Тайная личность
Дорогой Пол Зелл!
Я, наверное, уже раз двенадцать, не меньше, написала «Дорогой Пол Зелл!». Потом еще несколько слов; ничего не получается, и я начинаю сначала. Поэтому на сей раз попробую кое-что новенькое. Притворюсь, что не пишу тебе это письмо, Пол Зелл, дорогой Пол Зелл. Мне так жаль. Правда, очень жаль, Пол Зелл, но давай пока пропустим это, иначе я и теперь не сдвинусь с места. Да и, в общем-то, разве важно, сожалею я или нет? И в самом деле, что это меняет?
Итак. Давай притворимся, что мы с тобой не знаем друг друга. Сделаем вид, что встречаемся в первый раз, Пол Зелл. Мы собираемся пообедать в ресторане нью- йоркского отеля. Я проделала долгий путь, чтобы пообедать с тобой. Мы никогда не видели друг друга. Все, что я когда-либо говорила тебе про себя, — неправда. Но пока ты этого не знаешь. Мы оба думаем, что у нас, возможно, любовь.
Мы познакомились в «Far Away». Но сейчас ты сидишь так близко, что я могла бы протянуть руку и коснуться твоей руки. Если бы это происходило на самом деле.
Официант налил тебе бокал красного вина. А я? Я пью колу. Тебе тридцать четыре. Мне почти шестнадцать.
Мне так жаль, Пол Зелл. Не думаю, что у меня получится. Но я должна это сделать. Так что давай попробуем снова. (Я все пробую, пробую, пробую…) Давай начнем издалека.
Представь себе холл отеля. В центре холла — фонтан, выложенный зеленым и желтым кафелем. Плиточный пол, кожаные кресла, корпоративное искусство, целый муравейник лифтов со стеклянными стенами, которые со свистом проносятся вверх-вниз, бар. Бар — прародитель всех мини-баров в номерах. Знакомо? Может, ты уже бывал здесь раньше?
Теперь заполним холл зубными врачами и супергероями. Мужчины и женщины, челюстно-лицевые хирурги, восьмимерные существа, мутанты, фрики, которые хотят спасти ваши зубы, мир и, если повезет, попасть на телевизионное шоу. В свое время мне доводилось видеть па- рочку-другую зубных врачей, Пол Зелл, но супергерои у нас на равнинах встречаются нечасто. Зато часто бывают торнадо. В отеле одновременно проходят два съезда, и участники обоих собираются вместе возле фонтана — тра-ля-ля, — попивают спиртное.
На информационных стендах в холле вывешены списки: достижения в области косметической стоматологии, эффективные стратегии по уменьшению ответственности в случае угрозы окружающим, презентации вроде «Спандекс, или Пуленепробиваемый костюм? На чем вы остановите выбор?». Это может заинтересовать дантиста или супергероя. Но я — не из их числа. Как выясняется, вряд ли я могу отнести себя хоть к какой-нибудь группе.
У регистрационной стойки стоит девушка. Это я. А где ты, Пол Зелл?
Сотрудница отеля за стойкой старше меня всего на несколько лет. (Старше той девушки, которая пришла на встречу с Полом Зеллом. Когда я говорю о себе в третьем лице, как это выглядит: претенциозно, жалко или просто ненормально? Наверное, и то, и другое, и третье. Но мне все равно.) На бэйджике сотрудницы отеля написано «Алисса», и она напоминает мне одну деваху из нашей школы. Эрин Туми, вот кого она мне напоминает. Эрин Туми — зловредная сучка. Но забудем о ней.
Алисса, служащая отеля, что-то говорит. «Я не могу ничего найти». Сейчас одиннадцать часов, утро пятницы, и в данный момент девушка в холле прогуливает биологию, которую поставили третьим уроком. Ее свиной эмбрион недоумевает, куда же она подевалась.
Давай дадим девушке в холле отеля имя. Имена есть у всех, даже у свиных эмбрионов. (Я своего зову Альфредом.) Конечно, это не как в «Far Away». Я не могу выбрать себе имя. Если бы могла, меня бы звали не Билли Фэггарт. Знакомое имя? Нет, я и не думала, что оно покажется тебе знакомым. В четвертом классе, катаясь с горки на школьной площадке, я пукнула, и с тех пор все в школе стали называть меня Вонючка Фэггарт. Билли Фэггарт — смешное имя, правда? Только вот у девчонок вроде Билли Фэггарт в общем-то нет чувства юмора.
В моей школе есть девочка по имени Дженнифер Гроундайк. Над нами обеими все смеются. Говорят, нам нужно переехать в Калифорнию и пожениться. Казалось бы, мы должны дружить, разве нет? Но мы не друзья. Я не умею дружить. Я, как птенец, который выпал из гнезда, а потом какой-нибудь добрый человек поднял его и положил обратно. Только теперь от птенца неправильно пахнет. Мне кажется, от меня тоже неправильно пахнет.
