Ключевой вывод: Мы живем в культуре недостаточности. Противоположность чувству недостаточности – не изобилие и не «больше, чем вы могли себе представить». Противоположность чувству недостаточности – это достаточность, или то, что я называю искренностью. Есть десять ориентиров для искренней жизни, но в ее основе всегда лежат уязвимость и достоинство: искренний человек способен встать перед лицом неопределенности, проявить открытость, пойти на эмоциональный риск и осознать при этом собственную достаточность, или полноценность.

За двенадцать лет своих исследований я часто наблюдала, как чувство недостаточности терзает наши семьи, организации и сообщества, и сделала вывод о том, что нас объединяет нечто общее – болезненное чувство страха. Мы хотим быть решительными. Мы хотим быть храбрыми. Мы жаждем великих дерзаний. Мы устали от разговоров на темы: «Чего еще нам бояться?» и «Кто виноват?».

Ключевой вывод: Я определяю уязвимость как неопределенность, риск, эмоциональную открытость. Да, уязвимость лежит в основе таких сложных эмоций, как страх, горе, разочарование, и еще она открывает возможности для любви, сопричастности, радости, сочувствия, инноваций и творчества. Когда мы закрываемся от уязвимости, мы дистанцируемся от опыта, который подкрепляет цель и смысл нашей жизни.

Миф № 1: Уязвимость – это слабость.

Миф № 2: Я не испытываю уязвимости.

Миф № 3: Мы можем действовать в одиночку.

Миф № 4: Сначала доверие, потом уязвимость.

Ключевой вывод: Стыд начинает властвовать из-за того, что о нем не говорят. Вот поэтому он предпочитает перфекционистов – их очень легко заставить молчать. Если мы достаточно знаем о стыде и накапливаем моральные силы, чтобы говорить о нем вслух, то подрезаем его на корню. Стыд ненавидит разговоры. Если мы говорим о стыде, он начинает чахнуть. Как воздействие света было смертельным для гремлинов, так и разговор – свет, разрушающий стыд.

Ключевой вывод: В детстве мы находим способы защиты от уязвимости, боли, унижения и разочарования. Мы надеваем доспехи: используем свои мысли, эмоции и поведение в качестве оружия и постепенно учимся тому, как быть незаметными, как исчезать. Повзрослев, мы понимаем, что для того, чтобы быть личностью, жить мужественно, имея цель и выстраивая взаимосвязь с другими людьми, необходимо снова стать уязвимыми. Нужно снять свои доспехи, сложить оружие, показать себя и позволить другим нас увидеть.

Ключевой вывод: Для того чтобы воскресить творчество, инновации и образование, лидеры должны возродить гуманизацию в образовании и работе; нам нужна ПРОРЫВНАЯ СВЯЗЬ.

Честные разговоры об уязвимости и стыде носят поистине взрывной характер. В организациях не говорят об этом, потому что боятся перемен. Как только начинаются подобные разговоры, появляется осознание и понимание проблемы и повернуть назад становится практически невозможно. Мы все хотим великих дерзаний. Если мы признбем существование такой возможности, то ухватимся за нее и преобразуем ее в свое видение. И этого у нас уже никто не отнимет.

Ключевой вывод: Кто мы есть и наше взаимодействие с миром – это гораздо более сильный прогностический параметр того, какими будут наши дети, чем разнообразные теории воспитания. С точки зрения обучения наших детей великим дерзаниям в культуре вечной недостаточности самым правильным и необходимым можно считать не столько вопрос «Вы правильно воспитываете своих детей?», сколько «Вы сами – такой взрослый, каким хотите видеть своего ребенка, когда он вырастет?». Наш путь к чувству собственного достоинства и искренности начинается в семье. То, что мы узнаем о себе и как учимся взаимодействовать с миром, будучи детьми, определяет наш курс, который либо потребует потратить значительную часть жизни на борьбу по восстановлению и укреплению своей самооценки, либо даст надежду, храбрость и стойкость для достойного путешествия.