Есть на белом свете такой оригинальный стиль, называется «эклектика» – очень модный и популярный у творческого люда. А популярен он столь сильно потому, что удобен до невероятности. Суть этого стиля в смешении жанров, цветов, вариантов, вкусов, запахов и любых других стилей. И вообще всего. Вот раньше, если ты, к примеру, готовила обед из трех блюд и пришло тебе в голову смешать рыбу с вареньем, а котлету с печеньем, то это означало, что кухарка ты аховая и гнать тебя надо из семейной жизни в три шеи. И руки повырвать за такую кулинарию. А сейчас на все вопросы и удивленные взгляды следует набрать побольше воздуха в грудь и гордо так ответить:

– А что вы, собственно, хотели?! Эклектика! – и все. Дело сделано, люди с недоумением пробуют селедку в тесте и жареные ананасы в соевом соусе. Пожимают плечами и говорят:

– До чего нынче дошла буржуазная лженаука кулинария! – а ты им в ответ:

– Эклектика нынче – это самый писк. Кушайте-кушайте! – И если будешь уверенно ляпать и держать подбородок высоко, а нос по ветру, то успех тебе обеспечен. И помните, что эклектика – это не только ценный мех, но и… в смысле, не только на кухне, но и в любой другой части жизни – самый правильный стиль, позволяющий объяснить что угодно. Обои в горошек и викторианскую люстру (в одном и том же помещении), ярко-красную помаду и ядовито-зеленые тени (на одном лице). И, конечно, кроссовки, надетые под тонкий бежевый деловой костюм – юбочный. Плюс за спиной рюкзак. И мокрые после купания волосы. Эклектика!

– Дианочка, как ты… изменилась! – задумчиво глядя на меня, подчеркнула свекровь. Но из ее слов и, в особенности, из тона отнюдь не следовало, что изменилась я в лучшую сторону.

– Елена Станиславовна! – ахнула я, узнав бывшую свекровь.

– Как интересно нынче одевается современная молодежь! – добавила она. И, подумав секундочку, уточнила: – Ты домой идешь?

– На работу, – улыбнулась я.

– На работу? – окончательно изумилась она. – Вот так? В таком вот виде?

– Ах, это! – наконец до меня дошло, что ее так сильно удивило. – Я переобуюсь и накрашусь в офисе.

– Но… странно, – задумчиво продолжала она. – Ладно, Диночка. А как вообще дела? Может, тебя подвезти?

– Спасибо, – кивнула я и с удовольствием запрыгнула к ней в машину. Во-первых, я действительно была очень рада видеть бывшую свекровь. Мы не встречались уже больше года, с тех самых пор, как Катерина умудрилась-таки разродиться Сергеевым отпрыском. Внук перевесил нелюбовь к снохе, и Елена Станиславовна перекочевала в стан врага. Без всякого удовольствия, как она мне клялась и божилась. Хотя, какая мне, к черту, разница. А во-вторых, у нее в машине работал кондиционер. Хоть и утренние часы, а погоды стояли такие, что нырнуть под кондиционер каждый бы согласился. Я удобно расположилась рядом со свекровью, на пассажирском сиденье, и мы покатили. До работы ехать было пять минут, но я просто отдыхала душой под прохладными воздушными струями.

– Нет, все-таки спрошу. А не проще ли одеваться и краситься дома? Все же эти кроссовки – это как-то уж слишком, – повернулась ко мне свекровь.

– Я бегаю по утрам, – пояснила я. – Собственно, поэтому я в кроссовках. Нет времени забегать домой.

– Ах, это! – облегченно выдохнула она. – И поэтому у тебя такой румянец? А вообще, ты выглядишь ничего. Отлично. Молодец. Взялась за себя?

– Да, конечно, – пробормотала я, мучительно соображая, стоит или не стоит мне… вываливать свои проблемы. Но, с другой стороны, кому ж еще, как не ей, в самом деле. Ведь даже сама идея родить для себя и тем самым заткнуть за пояс всех (в том числе Катерину) родилась в моей голове именно с ее подачи!

– Нет, правда. Эта дурацкая Катя, новая Сергеева жена, ей бы тоже не помешало побегать по утрам. А то у нее, по-моему, недостаток витамина Д. Или еще чего-то. Какая ж она нервная.

– Нервная? – удивилась я.

– И скандальная.

– Скандальная? – еще больше удивилась я. – Не знала этого за ней.

– А, ладно, – махнула рукой Елена Станиславовна. И кивнула на светофор: – Посмотри, когда зеленая стрелка загорится.

– Загорелась, – ответила я, и автомобиль плавно двинулся дальше сквозь пышущие жаром московские пробки. Машин уже скопилось прилично, но все они по большей части стояли закрытые, затонированные, застегнутые на все пуговицы, и каждый (если он, конечно, не «Жигули») создавал себе отдельный кондиционированный рай в отдельно взятой жестянке. Мы, собственно, делали то же самое.