Если тебе интересно, кто же тогда такая Мелинда Бо- улс, тридцатидвухлетняя женщина, с которой ты познакомился в «Far Away», то могу сказать: ты вообще с ней не знаком. Мелинда Боулс никогда не отправляла Полу Зеллу электронные письма поздно ночью, никогда-никогда. Мелинда Боулс никогда бы не села в автобус до Нью-Йорка, чтобы встретиться с Полом Зеллом, — она даже не знает о его существовании.
Мелинда Боулс никогда не была в «Far Away».
Мелинда Боулс понятия не имеет, кто такая Чародейка Шар Судьбы. Она никогда не общалась в Сети с Изумительным Мастером Вором. Вряд ли она знает, что такое MMORPG.
Мелинда Боулс никогда не играла в живые шахматы в Зале Бесконечных Пещер короля Нермала под Злобной скалой. Мелинда Боулс не отличит ворона от письменного столика. Пешку от pwn.
Ну кое-что из того, что тебе известно о Мелинде Боулс, все-таки правда. Она действительно разведена. Живет в доме родителей. Преподает в старшей школе. Я взяла ее имя, когда создавала аккаунт в «Far Away». Подробнее про мою сестру, Мелинду, позже.
Так на чем мы остановились? Девушка-лгунья Билли говорит администратору Алиссе:
— Для меня нет сообщений? Конверта? Мистер Зелл, Пол Зелл? — (Это ты — на случай, если ты забыл.) — Он гость вашего отеля. Сказал, что оставит мне что-то на стойке администратора.
— Если хотите, я поищу еще, — говорит Алисса.
Но ничего не делает. Просто стоит и злобно смотрит сквозь Билли, словно ненавидя весь мир и всех его обитателей.
Билли оборачивается, чтобы посмотреть, на кого это Алисса уставилась с такой ненавистью. Позади Билли стоит более-менее обычного вида парень, а вот уже за ним, в холле, множество потенциальных объектов для ненависти. Разве есть такие, кто не испытывает ненависти к стоматологам? А может, Алиссе не нравятся супергерои? Или она рассматривает нечто, похожее на кровавый пузырь. Если бы ты был здесь, Пол Зелл, возможно, ты тоже таращился бы на кровавый пузырь. Внутри него с трудом можно различить силуэт кого-то или чего-то.
Билли практически не следит за супергероями, но ей кажется, что она видела этот пузырь в новостях. Может, он однажды спас мир. Он парит футах в трех над мраморным полом атриума, роняя капли крови, словно кран в аду. Может, Алисса боится, что кто-нибудь поскользнется на полу в холле, сломает лодыжку и подаст на отель в суд? А может, пузырь задолжал ей десять баксов? Кровавый пузырь подплывает к выложенному кафелем фонтану. Едва миновав бортик, он останавливается футах в двух над поверхностью воды. Теперь он будто часть художественной инсталляции — довольно мерзкой на вид. Но, возможно, он нашел для себя героическое занятие: отпугивать детей, которые любят воровать монетки из фонтанов. Пусть будущие преступные гении направят свою энергию в более продуктивное русло. Может быть, некоторые из них станут зубными врачами.
Ты в детстве не воровал монетки из фонтанов, Пол Зелл?
Ну вот, наша история совсем не продвигается. Может, потому, что некоторые ее части очень трудно рассказывать, Пол Зелл? Поэтому я и топчусь на одном месте, уже не в начале, но и не в середине. Все так запуталось.
Даже Алисса за стойкой устала ждать, когда я наконец продолжу свой рассказ. Она уже не смотрит с такой злобой и теперь стучит по клавиатуре непомерно длинными ногтями. У нее на лице заметны следы блеска, а на правой руке — полустертый клубный штамп.
— Вы гостья отеля? — спрашивает она Билли. — Напомните еще раз ваше имя.
— Мелинда Боулс, — отвечает Билли. — Я не гостья. У вас в отеле остановился Пол Зелл? Он сказал, что оставит для меня что-то у администратора.
— Вы пришли на прослушивание? — спрашивает Алисса. — Потому что тогда вам, наверное, лучше спросить на стойке регистрации.
— Прослушивание? — переспрашивает Билли. Она понятия не имеет, о чем говорит Алисса. В голове у нее уже складывается запасной план: вернуться в портовое управление и сесть на следующий автобус до Кеокука, штат Айова. Теперь-то я понимаю, что куда проще было бы написать: «Дорогой Пол Зелл! Извини. Я испугалась и передумала».
— Алисса, любовь моя! Лучше избавься от пирсинга. — Парень, что стоял позади Билли, теперь подошел к стойке и стоит рядом. У него на руке такой же штамп, как у Алиссы. Вокруг глаз — смазанная черная подводка. — Ты же не хочешь получить от менеджера сообщение о том, что он с тобой прощается?
— Ох, черт! — Алисса касается рукой носа и ныряет за стойку. — Конрад, козел ты этакий! Куда ты делся вчера ночью?
