Попадалово

Итак, готовы? Усаживайтесь поудобнее, закутывайтесь в одеяло, выключайте свет, зажигайте свечи – сейчас будем рассказывать страшилки. Начинаем? В черном-черном городе, на черной-черной улице (как обычно, то есть в Москве) жила была девочка, которая очень любила дружить с бабушками. Любила она их всей своей невинной девичьей душой, заботилась о них, носила им молоко и валокордин. Только вот была эта девочка… проклята. Как только складывалась у нее настоящая дружба с бабушкой, та тут же умирала. Никто не знал, кто же наложил на нее это страшное проклятие. Может, ее собственная родная бабушка или прабабушка нагрешила с водолазом или еще с кем? Или, к примеру, может, была эта девочка обещана старой злой ведьме, но родители ее не отдали, вот та ее и прокляла. Мол, не будет тебе покоя, будешь ты, девочка, метаться по черному городу в муках и бессилии, а все бабушки рядом с тобой будут умираааать!!!

Девочка каждый раз горько плакала. И зарекалась девочка не водиться больше с бабушками. Обещала дружить теперь только со своими ровесниками, и вообще, лучше, чтоб с мальчиками. Но только… рано или поздно новая роковая случайность происходила с девочкой. И шла она, скажем, по улице в хорошем настроении, с плеером в ушах, с учебником и сэндвичем в рюкзаке и пакетиком со сменкой под мышкой. Бежала вприпрыжку, ни о чем не догадывалась, как вдруг – бац! Бабушка. На дороге! Совсем одна. Такая милая, в чепце, в шерстяной серой шали, улыбается беззубым ртом. Ну как такую не перевести через дорогу?

И снова-здорово. Дружба, однопроцентный кефир в пакете, валокордин… Похороны, завещание или, что еще более вероятно, – договор ренты. Чтобы родственники не докопались. И сидит наша девочка, горько плачет, размазывая тушь по лицу. Ну куда ей столько квартир? Солить их, что ли? Бабушку-то очередную не вернуть. В общем, приходится звонить риелтору.

Пожизненная рента с иждивением – достаточно популярный сейчас договор. Суть его проста: если есть на примете подходящий божий одуванчик, надо с ним подружиться. Условия этой дружбы фиксируются в договоре. К примеру, вы будете по-дружески пару раз в неделю убирать квартиру, привозить продукты и лекарства, а также деньги, а бабушка, из дружеских чувств, перепишет на вас квартиру. Вы становитесь собственником, но бабушку (дедушку) не выселяете, пока они сами, по доброй воле, богу душу не отдадут. А как только отдадут – становитесь правомочным обладателем недвижимости.

На деле договор пожизненного содержания с иждивением имеет много подводных камней. Как с той девочкой, а она на самом деле была моей клиенткой несколько лет. И за эти несколько лет я ей продала что-то около пяти разных квартир. И все, так или иначе, по разным документам, достались ей от престарелых родственников разной степени родства. Вы хотите спросить, убивала ли она стариканов? О, тут я вас разочарую. Не знаю я этого и знать не хочу. Впрочем, не думаю, что убивала. Думаю, что просто умела выбирать бабусь, в которых не совсем крепко живой дух держится. Но бизнес этот, неторопливый, не требующий визитов в офис, работы за экраном компьютера, был весьма прибыльным. Однако если говорить по правде, то от договора ренты чаще всего страдают не бабули, а их более здоровые и молодые рентоплательщики.

Что, удивились? Ну и зря, это вы совершенно напрасно. Знаете, почему так происходит? Да потому, что у нас самое заботливое, гиперопекающее стариков государство, готовое ради них на все. Не смейтесь, я не о размере пенсий. Наше государство готово биться за права пенсионеров до тех пор только, пока речь не идет о живых деньгах. Но в договорах пожизненного содержания государство стоит на стороне пенсионеров. Оно им позволяет эти договоры с условной легкостью и простотой расторгать. Особенно когда в качестве условий выступают не только денежные платежи, но и нематериальные условия. Типа квартирку убирать – а ее же можно убирать хорошо, а можно и плохо. Попробуй докажи. Или навещать и осуществлять «поддержку» в виде экстренных приездов «по необходимости». А опытные рентодатели, к слову, очень в этом всем хорошо разбираются. Так что посидят на ренте годик-другой, заскучают – и в суд. Мол, обманули их. Денег мало дали, обещали больше. Кефир несвежий, а полы пыльные, как в аду. В общем, расторгайте договор, дорогой судья. А денег мы не вернем, их и нет уже. И вообще, надо было добросовестно соблюдать условия договора ренты.

