20
Субботин после звонка открыл дверь не сразу, когда створка распахнулась, Пластову показалось: инженер чем-то обеспокоен.
— Может быть, я некстати, Василий Васильевич? Простите, у вас гости?
— Нет, ради бога. Просто я был кое-чем занят. Проходите, всегда рад вас видеть. Я один, проходите в кабинет.
Усевшись в кресло, Пластов постарался забыть напряженность Субботина.
— Василий Васильевич, хотелось бы еще раз вместе с вами взглянуть на остатки найденного генератора.
— Ради бога… Что — вы пришли только из-за этого?
— В общем, да. Если позволите, после того как мы его осмотрим, я вам кое-что объясню?
Медлит. Что с ним? Неважно, главное сейчас разобраться с тем, ради чего он пришел. Субботин кивнул:
— Что ж… Прошу.
Они спустились вниз, прошли к сараю. Субботин открыл дверь, кивнул:
— Вас интересует это?
Пластов присел над закопченным агрегатом, осторожно приподнял кожух. Ничего нового, те же обугленные детали, но теперь он смотрел на них по-другому.
— Василий Васильевич, хотел бы поделиться с вами сомнениями. Насколько я понял, вы убеждены: генератор Вологдина с завода похищен?
— Конечно. Не только убежден, это так и есть, это факт. Ваши сомнения связаны именно с этим? В чем же вы сомневаетесь?
— Не буду отрицать, что генератор Вологдина исчез. Вот только когда это случилось? До пожара? Или — после?
— Думаю, до пожара.
— Когда именно?
— Как только с завода ушел последний человек. Сторож Желдин не в счет. Не буду говорить о степени его виновности, но ему веры нет.
— Напрасно.
— Не понимаю. — Субботин встретился с ним взглядом. — Ведь Желдин взят под стражу?
— Ну и что? Василий Васильевич, мне кажется, новый сторож человек хоть и неопытный, но честный. Не потому, что я в него верю, — за это логика. Впрочем, дело не в этом. Оставим Желдина.
— В чем же?
— Генератор не могли похитить до пожара. Никак.
— Почему вы так убеждены? Причина?
— Причина простая — до пожара ничего нельзя было рассчитать. Для человека, который, допустим, выкрал бы настоящий и поставил на стенд поддельный генератор, — для него ведь не могло быть никакой гарантии, что подделка обязательно сгорит? Значит, он не мог быть уверен, что она скроет следы? Или — такая гарантия была?
— Я об этом не подумал. Действительно, такой гарантии не было.
— Я тоже думаю, что не было. Откуда он мог знать, что завод сгорит дотла? Но тогда подделка сразу была бы раскрыта? Или не так?
Инженер снова присел, разглядывая остатки электромашины.
— Вы правы… Черт… Что же, выходит, он похитил его…
— Если кто-то и похитил генератор, то сделал он это скорее после пожара.
— Но тут противоречие… — Раздумывая о чем-то, Субботин покачал головой. — Явное противоречие.
— Действительно, противоречие: откуда в таком случае этот человек мог знать, что генератор уцелеет?
Субботин повернулся:
— Именно, откуда?
— Сомнение серьезное, но, как я понял, то, что мы видим, собрано из уже сгоревших остатков. Или не так?
— Пожалуй, вы правы… Да и верно, сгоревшими остатками сбить с толку легче… Сплошная путаница, что же получается… Поджигая завод, он тем не менее рассчитывал, что машина уцелеет?
— Не знаю, — заметил Пластов.
— Да и потом, когда он унес генератор? Там же была полиция?
— По-моему, было лишь двое городовых, которые больше следили за порядком.
— Тогда… Что же вы полагаете?
— Ничего.
Они вышли, Субботин запер дверь и, пройдя вместе с Пластовым к подворотне, остановился.
— Действительно, получается какая-то несуразица. Вы уж… простите меня? Я довольно холодно вас встретил?
— Василий Васильевич, какие церемонии, сейчас не до этого. Надо понять, понять, как все было.
— Да, вы правы, понять… Счастье-то, вот счастье…
— Простите, вы о чем?
— Оказывается, вы честный человек, а? Я обязан, просто обязан уговорить вас, чтобы вы во что бы то ни стало выиграли страховку для Глебова.
— Но… я ведь и так хочу это сделать.
Субботин вздохнул, помрачнел.
— Хотите, вы правы… Д-да. Чертова история. Уговариваю вас, хотя вы и так… — Задрал голову, разглядывая полоску неба наверху. — Ладно, Арсений Дмитриевич, извините… Жду завтра.