— Без понятия, — отвечает Конрад. — Я был пьян. А ты куда подевалась?
— Я пошла домой. — Слова Алиссы — как удар тупым оружием. Она все еще не вынырнула из-за стойки. — Чего тебе? Комнату убрать? Дарин работал в ночную смену, так вот он сказал, что видел тебя в лифте часа в три ночи. С девушкой. — Слово «девушка» режет, как нож.
— Вполне возможно, — говорит Конрад. — Говорю же, я был пьян. Тебе чем-нибудь помочь? Вытащить пирсинг? Или помочь девчонке? Потому что я хочу извиниться за прошлую ночь. Прости меня, ладно?
Он говорит правильные вещи, но только Билли кажется, что парень не то чтобы раскаивается. Скорее, пытается подавить зевоту.
— Это так любезно с твоей стороны, но со мной все в порядке. — Алисса резко выпрямляется. Серьги в носу больше нет, а глаза сверкают то ли от слез, то ли от желания совершить убийство. — Это, наверное, для вас, — говорит она Билли бодрым роботоподобным голосом гостиничного администратора. Не намного лучше интонаций, похожих на удар ножом. — Прошу прощения за путаницу. — В руке она держит конверт.
Билли берет конверт и садится на диван рядом с каким-то зубным врачом. На груди у него бейджик, на котором указано его имя и название места, откуда он прибыл, так что сразу ясно, что он не супергерой и не Пол Зелл.
Она вскрывает конверт. Внутри — карточка-ключ и записка с номером комнаты. Больше ничего. Это что, «Far Away»? Билли начинает дико хохотать. Зубной врач уставился на нее.
Простите меня. Я провела в автобусе больше двадцати часов. От одежды до сих пор пахнет автобусом — коктейлем из химических чистящих средств и дыхания других людей. Отправляясь в этот квест, Пол Зелл, я никак не ожидала, что окажусь в отеле, полном супергероев и зубных врачей.
У нас в Кеокуке, штат Айова, супергерои — явление нечастое. Порой кто-нибудь пролетит мимо или все смотрят очередной тур шоу «Супергерои на льду», а иногда кто-нибудь из жителей Кеокука вдруг обнаружит, что обладает силой двух человек или может предсказать срок годности консервированного тунца в супермаркете с точностью до 98,2 процента, но даже игроки младшей лиги убираются из города довольно быстро. Они отправляются в Голливуд, пытаются пробиться на реалити-шоу в Нью-Йорк, Чикаго или даже Балтимор, чтобы создать оригинальную рок-группу, или бороться с преступностью.
Но вот что любопытно: при других обстоятельствах у Билли не нашлось бы занятия поинтереснее, чем наблюдать за тем, как женщина с вороньей головой пробирается сквозь толпу, окружившую бар, к фонтану и тому убойному пузырю с кровью. Женщина держит в руке бокал с розовым напитком. Она приподнимается на цыпочках, и из кровавого пузыря выдвигается гладкая четырехпалая рука и забирает у нее бокал. Это история любви? Как женщина с вороньим клювом может поцеловать пузырь крови? Пол Зелл, разве наша с тобой история необычнее этой?
А может, это просто двое старых друзей пьют вместе. Четырехпалая рука устанавливает соломинку в мембрану, или силовое поле, или что там ее окружает, и бокал пустеет, словно по волшебству. Пузырь дрожит.
Но — Пол Зелл. Билли не может думать ни о чем, кроме тебя, Пол Зелл. У нее есть ключ от гостиничного номера Пола Зелла… До встречи с тобой, давным-давно в «Far Away» Билли всегда была готова к выполнению очередного квеста. Почему бы и нет? Ей больше нечем было заняться. Квесты же всегда проходили следующим образом: ты оказываешься в незнакомом месте, встречаешь хранителя, которого нужно перехитрить, или убить, или убедить его отдать тебе то, что он охраняет. Оружие, или заклинание, или конверт с ключом от номера 1584.
Да только ключ в руке Билли — настоящий, а я больше не выполняю таких заданий. Перестала, когда познакомилась с тобой, Пол Зелл. Когда Чародейка Шар Судьбы встретила Изумительного Мастера Вора в Зале короля Нермала и вызвала его на шахматный поединок.
Раз уж мы говорим обо всем начистоту, вот еще одно маленькое признание. Почему бы и нет? Какое тебе дело до того, что, помимо Чародейки Шар Судьбы, у меня в «Far Away» было еще два аватара? Например, Констант Блисс, эльфийская целительница и, честно говоря, та еще стерва, и Бэрхэнд, который, как выяснилось, стоил достаточно дорого благодаря накопленным очкам, особенно по классу оружия. Видишь ли, в моей жизни был период, когда в школе все складывалось ужасно, а дома — еще хуже, и я не очень хочу это обсуждать, но так или иначе, когда все было плохо, мне нравилось бегать и убивать всех подряд. Ничего особенного. В прошлом месяце, когда мы с тобой планировали нашу встречу, я продала Бэрхэнда, чтобы оплатить билет на автобус. Это было несложно. Я, в общем-то, уже перестала быть Бэрхэндом, кроме тех редких моментов, когда тебя не было в Сети, а мне было одиноко или грустно, и в школе случался уж слишком паршивый день.
