Глава 17
Дети и отцы

Еще в гейте стало понятно, что маячки – это только полбеды. Диодное освещение работало едва ли вполсилы: с непривычки Ким едва не сбил с ног одного из техников. Извинившись, он услышал, как другой отвечает Индре:

– …с Луны, что ли? Тестирование же, всех предупреждали.

– Тестирование чего? – спросил Ким, подходя ближе: от сердца порядком отлегло. – Мы без связи шли последние несколько суток.

– Так нового модуля. Проверяют цепи на нагрузку, что ли. Света нет, половина систем не пашет, в столовых кипятка пустого не допросишься. И-эх, работнички… – Техник полез с фонарем под транспорт, а Ким спохватился и помог вылезти Ерику.

Город их ждал. Прямо за дверями гейта в коварном полумраке караулила бригада биотехников, которая немедленно завладела Ериком и с инжекторами на изготовку назойливо атаковала остальных. Трое стояли позади: Эдо, Поляков и, чуть поодаль… Консул с безликой внешностью, который приезжал в Коллектор наблюдать – Ким тогда подумал, что за Ериком. Который носил на лацкане темного костюма треугольный значок.

Ким не сразу узнал его в неверном свете, а узнав – вспомнил мертвого Власа и почувствовал, как сами собой напрягаются мышцы. Но в этот момент Эдо и Поляков одновременно сделали шаг вперед и заговорили:

– Ким, Ино… Вы заставили нас поволноваться: связь…

– В чем дело, где капитан Каверин?!

– По очереди, достопочтенные, – отозвалась Кира голосом, полным достоинства. – И не раньше, чем все мы примем душ, перекусим и выпьем по чашечке кофе.

Душ пришлось отложить, но кофе они получили – в хорошо знакомой Киму комнате для переговоров. В тусклом свете лица шестерых, сидящих внутри, казались осунувшимися, и вообще он начинал порядком раздражать. Темный консул растаял в воздухе, и, помня об особенности одной из здешних стенок, Ким этому не удивился.

Пока Рут жадно поглощала хлебцы, Кира мелкими глотками смаковала напиток, а Ким и Индра сжато пересказывали факты, консулы молчали и слушали. Затем Эдо дал понять, что хотел бы поговорить с каждым отдельно, и первой увел госпожу Вайс.

– Господин консул, – Индра, отставив чашку, первым нарушил довольно неприятную тишину, которая тянулась уже с четверть часа. – Что произошло за время нашего отсутствия?

Поляков не сразу решил, реагировать ли.

– Если ты о новом жилом модуле, то недавно один умник подал блестящую идею переселить ораву агрессивных синтетов в Коллектор, – консул глянул на Кима еще злее, чем обычно. – Не уточняя, где теперь жить тем, кто раньше жил там.

Громы и молнии старшего силовика задели Кима только по касательной: в эту минуту появилась госпожа Вайс – с до крайности многозначительным видом.

– А если об освещении, то задачи оставить весь Город без него в плане работ я не видел. Но техникам планы не помеха, – Эдо позвал Индру, а Поляков адресовал Киму еще один не слишком приятный взгляд.

– А если о том, как сейчас с погодой в Коллекторе? – невинно поинтересовалась Кира, садясь.

– С погодой?

– С температурой, скажем. Ведь мнение синтетов по поводу новой схемы распределения ресурсов никто не собирался учитывать, не так ли, Евгений?

Ким и Рут с одинаковыми выражениями лиц обалдело посмотрели по очереди сперва на Киру, затем на Полякова. По виду консула никак нельзя было сказать, что это обращение его порадовало, но протестов от него они не услышали.

– Решение по этому поводу принимают власти Города, – помедлив, проворчал он, – Те, кто отказался подчиняться этим властям, по собственной воле лишили себя права иметь мнение.

– Верно, верно, Евгений, только откуда же было им знать, что властям вдруг стукнет разводить экономию за их счет?

– Если тебя так заботят синтеты, что же ты уехала? – парировал Поляков. – Оставалась бы и боролась за их гражданские права.

– Именно потому и уехала, что не терплю такого безобразного отношения к живым созданиям, какое вы тут практикуете, и не желаю ни в чем поддерживать вашу аморальную систему!