А бывает и так, что хочет-то бабуля как лучше, а получается как всегда. А всегда – оно как? Старики живут одни, в изоляции и заброшенности. Поговорить им не с кем, а дети-внуки плевать на них хотели, у них своих забот хватает. У них экзамены, отпуск, Турция. Не до двоюродной бабки. А потом вдруг становится известно, что к бабке соседка-змея все ходит, ходит со своим кефиром. Полы, подлая, трет, деньги сует, улыбается. Разговоры разговаривает. Заманивает, в общем. Договор заключила, уж года три-четыре как. А как же родные наследники? А как же квартирку потом оставить любимому внучатому племяннику, который всегда бабушку так любил? В глубине души. В общем, под грузом аргументов бабуля ломается, начинает рыдать. Племянничка ж она и в самом деле любит. Он же кровинушка. Вот и бежит бабуля в суд расторгать договор, хоть и стыдно ей, да и претензий к соседке никаких. Кроме разве того, что та ей не родственница, а просто хороший человек.

Всякое бывает. Переходим дальше. Кредиты. Нижеизложенное попадалово хоть и не имеет прямого отношения к моей риелтерской практике, а все ж показательно. Уж очень по-нашему то дело выглядит, по-родному. То есть совсем глупо и как-то даже жалковато. Но, по порядку. Клиентку мою звали… м-м-м… скажем, Юлия. Молодая девчонка, лет двадцати пяти, не больше. Хочет замуж, и жених есть. Жених – немчура проклятая, кажется Крис, – хочет вывезти невесту из России навсегда. Самое забавное, что он у нее был коммунист. Немецкий коммунист. Денег – ни копейки, но говорил громко. Думал, что по-русски, но это был скорее такой русско-немецкий суржик.

Счастье их было хоть и бедненьким, но полным. Почти. Брак они не зарегистрировали и из отечества не свинтили по одной простой причине. Юлия находилась под судом. Не уголовным, а гражданским, и выезд за рубеж ей был заказан. Она взяла в банке кредит и не вернула его. Банк возражал и требовал сатисфакции.

– Ты у меня по миру пойдешь, но отдашь все до копейки! – кричал кредитный инспектор вслед удаляющейся Юлии.

– Я на тебе не могу жениться, на меня твои долги перейдут, а я коммунист, у меня денег нету, – огорчался немчик.

Юлия же замуж хотела, а платить – нет. Вот и пришла ко мне. Как водится, поздно. К юристам, как и к врачам, всегда приходят, когда уже нарывает. Ко мне она явилась, когда у нее в руке был зажат уже десятый вызов от коллекторской компании и повторный вызов в Одинцовский суд.

– Как же так вышло? – удивилась я. – Сколько вы не отдали?

– Двадцать пять тысяч или тридцать, – задумчиво пробормотала она. – Но теперь уже сто.

– Что вы имеете в виду? – удивленно посмотрела я на нее.

Оказалось, что кредита этого она вообще не брала.

– Мне подружка позвонила, сказала, что ее отцу нужны деньги срочно на бизнес. Что ему надо партию товара выкупить для спортивного магазина. Нет у папы достаточно денег на ласты и маски. И нужен человек, который только… ТОЛЬКО! Подпишется формально в банке под бумажками.

– В банке? – вытаращилась я на нее. – Вы не начали соображать, что к чему?

– Она сказала, что в банке у папы все схвачено, за все заплачено. Что там свой человечек, который все уже пробил. И что надо только показаться на секундочку, и облапошенный банк понесет баксы в чемодане как миленький.

– Понес?

– Понес, – понурила голову Юля. – Пятьдесят тысяч долларов. – Немчик Крис держал ее за руку и преданно смотрел на меня.

– Вы же сказали – тридцать.

– Ну, папа моей подружки же платил поначалу. Я об этом деле вообще думать забыла. Они мне пятьсот долларов заплатили, ласты купили с масками, а потом разорились. Папа ее уехал за границу вместе с остатками ласт. Оказалось, что и подруга тоже все знала. Было еще где-то пять кредитов, все на кого-то записаны. А потом начали звонить, сначала из банка, а потом уж из злой и нехорошей коллекторской конторы.

– Реально? – сидела я совершенно потрясенная.

Когда-то, в 2005 году, я написала книгу «Основы женского шарма», где описывалась очень похожая ситуация. Мне хотелось тогда создать героиню глупую и непрактичную настолько, чтобы она вообще ни о чем не задумывалась. Моя героиня – образ совершенно нереальный, вымышленный и фантастический – осталась с крупным долгом по чистой глупости, но я и представить не могла, что такое может произойти в действительности. И пожалуйста – передо мной Ольга Петрова собственной персоной, с немчиком и долгами. Вот и не верь после этого, что мысль материальна! В общем, я была в шоке.

