Книга: Ягодка, или Пилюли от бабьей дури
Назад: Глава IX
Дальше: Глава XI

Глава X

Наконец-то свобода! Мало того, что восемнадцать лет, лето, экзамены позади, так и в доме никого, кроме старой бабули. Кириллу было даже трудно решить, как именно распорядиться этими правами и свободами, обрушившимися на него внезапно, без предупреждения. Воздуха вокруг стало так много, все куда-то разбрелись, родители, кажется, никак не могли разобраться в собственных проблемах. Мать стала вообще какая-то чумная, тихая, погруженная в себя. Не проверяла, когда выключается компьютер, не интересовалась, курил или не курил любимый сын. Как-то странно, на самом деле, что она ничем не интересовалась. Уехала на дачу, месяц или больше дома не появляется, а когда звонит, голос какой-то чужой, равнодушный. Иногда Кириллу казалось, что она не слушает его, совсем не слушает. Задает вопросы, а ответов не слышит. Ну что ж, тем лучше. Одной проблемой меньше. Отец приходит с работы угрюмый, чуть что, начинает кричать про армию и совсем не желает мириться.
– Плевать, – бросил Кирилл, выходя из дома солнечным утром.
Правда, утро у него теперь все чаще начиналось часика в два дня, но что вы хотите, если ложиться спать под утро. Столько Интернета, свободная комната, Олеська дышит воздухом уже второй месяц. Счастье. Именно так Кирилл его и видел. Он устал жить в одной комнате с сестрой, которая вредничала и стучала на него родителям. Однажды она невесть как обнаружила запрятанный за перегородкой письменного стола, с торцевой стороны, блок сигарет – и надо было видеть ее счастливые глаза, когда папаша орал на Киру благим матом, а потом еще и лишил карманных денег. Нет, он определенно устал от этой вечной тесноты, этой зависимости, необходимости учитывать чье-то мнение.
– Что они для меня сделали? Ничего! – возмущался он, размахивая руками.
Они с Бенькой договорились заехать за парой знакомых девчонок и поехать в Серебряный Бор купаться.
– Ну а что они должны-то? – удивился Беня, поворачивая под зеленую стрелку. Кира с завистью смотрел, как уверенно и даже лениво крутит усиленный гидравликой руль Бенька. Машинка была – что надо. Кто бы сомневался. Какой еще может быть машина, если это «Лексус». Фантастическая тачка. Но Кире хватило бы и «Форда». Да что там, и «Жигулей» хватило бы. Невозможно уже ходить пешком, торчать в этих троллейбусах с пенсионерами и алкашами. Метро – вообще что-то невозможное.
– Все они должны. Зачем было заводить детей, если трех копеек на них жалко?
– По-моему, твои предки – нормальные, – Беня пожал плечами. – Живут вместе, кормят тебя, поят. Тетя Света вообще мировая. Не то что мои.
– Да ты что? – Кирилл вытаращился на него. – У тебя же лучшие родители на свете. Ты в своем уме-то?
– Ох, не знаю, не знаю. Мать я уже полгода не видел, – вздохнул он. – После дня рождения – ни разу.
Передает продукты с шофером, и все. Теперь вот эта ее Италия.
– Да твоя мать – чистое сокровище. Квартиру оставила, деньги.
– Ты что, думаешь, это такая большая радость – жить одному? Я один лет практически с четырнадцати, как мать батю выперла. Иногда домой приходишь, а там тихо-тихо. В холодильнике одни какие-то коробки с готовой едой, пельмени какие-то японские, из «Глобус Гурмэ». И голоса мерещатся.
– Особенно если десять часов подряд в «Варкрафте» сидеть, – усмехнулся Кира, но Беня даже не улыбнулся.
– Это удовольствие, когда ты живешь как все, с живыми, натуральными родителями, и хата случайно остается свободной на выходные. Можно устроить тусу, натащить девчонок, пива купить, а потом в поте лица все убирать к приходу родителей. И жевать мятные конфетки, чтобы не унюхали запаха сигарет.
– Романтика, – хмыкнул Кира, делая погромче музыку.
Стереосистема была – выше только звезды, круче только кипяток.