– Без твоей поддержки наша система, конечно, трещит по швам, но…

Киму одновременно хотелось не упустить ни слова из этого любопытного обмена репликами, и в то же время – встрять с вопросами. Рут, с которой они быстро переглянулись, похоже, раздирали те же противоречивые желания.

От нерешительности обоих избавил пришедший за Кимом старший анализатор. Эдо увел его в свой кабинет, рассеянно предложил сесть и некоторое время стоял, отвернувшись к стене.

– На вас напал человек, назвавшийся техником второй ступени? – спросил он, не поворачиваясь. – Да.

– Ты сможешь его описать? У него были какие-то особые приметы?

– Нет. Просто обычный парень. Только очень хорошо дрался.

– Ты сильно пострадал?

– Меньше других. Ерику с Индрой хуже досталось.

Следующая фраза не стала для Кима откровением, но услышать ее сейчас он ждал менее всего.

– Ким… ты мой сын, – произнося эти слова, Эдо не обернулся. Не посмотрел на него.

– Ну надо же, – немного помолчав, отозвался Ким. – И что?

– Я сожалею.

– О чем именно? О том, что наш пикник немного не задался, или о том, что вы семнадцать лет игнорировали мое существование?

– Нет, – наконец Эдо обернулся и сделал шаг к нему, – Я узнал об этом далеко не семнадцать лет назад.

– А когда?

– Не так давно, – консул словно бы слегка сгорбился; он подтянул к себе стул и сел рядом с Кимом, чтобы стол не разделял их. А еще, наверное, чтобы не смотреть на него прямо. – Твоя мать ушла от меня: уехала на Открытую землю вместе со старообрядцами. Она умерла, видимо, почти сразу после твоего рождения. Тебя подобрали одного – история странная, но ни о чем таком я и подозревать не мог. Я узнал правду только перед самым твоим приездом в Город, клянусь.

– Как?

– Генетические анализы, – объяснил Эдо, потирая глаза. – Всем детям делают их, ты же знаешь.

Ким не подумал об этом. Конечно, генетическая проверка – ошибки быть не может. И только тут он понял, что вопреки всему до последнего, даже после того, как Эдо сам сказал ему, надеялся, что это неправда.

– Но после того, как вы уже знали…

– Я сомневался, как поступить, – признался старший анализатор. – Ты только что прошел определение, твоя жизнь едва начала налаживаться в новом мире…

– Да уж, действительно: отец в таких обстоятельствах только помешал бы.

– Я понимаю твои чувства, – серьезно сказал Эдо, опуская взгляд на сложенные на коленях ладони. Его пальцы машинально складывали «черепаху». – Но поверь, я всегда следил за тобой, очень внимательно следил с того самого момента, как узнал. Я старался, чтобы мое присутствие в твоей жизни было незримым, чтобы тебе не мешало сознание того…

– …кто я есть, – перебил Ким, и оба замолчали.

– Вы сказали Сенне определить меня в механики. Просто прикинули, на какое поле меня поставить, – Киму не хотелось сдерживаться. – Я для вас – очередной камешек на игровой доске, один из множества.

– Я только давал тебе шанс реализовать свои способности, – Эдо встал и заходил по кабинету, слегка повысив голос, словно выступал перед невидимой аудиторией, – Ты мог бы стать просто ребенком важного человека – приятным, воспитанным, но совершенно аморфным. Посмотри на… И посмотри на себя. Ты не консульский сын, а личность, которая самостоятельно принимает решения и отвечает…

… аудитория перестала слушать.

Одно время старший анализатор вызывал у Кима слишком большое почтение, затем наоборот, и до сих пор он ни разу не пробовал «читать» консула.

– Тут темно, господин Эдо, я плохо вас вижу. Вы не могли бы подойти?

Старший анализатор остановился спиной к нему. Казалось, что он не выполнит просьбу, но через несколько секунд Эдо медленно обернулся, сделал несколько шагов и посмотрел ему прямо в глаза:

– Ты мне нужен.

Ким сосредоточился.

Это была правда.

– Вы не нужны мне, господин консул.

Ким встал и, не оглядываясь на оставшегося сидеть Эдо, вышел из кабинета.

