезем. Я поднимусь пешком, а ты дай мне минутную фору.
— Ладно, но и сам не подходи к двери, пока я не подъеду.
Я рванул вверх по цементным ступенькам и стал ждать. Подъехала кабина лифта, Тед вышел на площадку. Он приблизился к двери Кей, вытащил свой золотой щит, приложил его к дверному глазку и объявил:
— Детектив!
Как только замок отперли изнутри, он ринулся вперед, я вбежал за ним и захлопнул дверь. У двери стояла Кей в китайском халатике, наброшенном поверх комбинации. За накрытым к ужину столом сидела Барбара в фартуке поверх серого вязаного платья.
Они обе закричали одновременно — от страха и изумления. Потом Кей воскликнула:
— Туи, вас поймали! — в ее голосе по-прежнему слышалось испуганное ‘ недоумение; это был не выкрик, а какой-то истерический вздох.
Бобби вскочила на ноги и уже была готова снова закричать или разрыдаться, как Тед произнес спокойно:
— Милые леди, все будет хорошо, если вы успокоитесь, не надо кричать, не надо бежать к телефону.
— Это Тед Бейли, мой друг, — встрял я. — Он частный детектив.
Увидев, как сразу просветлели их лица, я сам ужасно обрадовался, значит, ни Кей, ни Бобби не настучали на меня. Кей обняла меня.
— Я так за вас беспокоилась, Туи. Я чувствовала себя ужасно виноватой, что втянула вас во все это.
Я на мгновение прижал ее к себе и спросил:
— Вы дома вдвоем?
— Да. Туи, с вами все в порядке?
— Пока не знаю, — ответил я, мягко отстранив ее. — Полиция спрашивала про меня?
— Нет.
— Как нет?
— Ну конечно, как только мы узнали про убийство, на студии началось такое… Мы сразу решили снять передачу о Томасе из шоу «Вы детектив». А потом…
— Кей, вы хотите сказать, что руководство «Сентрал» не сообщило обо мне полиции?
Кей скованно улыбнулась.
— Конечно, нет… Очень немногие у нас знали про мою рекламную затею, а уж после убийства Томаса всякое упоминание об этом могло вообще сорвать передачу… Мы, конечно, не знали, что бы вы могли обо всем этом рассказать, вот мы и волновались. Естественно, я все обсудила с Б. X. Он посоветовался с юрисконсультом «Сентрал», а тот оказался близким приятелем какого-то крупного чина в городском полицейском управлении. В приватном разговоре в полиции нашему юрисконсульту сказали, что им все про вас известно, то есть они установили вашу личность. И пришли к полюбовному соглашению, что «Сентрал телекастинг» никоим образом не окажется замешанной в этой истории.
— Интересно, как можно скрыть прямую связь «Сентрал» с убийством Томаса — поручить какому-нибудь головорезу-полицейскому пустить мне пулю в лоб, если меня все-таки поймают?
— Ну зачем вы так говорите, Туи? Мы решили, что уж если вас поймают, то мы наймем для вас лучших адвокатов. И мы бы немного подкорректировали наши показания, надеюсь, вы не стали бы возражать против такого варианта: мы наняли вас только с целью перепроверки кое-каких фактов о Томасе. В конце концов вы же не можете обижаться на «Сентрал» — они вложили в свою сеть миллионы!
Мда, на чашу весов положены миллионы «Сентрал» и обида какого-то негра, подумал я.
Кей улыбнулась.
— Я бы ни за что не позволила отдать вас на растерзание. А так мы себя обезопасили, и все получилось очень здорово. Да и полиция, надо сказать, вами не особенно-то интересовалась….
— Ну, в это как раз трудно поверить, — вмешался Тед.
— Все правильно, полиция мной не интересуется, им главное посадить меня на электрический стул! — Я все понял. Если бы я заикнулся о тайной рекламной кампании, боссы «Сентрал» заявили бы, что я спятил.
