Глава 10
— Эва, открой. Это я, Селин, — я осторожно постучал в номер.
— Разве уже время обеда, обжора? — ведьма впустила меня.
— Нет. Я встретил караван и освободил рабов.
— Ой, правда? Лер Селин, вы настоящий герой! А гоблинов вы…
— Нет, я никого не убивал. Вот смотрите. Я собрал с них немагические амулеты. Не знаю, зачем они им. На воинах были вот такие треугольные. На Колдующих — круглые. У вожака Воула не было ничего, но я принес его серебряный накопитель.
— Точно! Это их опознавательные метки! Лер Селин, спасибо вам огромное! — Ли подпрыгнула и принялась радостно целовать меня в щеки. Чмок, чмок, чмок.
— Только я не могу вам обещать, что бывшие пленники их не прибьют.
— Вы правы. Но все равно я очень благодарна, что вы не стали их убивать, — Ли еще раз поцеловала меня и вдруг опомнилась. — Извини, Лу. Я совсем забыла. Мы вам еще не доверяем, лер Велиостро …Вот-вот. Посмотри, как он легко разобрался с отрядом Воула. Даже убивать никого не потребовалось. Его надо прикончить …Лу! Да, это все, конечно, странно. Но он пока не сделал нам ничего плохого …Когда сделает, будет уже поздно!
Женщина нехотя отстранилась.
— Надо сваливать отсюда. Собирай манатки, пентюх!
— Да, еще меня на тракте остановили странные люди. Стали спрашивать про ведьму. Одного из них я видел внизу в таверне. Похожи на тазамцев.
— И? Что с ними? — подозрительно спросила женщина.
— Я решил, что лучше их оглушить будет.
— Если это правда, то в кои то веки ты сделал все правильно. Мне надо еще пару дней.
— Эва, а что у вас с кожей?
— Загорела на солнце! Поторапливайся, каракатица!
— А награда?
— Потом. Все потом.
Мы с Эвой быстро навьючили припасы на лошадей, купленных в предыдущий день и покинули Ловшор. Шлюха я продал трактирщику. Одноногий гном сказал, что такому послушному нолку место в цирке или в чьей-нибудь коллекции диковинных зверей.
Ведьма напоследок о чем-то пошепталась на прощание с Чернышом. Его продавать Эва не захотела. Отпустила на волю. И мы поскакали на восток. В обход Гиблой долины.
— Купол вытянут с запада на восток сильнее, поэтому объезжать будем как минимум пару дней, если с дорогой повезет.
Вечером мы встали на привал в паре лир от дороги.
— Эва, ты будешь помогать мне с ужином?
— Хрена с два …Конечно, лер Селин! Только скажите, что надо делать. Я в походных условиях не умею готовить.
— Ничего. Порежьте вот это. А я пойду воды наберу.
Чуть позже, наевшись до отвала и запитав обогревающее плетение, мы лежали под навесом из плотной ткани, закутавшись в одеяла.
— Вы спрашивали, что у меня с кожей, лер Селин. А можно я буду к вам на ты обращаться? Раз уж и вы ко мне на ты перешли.
— Конечно.
— Спасибо. Так вот. Насчет цвета кожи. Как минимум два раза в декаду я использую особое заклинание. Магическая форма переходила от одной ведьмы к другой по наследству. Краска закупалась у темных эльфов. Они в этом деле мастера. Моя форма равномерно наносит белую краску по телу, черную — по волосам и губам. Но постепенно цвет возвращается к прежнему, если перестать колдовать заклинание.
— Зачем вы это делали?
— Не знаю. Таковы правила. Старая Госпожа говорила, что это образ. Образ Черной ведьмы. Мной пугают детей, и даже взрослые стараются не упоминать мое имя. Конечно, умные люди и в Тазаме, и в Галиате знают истинное положение дел. Но для простого народа я ужасное кровожадное бессмертное чудище, — Ли вздохнула.
— Вот оно что. А как ты стала Черной ведьмой?