Я вот думаю, что Констант Блисс тоже, наверное, стоит продать, если кто-нибудь захочет ее купить. Если нет, придется продать Шар Судьбы. А может, избавлюсь от обеих. Но до этой части рассказа я еще не добралась.
Ну да, я много времени провожу в Сети. В «Far Away». Как я уже говорила, у меня не то чтобы куча друзей, но не надо меня жалеть, Пол Зелл, не надо, потому что я не для того (!) тебе все это рассказываю.
Моя сестра? Мелинда? Она говорит: подожди пару лет и, вот увидишь, станет лучше. Конечно, если посмотреть на ее жизнь, может быть, и станет лучше. А потом опять станет хуже, а потом придется вернуться домой и работать училкой в школе. Так чем же именно это лучше?
Кстати, если тебе интересно, моя сестра, Мелинда Боулс, шикарно выглядит, и все мальчишки в моей школе, которые меня презирают, в нее влюблены, даже если она заваливает их на контрольных. Если ты все еще будешь со мной разговаривать после того, как прочтешь это письмо, я с радостью составлю для тебя электронную таблицу с чертами характера и биографическими деталями. В одной колонке будут данные Мелинды Боулс, в другой — Билли Фэггарт. В каждой колонке будут галочки в соответствующих местах — иногда в обеих колонках, в зависимости от обстоятельств. История о том, как я в детстве сбрила себе брови? Вот это правда. То есть это вправду была я. И то, что мне нравятся рептилии. Мелинда? Она не очень любит рептилий. Впрочем, вполне возможно, что на самом деле и у тебя нет никакого хамелеона по кличке Мо и геккона токи по кличке Кусака. Может, ты тоже что-нибудь выдумал, хотя… Ну да, с чего бы тебе выдумывать каких-то ящериц? Мне приходится напоминать себе: Билли, то, что ты лгунья, вовсе не означает, что и все вокруг тоже лжецы. Но ты-то действительно солгал, так? Ты был в отеле. Ты оставил мне ключ от своего номера в конверте, адресованном Мелинде Боулс. Потому что если это был не ты, то кто же?
Извини. Это должна быть просто я. А не та я, которая раскрывает великие тайны вселенной и тому подобное. Только вот тебе кое-что про Мелинду, на случай, если ты думаешь, что женщина, в которую ты влюбился, существует на самом деле. Кое-что важное. У Мелинды есть парень. А еще она суперрелигиозна, прямо Рожденная Свыше. А ты нет. Так что даже если бойфренд Мелинды погибнет или что-нибудь в этом роде — я знаю, она этого боится, — у вас с ней все равно ничего не получится.
И еще кое-что о Мелинде, а может быть, на самом деле о тебе. Я должна сказать тебе спасибо. Мне кажется, что благодаря тебе, Пол Зелл, мы с Мелиндой стали друзьями. Потому что я весь год интересуюсь ее жизнью. Спрашиваю, как прошел день, и действительно слушаю, когда она начинает рассказывать. А как иначе я могла бы убедить тебя, что я тридцатидвухлетняя разведенная учительница алгебры в старшей школе? И выяснилось, что у нас с Мелиндой много общего и я как будто даже понимаю, о чем она думает. Потому что у нее есть парень, который очень далеко (в Афганистане), и она по нему скучает, и они пишут друг другу электронные письма, и она боится, вдруг он лишится ноги или что-нибудь такое, и беспокоится, будут ли они все так же любить друг Друга, когда он вернется?
А у меня есть ты. У нас с тобой было почти то же самое, но я не могла рассказать ей о тебе. Наверное, и сейчас тоже не смогу.
Билли заходит в лифт с супергероем и парнем, который продинамил Алиссу. От супергероя воняет. Потом и чем-то похуже, вроде протухшего мяса. На седьмом этаже он выходит, и Билли резко выдыхает. Она думает о самых разных вещах. Например, выяснилось, что она не боится высоты, и это очень хорошо, раз уж приходится ездить в стеклянном лифте. Она думает о том, что могла бы найти интернет-кафе, выйти в сеть и потусоваться в «Far Away», разве что Пола Зелла там не будет. Гадает, начал ли парень, купивший Бэрхэнда, испытывать его. Вот это было бы странно: встретиться с тем, кто когда-то был тобой. Что она ему скажет? Она думает о том, как ей не терпится принять душ и что от нее, может быть, пахнет так же мерзко, как от супергероя. Она думает об этом и еще о куче самых разных вещей.
