Книга: Свадьба моего мужа
Назад: Глава первая, полная предновогоднего ажиотажа
Дальше: Глава третья, в которой я занимаюсь ерундой (по всеобщему мнению)

Глава вторая,
сплошняком судьбоносная

Как порой сложно все-таки объяснить людям, что вообще-то я не такая. Не какая? Не такая, какой кажусь, не такая, какой они меня увидели, имели счастье знать. Самое распространенное заблуждение людей, что на мнение о себе, любимом, можно как-то повлиять. Надеть что-нибудь в другом стиле, выучить каких-то там цитат… Если б вы только знали, как много клиентов приходит ко мне именно затем, чтобы поменять мнение о себе в глазах мужа, сына, брата, любовника, начальника, подруги или всех вместе взятых, причем сразу. Мы так любим меняться, это настолько в нашей природе. Только вот меняем мы исключительно обложку, натягивая ее на один и тот же томик «Горя от ума».
«Он утратил ко мне интерес. Раньше он думал, что я особенная, а теперь уверен, что самая обыкновенная. Как бы его убедить в моей исключительности?»
Или еще вот:
«Она считает меня неинтересной. Что бы такого придумать, чтобы она враз поняла, что я в четыре раза интереснее ее? И в три раза сексуальнее».
«Понимаете, чтобы начать меняться, надо сначала понять, что вы из себя представляете».
«Да нет, вы не поняли. Мне только надо, чтобы он ПОДУМАЛ!»
Вот примерно так все и выглядит. Думаете, это примитивно и недостойно мыслящего человека? Ан нет! Если вы дадите себе труд вдуматься, то обнаружите, что и вы тоже так сильно боитесь настоящих перемен, что гребете совершенно в обратном направлении. Все мы гребцы против течения, это точно. И я среди них первая, потому что, конечно, мне хочется ровно того же самого, о чем я так старательно предупреждаю своих клиентов. Мне бы страстно хотелось показаться не только моложе (хотя и это неплохо, согласитесь), но и красивее, умнее и стильнее, что ли, чем новая бронебойная жена моего Котика. И еще мне однозначно хочется стать сильнее ее. Я так и вижу, как мы сталкиваемся с ней в темном переулке…
– Ну что, тебе мало показалось в тот раз? – ехидно спросит она, демонстративно разминая кулаки.
– Послушай, я не хочу с тобой связываться, – философски замечу я, всем своим видом демонстрируя справедливость сильнейшего. – Иди своей дорогой, и обойдешься без неприятностей.
– Что ты сказала? Ты – со мной? Ха, а ты помнишь, что я в прошлый раз с тобой сделала? – зайдется диким смехом она. Но и тут я устою.
– Я просто не хотела тебя обижать, – отвечу я и попытаюсь пройти мимо. Но, конечно, когда она попытается меня ударить, мне придется (как в «Убить Билла») сначала – хрясь! – вывернуть ей руку, перехваченную мной за минуту до удара. Потом – бам! – легким движением ноги поставить ей подножку, от которой она упадет в грязь лицом.
– Помогите! – захрипит она.
– Ну, тебе достаточно? – спрошу я и отпущу ее. Потому что по-настоящему сильные люди слабых не добивают. Н-да. Мечты-мечты. А правда заключается в том, что для того, чтобы хотя бы отразить один ее удар, мне придется провести год в спортзале, накачать мои слабые, почти атрофировавшиеся мышцы. И то это не даст мне никакой гарантии. Она же лошадь! В два раза выше меня. Да она, кажется, даже выше самого Котика. Впрочем, не помню. Помню только, что ноги у нее красивые и длинные. И что теперь? Мне идти, что ли, и вставлять себе стальные удлинители, по доброй воле ломая себе пусть и маленькие, но такие родные ножки. Ну уж нет. Пусть лучше думает обо мне что хочет эта женщина-танк. Тем более, как психолог, я отлично понимаю, что, приди я к ней хоть на ходулях и с дипломом первого дана по айкидо, она будет думать обо мне то, что пожелает. В голову к ней мне не влезть. А хочется. А еще больше хочется влезть в голову этому странному Григорию, который заявился ко мне, хотя я о нем совершенно не помнила. И теперь он демонстративно вертел в руках мою бутылку и смотрел на меня таким взглядом, что мне немедленно хотелось объяснить ему, что я вовсе НЕ ТАКАЯ, какой он может меня счесть, если принимать в расчет эту бутылку, этот бардак в доме и мои завирания по телефону.
