Глава двадцатая
Я вскрикнула и тут же услышала еще один вскрик. Габриэль, кажется, не заметил моего замешательства по поводу татуировки.
Метрах в ста от нас билась в истерике какая-то женщина. Там же собралась небольшая толпа, обступившая что-то. Габриэль бросился в ту сторону, я — за ним. Когда мы приблизились, толпа еще больше выросла.
Очевидно, произошло нечто ужасное. Больше всего я боялась, что это был детеныш дельфина, выброшенный на берег и теперь умирающий. Однажды я видела это, и мне хватило. Я притормозила, но Габриэль схватил меня за руку и потянул за собой. Протиснувшись между людьми, мы наконец увидели, что лежит на песке.
Это был не дельфин.
Это было гораздо хуже.
Я хотела повернуться и убежать, но вместо этого впала в ступор.
Это была женщина, лицо которой скрывали водоросли. На ней были джинсовые шорты и футболка. Тело, лишенное цвета, распухло.
Вдруг я почувствовала желание узнать, кто это. Не обращая ни на кого внимания, я опустилась на колени и поднесла руку к утопленнице.
Я сидела на пляже, завороженная мощью океана. Наверное, уже полночь, потому что вокруг было пустынно. Внезапно я ощутила какое-то движение, обернулась и увидела тень. Кто-то приближался ко мне.
— Эй! — крикнула я.
Незнакомец, ускорив шаг, все ближе подходил ко мне. Мне стало страшно. По моей спине струйками потек пот.
Сработали инстинкты. Я вскочила и побежала по направлению к променаду: там могут быть люди. На бегу я обернулась через плечо. Незнакомец почти догнал меня. Променад слишком далеко, я не успею. Тогда я свернула и побежала к пирсу. Нырнула под него, надеясь стать невидимой в темноте. Забиваясь под сваи, я потеряла его из виду. Это как глупая игра в прятки. Я дышала слишком громко — дыхание могло выдать меня. Мне страшно…
Прошло еще несколько минут, незнакомца не видно. Может, он ушел? Я подумала, что все закончилось благополучно, но тут кто-то сдавил мне шею. Я не могу дышать…
— Клэр!
Я открыла глаза и обнаружила, что Габриэль оттаскивает меня от тела.
Он усадил меня на песок и сел рядом:
— С тобой все нормально?
— Я видела, как она умирала, — сказала я. — Она пряталась под пирсом, но он ее все равно нашел. Его лица я не видела… — Тут я остановилась, вспомнив главное: — Кто она?
Он покачал головой:
— Клэр, не смотри.
Голова кружилась, но я поднялась и снова направилась к телу. Сначала мне бросились в глаза обкусанные ногти. Затем я увидела ее длинные каштановые волосы и… лицо.
Джонни…. Это была Джонни. Лучшая подруга Виктории. Девушка, которую я заставила обратиться в полицию и которая так боялась Джоэла, бывшего парня Виктории. И вот она мертва…
В нос ударил резкий запах. Я успела отойти на несколько шагов, и скудное содержимое моего желудка выплеснулось на песок. Габриэль стоял рядом, одной рукой поглаживая меня по спине, другой удерживая мои волосы. Вскоре я пришла в себя.
— Наверняка это Джоэл убил ее, — сказала я. — Здесь никто не знал Джонни. Ее даже не было в городе, когда убили Викторию.
— Но Джоэл уехал, — возразил Габриэль. — Та девица из Бостона заявила, что не будет выдвигать против него обвинения, и его отпустили.
— Но это не значит, что он не убивал!
— Клэр, его не было здесь, когда Джонни погибла.
— Откуда ты знаешь? Может, он не уезжал из города. А может, уехал и вернулся. — Я говорила все громче. — Ты и твой отец уже решили, что это Перри убийца, и не хотите искать никого другого, хотя все улики указывают на Джоэла!
— Улики указывают на твоего брата! — мотнул головой Габриэль.