– Я сначала от них бегала. К телефону не подходила, даже квартиру сняла…

– Зачем? – опешила я.

– Чтобы не платить, – развела руками она.

Я помолчала, потом кашлянула и спросила:

– А проценты-то вы остановили?

– Нет, – вздохнула Юля. Крис тоже загрустил.

В итоге оказалось, что по иску от банка с нее пытаются взыскать не только двадцать пять тысяч долларов основного долга, но и семьдесят пять тысяч (!!!) процентов за просрочку платежа. Вот уж действительно политика страуса, прячущего голову в песок, дала весьма ощутимые результаты. В общем, опять попали. С коллекторами договориться не удалось. Когда я пыталась с ними вступить в контакт, они стояли с красными лицами и орали на меня безостановочно. Пришлось судиться, хотя они, коллекторы, от безысходности уже проплатили судью. Тот хотел на первом же заседании повесить на Юлю все и даже больше, но… испугался вороха ходатайств, которые мы притаранили, а также свидетелей и заявления о возбуждении уголовного дела.

Добиться в итоге удалось немногого. Проплаченный судья как ни хотел полностью отработать гонорар, а испугался и треть процентов Юле все-таки скостил. Только чтобы лишить нас шансов на кассацию. Ведь если судья лютует и вешает на молодую обманутую (по собственной глупости) девушку страшный долг – он сволочь продажная, и надо бегом бежать, все обжаловать. А вот если он снизил сумму долга на двадцать пять тысяч – он молодец и «наш советский суд – самый гуманный суд в мире». Ни одного шанса на выигрыш кассации. Ну, еще, правда, удалось договориться о рассрочке выплаты долга. Вот и все, что удалось сделать для Юли и ее немецкого коммуниста. Счастья им!

А теперь – по заявкам телезрителей – попадалово в новострой. О, как же дым отечества нам сладок, как хочется нам, грешным, сэкономить, купить на копейку пятаков и долларов на центы. Хочется так – аж искры из глаз летят. Особенно с момента окончания великой… ой, нет, не великой, так – даже мелкой в масштабах мировой революции российской депрессии, где-то года с две тысячи третьего. Народ побежал вкладываться. В «МММ» уже не хотелось, в ГКО – тем более. Только недвижимость, только земля. Но в недвижимость особенно. А раз есть спрос – он породил и предложение. Народ начал строить. Разный народ, скажем прямо. Местами даже и не очень хороший.

С виду все может выглядеть замечательно. Разве не прелесть – вложить восемьдесят тысяч долларов в новостройку на Кутузовском проспекте, в четырехкомнатную – заметьте – квартиру? Можно ее потом сдавать, чтобы обеспечить себя до смерти и дальше жить припеваючи. Или… можно ждать ее, эту квартиру-мечту, десятилетиями и так и не дождаться. Мой хороший знакомый вложился как раз году в девяносто девятом, сразу после кризиса, на мизере, как говорится, вошел в рынок. Въехал он в свои апартаменты только в две тысячи одиннадцатом, пару месяцев назад. Потому что такие вот хеппи-энды у нас практически не случаются. А ему удалось квартиру отсудить, правда, обошлась она в итоге все равно значительно дороже, нервов потрепала, а все десять лет квартиру пришлось снимать. Но он хотя бы в конечном счете ее получил. А мог и пролететь, потому что покупка новостройки на котловане – это лотерея, где шансы на выигрыш – три к одному. Да и крупье в этом казино все время шельмует, метит карты, блефует и все подтасовывает.

Если новостройку продает на котлованной стадии неизвестно кто, да еще сильно задешево, можете быть уверены – достраивать он ее не собирается. Особенно если схема продажи какая-нибудь вексельная или «предварительный договор». Эти люди продают вам мечты – вы будете мечтать еще лет десять. А потом, когда дом будет построен, если такое чудо вообще случится, вам предложат либо весомо доплатить, либо забрать свои жалкие восемьдесят тысяч по векселю. И адье!

Народная мудрость гласит – если суждено «попасть» на новостройке, попадешь обязательно. И не нужно для этого покупать «котлован». Одна моя хорошая клиентка, милейшая женщина, но совершенно непрактичная, купила квартиру в уже готовом доме-новостройке в Люберцах. Причем милейшая женщина, к слову говоря, была еще и умной. Зная за собой эту непрактичность, она спросила меня, что делать, чтобы не пролететь.