– А что, нет? А когда ты год за годом мать видишь максимум раз в месяц, и даже деньги на карманные расходы переводят на карточку – это ж дикость. А батьку вообще вижу раз в год, только по телефону и общаемся. Потому что где я, а где эти Мытищи? Я, может, уже спился, а никому и дела нет. Думаешь, приятно? Или вот стану я наркоманом. Кто узнает? Никто!
– Ты – наркоманом? – Кирюшка расхохотался.
Бенькины заморочки – какая-то глупость. Всем известно, что тот не то что не наркоман, а даже не курит. Помешан на здоровом образе жизни, иностранные языки учит. Не сын – мечта.
– Ты уж лучше радуйся, что твои предки не развелись, – помотал Беня головой. – А машина – херня. Купи свою и не мучайся.
– Да? Так просто? На какие шиши? – фыркнул Кирюшка.
Да, с Бенькой иногда было просто невозможно договориться. Тоже мне, хранитель семейных ценностей. Домостроевец-ортодокс. Чья бы корова мычала.
– Заработай, – пожал плечами Беня.
– Заработаю, не беспокойся, – Кирилл ворчливо бормотал что-то и крутил в руке сигарету. Бенька в машине курить запрещал, а в своей бы он мог открыть окно, положить локоть в оконный проем, включить музыку и ехать. И никто ему не указ. Но жизнь повернулась к Кире не тем местом, на которое он рассчитывал. Все как-то сложилось неправильно. Он сдал ЕГЭ, но с полученными баллами смог поступить только в какой-то непонятный институт экономики и права, к тому же только на платное отделение. Он оббегал множество приемных комиссий, но везде вперед него пролезли какие-то победители олимпиад, какие-то уроды с блатом. Бюджетные отделения были уже заняты. Бежать к родителям, кричать «караул»? Нет, только не это.
– Как, был в военкомате? – спросил Бенька, словно бы подслушал Кирюшкины мысли.
– Ага, – вздохнул тот.
– Значит, свободен?
– Как ветер. – Он улыбнулся, думая, что все же этот трюк с экономически-правовой учебой – это была не такая плохая идея. Конечно, считать этот якобы вуз местом учебы не стоило. Чтобы поступить туда, было достаточно, кажется, сдать… анализы. В смысле, они даже не заглядывали в его аттестат, плевать на него они хотели, лишь бы была внесена плата. Не такая, конечно, как у Бени в МГУ, значительно ниже. В МГУ вообще беспредел. Бенька и отличник, и олимпиады выигрывал чуть ли не на уровне страны. И все равно пошел на платный факультет – как он сказал, чтобы не дергаться.
– Ну и хорошо. А на кого там, в твоем вузе, учат?
– На юристов и экономистов, надо полагать, – усмехнулся Кира. – Практически как и у вас.
– Что ж, коллега, кажется, приехали. Звони девчонкам, пусть спускаются. – Беня остановил машину и открыл окно. В салон вплыл густой, наполненный парами бензина горячий воздух. Лето в самом разгаре.
Кирилл вышел из машины, набрал номер на мобильнике и наконец-то прикурил уже почти развалившуюся сигарету. Институт его беспокоил. Чтобы расплатиться за первый семестр, пришлось взять всю сумму взаймы у того же Беньки. Тот дал деньги без звука. Кира, смеясь, предложил написать расписку, как и подобает будущим юристам, но на то Беня и был лучший друг. Отказался, сказал, что если Кира деньги не отдаст, в чем лично он, Беня, искренне сомневается, то это будет хороший урок для него, Бени, на будущее.
– Я обязательно отдам, – пообещал Кира, но как именно он выполнит это обещание, было неясно. В контексте имеющихся отношений с отцом было сомнительно, что тот станет вникать в Кирины проблемы. И особенно выкладывать деньги. Как узнает, что Кирилл подал документы в платный вуз, тут же его пошлет подальше. И через три месяца… к концу ноября – что тогда? Как платить за учебу? Кирилл представил себе, как отец рассмеется и предложит начистить кирзачи.