Почему, почему они не хотят заниматься Джоэлом? Откуда такая близорукость? Вне себя от ярости, я сжала кулаки и проговорила Габриэлю прямо в лицо:
— Я хочу, чтобы ты послушал меня. Между нами ничего не будет. Никогда. Я больше не буду работать с тобой. Теперь я по другую сторону. — Уже шагая прочь, я бросила через плечо: — Потому что кто-то должен найти настоящего убийцу!
Теперь мне как можно скорее хотелось оказаться дома. Мне давно следовало быть там! Мама сидит одна в ожидании телефонного звонка, а я разгуливаю по пляжу с нашим… врагом. Я была зла на себя за поцелуй и злилась на Габриэля за его упертость. К тому же татуировка выдала мне его тайну. Я не могу доверять ему. Теперь я сама по себе.
Взбежав по ступенькам крыльца, я крикнула:
— Мам?
— Я здесь.
Я бросилась в кухню:
— Звонили?
— Нет пока, — ответила мама, поставив на стол банку с колой.
За столом сидел Нейт. Он пребывал в страшном волнении и крошил на тысячу частей бумажную салфетку.
— Привет, — сказала я, усаживаясь рядом.
Мама металась по кухне, как случайно залетевшая птица, на нее было больно смотреть.
— Я зашел, чтобы вы не оставались одни, — объяснил Нейт. — Наверное, и я не могу быть один. — Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. — Я так волнуюсь, Клэр.
— Я тоже. Но все будет хорошо, — сказала я, стараясь придать голосу уверенность.
— Что-то произошло? — спросила мама.
Я набрала в грудь воздуха:
— Джонни… ту девушку, что приходила к нам на сеанс, нашли мертвой на пляже… наверное, полиция сейчас там.
Мама ахнула.
— О боже… — произнес Нейт. — Она утонула?
— Нет. Задушена и брошена в воду. Ее задушил тот, кто убил Викторию и Билли, я уверена. Все указывает на Джоэла, парня Виктории.
Мама кивнула, но смотрела при этом в окно:
— Надеюсь, полиция думает так же.
Она вышла на крыльцо, чтобы глотнуть свежего воздуха.
— Есть еще кое-что, — зашептала я Нейту. — Я видела татуировку Габриэля.
Он отмахнулся:
— Клэр, я больше не занимаюсь этим. Когда все кончится, тогда, может…
— Виктория, — перебила я его.
— Что-то еще о ней?
— Татуировка. Это имя — Виктория.
Нейт нахмурился.
— Возможно, это совпадение, — сказала я. — Виктория — довольно распространенное имя.
— Но убийц гораздо меньше, — тихо сказал он.
— А ты что имеешь в виду?
— Я тут раскопал кое-что. Ну, почему Тоскано уехали из Нью-Йорка. Энтони не просто ушел из полицейского управления — его уволили.
— За что?
— Он кого-то убил.
Я была потрясена:
— Но если это так, то он сидел бы в тюрьме.
— Дело не было возбуждено, потому что убийство он совершил при исполнении служебных обязанностей. Однако стрельба на поражение была признана неоправданной, и Тоскано потерял работу. Там было что-то личное между ним и парнем, которого он застрелил.
— Ужасно… Но какая связь между тем, что произошло в Нью-Йорке, и тем, что случилось здесь?
— Убийца есть убийца. Он использовал свое положение, чтобы выяснить отношения с тем парнем, и он легко отделался. Ты что-нибудь слышала про рецидивы?
Я вспомнила, что кто-то следил за нами в лесу, на месте убийства Билли. Это вполне мог быть Тоскано-старший. А Габриэль… он предпочитал называть Викторию «жертвой», в то время как это имя было вытатуировано у него на плече. Возможно ли…
Нет, нет и нет!
— Пока нет доказательств, нельзя ничего утверждать, — сказала я, пытаясь убедить не столько Нейта, сколько себя.
— Ты так думаешь? — отозвался Нейт. — Они-то рады обвинить Перри.
Он был прав.
— Я знаю кое-что, что поможет нам, — сказала я. — Я попросила детектива показать мне запись с парковки у ресторана, но он отказался. Если на пленке есть кто-нибудь из Тоскано, это может означать, что твоя теория верна.