В приемной он нагнал Рут с Кирой. Рут выглядела встревоженной, Кира выглядела как обычно, и ее невинный вид не от мира сего парадоксальным образом успокаивал.

– Езжай-ка домой и славненько отоспись, милый, – добродушно посоветовала Кира. – Вижу, Эдо, негодяй, очень тебя расстроил.

Рут ничего не сказала, только внимательно посмотрела на Кима, а потом быстро обняла его и поспешила за матерью.

Славненько отоспаться было отличной идеей, Ким воплощал ее в жизнь несколько дней подряд. Освещение никак не могли наладить, и повсеместный полумрак очень располагал к такому занятию. Зайдя в мастерскую, он нашел старшего механика в непривычно вялом настроении: Мак пошумел, как положено, но на вопрос о задачах неопределенно махнул рукой и отправил Кима домой до конца недели «подправлять здоровьице».

– Переживает, – поделилась Алекс, озабоченно подглядывая за шефом сквозь стеллаж. – Он, когда электричество сдохло, рвался в шесть секунд все починить – ты ж его знаешь. А его мягонько в сторонку: мол, большое спасибо, без вас разберутся. Про запуск нового модуля слыхал, кстати? Говорят, будет закрытая вечеринка – типа, только для крутых.

Ким слыхал и даже, как ни странно, получил приглашение, которое немедленно скинул в мусор: хватит с него подарочков от Эдо. Сообщения от консула отправлялись непрочитанными туда же. В остальном внешний мир интереса к нему не проявлял; правда, теперь в синтет-сити постоянно ошивались двое внутренних силовиков. А, поехав навестить Ерика в медблоке, Ким обнаружил и других: они следовали за ним не приближаясь, но особенно и не прячась.

Ерик поглощал убойные дозы мелимилка и здоровел на глазах.

– Надоело, сил нет, – уже на второй день пожаловался он. – Если завтра не отпустят – сам уйду.

– Нет, ты уж лучше лежи, – отозвался Ким, оглядывая сумрачный бокс. – Так безопаснее, пожалуй.

– Да срослись они уже сто раз…

– Я не про это. Тут народу много, дежурят постоянно.

– И что?

– И то, что Влас своей работы не сделал, так? Мы бы так легко не отделались, если бы им не надо было все представить как случайность. Но вдруг Темный решит на это наплевать?

– Пускай решает, – дикарь воинственно заиграл желваками. – Я его по полной программе разложу. Показательно.

Ким и сам бы с удовольствием поучаствовал, только внес бы в программу Ерика небольшое дополнение в виде пары вопросов. Сидя в своей ячейке, он перерыл все справочники об устройстве Города и его политической системе. Но ни в одном из них не говорилось, какую пользу приносит обществу консул с треугольным значком на лацкане, и чем можно ненароком так ему досадить, чтобы заставить убивать людей направо и налево.

За каких-то три дня Ким так привык к своим попутчикам, что ему всерьез их недоставало. Ну некоторых. Можно было надеяться, что и им его не хватает. По крайней мере, когда к полудню очередного дня Ким, продрав глаза, выполз из своей ячейки – ходить теперь приходилось далеко, из ближайших кранов вода не шла, – вернувшись, он обнаружил у себя госпожу Вайс.

– Хорошо, что ты так быстро. Я просто проходила мимо, а дверь была открыта – так, кажется, раньше врали? – Сияя улыбкой, Кира вскочила с мягкого треугольника. – Но теперь, думаю, мы можем сделать вид, что ты пригласил меня в гости.

Конструктор немедленно развила бурную деятельность: забрала у него термопот и принялась выгружать на стол содержимое своей неизменной корзины.

– Раньше в булочки к чаю запекали такие, знаешь, всякие вещи, которых сейчас не существует, я об этом, конечно, только читала, но еще помню первые эксперименты по созданию изюма, – к ужасу Кима, Кира выудила из корзины что-то, что несколько дней назад явно было кровавым ошметком тушкана, а теперь превратилось в дурно пахнущий ошметок тушкана. – Нет, это не то… Вообще, я ненадолго, просто хочу поделиться кое-какими соображениями.

Она протянула Киму чашку с мелимилком и найденную-таки булочку, взяла себе вторую и устроилась на треугольнике напротив.