— Три года назад я жила в монастыре Клевена, — название города показалось мне знакомым. — Там все были очень добры ко мне. Ну, почти все. Были и плохие люди — таких Лу быстро ставила на место. Монастырь очень хороший, но мне там было не по себе. Я не хотела прожить всю жизнь в келье, под наблюдением… Не важно. Главное — я хотела перемен. И в один день пришла старая колдунья. Она искала себе учеников среди нас. Сказала, что хочет передать кому-нибудь свои умения перед смертью. Мне она показалась очень доброй и хорошей. Она часто улыбалась и дарила нам конфеты. Когда она спросила меня, Лу послала ее… В общем, нехорошо ответила. Я была тогда готова заплакать от обиды. Я так хотела учиться магии. У меня ведь никогда не было денег на это. В тот момент я очень сильно ненавидела Лу. Но добрая колдунья решила выбрать именно меня в ученицы! Я так обрадовалась, однако Лу что-то не понравилось. И она запретила мне говорить с колдуньей. А потом… Оказалось, что моя учительница Черная ведьма. Она делала страшные вещи. Заставляла меня смотреть и запоминать. Тогда Лу взяла все на себя. А для меня все события слились в один мутный сон. Долгий непрекращающийся кошмар. Госпожа учила нас новым заклинаниям. Учила новой силе. Учила убивать других. Или… или поднимать немертвых. Я всегда хотела стать Лечащей. Помогать людям, — Ли всхлипнула. — Но теперь я умею только убивать. Госпожа заставляла запоминать историю долины, учить наизусть договоры с гномами и тазамцами. Она постоянно твердила, чтобы я поддерживала образ бессмертной ведьмы. Еще она говорила, что мне повезло найти такого учителя. Ее саму обучали всему гоблины, и ей потребовалось много больше времени, чтобы овладеть Источником.
— Ты жалеешь, что ушла из долины?
Ведьма задумалась.
— Немного. У меня ведь теперь ничего нет. И я так и не смогла помочь долине. Лу очень не хотела уходить. Ей очень нравится власть. Ей нравится… ну… издеваться над прислугой.
— Я видел.
— Возможно, она и плохая немного. Я согласна. Но вы можете подружиться!
— Она хотела меня убить. Она чуть руку мне не отрезала. Она проткнула мне щеку вилкой.
— Неправда! То есть не все правда. В тот день ты опоздал на завтрак на самом деле. Лу соврала, поскольку не хотела тебя калечить. Она очень добрая… глубоко внутри …Ага, так глубоко, что и не сыскать. Я сейчас просто уссусь, слушая ваш нелепый разговор.
— Эва, получается, Лу была с тобой и до встречи с ведьмой? — спросил я, не обращая внимания на вредину Лу.
— Да, это так… Я не очень хочу это вспоминать.
— Хорошо.
— Давай спать, Селин?
— Ага, добрых снов.
Утром я открыл глаза, а Эвы уже не было рядом. Ранняя птица. Я начал разогревать остатки вчерашнего ужина, когда вернулась ведьма. Я еле узнал свою спутницу. Под глазами пролегли круги, да и в целом она выглядела сильно уставшей. Но не это так поразило меня. Ее волосы перестали быть черными. И стали светло-коричневыми. Нечто среднее между блондинкой и шатенкой. Видимо, Невенхнауэр хорошенько выкупалась в ручье неподалеку. В корнях еще виднелись черные пряди, и это создавало необычное впечатление. Кожа ведьмы заметно потемнела. Губы — покраснели. Теперь, если сильно не приглядываться, то ее и не отличишь от обычной женщины.
— Что варежку раззявил, олень озерный? Я сейчас подохну от холода. Сплети мне что-нибудь!
— Да-да, сейчас. А сама не можешь?
— Меня не учили таким плетениям.
Я быстро сформировал обогревающее заклинание и повесил на Эву.
— Это не так сложно. Надо просто изменить несколько составляющих…
— Я не умею ничего менять, олух. Я тупо зубрила формы, которые мне давала старая Госпожа. Попробуй не выучи — на неделю без еды оставит.