Впервые в жизни, стоя около Бенькиного «Лексуса», Кирилл вдруг задумался о том, что туда, в эту армию, возможно, действительно придется идти. Не сейчас, не сегодня, конечно. Пока что он отнес в военкомат бумажку, справочку, за которую он, собственно, и заплатил, делая вид, что платит за будущие знания. Согласно этой бумажке ему, студенту непонятного вуза, полагалась отсрочка от службы в войсках. Кира вспомнил, как хмурый, лысый и худой военком посмотрел на него усталыми, все видавшими глазами и усмехнулся.
– Учиться будете, значит, господин призывник. На кого хоть?
– На… юриста.
– У нас в стране юристов полно. У нас в стране солдат не хватает, – военрук повысил тон, но справку принял. Не было у него права не принять ее, но ему бы дай волю, он бы всех этих отказников в стройбат, в канавы. Молокососы, ни совести, ни чести.
– О, девчонки! Ну что, искупнемся? – потер ручки Беня, глядя на двух еле одетых, перетянутых какими-то бечевками вместо платьев девочек. Лето – прекрасное время, можно не думать ни о чем, затаскивать девочек на пляжи, обниматься в кустах. И жизнь такая прекрасная, ничем не омраченная, и все еще впереди.
– Может, потом в кино? – протянула капризным тоном одна из дам.
– На последний ряд? – усмехнулся Беня и обхватил ее за талию.
Кирилл тоже не отставал. Выбросил из головы все эти ненужные, нелепые мысли. В конце концов, о чем разговор. Он уже взрослый человек, мужчина. И сможет сам решить все свои вопросы. Зачем дергаться раньше времени, если рядом такая красивая, загорелая девушка. И есть уверенность, что вечером можно будет зайти куда дальше дозволенного, заплыть, так сказать, за буйки. Мы молоды, нам все можно.
– Едем?
– Конечно, – согласились все.
И весь день, вечер, а в особенности ночь, были потрачены не напрасно. Сидя уже под утро в кухне Бениной квартиры, в трусах, усталый, счастливый, пьяный больше от жизни, чем от выпитых пары банок пива, Кира подумал, что, в принципе, если постараться, можно найти какую-нибудь работу. Ну, будет совмещать. Будет работать по вечерам. Мысль эта нравилась ему все больше и больше.
Разыгравшееся воображение уже рисовало его начальником какой-нибудь фирмы или отдела. Или, ладно, пусть не начальником. Пусть помощником. Заместителем какой-нибудь красивой, молодой, но старше его, очень опытной и сексуальной руководительницы. Далее фантазии Кирилла приняли не совсем деловой характер. Мало ли что может происходить за закрытыми дверями кабинета начальницы. Однако даже больше сексуальных фантазий Кирилла вдруг поразили другие мечты.
Как будет он жить сам по себе и, возможно, даже снимет квартиру. Где-нибудь так, чтобы было удобно ездить и в институт, и на работу (где сексуальная начальница). Будет сам себе покупать продукты, хватит уже бабушкиных макарошек. Олеськи не будет, можно в квартиру водить девчонок. С другой стороны, как на это посмотрит сексуальная начальница? Мечта немного путалась, но в конечном итоге было решено, что начальница не будет ревнивой. И, в конце концов, ну ее, эту начальницу. На работе надо работать. Нет, пусть у него будет начальник, умный, взрослый, богатый, который будет испытывать к нему отеческую нежность.
– Я был когда-то совсем таким, как ты, – будет приговаривать он, когда Кирилл будет засиживаться на работе допоздна, лишь бы успеть все сделать в срок. – Такой же упорный, трудолюбивый.
– Я просто… не хотел оставлять это на завтра. Завтра же важные переговоры, времени совсем не будет, – просто и скромно ответил бы Кирилл. Кирилл Константинович.
– Иди. Всех денег не заработаешь. Хочешь, поедешь с нашей группой в Лондон? Ты же говоришь по-английски?
– Ну, немного, – без всякого выпендрежа кивнул бы Кирилл, хотя, конечно же, всем известно, что он (там, в мечтах) прекрасно говорил на английском, немецком и… наверное, французском языках. Учил дополнительно, сам, по самоучителям. По ночам.
– Отлично, подавай паспорт на визу, – кивал босс, похлопывая Кирилла по плечу. Далее, правда, мечта приняла совсем уж хаотический характер. Там были какие-то медали конгресса (какого конгресса?), спасение маленькой девочки из огня и, главное, гордость в глазах отца.