— Ну вот! — торжественно изрекла Бобби. — Я же говорила Кей, что вы не могли этого сделать!
Кей всплеснула тонкими руками.
— Да разве я хоть когда-то… Боже мой, Туи, так что же там случилось, в той комнате?
— Там была идеальная ловушка. Некто, назвавшись вашим именем, позвонил ко мне в офис и попросил моего соседа передать мне просьбу прийти в комнату к Томасу ровно в полночь. Когда я туда пришел, он был мертв. Через минуту в комнату влетел полицейский.
— Назвался моим именем? — переспросила Кей. — Я что-то не пойму, кому могло стать известно…
— Вот именно! Поэтому я сюда и пришел — получить ряд ответов на ряд вопросов. Я по-прежнему в розыске, обвинение висит на мне. Я хочу выяснить две вещи. Вы мне говорили, что сразу же после того, как передача о Томасе будет показана, ваш «подсадной клоун» тотчас же сдаст его в руки полиции. Кто этот человек?
— В целях сохранения коммерческой тайны мы еще ничего не рассказали… нашему «подсадному». Мы рассчитывали нанять пенсионера-сторожа, который работал когда-то на «Сентрал». Либо он, либо его жена могли бы получить премиальные.
— Ладно, отложим пока это в сторону. А теперь скажите мне, что у вас происходит со Стивом Макдональдом?
Кей вспыхнула.
— Какое это…
— Ничего у них не происходит! — отрезала Бобби и, подойдя к Кей, обвила ее своей сильной рукой, точно хлопотливая мамочка. — Девочка вернулась домой на следующее утро. Между ними все кончено.
Кей вырвалась из объятий Бобби, достала из кармашка китайского халата трубку и под изумленным взглядом Теда раскурила ее.
— Я, право, не понимаю, Туи, какое отношение ко всему этому имеют мои личные дела.
— Кей, я этим интересуюсь вовсе не из праздного любопытства. У меня есть серьезная причина.
Кей выпустила в мою сторону струйку дыма.
— Я курю сорт, который вы мне порекомендовали. Что же касается Стива, то о нем и говорить не стоит. Согласна, я сглупила. Стив ничтожество… гусеница, зануднейший тип, и то, что между нами произошло, случилось лишь оттого, что я сильно напилась у него в квартире.
— До потери сознания?
— А вы откуда знаете? Мы начали ближе к вечеру, а он себя вел так нагло и самоуверенно, было бы с чего, ну а мне стало скучно. Я выпила лишку, а совсем уж вечером меня вырвало. Ну вот, я все вам и рассказала, хотя по-прежнему не понимаю, какая тут связь со Стивом.
— Он — троюродный брат Томаса!
— Честно? — прошептала Кей так, точно мы все вместе играли в детские игры.
Я кивнул.
Кей хихикнула и рухнула на кушетку.
— Да этой новости цены нет! Его троюродный брат… Но как же этот самодовольный ублюдок корчил из себя умудренного жизнью вундеркинда! Ну, теперь-то ясно, каким образом он ухитрился за одну ночь накропать весь сценарий передачи о Томасе. Именно по причине этой феноменальной быстроты, с какой он написал свой сценарий, мы и дали отлуп всем прочим сценаристам…
— Макдональду было известно про вашу рекламную затею? — вставил Тед свой вопрос.
Кей внимательно посмотрела на него.
— Я вижу, вы тоже в курсе, — и бросила на меня осуждающий взгляд.
— Ради всего святого, Кей, перестаньте! Ну конечно, я все рассказал Теду. Так что, Стив знал про мою охоту на Томаса?
Кей провела ладонью по коротко стриженным медным волосам, словно пыталась приладить парик на макушке.
— После того, как я наняла вас, я обсудила дело с Б. X. по междугородной и рассказала ему про последние новости, он посоветовал мне поставить Стива в известность. Стив нам всем показался таким изобретательным, таким плодовитым на оригинальные идеи, и мы понадеялись, что он мог бы еще придумать интересный поворот… Боже, так вы думаете, это он убил?