– Значит, покупаешь «Мерседес»? – переспросил он.
– А что такого? – моментально ощетинилась я. – Не могу, что ли?
– Вряд ли женщина, питающаяся пельменями, может позволить себе «Мерседес», – усомнился мой знакомый незнакомец.
– А может, я на него коплю?! – выдала я. Но без излишнего напора. Так, для проформы и поддержания разговора.
– Знаешь что, девушка Ксения… – нахмурился он.
– Что?
– Выкладывай. Давай выкладывай все. Почему из нормальной, симпатичной блондинки – защитницы собачек и фанатки Фрейда – ты вдруг превратилась в подобие алкаша. Самой не противно? – скривился он.
– А я тебя не звала! – напомнила ему я.
– Знаешь, ты можешь смело меня прогнать и остаться наедине с бутылкой. А можешь все рассказать и спросить совета умного человека, – предложил он мне.
Я фыркнула:
– Какой скромный! Впрочем, изволь, я расскажу!
– Вот и умница, – улыбнулся он, одновременно вываливая остатки макарон и пельменей в мусорное ведро. На секунду мне стало так стыдно, так стыдно, что даже захотелось его выгнать к чертовой матери и остаться снова в своих безопасных, зарастающих грязью четырех стенах. Но, с другой стороны, уже очень давно живой нормальный мужчина, причем одетый в дорогой костюм и на «Ленд Крузере», не пытался проявить обо мне заботу. Григорий принес гостинцы: деликатесные продукты.
В процессе нашего разговора он выкладывал их на стол передо мной, заполнял ими тарелки, салатницы, вазы. Все было настолько вкусно, что мне казалось, что я не выйду из-за стола, пока не съем все. И не вылижу тарелку хлебным мякишем.
– И что ты хочешь знать?
– Ну, начнем с того, на ком женился твой муж и с кем ты там подралась. – Григорий невозмутимо мыл посуду. Я покраснела, но рассказывать начала. И про то, что меня жестоко побили, поставили синяк. И про работу, с которой надо уходить. И про самую главную мою трагедию – что я так и не поехала в Болгарию…
– В Бургас? – неожиданно заинтересовался он. – И что, тебя действительно звали? Работать в университете?
– Ну, это нет, – после некоторой паузы выдавила я и усмехнулась: – Просто звали прочитать доклад на конференции.
– Доклад? По какой же теме, интересно знать?
– Ага, я тебе сейчас начну рассказывать, а ты снова примешься смеяться, – напряглась я. – Думаешь, не помню? «Любая дама, начитавшаяся глянцевых журналов, мнит себя психологом».
– Надо же, еще не всю память пропила, – улыбнулся он. Улыбка у него была теплая, плюшевая. Хотя сам он напоминал стальную палку. Такой же прямой, не переломишь. И такой же жесткий, с этим его колюче-пронзительным взглядом.
– В общем, доклад на тему «Человеческий фактор», всякая муть про то, как из общей массы людей вычислить потенциального гения. Или не гения, но человека со способностями и склонностью к развитию.
– Да что ты! – радостно кивнул Григорий. – И что, ты его бы написала? Если бы поехала?
– А чего это «бы»? – обиделась я. – Я его и написала. Все равно, пока синяк лечила, заняться было нечем. Да и настроение было подходящее, под водочку-то…
– Ну, естественно. – Он хмыкнул и принялся разливать по чашкам чай. Надо же, как неудобно. В кои-то веки ко мне занесло мужика, а мне его не то что нечем угостить, а он вообще даже чай себе сам делает. С другой стороны, кто ж знал, что он не призрак.
– Тебе правда интересно?
– Очень, – с готовностью кивнул он. Я вспомнила, что и тогда, когда мы сидели у него в машине и ждали так и не приехавшую ГАИ, я что-то там ему рассказывала, задвигала, а он слушал. И, кажется, с интересом. Так что я достала свой никому не пригодившийся доклад и принялась его читать.
– Начнем с того, что любая человеческая личность поддается анализу, если применить к нему ряд определенных методик. Таких методик несколько, и для выявления креативных способностей человека необходимо использовать сразу все. Чтобы исключить возможность случайной ошибки.
– И о каких методах идет речь? Только объясняй попроще, своими словами. Я же не профессионал все-таки. – Гриша с некоторой опаской посмотрел на талмуд в моих руках. Да. Немаленький я наваляла доклад.