– Я был не прав, сынок. Я был не прав, – говорил отец, почему-то весь седой и усталый. В глазах у него стояли слезы.
– Да, ты был не прав. Видишь, я выжил. И обошелся без тебя, – язвительно подтвердил Кирилл, в мечте глядя на отца умудренным взглядом, с не по возрасту глубоким знанием жизни. И, пожалуй, с небольшим шрамом на щеке. Чеченский след.
– Ты чего тут сидишь? – вдруг кто-то окликнул Кирилла. Тут, в реальной кухне, в темноте.
– Попить вышел, – смущенно пробурчал он.
– Ты уже час назад вышел. – Девчонка была недовольна. Кирилл вдруг с удивлением обнаружил, что так за весь день и не запомнил, как ее зовут. А, неважно.
– Малыш, я сейчас приду, – сказал он, добавив в голос немного хрипотцы. Обаяние созданного им образа еще не совсем развеялось, хотелось быть хоть немного умудренным жизнью. Хотя бы хрипеть немного.
– Налей, что ли, чаю, – сказала Малыш, присаживаясь на табуретку. Оказывается, она пришла, одетая только в Кирину футболку на голое тело. Плюхнулась голой попой на табуретку, достала из лежащей на столе пачки сигарету и принялась шарить в поисках зажигалки.
– Хочешь чаю – налей сама, – разозлился Кира. – А курить тут нельзя.
– Ты тут хозяин, что ли?
– Считай, да.
– Ну тебя на фиг, – возмутилась Малыш и ушла обратно, куда-то в коридор. Кажется, потом хлопнула дверь. Наверное, пошла курить на балкон. Настроение почему-то испортилось. За окном мутно серело небо, солнца еще не было, но темень тоже рассеялась. Осталось светлеющее марево, осветившее кухню, стол, покрытый клеенкой, немытую посуду, сваленную в раковине огромной горой.
– Да уж, герои! – хмыкнул Кира. Потом встал, включил воду и принялся одну за другой намыливать и споласкивать чашки и тарелки. – Если бы только меня сейчас увидела мама. Она бы упала от удивления.
* * *
Вернувшись домой, несмотря на усталость и бессонную ночь, совершенно, впрочем, естественную в его возрасте и обстоятельствах и перенесенную им легко, без последствий, Кирилл бросился к компьютеру. Фантазии рассеялись с первыми утренними лучами солнца, но сухой остаток остался. Он должен жить один. Он должен избавиться от тотального контроля со стороны родителей, он должен отдать долг. Таким образом, дело было за малым – найти работу. Искать ее Кирилл Дружинин стал весьма странным способом. Для начала он основательно покопался в материалах сайтов, предлагающих квартиры внаем. Выяснилось, что разнообразие выбора такое, что сориентироваться практически невозможно. В аренду сдавалось все, что можно и нельзя, от шикарных апартаментов для тех, кто «привык брать от жизни только лучше», до комнат в каких-то диких коммуналках.
«Мне сейчас не стоит претендовать на многое», – подумал Кирилл и решил остановиться на какой-нибудь однушке в Чертанове. Первоначальный порыв уехать куда-нибудь на другой край света, типа Щелковской, и не видеться с родней больше никогда, он отбросил. Все-таки мама, бабушка. А вдруг чего случится? И вообще, хоть иногда забежать, котлетку скушать. При свете дня, на трезвую голову и без мечтательных отступлений идея переехать даже немного пугала своей масштабностью. Кирилл представил, что скажет отец, когда узнает. И как отреагируют все. Решат, что ему просто слишком много потакали. Что его избаловали.
– Ну и пусть, – фыркнул он и приступил к поискам работы. И хоть никогда до этого дня Кирилл не искал работы, почему-то где-то в глубине его хрупкого юношеского сердца жила невероятная, ни на чем не основанная уверенность, что там, на просторах Сети, его ждут с распростертыми объятиями. Ведь он умный? Да. Куда умнее отца, который всю жизнь продает какие-то дурацкие коробки, следит за какими-то глупыми процессами производства, начисляет пенсию, говорит о социальных гарантиях. Кому это интересно? Мир – огромен, возможностей – миллион. Главное, правильно подобрать ключик к этой реальности. Как в Буратино, помните? Правильно сунуть нос – и дело в шляпе.