— Не знаю, но хочу это выяснить сегодня же — с вашей помощью.
— А Кей тут при чем? — спросила Бобби сердито. — Я не позволю вам рисковать ее здоровьем или жизнью…
— Помолчи, Бутч. Что вы хотите от меня?
Я выложил ей наш план, а Тед добавил:
— Понимаете, мисс, у него наверняка развяжется язык в разговоре с вами — с девушкой. Если я или Туссейнт прижмем его к стенке, он будет молчать как рыба. А если мы выбьем из него показания силой, в суде это не пройдет.
Кей снова дотронулась до своих волос. Она молча курила трубку, задумчиво кивая. Казалось, ее интересовали только колечки дыма, поднимающиеся вверх к потолку.
— Вы же не будете просить Кей рисковать своей жизнью, оставшись в одной комнате с убийцей! — бросила Бобби.
— Мы с Тедом спрячемся в соседней комнате, — стал я убеждать ее. — И обезвредим Стива до того, как…
Кей замахала руками.
— Замолчите вы оба! Мне надо подумать. В этом есть свой резон. Беда только в том, что если я буду замешана в разоблачении убийцы, может вскрыться наша затея с рекламной кампанией. А для «Сентрал телекастинг» это будет катастрофа!
— К черту «Телекастинг»! На карту поставлена моя жизнь!
Кей одарила меня скованной улыбочкой.
— Туи, я это прекрасно понимаю, но не надо мелодраматизировать! Слово «карьера» является синонимом слова «жизнь», так что и моя жизнь поставлена на карту.
— Кей права, — заговорила Бобби. — Предположим, что Стив не убийца, или что он ничего ей не скажет, в каком положении окажется Кей?
Кей покачала головой.
— Бобби, меня не волнует этот таракан. Лучше подумай вот о чем: если убийца все-таки он, в каком положении окажется «Сентрал» и наша передача?
— Черт побери, Кей, это же убийство, а не какая-то вшивая передача! — брякнул я, стараясь не повышать голос.
Точно персонаж дешевенькой пьески, она глубокомысленно запыхтела своей трубочкой, и в комнате воцарилась тревожная тишина. Наконец она встала.
— Надо рискнуть!
— Кей! — жалобно отозвалась Бобби.
— Я рассчитываю на нашего спонсора, который обожает криминальный жанр. Ему это должно понравиться. Вот что, я думаю, мы сделаем: если Стив убийца, мы запустим наш шоу-сериал с передачи о Томасе — и тогда целую неделю все газеты будут о нас писать. Уж я об этом позабочусь. Мы с первой же передачи обеспечим себе общенациональную известность. А уж потом нас будут смотреть по всей стране. Да, точно! Бобби, у меня просто особый нюх на вещи с рекламным потенциалом. Это как раз то, что нам нужно. И все очень удачно складывается: ведь ничего не придумано, не подстроено. Разумеется, нельзя будет только выпячивать наше стремление разрекламировать шоу… Так, мы наняли Туи для проверки подноготной Татта, который на самом деле оказался Томасом. Вам ясно? Передача, которая вынудила сценариста «Сентрал» стать убийцей! А телекомпания отважно смотрит правде в глаза и не боится очистить свой дом от скверны во имя закона и порядка! Это будет выстрел в десятку! — В ее голосе звенели неподдельный восторг и возбуждение.
— Послушай, Кей, малышка, — оборвала ее Бобби. — Не лучше ли тебе сначала обсудить все с Б. X.? Позвони ему…
— Э, нет, — вступил я в разговор. — Не надо никому звонить. Если Макдональда предупредят, мне крышка.
— Не думаете же вы, что мы… — начала Барбара.
— Знаете, по-моему, убийцей вполне может оказаться ваш Б. X. или, по крайней мере, он может быть заодно с Макдональдом.