– Во-первых, это, конечно же, личностные тесты. Метод трудоемкий, но дающий высокие результаты. В ходе проведения тестов будут выявлены факторы социальной смелости, творческого потенциала, обучаемости, новаторства, неуверенности в себе… все перечислять не буду, там около двадцати параметров. Склонность к нестандартному мышлению выясняется путем специальных логических тестов и стандартных IQ.
– Это я знаю. Проходил как-то, – кивнул он.
– Ага. Теперь далее. – Я пролистала несколько страниц. – В опоре на эмоционально-образную терапию мы можем выяснить, насколько развито воображение, насколько оно подвижно. А на занятиях в группе можно определить типы коммуникативности и лидерский потенциал. В моем докладе приведены разные тесты. Из арт-течения, из профтестов. Не буду расписывать тебе всё. Программа рассчитана на несколько дней.
– А зачем вам методы арт-течений, профтесты? – не понял Гриша. Я пояснила:
– Надо определить не только личностный коридор, но и склонности человека, направленность его способностей. Иногда у людей бывают проблемы, он стоит на месте только оттого, что не в ту сторону копает. Переориентируй его, перенаправь – результаты могут удесятериться.
– Знаешь, а ведь это все действительно интересно, – поощрил меня он. – Только скажи, почему ты все это держишь в себе, не развиваешь? Может, тебя тоже надо переориентировать?
– Меня? – удивилась я. – Это же все только сырые наработки. Вот если бы я закончила все, если бы мне только дали сделать то, что я хочу!
– А что ты хочешь? – развел руками он. – Это что, так невыполнимо? Чего тебе не хватает?
– О, многого. И, прежде всего, мне скоро придется вообще все бросить. Мне просто будет не на что жить.
– И ты считаешь, это достаточный повод, чтобы ничего не делать?
– А ты не считаешь? – удивилась я.
– Я считаю, что всегда лучше сделать что-то, чем всю жизнь потом помнить, что ты этого не сделал.
– Это банально! – возразила я.
– И что? Вот расскажи мне в двух словах, чего бы ты на самом деле хотела добиться?
Его азарт невольно передался мне. А если еще вспомнить, что я была слегка навеселе, а он был довольно-таки красив и сидел на стуле, так что я не видела его маленького роста… Мне хотелось смотреть на его лицо и рассказывать ему всякие небылицы.
– Понимаешь, я ведь в центре работаю много лет. И вот я делала графики… как бы тебе объяснить… мне уже давно пришло в голову, что талант – штука довольно-таки доступная для вычисления. Не в каждом случае и не всегда точно, но все-таки. Я стала отбирать тех, кто казался мне наиболее способным. Конечно, много талантов у нас в центре не ходит, но тем не менее… Как оказалось, личностные графики наиболее успешных людей более-менее совпадают. Есть, конечно, минимум, есть максимум. Но на самом деле можно выстроить эдакий коридор.
– Что? Какой коридор? – Кажется, мой слушатель запутался. Но разве можно опыт стольких лет объяснить буквально на пальцах?
– Ну, вот если взять успешных адвокатов, например.
– Допустим.
– У них у всех будет высокий показатель склонности к риску, высокая обучаемость, способность работать в коллективе, а вот параметры страха будут снижены. Высокий самоконтроль. А вот лояльность, готовность к компромиссу средненькие. В этой профессии, как и в любой другой, есть некий узкий коридор – график, и если тестируемый человек в него попадает, он с большой долей вероятности может стать успешным адвокатом. А если по какому-то параметру он будет выходить за рамки – в этой точке у него будут случаться профессиональные проблемы. Или с людьми он не будет ладить, или станет нечист на руку.
– Это понятно. Но при чем тут творческий потенциал? – уперся в свое Гриша.
– А я о чем? Креативность – это тоже своего рода набор определенных параметров. Надо изучать опыт успешных в творческой деятельности людей. Надо вычислять точный коридор, предрасположенность к тому или иному предмету. Толерантность, опять же…
– Попрошу не выражаться. Попроще, и люди к тебе потянутся. Скажи – устойчивость, и все?
– Ой-ой-ой. Какие мы нежные. Ты хоть чего-то понял?
– Понял, понял. Понял, что все это утопия и поиски новой панацеи. Однако есть одно рациональное звено.
– Какое? – уже почти обиженно спросила я.