— Да? Я могу тебя поучить.
— Правда? Селин, это было бы так здорово! Я очень хочу научиться лечебным формам …Уймись, дурочка. У нас нет на это времени …Да, ты права. Очень жаль. Представь, ты, Селин, помог бы мне с лечебными формами, а я бы поучила тебя нашей магии.
— Я могу ей овладеть?
— Любой одаренный может. Только это тяжело очень. Особенно без Источника …Хватит нести чушь. Если бы это было так просто, то каждый маг владел бы этой силой …Я знаю, Лу. Но можно же помечтать? …Мечтание — занятие для неудачников …Неправда! …Правда! Тюфяк, скажи ей!
— Ну, я в том, чтобы строить мечты, ничего плохого не вижу. Как и ничего хорошего.
— Выкрутился, хитрожопый.
Вместе с доброй Ли мы споро свернули лагерь и двинули дальше. Форму от дождя приходилось теперь постоянно плести на двоих. Эва не знала бытовых заклинаний. Дорогу значительно развезло, поэтому скорость наша оставляла желать лучшего. Как-то я спросил спутницу:
— Эва, когда ты повстречала старую ведьму, война с Бессадором уже началась? Почему тебя не призвали, ты ведь одаренная?
— Нет, это случилось через две кварты, как я стала ее ученицей. Да и с чего бы меня призывать, Селин? Мне тогда было двадцать два всего.
— То есть тебе сейчас двадцать пять примерно? Ничего себе.
— Да, а что такого?
— Я когда тебя увидел, то подумал, что тебе лет тридцать пять.
— Я сейчас его прибью. Своими руками придушу! …Лу, тихо! А тебе Селин, надо более деликатно с возрастом девушек обращаться.
— Извини. Теперь, без этого грима ты выглядишь на тридцать!
— Селин! Это слишком много!
— Э-э. Хорошо. На пятнадцать?
— Ты издеваешься, сволочь? Ли, можно я его закопаю заживо под тем деревом? …Нет. Селин, тебе надо было упомянуть хотя бы про двадцать лет.
— Ладно. В следующий раз скажу.
Эва тяжко вздохнула.
— А мне в прошлую белую кварту исполнилось двадцать шесть.
— Вот как? Я бы тебе не больше двенадцати дала. Мальчик, ты потерялся? Может, поищем твою маму?
— Лер Лу, вы обиделись?
Женщина недовольно поджала губы и погнала коня, вырвавшись вперед.
К вечеру ведьма уже вовсю позевывала. Двигалась словно сонная муха. Пришлось самому стряпать и расседлывать коней.
— Эва, ты не выспалась ночью?
— Ты опять издеваешься! Надо его прикончить …Нет! Ты же сама говорила, что он нужен нам в твоем плане? …Б****! Это твое желание защитить их. Если б не ты, я бы ни за что не сунулась к тазамцам. Это полный идиотизм …Ничего не идиотизм. Они тут не причем. Надо спасти их …Все-все. Я и так постоянно слушаю твои розовые сопли. А разбираться как всегда мне …Лу, ты лучшая, я знаю! — Женщина повернулась ко мне. — Селин, Лу тебе не доверяет, поэтому она почти всю ночь не спала. Пожалуйста, поладьте, прошу вас! Лу, придумай что-нибудь! …Что я те придумаю? Хотя, попробую. Эй, сморчок, подь сюды!
Ведьма легла в густую траву, вытащила тесак из-за пояса и протянула мне. Я принял нож.
— Теперь ты можешь перерезать мне глотку. Как ты и всегда мечтал.
— Э-э, а если вы наколдуете лечебную форму?
— Ты сам видел формы в моем посохе. Старая ведьма не учила меня лечебным плетениям.
— Хм, это вы так говорите. Я только занесу тесак, вы тут же приложите меня своей силой.
— Твою мать. Хорошо, я закрою глаза. Можешь повязку наложить. Бей в глаз, чтобы повредить мозг. Тогда я точно не успею вылечиться, даже если и знаю нужные формы.