– Соображениями? – Пришлось переспрашивать, потому что булочка как будто увлекала госпожу Вайс гораздо больше, чем ее соображения.

– Даже не знаю, с чего бы начать… – Конструктор не донесла до рта кусочек, чтобы побуравить его недовольным взглядом. – Ну вот, например, Коллектор: как ты, наверное, понял, он теперь независим, в соответствии с желанием, решительно высказанным его нынешними обитателями.

Слушая Киру, приходилось слегка напрягаться, но это не раздражало, а скорее наоборот – подбадривало, как точечный душ.

– Мы больше не подаем в Коллектор энергию?

– Вы – то есть, увы, уже мы – больше вообще ничего туда не подаем, – уточнила госпожа Вайс. – В принципе, они могут тянуть и так, не помрут. Но полноценной жизнью – по городским стандартам, конечно, – это назвать трудно: днем и ночью плюс пятнадцать, и столовая три раза в сутки по четверть часа работает, – она сокрушенно вздохнула и наклонила голову набок, – Прискорбно, но мало кто понимает, дорогой, что дефицит энергии в миллион раз страшнее дефицита изюма. Ваша – наша – цивилизация сделала потребность в энергии базовой и более насущной, чем потребность, скажем, в пище. Потому что у нас – у вас – ай, нет, у нас – сейчас нет пищи без энергии. И даже воды. И техники. И всего-всего прочего, – Кира наклонилась к нему и поделилась, словно страшным секретом: – В лесу-то без зажигалки, как на духу признаюсь, тоже трудновато, а все ж не такой швах.

– Не надо бы с ними так, – заметил Ким, потратив несколько секунд, чтобы полностью осознать этот пассаж.

– Согласна, но сперва-то я думала, что таковы наказательные методы консула Полякова, а на поверку это, похоже, и вправду продиктовано необходимостью.

– В каком смысле – необходимостью?

– В энергии, – глубокомысленно изрекла Кира. – Хотя с анализом информации у меня не очень, я рассказывала, а милейший Эдо вечно такой увертливый. Он, кстати, просил меня передать тебе и – тра-та-та-та-та – эту часть я вообще пропущу. Сам передаст, так что забыли об этом сию же минуту.

– Э… хорошо, – согласился Ким тем более покладисто, что не получил возможности узнать, о чем ему предлагается забыть.

– Тогда я перехожу к сути. Вот за это, я думаю, Эдо меня бы не похвалил, но пошел бы он в общем-то на фиг, старый перечник, кому он интересен, – выражение лица Киры стало деловитым, – Он так не сказал, и никто так не скажет, но я-то Город получше многих знаю и практически уверена, что основной генератор приказал долго жить.

Ким поднял брови.

– Господи… – Конструктор всплеснула руками, – Ну я и говорю: зачем вас учат драться, когда надо бы… – Она покачала головой и стала произносить раздельно, по слогам: – Основной. Генератор. Это то. Что дает. Городу. Э-нер-ги-ю, – подумав, Кира решила исключить любую возможность недопонимания: – Сдох.

– О, – Ким постарался вложить в этот звук минимум скепсиса. – Когда же это случилось?

– Дорогой, ты удивишься, но это новость даже не вчерашняя, а весьма бородатая. По моему глубокому убеждению, к тому все и шло уже лет этак сто, ибо ничего капитальнее в смысле ремонта, чем замотать изолентой, этому злосчастному генератору не перепадало; но, пока гром не грянет, у вас тут никто же не почешется, – в конце этой сварливой тирады Кира скрестила руки на груди и уставилась на Кима так, будто это был его персональный недосмотр.

Глядя на нее, в ответ Ким просто отказывался беспокоиться. Слава Вселенной, госпожа Вайс далеко не в первый раз что-то путает.

– И никто об этом не знает? Не объявлена тревога, не включен какой-нибудь режим экономии, не…

В этот момент свет в ячейке моргнул и стал, кажется, еще тусклее. Ким запнулся посреди фразы и поднял глаза на диод в потолке.

– Ага, и что это у нас тут, по-твоему, режим царской роскоши и безудержного мотовства? – Кира помотала головой. – Говорю тебе как человек с изумительной интуицией: основной генератор стоит, и, пока его как бы пытаются снова запустить с помощью все той же волшебной изоленты, Город тянет на запасных.