— Ну хватит разговоров! — строго прикрикнула Кей. — Я не буду звонить Б. X. Я всю ответственность беру на себя. Только бы у нас все прошло так, как мы задумали, — тут пахнет таким успехом…
— Тут пахнет спасением моей жизни, если, конечно, это кого-то интересует, кроме меня! — добавил я.
— Перестаньте взывать к нашему состраданию! — бросила Кей. — Итак, расскажите мне, что я должна сделать — во всех подробностях.
— Прежде всего, вы не хотите нанять мое агентство? — начал Тед. — Официально. Я бы хотел участвовать в этом.
— Черт! — взревел я, закипая от гнева. — Как-нибудь в другой раз. Послушайте меня, вот наш план… — и я рассказал ей о «жучке», и о магнитофоне, и о необходимости пригласить Стива сюда. Не успел я закончить, как Кей заявила без колебаний:
— Отлично, я сейчас же позвоню Стиву.
Но Бобби оказалась у телефона первой.
— Кей, может быть, лучше мне? Он же знает, что я в курсе рекламного проекта, так что вполне логично, что у меня закралось подозрение относительно него…
— Это очень мило с твоей стороны, храбрый мой Бобби-малыш, но дело в том, что звонить должна именно я, поскольку именно я представляю «Сентрал» во всей этой заварушке. Я позвоню, намекну, что произошло нечто серьезное, имеющее отношение к нашему шоу, и он прискачет как миленький. Когда мне попросить его прийти?
— Немедленно! — ответил я. — Есть еще одно обстоятельство, которое надо обсудить прежде, чем мы начнем. Я избил полицейского. Если мы расколем Стива, я прошу, чтобы вы трое постоянно оставались со мной, пока я буду находиться в обществе полицейских, даже в участке. Мне не улыбается перспектива быть ими избитым…
— Не беспокойся, — сказан Тед. — Мы предъявим им убийцу, и они будут плакать от счастья.
— Может быть, но будьте со мной в качестве моей гарантии, на всякий случай..
— Туи прав. Понятно, что у полицейских, наверное, руки чешутся сломать ему ребра, но у меня есть идея получше. — Кей выбила пепел из своей разукрашенной трубочки. — Я позвоню приятелю-репортеру и попрошу его находиться при нас. Если мы получим показания Стива, я вызову сначала журналиста, а уж потом позвоню в полицию. В смысле рекламы это будет отличный ход, потому что парень работает в крупнейшем телеграфном агентстве. Согласны, Туи?
Я согласился, и она позвонила кому-то и после того, как ей удалось в кратком разговоре убедить его, что это не просто очередной рекламный трюк и не «сфабрикованная сенсация», он согласился сидеть у телефона в ожидании ее звонка.
Время шло, и наконец я заставил ее позвонить Стиву. С каждым оборотом диска сердце мое сжималось все сильнее и сильнее, точно его зажали в тиски. Подождав немного, Кей положила трубку и сказала, что там никто не подходит. Неудача, должно быть, отпечаталась на моем лице, потому что она поспешно добавила:
— Наверное, он вышел поужинать, Туи. Еще ведь и семи нет. Предлагаю и нам всем поужинать. Вы проголодались, мистер Бейли?
Я, кстати, умирал от голода, но мы не притронулись к еде, словно готовились скоро отправиться на роскошный банкет, а не броситься ловить убийцу. Кей звонила Стиву каждые четверть часа, а в промежутках мы смотрели телевизор. Кей хотелось поймать какие-то определенные передачи и рекламные ролики. Тед позвонил жене и сказал, что работает и вернется поздно, а потом сел и уставился на Кей и Бобби несколько смущенным взглядом. У меня возникло вдруг то же ощущение, которое посетило меня, когда я слонялся у дома Дэвисов в Бингстоне, — я не мог понять, наяву это все происходит или в страшном сне.