— Ты должна получить эту пленку, — оживился Нейт. — Может быть, это единственный шанс освободить Перри.
— Но как? Я же не могу украсть ее?
Нейт потер подбородок:
— Есть один способ… Джастин. Он сделает для тебя что угодно, а его отцу спокойно отдадут эту пленку.
— Ты хочешь, чтобы я использовала Джастина?
— Использовать — ужасное слово. Он будет рад помочь тебе. Сделай макияж, причешись… что там еще делают девушки, чтобы охмурить парня.
Раздумывать было бы глупо: я сделаю для своего брата всё.
— Хорошо, — кивнула я. — Так и поступим.
Я отправила Джастину эсэмэску, спросив, не можем ли мы встретиться и поговорить. Он тут же ответил, что будет ждать меня на променаде. Вообще-то я ожидала, что он назначит встречу на пляже, на нашем месте. Но, видимо, до него дошло известие о Джонни и он счел пляж малоподходящим местом для романтического свидания.
Джастин пришел раньше меня. Он сидел на скамейке и качал левой ногой — верный признак нетерпения. На нем были шорты цвета хаки и белая рубашка поло, которая делала еще более заметным его загар.
Увидел меня, он поднялся и, улыбаясь, пошел навстречу:
— Привет!
— Пройдемся? — спросила я.
— Как хочешь.
Мы медленно побрели по променаду.
— Я был так рад твоему сообщению. Нам нужно поговорить.
Я подняла брови. Вот уж не думала, что у него есть своя тема для разговора.
— А что такое?
— Произошло еще одно убийство.
— Знаю, — отозвалась я.
В моем мозгу всплыла сцена смерти Джонни, но я постаралась избавиться от нее. Я не могла об этом думать. Сейчас мне нужно другое.
— Пора все это прекратить, — произнес Джастин.
Я недоуменно посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду?
— Клэр, я не хочу, чтобы ты и дальше принимала участие в расследовании. Сначала мне казалось, что это хорошая идея. Что ты поможешь быстро раскрыть это дело и убийца окажется за решеткой. Я и представить не мог, что ты окажешься в опасности. Но теперь погибли Билли и Джонни, а преступник так и не пойман. Не хочу, чтобы ты этим занималась. Самое лучшее для тебя — сидеть дома, пока все не закончится.
Вот почему я никому не рассказала о своем видении в лесу. Я знала, к чему это приведет. Перри, Джастин, мама — все они предпочли бы остановить меня. Но я не могу остановиться. Если у меня и были сомнения относительно Перри, то теперь они все улетучились. Увидев его в полицейском участке, заглянув ему в глаза, я могла смело утверждать: он не виновен. Как я вообще могла подумать такое! Он никогда не имел дела с оружием. Да, конечно, с девчонками он мог бы обходиться и получше, но мой брат не убийца. И я должна была спасти его.
— Мне приятно, что ты волнуешься за меня, Джастин, но я не могу отсиживаться.
— Почему же?
— Мой брат может получить пожизненное, хотя я знаю, что он не делал этого. Полиция не будет ему помогать, они убеждены, что он виновен. Всё, что осталось у Перри, — это я. Я не могу оставить его сейчас.
Джастин сунул руки в карманы и вздохнул:
— Клэр, если что-то с тобой случится…
— Не случится.
— Ты же не можешь гарантировать.
— Я не могу отступить. Я нужна Перри.
Джастин кивнул:
— Ты права, Перри не мог совершить этого.
Пораженная, я остановилась и взглянула на него. В лучах солнца его светлые волосы казались золотыми. В глазах читалось сочувствие. Он показался мне принцем из волшебной сказки. Сюжет этой сказки оказался закрученным, но мне захотелось поверить, что все закончится как надо.
Габриэль уверен, что Перри виноват. Джастин считает его невиновным… И это Джастин пришел на помощь моей семье — договорился с адвокатом, отвез меня с мамой в полицию. Он всегда был рядом.