— Не скажите. Мне один раз Лишающая сердце проткнула, а я успел Аунко активировать. Так и выжил.
— Б***. Отруби мне голову.
— Этим тесаком? Вряд ли с одного раза получится.
— Собачий х**! Сколдуй Тио. Придумай что-нибудь. Мозгами пошевели в конце концов.
— Но зачем мне тебя убивать? У нас же договор?
— Короче. Я пойду спать. Во сне я полностью беззащитна. Делай что хочешь со мной.
— Ага, так я тебе и поверил.
— Аргхххх! Все! Ли, я сделала, что смогла …Я не совсем это имела в виду. Может, обещание с него взять, чтобы не нападал на нас? …Иди в задницу со своими обещаниями. И сама с ним е**** …Лу, не выражайся!
Наше путешествие проходило достаточно спокойно. Добрая Ли делала все, что я попрошу. Помогала готовить, поить и кормить лошадей. Пару раз мы проходили вблизи от поселений гноллов, один раз — троллей, однако нападать на нас они не стали. Скорее всего, просто не владели поисковыми формами. Лишь раз мы наткнулись на гномью Син, которую без проблем обошли. Невенхнауэр сказала, что вблизи долины не так много войск, поскольку здесь живет много агрессивных нелюдей. Нападение на них может означать, что Галиат нарушил вековой договор с Гиблой долиной. Гномы стараются всеми силами не допустить этого. Лу объяснила, что сдача пограничных территорий — довольно логичный шаг. Гномы словно бы отгородились от Тазама Гиблой долиной.
Часто мои мысли переходили на ведьму. Я очень не хочу нарушать данное обещание сопроводить ее в Бессадор. С другой стороны я честный тазамец. Я соблюдаю закон. А из-за нее мне придется врать и укрывать важные вести от властей. Может, стоит все рассказать о ней? Она ведь мне не друг. Наверное, так можно делать. Надо только попросить, чтобы Ли не трогали.
Мы обогнули Гиблую долину с востока и направились дальше на север в сторону границы. На четвертый день пути дождь немного сдал свои позиции и уступил место голубо-квартному солнцу. После полудня мы встали на привал. Перекусив, каждый из нас стал заниматься своими делами. Я просушил вещи и сходил умыться на болотистое озерцо неподалеку. Вернувшись, я сначала подумал, что Невенхнауэр тоже отошла. Но потом приметил мою светловолосую спутницу, лежащую в густой траве возле дерева с крупными листьями-лезвиями. Не знаю, как это дерево называется. У нас в Старобрадфеле таких не водится. Видимо, Ли прилегла отдохнуть. Так я сначала подумал. Однако ее глаза были открыты. Она смотрела наверх.
Я долго стоял словно истукан. Мне почему-то показалось, будто я нахожусь рядом с чем-то большим и сильным. Чем-то, что я никогда не понимал. Я поднял глаза вверх. Ничего. Ни единой птицы в небе. Только редкие облака проплывают. Ли продолжала смотреть в никуда. Мне стало не по себе. Вспомнилось то знакомое чувство, когда люди говорили о чем-нибудь между собой, что как бы всем известно. А мне нет. Часто я спрашивал, и мне объясняли. Иногда обзывали вместо ответа, иногда смеялись надо мной. Я привык к этому. Мне казалось, что во взводе Низога я научился быть почти нормальным. Я понял, как правильно отвечать или реагировать на ту или иную ситуацию. Невенхнауэр все также неподвижно лежала на примятой траве с едва видимой улыбкой на лице. Я осторожно подошел и снова посмотрел наверх, пытаясь отыскать то место, куда направлен взгляд ведьмы. Ничего. Ни-че-го!
Несколько асенд я переминался рядом с ней, ожидая, что девушка что-то скажет. Прогонит или объяснит, зачем она лежит здесь. Эва молчала.
— Лер Эва… зачем вы тут лежите?