– Так. Желаемый оклад? Ну, скажем… – Кира задумался. Вопрос был непростой, потому что про оклады он вообще ничего не знал. Сколько надо хотеть? Двадцать тысяч, тридцать? Сто пятьдесят? Для того, у кого в кармане лежало рублей двести мелочью, все эти цифры казались ненаучной фантастикой.
– Кирюшка, ты кушать будешь? – спросила бабуля, заглянув к нему в комнату.
Примерный внук сидел за компьютером, в солнечный день, занимался. Правда, чем он там занимался – неизвестно. Не бабушкиного ума дело все эти компьютеры. Но ведь занимается, не таскается неизвестно где – и ладно. То, что внучек пришел только под утро, бабуля не прокумекала. Рано она спать ложится, и вообще. Даже если бы и заметила – сделала бы вид, что не заметила. Подумаешь. Дело молодое. А теперь вот сидит, работает. Не ел ничего.
– Не, бабуль. Чаю выпью, – буркнул он, продолжая грызть колпачок шариковой ручки. – А компоту нет холодного?
– Может, омлетик? – внесла предложение бабуля.
Кира подумал да и согласился. С омлетом работу искать будет легче. Протеины.
– И компот тоже, – повторился на всякий случай он. И, махнув рукой, вбил в таблицу сайта вакансий сумму в пятьдесят тысяч рублей. Скромно, без перебора. Чтобы и за институт платить, и за квартиру, и чуть-чуть оставалось на жизнь.
– Одну сосиску или две? – прокричала бабушка с кухни.
– Парочку, – пробасил Кирилл, задумчиво перебирая список возможных направлений.
Перед ним ведь лежал весь мир. Никакие из перечисленных ниже отраслей не успели пока отвратить от себя его внутреннего взора. Торговля? Хотя нет, это, пожалуй, все-таки не то. Что подумает Бенька? Торгаши? Не стоит. Реклама? Очень может быть. Производство? Скучно, но… поглядим. Главное, чтобы не производство картона. Создавать семейную династию придурков он не собирался. Поехали дальше. Маркетинг? А что, звучит красиво. И пиар тоже отмечаем. Электрик, штукатур-маляр – они что, смеются? И умел бы, не пошел. Пусть таджики стены красят. Водителем не могу, прав нет. Кстати, почему нет? Действительно, почему бы не получить права? Лучше даже купить. Это, кажется, не очень дорого. Надо будет у Беньки узнать, ему мать купила права, как только ему восемнадцать стукнуло. А моя мать только и делает, что рыдает над глупыми фильмами. Что с ней такое делается?
– Лучок порезать? – снова раздалось с кухни.
– Нет, не надо, только сосиску, – отверг витамины Кирилл. Вскоре он закончил с выбором будущего жизненного пути (не на всю жизнь, конечно, а так пока что, для старта), а с кухни понеслись замечательные, жареные, пряные, с оттенком укропчика запахи. Омлет поколебал решимость Кирилла найти себе работу прямо сейчас, в эту минуту, не отходя от стола, чтобы уже к вечеру объявить всему недоумевающему семейству о собственной независимости.
– Иди кушать! – крикнула бабушка. Кирилл поморщился, недовольный, что все-таки придется прерваться, а потом решил пойти на компромисс. В обычный день такой компромисс был бы невозможен, так как мама строго-настрого запрещала есть в комнатах, но сегодня было можно все. Во-первых, потому, что Кира чувствовал себя невероятно взрослым, а во-вторых, потому, что мама-то была на даче. И папа тоже, как славно.
– Я поем у себя, – сказал он Ольге Ивановне тоном, не терпящим возражений. А потом, сидя снова у экрана с тарелкой дымящегося, горячего, вкусного и нежнейшего омлета, добавил к уже выбранным направлениям работу с персоналом, HR. У него явно может получиться работать с людьми. Пункт об образовании он, немного поморщившись, обошел стороной, отметив на всякий случай неоконченное высшее.
– А что я могу поделать, если тут нет пункта «только начатое высшее», – развел он руками, расправляясь с остаткими омлета.