Я протянула руку и погладила его по щеке, а потом поцеловала. Это совсем не входило в мои планы. Я не собиралась целоваться со своим бывшим парнем, но в одно мгновение я потеряла голову.
Его ответный поцелуй был робким и сразу напомнил наш первый поцелуй на пляже. Вкус его губ не изменился. С Габриэлем это было экзотическим приключением. Поцелуй Джастина был… как возвращение домой. И я, оказывается, ждала этого.
Вдруг он отодвинулся от меня и спросил:
— Чего ты хочешь?
Я растерянно заморгала:
— Извини, что?
— Я мечтал об этом, но я знаю, что это… не от сердца. Скажи мне, что это значит. Ты знаешь, для тебя я все сделаю.
Я была смущена. Мне нужна была кассета с записью, но целовала я его вовсе не поэтому. Просто… мне захотелось. Я даже про Тиффани забыла. Однако ему не следует знать об этом… потому что про Тиффани я забыла лишь на время. Потеряла бдительность, вот и всё. Зачем дарить парню напрасную надежду.
— Я хочу посмотреть пленку, которая лежит в полиции, — сказала я.
Джастин отвернулся и оперся на перила лестницы, ведущей на пляж. Я смотрела ему в спину. Один раз плечи его дернулись, и я почувствовала укор совести.
Но он все же нашел в себе силы повернуться ко мне:
— Ты имеешь в виду запись из ресторана? Ту, что они нашли у вас в доме? Зачем она тебе? Уничтожив ее, ты не поможешь Перри.
— Я и не собираюсь уничтожать ее. Просто хочу посмотреть. Один раз.
Он помолчал.
— Ты думаешь, на ней может оказаться… настоящий убийца?
Я кивнула.
— А как ты его узнаешь? Люди весь вечер ходили туда-сюда, как ты опознаешь убийцу?
— Ну, например, я могу увидеть Джоэла, приятеля Виктории. Или… кого-то еще. — Я не хотела делиться с Джастином теорией Нейта. И я не хотела, чтобы Джастин узнал, что я видела татуировку Габриэля. Трудно объяснить почему — не хотела, и все.
— Ну, не знаю, — сказал он.
— Это может оказаться ключом к разгадке. — Я положила руку ему на плечо (старая привычка) и посмотрела прямо в глаза. — Мы можем раскрыть это дело. Ты ведь сам пришел ко мне за этим несколько дней назад. Ты хотел этого, правда?
Он мягко снял мою руку:
— Если говорить честно, Клэр, больше всего на свете я хочу вернуть все назад, чтобы не было той ночи с Тиффани.
— Джастин, не слишком ли драматично?
Его лицо напряглось.
— Я сделал тебе больно. Я люблю тебя, но я понимаю, что сделал тебе больно. Даже теперь я вижу боль в твоих глазах. Я вижу ее всякий раз, когда ты смотришь на меня. — Голос его дрогнул. — Да, пусть это выглядит драматично, но это правда.
Случилось то, чего я так желала все эти месяцы. Мне хотелось увидеть страдание на его лице. Расплатиться с ним за то, что он сделал. Но… мне это совсем не нравилось.
Я робко дотронулась до его руки:
— Я простила тебя.
Он поднял на меня полные надежды глаза.
— Джастин, я прощаю тебя, но я не могу быть с тобой, — торопливо продолжила я. — Я верю, что ты не хотел делать мне больно.
Он собрался что-то сказать, но не произнес ни слова.
— Я говорю это не для того, чтобы заполучить кассету, — добавила я.
Это было правдой. Конечно, сначала я хотела просто использовать его. Но то, что я скрывала от самой себя, неожиданно оказалось сильнее. Все эти месяцы я старалась избегать его. Я думала, это излечит меня. А оказывается, все, что нужно для излечения, это простить его. Джастин был достаточно наказан. Я больше не смогу быть его девушкой, но другом — да.
— Прошу, поверь мне, — сказала я.
— Я знаю, что это так, — кивнул Джастин и пожал мою руку.