— Отличный способ борьбы с преступностью, — говорит оставшийся в лифте парень. (Конрад Линтор, хотя Билли пока не знает его фамилии. Может, ты уже знаешь?) — От такой вони любой задохнется и умрет. Хотя надо сказать, справедливости ради: чтобы нарастить такую мускулатуру, нужно потреблять много протеина, и вот от этого начинаешь вонять. Поэтому я вегетарианец. — Он дарит Билли обаятельную улыбку — обаяния в ней столько же, сколько вони в лифте.
Билли гордится своей устойчивостью к обаянию. (Это как отсутствие чувства юмора. Чувство юмора — это слабость. Я знаю, нужно уметь смеяться над собой, но это довольно хреновый совет, когда над тобой и так уже смеются все кому не лень.) Она смотрит на Конрада Линтора без всякого выражения. Если не реагировать, тебя скорее всего оставят в покое.
Конраду Линтору лет восемнадцать-девятнадцать, или он хорошо сохранился для своих двадцати двух. У него правильные черты лица и белые зубы. Он был бы ей симпатичен, если бы не был слишком уж красивым, думает Билли, а потом удивляется: что она хотела этим сказать? По нему видно, что он богат, хотя она опять же не знает, почему так решила. Может, потому, что, войдя в лифт, он нажал кнопку пентхауса.
— Дай угадаю, — говорит Конрад Линтор таким тоном, словно они с Билли продолжают давний разговор. — Ты пришла на прослушивание. — Билли продолжает смотреть на него без всякого выражения, но на сей раз потому, что действительно не знает, о чем он, а не только из желания притвориться тупой. Он поясняет: — Хочешь стать помощницей героя. Тот парень, который только что вышел, Синий Кулак. Я слышал, его помощники почему-то все время увольняются.
— Я пришла на встречу с другом, — говорит Билли. — И почему меня все об этом спрашивают? А сам-то ты кто? Тоже чей-то помощник?
— Я? — с удивлением говорит Конрад Линтор. — Очень смешно!
Дверь лифта со звоном открывается на пятнадцатом этаже, и Билли выходит.
— Ну до встречи, — говорит ей Конрад Линтор, скорее насмешливо, чем с надеждой.
Знаешь, что, Пол Зелл? Я никогда не думала, что ты окажешься каким-нибудь потрясающим красавцем или кем-то в этом роде. Мне всегда было наплевать, как ты выглядишь. Я знаю, что у тебя каштановые волосы и карие глаза, что ты худощавый и с большим носом. Знаю, потому что ты говорил, что похож на своего аватара, Изумительного Мастера Вора. Сама я всегда боялась, что ты попросишь мою фотографию, ведь на самом деле это была бы ложь, очень большая ложь, потому что я бы послала тебе фотографию Мелинды.
Папа говорит, я так похожа на Мелинду в детстве, что даже страшно. Мы могли бы быть практически близнецами. Но я видела фотографии Мелинды в моем возрасте, и я на нее совсем не похожа. В моем возрасте Мелинда вообще-то выглядела довольно жутковато. Я думаю, она потому теперь такая милая и совсем не тщеславная, что для нее тоже оказалось сюрпризом, что она вдруг стала выглядеть потрясающе. Я не красавица, но и не уродина, так что превращение из гадкого утенка в роскошного лебедя, через которое прошла Мелинда, со мной вряд ли произойдет.
Но ты ведь меня видел, правда? Ты знаешь, как я выгляжу.
Билли стучит в дверь номера, в котором остановился Пол Зелл. На всякий случай. Хотя тебя там нет. Будь ты там, она бы умерла на месте от разрыва сердца, хотя именно за этим она и приехала. Ну чтобы увидеться с тобой.
Может, тебе интересно, зачем она проделала такой путь, если встреча с тобой всегда обещала быть огромной проблемой? Да она и сама не знает. До сих пор не знает. Просто ты же сказал: не хочешь встретиться? Проверить, по-настоящему у нас или нет?
И что ей оставалось? Отказаться? Рассказать правду?
В номере 1584 две двойные кровати, на багажной полке стоит черный чемодан. Пола Зелла нет — ты весь день будешь на совещании. Мы собирались встретиться в шесть в «Золотом лотосе».
Прошлой ночью, Пол Зелл, ты спал на одной из этих кроватей. Билли присаживается на кровать, которая стоит ближе к окну. Очень жаль, что в комнате уже убирали, иначе Билли могла бы лечь именно на ту кровать, в которой ты вчера спал, и положить голову на твою подушку.
Она подходит к чемодану, и с этого момента все становится ужасно, Пол Зелл. Поэтому мне и приходится писать о себе в третьем лице, ведь тогда я, может быть, смогу сделать вид, что на самом деле это был кто-то другой…
Твой чемодан открыт. Ты аккуратно складываешь вещи, Пол Зелл. Грязная одежда лежит на полу в шкафу в свернутом виде. Билли приподнимает сложенные рубашки и брюки. Даже белье сложено. У тебя тридцать второй размер брюк, Пол Зелл. Обычные носки. На дне чемодана лежит бархатная коробочка, ювелирная коробочка, и Билли ее открывает. Затем она кладет ее обратно на дно чемодана. Я не могу тебе точно сказать, о чем она тогда думала, хотя я там была.