— Зачем? Не знаю, Селин. Ложись рядом со мной, — девушка указала рукой на траву.
Я осторожно прилег. Холодновато на земле лежать. И солнце в глаза светит. Наверху все также продолжало находиться большое жирное «ничего». Над головой было столько ничего, что захватывало дух. На асенду показалось, будто мир сейчас перевернется, и мы сверзимся в этот голубой небесный океан и просто утонем. Но в следующий миг наверху снова ничего не было. Я перевел взгляд в сторону лежащей девушки. Эва заметила, и тоже повернула голову. Улыбнулась. Краска уже полностью сошла с ведьмы. Ее теперь и не отличишь от обычной высокой тазамки со светлыми пшеничными волосами. Кожа белая, но уже не как мел. А просто не загорелая кожа. И глаза коричневого цвета. Или как там правильно? Карие. Странную форму ушей не видно.
— Посмотри, Селин, какое небо сегодня красивое.
— Да?
— Облака такие легкие, пухлые. Будто сладкая сдоба только из печи. Так и хочется откусить чуть-чуть. Мне почему-то кажется, что облака на вкус похожи на сахарную пудру.
— Да, было бы здорово съесть такое облако.
— Посмотри, вон то похоже на овечку с крылышками! — девушка указала пальцем.
— Где?!
— Да вон же!
— Это? Гхм, похоже на большую белую кляксу.
— Это овечка. Видишь, сверху крылья.
— Извини, не вижу.
— Как ты думаешь, Селин, куда они плывут?
— Похоже, на восток.
— Вот плывут они и плывут. Теллы, дни, года. Для чего? Зачем? Когда нас не станет, облака все также будут шествовать в выси. Гордые, хрупкие, мягкие и недосягаемые. Ты хотел бы научиться летать, Селин?
— Да, я думал об этом. Если серьезно переделать Баокора. Только надо над управле…
— Как птица. Ты мечтал когда-нибудь летать как птица? Рассекать ночную мглу, купаться в облаках, парить на одних потоках ветра? Я всегда хотела. Моя мама знала много о птицах. Она рассказывала мне о них, когда я была маленькая. Но… я забыла все. И родителей, и свой дом, и птиц. Сейчас у меня нет ничего. Что облакам до моих тревог? Они все также невозмутимо плывут. К им одним ведомой цели. А куда идти мне? Какая у меня цель?
— Я думал, мы идем в Бессадор?
— Ты прав, Селин. Эхх, что-то зябко. Сплети… Хотя нет, не надо.
Девушка прильнула ко мне, закинула ногу, а руку просунула под отворот куртки.
— Так лучше. Ты очень теплый. Жаль, что ты шпион.
— Я не шпион.
— Я не совсем дурочка, как Лу твердит. Я тоже умею сопоставлять факты.
Я пожал плечами. Не знаю, заметила ли девушка этот жест.
— Пускай, ты все врешь. Мне все равно нравится твоя ложь. Селин, ты не оставишь нас?
— Ли, ты научишь меня мечтать?
— Мечтать? — девушка рассмеялась. — Прости, я не думаю, что этому можно научить.
— Вот как. Мы договорились дойти до побережья Бессадора. После этого мы пойдем каждый своей дорогой.
— Почему? Это все из-за нее, да? Она не плохая! Она может стать хорошей. Я верю в это.
— Я нет.
Ведьма обиженно умолкла. Спустя некоторое время девушка неожиданно стала насвистывать плавную мелодию. Красивые звуки лились из уст девушки пару асенд. Меня даже немного в сон клонить начало.
— Ветер шепчет. Ветер треплет волосы. Солнце греет. Лучи очищают. Травка щекочет. Забирается под одежду. Листья трепещут. Птички щебечут. Зверьки поют холодную песню. Белое солнце успокаивает. Земля — мягкая подстилка тебе. Пламя нежно лижет твои ступни. Вода теплыми струями омывает лицо. Ты засыпаешь. Мирным сладким сном. Спи, моя сестра…
Тихий шепот девушки вызывал сонливость. Хоть я и ни черта не понимал, о чем она говорит.