Тарелку он, конечно же, бросил прямо тут, на столе, засунув на стопку школьных учебников (слава богу, хоть эта мука позади). Он знал, что тарелка исчезнет сама собой через какое-то время. К вечеру уж точно.
– Так, работа мне нужна на неполный день, то есть – частичная занятость, – радостно отметил он нужный пункт. Все-таки он действительно молодец. И вообще, смелость города берет. Уж чего-чего, а смелости ему не занимать.
– Где территориально? – задумался он, но оставил строку пустой. Все-таки при поиске работы надо быть гибким. Где будет место, туда и будет ездить. И снимет квартиру, если уж придется. Квартир полно, стоят – примерно тысяч по двадцать, в любом районе. Итак, поиск.
– Что такое? – удивился он, когда через считаные доли секунды перед ним возник пустой экран и надпись: «По вашему запросу не было найдено ни одной вакансии».
– Ты что-то спросил? – снова сунулась к нему бабуля.
Кирилл досадливо крикнул:
– Ничего я не спрашивал! Иди, ба! Иди уж.
– Ты бы не перезанимался. Пошел бы погулял. Может, в футбол бы погонял. Погода-то хорошая, на воздушек тебе надо, а?
– Что ты, в самом деле, – скривился он. – Как с маленьким!
– Ну, прости, – хмыкнула бабушка и закрыла дверь.
Кирилл с досадой пересмотрел свой запрос. Все было в порядке, все правильно. Но, как говорится, ни одной рыбки.
«Плохой сайт», – подумал он и пошел бродить по Сети в поисках хорошего. Через пару часов, с чугунной головой, с кучей какой-то странной, местами нелепой информации, Кирилл встал из-за компьютера, чувствуя, что не хочет больше ничего. Ни работы, ни зарплаты, ни независимости. По какой-то глупой случайности этим летом московские работодатели готовы были предложить Кириллу только места курьера, грузчика, рекламного или страхового агента (с бесплатным обучением), кассира (с платным обучением), вахтера и прочие варианты низкоквалифицированного труда, от которого Кирилла просто тошнило.
Разве можно что-то доказать отцу, устроившись вахтером? И возьмет ли кто-то вахтером восемнадцатилетнего парня? Там вообще, наверное, берут только пенсионеров. В охрану же предпочитают брать ребят после армии. В армию Кириллу не хотелось.
Но самое обидное было даже не это. Зарплаты предлагались такие смешные, что никак не могли помочь Кириллу решить его жизненные проблемы. При самом лучшем раскладе, работая, к примеру, грузчиком (а об этом на самом деле речи все-таки не было) или курьером, Кира мог бы заколачивать (б-р-р, слово-то какое пролетарское всплыло в голове) до двадцати, ну, максимум двадцати пяти тысяч в месяц. И что с ними делать? Обучение в его вузе «Рога и копыта» на дневном отделении стоило примерно сто тысяч за семестр. Семестров два, то есть двести тысяч в год только на учебу. А двадцать тысяч на двенадцать месяцев – это двести сорок тысяч. Отличный расклад, а квартиру на что снимать?
Кирилл уже почти примирился с тем, чтобы снимать не квартиру, а комнату. А что? Если в какой-нибудь двухкомнатной квартирке, с тихим каким-нибудь старичком – почему бы и нет? Сколько стоят комнаты? Тысяч по десять? Это ж… сто двадцать штук за год.
– Какая-то фигня, – расстроился Кирилл. Получалось, что только чтобы просто учиться в «Рогах и копытах», надо будет пахать грузчиком или курьером практически на полную ставку, при этом живых денег в кармане не останется. Жить придется с родителями, а машина? О машине-то он вообще позабыл? На какие шиши он ее-то купит?
– Ты как? Все сидишь? – посетовала бабуля, когда день за окном действительно уже катился к закату. А Кирилл, вместо того чтобы найти ответ на вопрос, обзавелся кучей новых, неприятных, не поддающихся решению задач. Как из пункта А попасть в пункт Б, чтобы не упасть лицом в грязь, не пришлось идти в армию и особенно признаваться, что отец был в чем-то прав насчет него. Это было хуже всего. После всего того, что Кирилл наговорил, идти за помощью к отцу? Нет, на это Кирилл пока что готов не был.
Назад: Глава IX
Дальше: Глава XI