Я не могу рассказать тебе все, Пол Зелл.
Билли не собирала чемодан, потому что отца и Мелинду это удивило бы. (Но почему-то никто никогда не удивляется, если ты идешь в школу с набитым чем-то рюкзаком.) Билли вынимает юбку, которую собирается надеть на ужин, и вешает в шкаф. Она чистит зубы, а потом кладет свою зубную щетку на полочку рядом с твоей. Задергивает шторы, закрывая вид на очередное сооружение со стеклянным, как стены лифта, фасадом. Как будто никто ничего не может делать, если за ним не наблюдает весь мир, или… Если весь мир имеет возможность понаблюдать за тобой, значит, то, чем ты занимаешься, Должно быть важно, ценно и честно. Улица далеко внизу, так далеко, что окно в номере Пола Зелла не открывается — наверное, потому, что люди вроде Билли не могут не воображать, каково было бы упасть с такой высоты.
Внизу копошатся крошечные люди-муравьишки, которые даже не предполагают, что кто-то стоит у окна и смотрит на них. Билли взирает на них свысока.
Она задергивает непроницаемую штору. Снимает с кровати, что ближе к окну, покрывало. Раздевается. Снимает джинсы, рубашку и лифчик и облачается в футболку с логотипом «Металлики», которую нашла в чемодане Пола Зелла.
Она ложится на чистую белую простыню и засыпает в желтоватой темноте. Ей снишься ты.
Когда она просыпается, чувствует, как от непривычной формы подушки у нее слегка онемела шея. Челюсть немного свело — она забыла назубник. Во сне она скрипит зубами. Вот зубы — это только мое. Мелинда так не делает.
На часах 4.30, поздний день. Билли принимает душ. Использует травяной кондиционер для волос, который принадлежит Полу Зеллу.
Отель, где она остановилась, показывают по «Си-Эн- Эн». Это из-за супергероев.
В последние три недели Билли изо всех сил старалась не думать о том, что произойдет за ужином, когда она встретится с Полом Зеллом. Но как она ни старалась гнать от себя эти мысли, все равно ей пришлось подумать о том, что надеть. Юбка и блузка, которые она привезла с собой, — это вещи Мелинды. Билли надеется, что в одежде сестры будет выглядеть старше, хотя нельзя сказать, что она специально пытается выглядеть старше. В «Таргете» она купила помаду, но когда накрасила губы, стала выглядеть так, будто идет на занятия в цирковое училище, поэтому она стирает ее и вместе этого наносит гигиеническую помаду. Она уверена, что губы у нее все равно краснее, чем должны быть.
Внизу в холле, куда она спускается, чтобы спросить про интернет-кафе, за стойкой администрации — Алисса.
— Постояльцы могут воспользоваться ключом от номера, чтобы пройти в бизнес-центр, — сообщает она.
У Билли есть еще вопрос.
— А кто этот парень — Конрад? — спрашивает она. — Чем занимается?
Глаза Алисы становятся узкими, как щелочки.
— Он занимается тем, что спит со всеми подряд. Но тебя это вряд ли касается, — говорит она. — И не думай, что он может как-то повлиять на своего папочку, маленькая мисс Будущая Помощница. Что бы он там тебе ни наплел. Будешь к нему подкатывать, я тебе задницу надеру.
Можно подумать, мне нужна эта работа.
— У меня есть парень, — говорит Билли. — К тому же Конрад для меня слишком стар.
Если подумать, в ее устах это звучит довольно странно.
Дело вот в чем, Пол Зелл. Тебе тридцать четыре, а мне пятнадцать. Нас разделяют девятнадцать лет. Значительная разница в возрасте, да? Даже если оставить в стороне вопрос о законности подобных отношений — а его важность я не пытаюсь преуменьшить, — я могла бы быть вдвое старше, чем сейчас, но ты все равно был бы старше меня. И знаешь что? У нас в школе есть учительница, миссис Кристи. Мелинда как-то несколько месяцев назад говорила, что миссис Кристи только что исполнилось тридцать, а ее мужу шестьдесят три. И тем не менее они любят друг друга, и Мелинда говорит, все считают, что это мерзко, но это любовь, и никто все равно никогда не поймет, что она такое. Просто возникает между людьми — и все. Или вот, к примеру, история Мелинды. Она вышла замуж за парня, который был ее ровесником. И что? Он пристрастился к героину, и, даже если закрыть глаза на это, в нем все равно не было ничего хорошего. О чем это я? Что такое девятнадцать лет по сравнению с тридцатью тремя годами разницы между мистером и миссис Кристи? Да почти ничего.