— Уснула… Селин, я хотела тебе кое-что сказать…
— Что? Кто уснул?
— Тихо тебе! Разбудишь. Я знаю, Лу многим не нравится. И тебе тоже. И… На самом деле она очень плохая. Она совершала отвратительные поступки. Если бы не я, она бы натворила еще много ужасных вещей. Я прошу тебя помочь ей.
— Думаешь, она будет меня слушать?
— Да. Я буду тебе помогать. Меня она почти не воспринимает. Только как глупую куклу. Пожалуйста, не оставляй ее. Обещай мне! И я попытаюсь научить тебя мечтать!
— Хмм. Не то, чтобы это мне было очень надо. На какой срок я должен остаться с тобой?
— Не знаю… Пока не надоест?
— Я уже и так сыт по горло.
— Ну, Селин! Блин, из-за тебя она проснулась …Я что-то пропустила, голубки? …Ничего важного.
— Я не могу вам этого обещать, лер Ли. Посмотрим.
Ведьма грустно вздохнула. И тут же резко схватила меня за одежду и запрыгнула сверху.
— Слышь, ты, падаль! Только попробуй обидеть Ли. Я тебя на ленточки порежу. Сошью из них платье. И приеду в нем к твоей мамаше в твой Задрищенскфель. Усек?
— Ага. Типа того. Надеюсь, из меня выйдет красивое платье.
— Пытаешь вывести меня из себя? Да тебе еще тыщу лет расти, долбаный актеришка.
— Эва, давай слезай с меня. Ехать пора. Скоро уж темнеть начнет.
От ведьмы послышалось какое-то невнятное рычание, однако она все же сползла с моей тушки.
На шестой день нас обнаружили поисковой Синко. Я быстро активировал форму из посоха и посчитал ауры. На нас вышел небольшой отряд из трех Колдующих и трех неодаренных.
— Эва?
— Если верить местным, здесь все должно контролироваться Тазамом. Едем навстречу. Но будь наготове. Бей на поражение, если это не тазамцы. Ты помнишь наш уговор?
— Помню. Не говорить, что ведьма мертва. Подтвердить любые твои слова. Не нравится мне врать.
— Ты можешь все рассказать, — любезно улыбнулась ведьма. — Это будут последние слова в твоей жизни. Уж я дотянусь до тебя, грязный плебей.
Неизвестные расположились грамотно — спереди трое неодаренных, сзади — колдуны. Вскоре мы встретили отряд на дороге.
— Едрить тебя за ногу! Селин, ты, что ль?! — удивленно спросил Гнэш Трущицки. Рядом с ним по бокам неспешно ехало два новобранца из взвода Низога: Доменик и Исмон. Оба предусмотрительно окутались щитами. Позади скакали М'разведывающие: Тари, Шелла и Гел, тоже новенький.
— Шел, это точно Селин? Может мертвяк?
— Я не мертвяк, — подал я голос.
Сослуживцы подъехали ближе и взяли нас в полукольцо. Доменик с Исмоном разочарованно выключили защитные магические руны.
— Как ты выбрался из долины?
— Мы убежали из замка. Вместе с Эвой Невенхнауэр, — я указал на девушку. — Она весь план придумала. Без нее я бы не смог сбежать.
— Хех. Я был уверен, что этот жук сможет выкрутиться, — ухмыльнулся Младший Командующий Трущицки. Я заметил краем глаза, как Эва бросила взгляд в мою сторону. — Рановато, девочки, вы начали его оплакивать.
— Я тебе не девочка, — огрызнулась Тари.
— Селин, мы так рады, что ты жив и невредим! Об этой долине столько ужасных историй ходит. И вам, лер Невенхнауэр, большое спасибо, что помогли Селину! — поблагодарила Шелла.
— Ладно, лясы будете точить по дороге, — оборвал словесный поток Гнэш. — Едем докладывать Низогу. Далв со всем разберется.