– Знаешь, а я по тебе даже скучаю, – вдруг поделилась моя супербывшая свекровь. – И что это ты совсем перестала звонить? Не заезжаешь? Может, приедешь к нам на дачу? Мамуля моя до сих пор вспоминает, как мы коньяк пили.

– А Катерина же…

– Ну и что? Катерина же – и что теперь Катерина? Все вокруг этой Катерины! Она даже не дает Сергею шагу без нее ступить, – фыркнула Елена Станиславовна. Я про себя только усмехнулась. Да уж, если Катерина во что-то вцепится, она никому не позволит ей мешать. Раньше она в таких же ежовых рукавицах держала меня. Я была только ее, и никто не мог без ее разрешения заполнять меня чем-то еще. Пока, соответственно, не появился Сергей. Иногда мне кажется, что и сам Сергей понадобился Катерине, чтобы я больше не смела никого любить. Кроме нее. Но только, после всего, ее-то я любить тоже больше не могла никак. Да, люблю я свою бывшую свекровь, но вот результат – стоило ей появиться, как на меня повалили воспоминания.

– Что-то ты какая-то грустная, – моментально отреагировала она. – А как у тебя вообще… жизнь?

– Собственно… я тут… – мялась и решалась, сказать или не сказать, я. – В целом все хорошо. И знаете, я ведь действительно решилась.

– Решилась? – нахмурилась свекровь. – На что?

– Ну… помните, мы с вами говорили? Когда Катерина вернулась из роддома.

– Не очень, – поморщилась она. – Напомни.

– Ну, чтобы родить для себя, – наконец выдавила я. Елена Станиславовна на секунду даже потеряла дар речи и как-то резко дернула машину. Видимо, от удивления.

– Ты серьезно? Так что, ты беременна, что ли? Или уже? Нет, ты бы не успела.

– Нет-нет, я не беременна! Я об этом же и говорю! – в замешательстве запричитала я. Ну как вот это все можно рассказать! Особенно про Владимира.

– Не беременна?

– Нет. Я встретила человека.

– Ты не любишь его? – сразу сориентировалась она. – Или…

– Не люблю. И он тоже, он вообще никого не любит. Но при этом целуется… ох, как же сложно все это объяснить! В общем, я бы хотела, чтобы вы дали мне совет. Я вообще ничего в этом не смыслю. Что мне делать? Он меня сегодня пытался поцеловать, прямо после пробежки.

– Так ты с ним бегаешь? – дошло наконец до нее. Видимо, я от природы напрочь лишена дара доходчиво изложить суть вопроса. Говорю, говорю, а туман только сгущается.

– Ну вот именно!

– Ладно! – кивнула она. – Давай я сейчас довезу тебя до работы, а вечерком приезжай-ка ты ко мне домой.

– Договорились, – радостно улыбнулась я.

– Нет! Черт, сегодня как раз Сергей с дачи ко мне заедет, смородину завезет. Давай-ка я лучше к тебе на работу приеду. Вы во сколько заканчиваете? В кафе посидим. Идет?

– Конечно, идет! – радостно согласилась я, и весь день, сидя в своем уютном (главное, кондиционированном) кабинете, составляла план – что именно у свекрови спросить. И вообще, что делать, чтобы все получилось. Хотя бы наполовину. Хотя бы как-то. И еще, хотелось бы при этом все-таки не слишком задеть чувства самого Владимира. Все-таки мне почему-то казалось, что он не самый плохой человек на свете. Хоть и тоже мужчина, это факт. Особенно, если судить по тому, что произошло с утра.

– Динка, щеки как картинка! – подскочил ко мне Димон в обеденный перерыв. – Ты, что ли, и вправду теперь бегунья?

– Да, а что?

– Да так, ничего, – ревниво пожал он плечами. – И охота тебе, в такую жару?

– Бегом от инфаркта, – бодренько продекламировала я и сделала соответствующий жест рукой. – И тебе, между прочим, тоже бы не помешало.

– У меня теща купила беговую дорожку. Так что, если что – я могу бегать прямо перед телевизором, – гордо заявил он.

– Ага, – подошла ко мне Танечка-администратор. – Прямо с пивом и сигаретами. Так ты далеко убежишь, Димочка.

– Вредные вы, – обиделся он. – Обедать идете?