– Если ты найдешь способ вычислять способность к нестандартному поведению и мышлению, будет очень здорово. Сейчас эти методики востребованы.
– Уж не знаю, кем они востребованы, а моя цель лежит еще дальше, – откровенно бравировала я. Каюсь, мне очень хотелось произвести на него впечатление.
– Еще дальше? Куда уж дальше? – замахал руками он.
Но я не была готова останавливаться. Сам начал – пусть сам и терпит. А то пришел тут, понимаешь, водку отобрал у страдающей женщины. У меня, может, депрессия была.
– А дальше вот что. Ты хоть помнишь, что я работаю в Центре развития личности?
– Ну и? – скептически скривился он.
– А знаешь, сколько людей приходит к нам, чтобы именно развить эту самую личность?
– Сколько?
– Практически нисколько. И не потому, что им этого не надо. А потому, что большинство из них не способно к глубокой внутренней работе с реальными изменениями. Они живут той жизнью, которую выбрали для себя, а к психологам ходят, чтобы их выслушали и пожалели. И к подругам ходят именно за этим. А я хочу создать систему тестов, по которым я буду видеть, кому действительно нужно работать над личностным ростом, у кого могут от такой работы пойти реальные результаты!
– Интересно. И что потом? – заинтересовался Григорий. Или мне показалось?
– А потом и есть самое главное. Над этим самым потом я работаю уже лет десять, почитай. Только вот все не могу применить в полном объеме. Люди – людей мало.
– Так что ты делаешь? – в нетерпении заерзал он.
– Я организую психотренинг. Психология прорыва или что-то в этом духе. То есть все это я уже делала, но не систематизировала. Так, отрабатывала элементы.
– И что, были результаты?
– Были. Видишь, даже в Болгарию пригласили. А у меня банально не хватило денег.
– Знаешь что, Ксения, если честно, выглядит это все как муть небесная. Впрочем, я в психологии не мастак. Но могу сказать тебе как бизнесмен, если ты вычислишь коридор – это полдела. Если ты напишешь эту свою психологию прорыва – это еще четверть. А вот если ты сможешь найти хоть одного человека, который в этот коридор войдет… А потом этот человек поработает с тобой и станет кем-то там и чего-то там добьется… Вот тогда вся эта твоя белиберда станет товаром. Конечным продуктом, который можно продать. Точно так же, как продают сгущенку. А ты будешь хозяином бизнеса, только вот я не думаю, что ты способна такое потянуть.
– Это еще почему? – обиделась я. Гриша встал, подошел к плите, на которой, оказывается, уже кипела, кажется, картошка. Надо же, какой рукастый! И не подумаешь, что на «Ленд Крузере».
– Потому что ты – типичный нытик. Да-да, и не надо на меня так таращиться. Нытик! И мне даже не надо тебя тестировать, чтобы выяснить твой график. Ты будешь сидеть, хлебать водку, купаться в депрессии, потому что, видите ли, не оценили тебя – такую королеву!
– Это просто свинство! Зачем ты так говоришь? Да еще в моем же доме!
– И что? Ты видишь меня второй раз в жизни и уже готова отлучить от дома только потому, что я говорю тебе правду? И какой ты после этого психолог? Какие методики ты можешь там писать? Чтобы создать что-то новое, надо и самой быть личностью. А не сопли жевать. – Он с силой вытряхнул картошку в дуршлаг и бросил кастрюлю в раковину. Раковина жалобно звякнула. Я подумала, что все-таки совсем не хочу, чтобы он ушел. Хотя плюнуть ему в рожу уже хочется.
– Какую еще правду ты хотел мне сказать? – смирившись, спросила я.
– Еще? Когда ты вдоволь поупиваешься депрессухой, ты бросишь заниматься делом своей мечты и пойдешь печатать счета-фактуры в какое-нибудь ООО. Потому что ты же не можешь жить без денег и делать свое дело. Не можешь забить на мелкое и заниматься большим. Это так по-женски.
– Шовинизм в действии. Блондинка не может водить, женщина не может заниматься делом. Что еще?
– А потом ты будешь с подругами до седьмого пота перетирать все обстоятельства этого времени, чтобы еще и еще раз доказать самой себе, что по-другому было поступить нельзя.
– И что же, по-твоему, я должна делать? – Я насупилась, зашмыгала носом. Сколько можно на меня кричать? Все кричат, даже Баська. Теперь еще и он. А я думала, что он приехал, потому что не смог забыть мои голубые глаза.