– Но зачем врать про тестирование?

– Вот! – Кира воздела палец к потолку, – Смотри: ни с того ни с сего Эдо тащит меня сюда и просит прикинуть на бумажке, на сколько лет во времена стародавние, немноголюдные, хватило бы мощности доисторического агрегата, который сегодня не запустится вообще, а если запустится, то досыта разве что один сектор запитает. Видишь, что получается?

– Что?

– Получается, что Эдо кретин, потому что, если уж генератор до сих пор не ожил, значит, восстановлению не подлежит. Ветряки и солнечные батареи – пшик на фоне ваших гигантских потребностей. Все знамения говорят, что пора бить в барабаны и трубить в трубы, а никто и не чешется. Так как, по-твоему, кретин ли Эдо?

– Не знаю, – мрачно сказал Ким. – Думаю, что нет.

– Ну вот и я тоже. Но самое полезное, что он сделал, – это позвал меня, и даже от этого толку было чуть больше, чем никакого… – Кира покачала головой, попыталась глотнуть из чашки, к этому времени уже пустой, и встряхнулась:

– Ну хорошо. Значит, зачем я это тебе так издалека рассказала? А затем, что, сдается мне, грядут трудные времена, а Эдо что-то замыслил. И если уж его хватит на то, чтобы о ком-то позаботиться – то о тебе точно, поэтому ты не посылай, пожалуйста, его больше к черту… – Госпожа Вайс помолчала, почесала переносицу и с некоторым удивлением закончила: – Странно: кажется, это примерно то и есть, что он просил передать.

Завидев, как Ким открывает рот, она демонстративно отвернулась и принялась преувеличенно деловито собирать свою корзину:

– Знаю, все знаю, но с Эдо знаешь как: если он взялся причинять добро – надо либо быстренько убираться из зоны поражения, либо вдохнуть животом и терпеть. А своя кровь – не вода, хотя, если тебе это не нравится, можешь считать, что ты ему нужен из-за твоих способностей, – взявшись за ручку шторки, Кира нахмурила одну бровь. – Ты догадался ведь, что он про них знает?

– Пожалуй, догадался, – Ким тоже встал. – Это он вам сказал?

– Больше намекал, чтобы я точно заинтересовалась: всяческие сигналы и волны на расстоянии – это же мое любимое, а когда целых трое… Рассчитывал подцепить меня на крючок, проходимец. Спасибо псикодеру, я-то с самого начала знала о вас побольше, чем Эдо знает до сих пор.

– Подождите! – Кира уже была одной ногой снаружи, когда Ким поймал ее за локоть. – Псикодеру?!

Госпожа Вайс потрепала его по щеке.

– A-а, старые хакеры еще научат вас ддосить, – весело заверила она. – Городские инфосистемы защищены крайне паршиво, потому что никто же не верит, что можно в них влезть. А на Открытой земле, знаешь, одинокой женщине бывает скучновато.

– Вы что, взломали базу…

– По правде говоря, не пришлось, – не без сожаления призналась Конструктор. – С прежних славных времен у меня остался самый высокий уровень доступа – один из трех самых-самых, между прочим. Ну вот я и поглядывала, что новенького в Городе и в Коллекторе, – чисто научный интерес, понимаешь? – Кира наклонилась поближе и заговорщически поделилась: – Мне так не терпелось на вас посмотреть, и я ведь едва не ошиблась, кто из вас те самые трое, и почти передумала – но хорошо, что не передумала: вы сразу мне понравились! Ваш Сенна тоже много чего утаивает: похоже, считает вас чем-то вроде своего личного проекта. Разумеется, он не знает, что в его файлы заглядывают не только те, кому они предназначены.

– Знает, разумеется.

Ким вздрогнул, а госпожа Вайс едва не потеряла равновесие: оба синхронно опустили головы. Сенна, собственной персоной, стоял внизу у лестницы и протягивал руку Кире:

– Вы тот еще хакер, госпожа Вайс, – заметил он, – После ваших посещений в базе остается хаос галактического масштаба. Спускайся, Ким, времени критически мало.