– Да, сейчас, – сказала Танечка, выключая монитор. Ленка еще заканчивала операции, но банк уже был закрыт. Люди, конечно, подходили все равно, дергали дверь, потом видели наше расписание и уходили, раздраженные тем, что не успели до перерыва. Так бывало каждый день, мы привыкли и в сторону дергающихся дверей даже не смотрели. Чтобы ненароком не зацепиться глазами и не застрять в офисе лишние десять минут, потому что «девушка, мне просто до зарезу надо оплатить всего одну бумажку, ну пожалуйста, ну ведь еще только 13 часов 59 минут и 59 секунд, откройте!». Обед – дело священное. Но тут я боковым зрением увидела, что за офисную дверь дернул не кто-то там, а Владимир.

– Все-все, закрыто! – строгим тоном продекламировал Димон, но я пролетела мимо него и, быстро повернув ключ, выскочила на улицу, игнорируя удивленные взгляды охранника. Да, за это мне еще придется ответить, но сейчас, особенно после нашего утреннего ЧП, надо обязательно выяснить, что его привело в наш банк. Ох, думается мне, что не баланс своего счета он пришел проверить, нет.

– Володя? – окликнула его я.

– Дина? – обернулся он. Он тоже уже успел переодеться, хотя не так формально, как я. Футболка-поло, только белоснежная, и такая же бейсболка, но вместо шорт – бежевые льняные брюки. Как же он смотрится в этом, к тому же с загаром! Просто рожай и рожай.

– Ты что-то хотел?

– Да. То есть нет, – запутался он. Взгляд у него был недобрый, какой-то колючий. Я вдруг испугалась, что он сейчас скажет, что был не прав, что бес попутал и все такое, и что во искупление совершенного греха решил отбыть в Бессарабию (интересно, где это?) на вечное поселение. И уж точно больше бегать со мной по утрам не будет.

– Ничего себе погодка, – от полной безнадеги заговорила я, уводя тему в сторону, подальше от Бессарабии хотя бы. – Жара просто невероятная. Ты как, нормально? Давление? Пульс?

– Что? – вытаращился он. Я и сама поежилась – что я несу, люди добрые.

– Слушай, а я вот тут нервничаю. Мне кажется, что у меня давление скачет. Может, что-то выпить?

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет! Что ты! – тут же сдала назад я. Нет, все-таки экспериментировать я не умею.

– Я хотел спросить, а что ты делаешь сегодня вечером? – вдруг ни с того ни с сего ляпнул он. Отчего уже я вытаращилась на него в немом изумлении. Не снится ли это мне, в самом деле?

– Я? Ничего, – через несколько секунд пробормотала я. И зачем-то добавила: – До пятницы я совершенно свободна.

– Что?

– Ну… это из мультика. Как Пятачок, – пояснила я, но, кажется, Владимиру от моих пояснений легче не стало.

– Так я за тобой зайду? – деловито и как-то даже сухо спросил он. Меня так и подмывало спросить, а какие у нас планы на вечер, но его хмурый вид исключал вероятность нормального ответа. Да к тому же я вдруг вспомнила про свекровь, которая тоже должна зайти за мной. Вернее, заехать. Черт, они как сговорились случайно появляться ни с того ни с сего! Просто день случайных встреч какой-то.

– Давай я сначала только домой схожу, мне надо… кое-что сделать надо, – заюлила я. – А потом я могу к тебе подъехать.

– Если ты занята…

– Нет! – выкрикнула я. – Просто заскочу на пять минут, и все.

– Ладно, – еще более хмуро кивнул он. Кажется, идея встретиться со мной его больше огорчала, чем радовала.

– Отлично. Я приду.

– Давай я тебя буду ждать на нашем месте.

– На нашем месте? – я не сразу поняла, о чем это он. НАШЕ место у меня было только с Сергеем, я до сих пор не могу смотреть спокойно на ту остановку. Но она, слава богу, далеко.

– В конце бульвара, – пояснил он. – Ты перегрелась?

– Ах, там! – обрадовалась я. Да, действительно. Вполне ничего себе «наше» место. И от дома близко. К пятиэтажке я Владимира не подпускала ни разу и даже не показывала, где я живу. Во-первых, он мог бы нарваться на папочку, а тот бы потом донес о моем новом знакомом мамочке. Объясняй ей потом, что я решила рожать для себя. Нет уж, она мне все мозги снесет – что ребенку нужен отец, нужен отец… А где я при прочих равных возьму ребенку отца? Владимир, как ни крути, на эту роль не подходит. Он из тех, кто больше всего на свете ценит одиночество и свободу. И вообще, я мужчинам больше не верю и не доверяю. А во-вторых, я не хотела, чтобы Владимир встретился с Сергеем. Тоже удовольствие за гранью добра и зла. И, в-третьих, просто не хотелось, чтобы Владимир видел, в какой жуткой дыре я живу. Так он может думать обо мне что угодно. Наш райончик – та еще эклектика, в нем намешано все – от полуразвалившихся пятиэтажек до двадцатиэтажных монолитных элитных особняков. И даже в нашей пивной, то есть в «стекляшке», с другого торца здания открыли элитную клинику. Забавно, то есть теперь все, кто спился и посадил печень с одной стороны дома, может, не отходя от кассы, так сказать, подлечиться с другой его стороны. В международной клинике, а не хухры-мухры. Сдать, к примеру, бутылки и на вырученные деньги пойти, подремонтироваться. Н-да. Хватит только на первичный осмотр, наверное. В общем, где и как я живу – Владимиру знать незачем.