Настоящая проблема — это время. Ну и разумеется, то, что я тебе солгала. Но если забыть о вранье, почему у нас не может все получится через несколько лет? Зачем вообще ждать? Вряд ли я еще кого-нибудь полюблю.
Билли проходит в бизнес-центр с помощью ключа от номера Пола Зелла. За одним из компьютеров сидит супергероиня. У нее курчавые рыжие волосы и рост не меньше восьми футов. Сразу видно, что она супергероиня, а не просто очень высокий стоматолог, потому что по ее фигуре то и дело идут электрические вспышки, словно ее проецируют в это кресло (которое слишком мало для нее) из другого измерения. Она бросает взгляд на Билли, та приветственно кивает. Супергероиня вздыхает и начинает изучать свои ногти. Билли это устраивает. Спасать ее не надо, и она пришла не на прослушивание. Неважно, что думают все остальные.
Почему-то Билли выбирает Констант Блисс, когда заходит в «Far Away». Двойное инкогнито. Пола Зелла нет в Сети; в Зале короля Нермала тоже нет никого, кроме живых шахматных фигур. Они всегда там, и на самом деле они не живые. По крайней мере не те, которые терпеливо стоят или сидят у себя на клетках, ждут, пока ими станут играть, вяжут, или ковыряют в носу, или флиртуют — в зависимости от того, как они запрограммированы проводить время вне поединка. Больше всего Билли нравится Королевская Ладья, потому что она всегда смеется, выходя на бой, даже когда знает, что проиграет.
Тебе никогда не казалось, что они наблюдают за тобой, Пол Зелл? Иногда я думаю, знают ли они, что это просто игра внутри игры? Когда я впервые попала в Залу короля Нермала, то прошлась по всей доске и посмотрела, кто чем занимается. Белая Королева играла в шахматы со своей пешкой. Они всегда этим занимаются. Я сидела и смотрела, как они играют. Через некоторое время Белая Королева спросила, не хочу ли я сыграть, и когда я согласилась, ее маленькая доска стала расти и расти, и вот я уже стояла на клетке внутри такой же залы, в которой только что была, и там была другая Белая Королева, которая тоже играла в шахматы с пешкой, и, наверное, я могла бы идти все дальше и дальше, но только я психанула и вышла из «Far Away», не сохранив игру.
Бэрхэнда сейчас нет в «Far Away». Чародейки Шар Судьбы, конечно, тоже нет.
У Констант Блисс кончается запас целебных трав, но неподалеку раскинулись Кровавые луга, поэтому я надеваю ее плащ-невидимку и выхожу на поле боя. Там, где кровь человека и зверя все еще впитывается в землю, прорастают редкие и странные растения. Я также прикрываюсь Защитной рукой, потому что некоторым травам не нравится, когда их выдергивают из земли. Наполнив сундучок, Констант Блисс покидает Кровавые луга. Я покидаю Кровавые луга. Билли покидает Кровавые луга. Билли еще толком не решила, что ей делать дальше или куда идти. Уже почти шесть часов. Поэтому она сохраняет игру и выходит.
Супергероиня смотрит что-то на YouTube. Видео, в котором два корейских парня танцуют брейк-данс под «Канон в ре мажор» Пахельбеля. Билли встает, собираясь уходить.
— Девочка, — говорит супергероиня.
— Кто я? — спрашивает Билли.
— Да, да, ты, — кивает супергероиня. — Ты приехала с Чудом?
Билли понимает, что допустила ошибку.
— Я не помощница, — говорит она.
— А кто же ты? — спрашивает супергероиня.
— Никто, — отвечает Билли. Потом, вспомнив, что есть герой по имени Никто, быстро добавляет: — То есть, я хотела сказать, я вообще никто. — И, прежде чем супергероиня успевает сказать что-нибудь еще, убегает из бизнес-центра.
Билли рассматривает свои волосы в женском туалете в холле. Мелинда все время пытается убедить Билли носить что-нибудь еще, кроме футболки и джинсов, и, действительно, сейчас Билли выглядит совсем иначе, но, рассматривая себя в зеркале, она вдруг начинает жалеть, что так не похожа на себя, забывая, что сейчас ей меньше всего нужно походить на себя. Как можно меньше походить на чокнутую пятнадцатилетнюю врунью.
Хотя, судя по всему, она похожа на помощницу супергероя.
Метрдотель в «Золотом лотосе» спрашивает, заказан ли у нее столик. На часах без пяти шесть.
— На шесть часов, — отвечает Билли. — На двоих. На имя Пола Зелла…
— Прекрасно, — говорит метрдотель. — Ваш спутник еще не пришел, но вы можете садиться.
Метрдотель провожает ее к столику. Билли усаживается и пытается не чувствовать себя в ловушке. Вокруг много других людей, они ужинают. Зубные врачи, супергерои, возможно, и обычные люди тоже. Те, кто в костюмах, явно супергерои, а остальные — без костюмов — совсем не обязательно дантисты. Хотя некоторые явно дантисты.