– Покупайте квартиру во вторичном секторе, там хоть что-то можно предсказать, – честно объяснила ей я.

– Нереально, – вздохнула девушка. – Только новострой.

– Тогда готовый, причем на сто процентов, – потребовала я.

И мы купили именно такую квартиру, готовую, красивую, чистую, с ключами на руки в день сделки и улыбками менеджеров солидной строительной компании. И что, думаете вы, она таки стала собственницей этой квартиры? Как бы не так! Есть хорошая риелторская шутка: «Не подведу!» – сказал прораб народу. И не подвел – ни свет, ни газ, ни воду». А, как известно, в каждой шутке есть доля… А уж в такой шутке, как долевое строительство, все вообще очень смешно. Ну, разве не забавно, что дом, готовый на сто процентов и уже даже заселенный людьми, которые вовсю делали ремонты, оказался построенным на муниципальной земле, не предназначенной для возведения многоквартирных домов вообще? Обхохочешься.

Людей, правда, не выселили. И электричество, хоть и по временной схеме, не отключили – оставили. Пусть люди живут, по двойному тарифу платят. Кому мешают? Но собственность – ни-ни. Не оформим, пока… что уж там должно сложиться, чтобы дело сдвинулось, – не знаю. Может, какой рак должен на горе свистнуть? На какой только горе? Но люди не растерялись, наняли адвокатов, дали денег кому надо и начали потихоньку отсуживать себе собственные же квартиры, в которых живут уже лет по пять-шесть. По суду собственность все-таки стали регистрировать. Парадокс.

Не могу еще раз не рассказать о ценах. Помню случай, потрясший меня до глубины души. Я уже рассказывала, что с года примерно две тысячи четвертого рынок московского жилья неумолимо рос и тянулся вверх, как сорняк на заброшенной грядке. Риелторы стали брать взятки, откатывать и накатывать деньги в два конца. Поясню: откат-накат – это такая веселая забава. Чтобы закрепить за собой квартиру, надо же давать взятку риелтору с другой стороны, чтобы его «замотивировать» на сотрудничество именно с нами. Чтобы он цену не поднял. Так вот, говорится, к примеру, клиенту, что надо пообещать риелтору десять штук, чтобы он работал только с нами. А ему сказать, что, если он этот откат хочет, надо обратно три-пять тысяч откатить. В итоге один риелтор получает пять-семь тысяч сверху, в левую, а другой – три-пять. Все счастливы, клиенты при квартире, вот только схема эта порочна и тоже косвенно приводит к постоянному подорожанию жилья, ведь в цену квартиры закладываются и откатно-накатные деньги тоже.

В общем, схем много, но все они левые и нелегальные. А вот при покупке одной новостройки, возведенной около МКАД, недалеко от Горьковского шоссе, нам предложили договор, в котором пункта «Цена» вообще не было.

– Как так? – удивилась и даже оскорбилась я.

– У нас тут приложение, – не моргнув глазом ответила девушка – клерк этой строительной конторы.

– И что? – Я взяла в руки листок. Он назывался «Соглашение о нефиксированной цене» и подразумевал следующее: за эту вообще еще не-построенную новостройку клиенту по обещанию фирмы должна была предоставляться годовая рассрочка. Но на деле вышло, что рассрочка-то есть, но на время ее выплаты цена на квартиру может расти в одностороннем порядке, по решению продавца.

– Но… если меня не устроит ваша новая цена? Я же беру новостройку именно из-за низкой цены, рискую. Если вы ее взвинтите до небес, то хотя бы вернете уже уплаченные деньги?

– Нет, – так же бесстрастно сообщила девушка. – Они будут зачтены как штрафная санкция. Лучше платите всю сумму сразу.

– За котлован? Сразу? Понятно, – восхитилась я. – А зачем же вы вообще рассрочку предлагаете?

– Ну… если кого-то устроит…

– Или если кто не удосужится перечитать внимательно все ваши дополнительные соглашения, – добавила я на ходу, потому что мы с моей клиенткой, естественно, решили покинуть этот офис.

А теперь смертельный номер – аттракцион «Соседи», который тоже, как выяснилось, может оставить вас без воды, света и мусоропровода, и это после того, как вы отстояли все очереди, выстояли битву за урожай, зарегистрировали свою законную собственность и «убили» на это жуткую уйму лет. Вы уже не так и счастливы, ибо мечтать за эти годы вам надоело, а ждать вообще уже устали до озверения. То вам не подводили свет, то канализация оказывалась кругом устаревшей и дом стоял готовый и ждал, пока поменяют все трубы и коллекторы на десятки километров вокруг. Потом гос-комиссия не принимала дом, потому что хотела взяток и вообще красиво жить и тусоваться, и вот, наконец, счастье. Бетонные пятьдесят пять метров, с щелями и кривыми стенами, со стяжкой «волнами», с неработающими или вечно кем-то занятыми лифтами, – ваши.