– Да. Давай встретимся в семь на нашем месте, – согласилась я, и тогда Володя кивнул и ушел восвояси, еще более хмурый, чем приходил. Интересно, что меня вечером-то ждет? Какой-то он невеселый совсем. Может, все-таки Бессарабия? Ладно, поживем – увидим. Я быстро вернулась в банк, схватила из сумки телефон, набрала номер свекрови и лихорадочно затрещала:

– Еленочка Станиславовна! Мне с вами срочно надо посоветоваться. Только… у меня после работы будет всего час. Вы не могли бы чуть пораньше приехать?

– Да что за спешка?

– Ох, долгий разговор. Но вы мне очень, очень нужны. Я же ничего не знаю, совершенно. А у меня тут, возможно, намечается свидание. Как раз с ним.

– Да с кем же?

– Да с ним же! О ком я вам говорила. С кем я бегаю по утрам.

– Ах, даже так! Ладно. Отпросись-ка ты, я подъеду к пяти.

– Ох, отлично, – выдохнула я. Да, судя по списку, вопросов у меня много. Ладно, это решили.

– Интересное кино. И с кем это ты бегаешь по утрам? – спросила меня Танечка, которая так и не ушла, оказывается, на обед. И наблюдала с интересом за всеми моими метаниями.

– Танечка!

– Говори! – выступила из-за ее спины Леночка. – А то расстреляем. Что у тебя происходит?

– Ничего особенного! – попыталась увернуться я.

– Ничего? А не померещилось ли мне, что там к тебе наш велосипедист приходил? Только не надо говорить, что он что-то уточнял по нашим процентным ставкам по вкладам! – добавила Танечка.

– Да? – расстроилась я. – Не проканает?

– Нет! – хором ответили они. – Даже не думай.

– Жаль. Ну, ладно. В общем, тут такое дело…

– Ничего себе! – восхищенно присвистнули обе мои подружки, после того как я вкратце ввела их в курс дела.

– И ты из-за этого тогда хромала? – поразилась Леночка. – Нет, ну вы только гляньте! В тихом омуте чертей-то просто полный омут!

– И ты бросилась к нему под велосипед?

– Не совсем так, но что-то в этом духе.

– И теперь ты хочешь родить ребенка? – еще раз переспросили обе. – А ему ничего не скажешь?

– А зачем ему знать? – нахмурилась я. – Он живет прекрасной, обеспеченной и свободной жизнью. Что изменится, если я ему скажу? Он только убежит от меня через пять минут, как узнает, чего мне нужно. Разве вы не знаете, какие нынче мужчины пошли?

– Это уж точно. Дай им понять, что над ними нависает хотя бы тень ответственности, – пиши пропало. Не успеешь чихнуть, как его уже и рядом нет.

– Вот именно! – подняла указательный палец я. – А мне надо, чтобы он беззаботно встречался со мной, не думая ни о чем плохом, пока я не залечу. А там уж… он сам как-нибудь исчезнет из моей жизни.

– Даст денег на аборт и исчезнет, – со знанием дела добавила Леночка, причем по ее злобному лицу стало ясно, что лично с ней такое уже бывало.

– Это в лучшем случае, – грустно добавила Танечка.

Я уже не стала спрашивать, что бывает в худшем. У меня были свои планы, и мужское вероломство очень даже в эти планы вписывалось. Я на него, можно сказать, даже некоторым образом рассчитывала. Так что, когда без пятнадцати пять за мной заехала свекровь на черной кондиционированной машине, вопросы у меня были конкретные. К примеру, можно ли выпивать, если планируешь забеременеть, и если уж совсем нельзя, то сколько можно, чтобы не вызвать подозрений? Один бокал не нанесет вреда? Сколько времени может пройти, прежде чем все получится? Как бы извернуться и получить хоть какую-то информацию о здоровье Владимира? И что надо есть, чтобы увеличить вероятность зачатия? Елена Станиславовна – мудрая женщина, она жизнь прожила, все видела, все знает. Но вопросов из серии «а что, если вдруг это все-таки любовь» и «что делать, если он признается в любви и предложит руку и сердце» у меня не было. Не верила я в эти вопросы, так что и ответы на них искать было бы глупо и смешно. Я уже один раз выглядела смешно, да так смешно, что до сих пор весь двор угорает. Нет уж. Теперь мне интересно только, какие витамины лучше пить.