Тед спустился проверить машину — он все боялся, что кто-нибудь залезет и стащит его дорогостоящее оборудование. Бобби вскипятила чайник в камине и предложила всем горячий ром с водой. К десяти я уже не находил себе места и был почти уверен, что Стив рванул из города. Кей пила, как мне показалось, слишком много, и я ее одернул:
— Не напивайтесь!
— Я слишком возбуждена, чтобы опьянеть. Но мне надо приникнуть к бутылочке с эликсиром храбрости, как романтически выражаются люди, не состоящие в обществе «анонимных алкоголиков». Вот Бобби ром не расслабляет. Бутч, у тебя усталый вид, может, тебе принять снотворное?
В пять минут одиннадцатого она наконец дозвонилась до Стива, и я от радости чуть не растаял.
— Стив, ты можешь прийти ко мне прямо сейчас? — спросила Кей. — Что? Не будь идиотом! Ты последний мужик, кого бы я хотела видеть! Не воображай, будто кроме тебя в мире не осталось мужчин! Это будет сугубо деловая встреча. Я узнала у нас тут кое-что, отчего ты просто уписаешься! Ох, только не надо мне гнать эту туфту про творческий настрой! Позже поговоришь. Говорю тебе, это очень важно. Нет, это не телефонный разговор. Ладно, оставайся наедине со своим ремингтоном, Хемингуэй! — она подмигнула нам. — Но у меня в руках конфиденциальная информация о готовящемся новом шоу — для тебя это просто клад! Гигантский сериал, дважды в неделю. Да нет, ничего я не шучу. Тебе надо будет оседлать свою лошадку воображения и принести завтра вечером синопсис. Это я-то расщедрилась? Слушай, детка, я хочу поиметь свои двадцать процентов, если ты получишь заказ на сценарий… Не понимаю, почему ты не можешь прийти. Что? Слушай, я тебе приношу на серебряном подносе золотую жилу, а ты начинаешь жеманиться!
Я тронул ее за плечо и, когда она покосилась на меня, жестами сообщил: «Скажи, что сама можешь прийти к нему». Кей кивнула.
— Стив, это действительно крупняк. А что, если я сама сейчас к тебе заскочу? Ты прав, малыш, я страсть как люблю деньги! Особенно когда речь идет о больших деньгах. Ладно, буду в течение часа. Ну, мне надо одеться и… Ладно, ладно, не будем о сексе! Я серьезно. Постараюсь приехать как можно быстрее.
Когда она положила трубку, Бобби захныкала:
— Кей, не надо, не ходи!
— Ох, Бобби, успокойся. Прими свое снотворное и отправляйся спать.
— Нет. Я тебя одну не отпущу!
— Вы не можете поехать с Кей, — сказал я, — Вы все испортите, Бобби.
— Нет, я настаиваю. Я не позволю Кей встретиться с этим чудовищем наедине!
— Поскольку мы будем вести запись из машины, дама может остаться со мной, — сказал Тед примирительно. — Лишний свидетель нам не помешает. — Он вынул из кармана передатчик размером со спичечный коробок и показал его Кей. — Это важно, послушайте внимательно. Вы понесете этот передатчик в своей сумочке. И проследите, чтобы он там у вас нигде не застрял. Вам нужно будет действовать ловко и незаметно. Если он увидит эту штуку, мы пропали. Когда сядете в кресло, приколите передатчик под сиденье или за спинку — словом, в любое место, где коробочка не будет видна. И вы должны это сделать сразу же, как войдете в квартиру.
Кей удивленно указала пальцем на приборчик.
— И эта крошка действительно радиопередатчик?
— Да, я настрою его, как только вы будете готовы. И действуйте с ним очень аккуратно. Он стоит кучу денег.
Кей потрогала свой китайский халатик и пробурчала себе под нос:
— Надо надеть что-нибудь этакое… соблазнительное.
— Кей! — воскликнула скорбно Бобби.
— Боже, вот уж кто меньше всего меня интересует, так это Стив Макдональд! Я сейчас. — Кей исчезла в спальне.