– Во что бы то ни стало, сцепив зубы, питаясь одной картошкой, дописать эту свою методику. Бесплатно тестировать, но написать этот твой «коридор». Даже если он окажется полной глупостью. Еще и не такие глупости находили применение.
– Спасибо и на этом, – скривилась я.
– На здоровье. А потом, когда ты уже поймешь, что именно ты хочешь делать, надо найти человека. Если с ним не получится, то второго. Третьего, тридцать третьего… Но получить результат. И методику. И имя.
– И это все? – «восхитилась» я. – Всего-то? Что ж ты не предложил мне разорить «Майкрософт»? Задачка была бы не намного сложнее.
– А я и не говорю, что это просто. Любой успех – это очень сложное дело. Ты, я уверен, на это не способна, – без ноты сомнения произнес Григорий.
– Это почему же?
– Да потому, что человек, который пьет и курит, как минимум не способен много и эффективно работать, – с истинно мужской безапелляционностью заявил он. Я расхохоталась. Захотелось запустить в него бутылкой «Кристалла». Чтобы попасть ему в голову, в какой-то мужской гипофиз, где вырабатывается гормон непрошибаемости. Чисто мужской гормон.
– Если я захочу – смогу. И никакие сигареты мне не помешают. А водка – это дело временное. И вообще уже прошло. Все. Пить я больше точно не буду!
– Свежо предание, но верится с трудом, – ехидствовал он.
– Только вот что делать, если мне действительно не на что жить? – уточнила я. – Если мне реально даже на картошку может не хватить, а подобная работа требует и времени, и денег?
– Ну, опять… И почему ты эти проблемы ставишь впереди паровоза? Садись и пиши, а когда кончится картошка, тогда позвони мне. Я привезу тебе хоть вагон. Только это все – отговорки. На самом деле ты не хочешь работать. Потому что вдруг ты напишешь ерунду. Или у тебя ничего не получится.
– Все получится, – без тени улыбки ответила я. Если б он только знал, сколько всего я уже сделала в заданном направлении, то не был бы столь безапелляционен. Он самодовольно продолжил:
– Хочешь, давай поспорим?
– О чем?
– Если в течение года ты сделаешь то, о чем говоришь, и о твоем методе напишут хоть в каком-нибудь СМИ – я отдам тебе свой «Ленд Крузер». Если нет – ты станешь моей любовницей. Без всяких там «хочу – не хочу». Идет?
– Ты сошел с ума? – усмехнулась я. – С чего бы мне становиться твоей любовницей?
– Так ты против? – поднял бровь он. Я прищурила глаза, осмотрела его внимательно и принялась прикидывать. Во-первых, «Ленд Крузер» у него и вправду хорош. И потом, чем я рискую? Мне и самой будет интересно все привести в систему. Я все равно хотела этим заняться. А если я проиграю – ах, что будет, если я проиграю? Я стану любовницей красивого обеспеченного мужика в шелковом костюме, который к тому же мне нравится. Может, прямо сразу сдаться?
– Я согласна! – Я сделала вид, что это решение далось мне с огромным трудом. Он не смог скрыть довольной ухмылки, но я добавила: – С одним условием.
– Началось? – Улыбка с него сползла. Ничего, ему и без улыбки хорошо. Как же у меня давно уже никого не было! Нет, нельзя подавать вида. Пока я есть гордая неприступная крепость, он будет стремиться меня покорить. Никогда не стоит мешать мужчинам завоевывать нас, потому что иначе нам самим придется гоняться за ними, склоняя их к бесконечной любви.
– Да. Мне нужно, чтобы ты выполнил свое обещание в части картошки. То есть если в процессе моей работы у меня реально кончится еда, ты мне привезешь ее без звука.
– Еду? – на всякий случай уточнил он. – Не деньги или еще какие ценности, а именно еду. Сметану, огурцы…
– Ага, – кивнула я и улыбнулась. – Идет?
– Можешь присматривать себе красный кружевной пеньюар. У тебя нет никаких шансов! – нагло заявил он, и какая-то умилительная детская улыбка поселилась на его лице. Такая улыбка случается у маленьких мальчиков, которым пообещали подарить красивую игрушечную машинку.
Назад: Глава первая, полная предновогоднего ажиотажа
Дальше: Глава третья, в которой я занимаюсь ерундой (по всеобщему мнению)