Но проходит месяц, два, три, полгода, год – а большая часть дверей, за которыми должны бы уже начать работать дрели, все так же стоят закрытыми строительными дешевыми, как будто у этих квартир и вовсе нет собственников. Но они есть – и имя им Инвесторы. Это те самые люди, которые плотно и массированно вкладывались в московскую недвижимость все последние десять лет. Они не собираются в этих квартирах жить. Они их даже сдавать не собираются, потому что тогда надо делать ремонт, отделку, а это дорого и сложно. Они даже не приезжают посмотреть на долгожданные метры, ведь они зачастую живут далеко – в суровых северных регионах России – и просто не могут отлучиться с работы ради такой мелочи. И уж конечно, такие соседи совершенно не собираются за квартиру платить. Зачем, если они не будут в ней жить? Было бы глупо, да?

В Павшинской пойме ситуация с такими инвесторами привела к тому, что обслуживающая компания – хоть это тоже не совсем законно – вообще отключила какую бы то ни было воду в одном доме и частенько стала выключать отопление и свет – за массовую неуплату коммунальных платежей. И получалось, что одни – добропорядочные владельцы квартир – платили за все, но ничего не получали, кроме холода и необходимости таскать воду ведрами на коромысле, как на Руси в старые добрые дореволюционные времена, а другие беззаботно кружились в празднике жизни и плевали на все. И, как ни прискорбно, от такого развития событий не застрахован никто. Особенно в домах, возведенных в районах массовой застройки, а следовательно, дешевых. Там «инвесторов» будет выше крыши. Поди заставь их квартплату платить. Конечно, по закону те владельцы недвижимости, что платят квартплату, должны получать все и даже больше, потому как за других они не в ответе… Но попробуй что-то докажи, когда управляющая компания в буквальном смысле брызжет ядом и обещает порвать всех на части и самостоятельно пройти по всем возможным судам, вплоть до Страсбургского. И выгоняет из офиса поганой метлой. Остается только радоваться, что такие проблемы – временные в любом случае. Правда, в нашей стране нет ничего более постоянного, чем временные явления. Но… не будем думать о плохом. Будем покупать и менять квартиры, ибо нет на московской земле более увлекательного и воодушевляющего занятия.

И еще одно маленькое, я бы даже сказала, малогабаритное ПОПАДАЛОВО, которое я оставила на закуску. Оно как бы не совсем в общем-то и попадалово, и все же многие люди испытывают проблемы, вляпавшись в подобную ситуацию. Представьте себе, что вы хотите сдать в аренду квартиру. Ну вот такой вы нереальный счастливец, есть у вас и своя квартира, и еще одна, оставшаяся в наследство от бабушки, светлая ей память. И вы не хотите связываться с агентством и платить ему комиссию – за что, действительно? За ваши родные метры? Вы просто решаете обзвонить все агентства и оставить там заявку, чтоб они просто были в курсе. И еще вы даете самостоятельно объявление в газете и на разных сайтах. И расчет ваш вполне оправдан, вы действительно скорее всего квартиру сдадите, возможно, даже очень удачно. Но, внимание, будьте бдительны! Не давайте в рекламу ни вашего домашнего номера телефона, ни мобильного. Для такой рекламы желательно купить отдельную SIM-карту, которую потом, при необходимости, вы сможете уничтожить.

Вы думаете, все это необходимо, чтобы люди с нечестными намерениями не проникли к вам в дом, чтобы не совершилось какого-то злонамеренного преступления? Вовсе нет. Просто в тот момент, как вы оставили свой телефонный номер в газете или в крупном агентстве недвижимости, есть весьма высокий шанс, что вас занесут в базу данных аренды московских квартир, которые распространяются среди всех риелторов Москвы. И тогда уж на те телефоны, которые вы оставили в качестве контактных, будут звонить всегда. Годами, в любое время года, в любое время суток. Разные риелторы, разные агентства. Они будут просто делать свою работу и, подбирая квартиры, обзванивать все списки подряд. На всякий случай. Так что, если вы хотите спать спокойно, в буквальном смысле этого слова, давайте рекламу об аренде только на тот номер телефона, который потом, впоследствии, сможете выбросить без сожалений. Спокойный сон дороже.