Я крикнул ей вслед:
— В каком доме он живет?
— Старый дом, после реконструкции, побольше этого.
— Швейцар там есть?
— Нет, вряд ли.
— Окна квартиры у него выходят на улицу или во двор?
— Не помню. У него большая комната и кухонька. Сумасшедший декор!
— А пожарной лестницы нет?
— Ну откуда я могу знать?
Мы с Тедом взяли свои пальто, а Бобби нырнула в сшитое на заказ полотняное пальтишко и надела кепочку, которая на ней отнюдь не выглядела мужской. Вошла Кей — на высоких шпильках, в серебряном платье без бретелек и вшитым жестким бюстгальтером, приподнимавшим ее маленькие грудки. Лицо было без макияжа, медные волосы аккуратно — но без нарочитого шика — уложены. Платье и короткие волосы подчеркивали ее худые плечи, и в целом вид у нее был весьма сексуальный. Набросив на плечи норковый палантин, она заметила:
— Ну, я готова. Я всегда говорила, что буду носить эту норку до гробовой доски!
— Кей, прошу тебя! — закудахтала Бобби.
Тед поднял ладони.
— Давайте еще раз договоримся. Я высажу вас на углу, на тот случай, если этот Макдональд, почуяв что-то неладное, будет высматривать вас из окна. Когда мы найдем место для стоянки, Бобби подойдет к нашей машине. Кей, вы перед домом Макдональда дождитесь Туссейнта, он поднимется наверх, выйдет на пожарную лестницу и займет там позицию, прежде чем вы войдете в квартиру. Все это, может, не так-то просто. — С этими словами он поглядел на меня, и мы с ним подумали об одном и том же: негр на крыше дома или на пожарной лестнице в белом квартале заставит десяток граждан названивать в полицию. — Если же пожарной лестницы там нет, то Туссейнт спрячется около двери Макдональда и, если наступит критический момент, вышибет ее и ворвется внутрь.
— А как же я услышу через дверь? — осведомился я. Для меня, чернокожего, околачиваться на лестничной площадке тоже было не менее опасно, чем разгуливать по крыше.
— Это тоже продумано! — довольно буркнул Тед. — Уже поздно и на улице тихо. Как только Кей установит «жучок» в квартире, я с улицы посигналю три раза — это будет означать, что передатчик работает. Если же я дам три гудка, значит, передатчик не работает. В этом случае снимите «жучок», уберите его в сумку и поскорее уходите — сошлитесь на головную боль или…
— Надо все выяснить только сегодня! — вставил я.
— Надо все сделать правильно, — продолжал Тед. — Если вы не услышите гудков, что ж, тем лучше. Если я не смогу принять радиосигнал, тогда Бобби позвонит Макдональду, и у Кей появится повод уйти. Так, если аппаратура будет работать, я все услышу. И дам еще три гудка, если мне покажется, что Кей в опасности. Туссейнт в этом случае ворвется в квартиру через дверь или через окно, а я поднимусь тоже.
— План неплохой, — похвалила Кей.
— Если Туи не сможет подойти к окну снаружи, ничего у нас не получится, — возразила Бобби. — Стиву понадобится всего секунда, чтобы… что-то с ней сделать.
Тед помотал своей большой головой.
— Не беспокойтесь, мэм. Как только он услышит шум за дверью, он постарается сделать только одно — сбежать. А Туссейнт будет вооружен.
— Я и сама справлюсь со Стивом. Мне уже приходилось бить мужчин куда надо, — храбро сказала Кей. — Пошли.
Бобби и Тед спустились первыми. Мы с Кей ждали на лестнице.
— Волнуетесь, Туи? — ласково спросила Кей.
— Хотел бы я лучше знать расположение его квартиры.
— Там нет лифта, и он живет на третьем этаже — вот и все, что я помню. Мне правда очень жаль, что я вас втянула в это дело.
— Риск — неотъемлемая часть моей профессии, — пожал я плечами.
Стив жил в районе Шестидесятых улиц, к востоку от Мэдисон-авеню. Тед отдал Кей передатчик. Предварительно проверив его, она сунула его в сумочку и они с Бобби вышли на углу.
— Не забудьте, — напомнил ей Тед на прощанье. — Ни в коем случае не оставляйте сумку в прихожей после того, как снимете свой палантин.
Мы свернули на Шестьдесят пятую. Улица была безлюдна, но зато на ней стояло полно машин. Мы сразу заметили единственное свободное место перед высоким жилым домом — на тротуаре большими желтыми буквами было выведено: «Стоянка запрещена». Я попросил Теда запарковаться там, но он сказал, что швейцар поднимет шум. Я снова повторил свою просьбу.
Из подъезда выбежал старикан, одетый точно генерал иностранной армии, и заспешил к нам, но прежде чем он успел раскрыть рот, я уже тряс ему руку.
— Нам необходимо поставить здесь машину на полчаса, — заявил я.
— Здесь нельзя… — начал он сварливо, но тут увидел скользнувшие ему в ладонь десять долларов и добавил: — Откройте капот, сделайте вид, что у вас поломка. Но только на полчаса. В чем дело?
— Засада. Мы ведем дело о разводе. Не в вашем доме.
Мы попали в удачное место: на той же стороне улицы, что и дом Стива, и всего в сотне шагов от его подъезда.
Я открыл капот, пока Тед возился с магнитофоном. Потом я скрылся в тени соседнего здания. Подошла Бобби, села в машину, а старик швейцар следил за нами из своего подъезда подозрительным взглядом. Когда Кей подошла к дому, я двинулся по улице и заскочил в небольшой вестибюль следом за ней.
— Снаружи лестницы нет, — сообщил я ей. — Позвоните и поднимайтесь. Прежде чем задать ему первый вопрос, подождите минут десять, но жучок приладьте как можно скорее. Поняли?
Она кивнула и нажала на звонок квартиры 3D. Когда дверь открылась, мы оба вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице. Я стоял на лестничной площадке и обдумывал, как поступить, если кто-то войдет и спросит, что я тут делаю, или бросит на меня взгляд, который будет хуже такого вопроса. Тут можно было не сомневаться: как только этот белый добежит до телефона, он тотчас наберет номер полиции и скажет нервно: «Тут у нас какой-то здоровенный негр в подъезде…»
Я услышал, как Стив отпер дверь, что-то произнес беспокойным тоном, потом закрыл дверь, и дом снова погрузился в тишину. Подождав несколько секунд, я пошел вверх по лестнице, стараясь шагать как можно тише. Я двигался почти как в замедленной киносъемке. Миновав второй этаж, я заметил, что квартира D находится слева в глубине холла. Стены холла были обиты несгораемым материалом, в конце холла виднелось окно — наверное, там и была пожарная лестница. Добравшись до крыши, я обливался потом. Во тьме я чиркнул спичкой: дверь как дверь — закрыта, но признаков сигнализации нет. Я открыл ее, вышел в ночную прохладу — и чернота моей кожи слилась с ночной тьмой.
Я зажмурился, потом медленно раскрыл глаза и оглядел ряды телевизионных антенн, торчащих, точно кресты на кладбище. Все оказалось проще, чем я думал. По крыше к задней стене дома бежала железная лесенка, которая вела на пожарную лестницу. За краем крыши я увидел небольшой дворик и стены других домов. Многие окна были освещены. На этом здании была только одна пожарная лестница. Должно быть, домоуправление хорошо подмазало пожарного инспектора, чтобы он проморгал такое безобразие. Сняв ботинки и повесив их себе на шею, я стал спускаться вниз. Поравнявшись с окном холла на верхнем этаже, я превратился в мишень, отлично просматриваемую снизу. В живую мишень… Я забыл кое-что взять с собой… Револьвер Теда.