Билли не ела с утра. В портовом управлении она позавтракала бейглом. Ее первый нью-йоркский бейгл. С корицей, изюмом и черничным крем-сыром. У нее урчит в животе.
Люди, среди которых нет Пола Зелла, сидят за столиками или занимают места у барной стойки. Билли рассматривает меню. Она никогда раньше не ела суши. Официант наливает ей стакан воды. Спрашивает, не желает ли она пока заказать аперитив. Билли отказывается. Люди за соседним столиком оплачивают счет и уходят. Она смотрит на часы — уже 6.18.
Опаздываешь, Пол Зелл.
Билли думает: может, стоит вернуться в номер и проверить, нет ли сообщений?
— Я сейчас вернусь, — говорит она метрдотелю.
Тому все равно. В холле отеля — супергерои, в лифте — зубные врачи, а на телефоне в номере 1584 есть огонек, который мигает, если на автоответчике оставлены сообщения. Сейчас он не мигает. Билли на всякий случай набирает номер автоответчика. Сообщений нет.
В «Золотом лотосе» столик, заказанный Полом Зеллом на двоих на шесть часов, так и остается пустым. Билли все равно садится обратно. Ждет до 7.30, а потом уходит, пока метрдотель провожает к какому-то столу группу супергероев. Пока что Билли никого из них не узнала, но это вовсе не значит, что у них никчемные суперспособности. Просто супергероев очень много, а Билли никогда ими особенно не увлекалась.
В стеклянном лифте она поднимается наверх и открывает дверь в номер Пола Зелла не постучавшись, но это нормально, потому что там все равно никого нет. Она заказывает еду в номер. Наверное, должно быть волнующе, ведь она еще ни разу в жизни так не делала. Но волнения нет. Она заказывает гамбургер. Пьет сок из мини-бара и смотрит канал «Картун Нетуорк». Напряженно ждет, когда раздастся стук в дверь. Стучат… Но это оказывается всего лишь посыльный с ее гамбургером.
К девяти часам Билли уже дважды сходила в бизнесцентр. Она проверяет почту, проверяет «Far Away», проверяет все чаты. Изумительного Мастера Вора нигде нет. Нет Пола Зелла. Только шахматные фигуры, но сейчас не ее ход. Она пишет письмо Полу Зеллу, но не отправляет.
Когда она последний раз поднимается наверх, в номере по-прежнему никого нет. Только чемодан. Она уже никого и не ждет. Коробочка из ювелирного магазина лежит на дне чемодана.
В окне офиса напротив все еще горит свет. Может быть, свет горит всю ночь, даже когда офис пустует. Билли думает, что никогда не видела ничего более одинокого, чем этот свет. Он кажется еще более одиноким, чем свет далеких звезд, которые уже мертвы к тому времени, как он достигает нас. Далеко внизу люди-муравьи занимаются своими муравьиными делами.
Билли снова открывает мини-бар. Находит там маленькие бутылочки джина, бурбона, текилы и рома, которые никто не выпьет, если только их не выпьет Билли. «Как бы поступила Алиса?» — думает Билли. Она всегда любила Льюиса Кэрролла, и не только из-за шахмат.
Еще там есть две банки пива и баночка с арахисом. Билли выпивает все маленькие бутылочки и обе банки пива. Может быть, ты заметил, что их включили в твой счет?
На этом месте некоторые детали начинают ускользать от меня, Пол Зелл. Наверное, ты лучше представляешь себе, что я описываю, о чем умалчиваю. А может, и нет.
Билли впервые в жизни напивается, и у нее это получается плохо. Ничего не происходит, но она держится. Ей становится хорошо, как будто все будет о’кей. Это чувство разрастается, делается сильнее, пока, наконец, не проглатывает ее целиком. Так продолжается некоторое время, а потом все вокруг то темнеет, то вновь осветляется, — она как будто делает скачки вперед во времени, и всякий раз, когда она оказывается в новой точке, у нее немного кружится голова. Вот она скачет по телеканалам и никак не наберется храбрости посмотреть платную эротику, хотя мысль такая есть. Вот она опять через какое-то время красит губы. На этот раз ей даже нравится, как она выглядит. А вот она вытаскивает всю одежду из чемодана Пола Зелла. Достает из коробочки кольцо, надевает его на большой палец ноги. Потом — провал в памяти. Потом: вот Билли, она опять здесь, наклоняется над унитазом. Ее тошнит. Снова и снова. Кто-то придерживает ее волосы. Чья-то рука протягивает ей холодную влажную салфетку для лица. А теперь она в постели. В комнате темно, и Билли кажется, что кто-то сидит на соседней кровати. Просто сидит.
Чуть позже ей кажется, что она слышит, как кто-то ходит по комнате и что-то делает. Почему-то она представляет себе Чародейку Шар Судьбы — она роется в комнате в поисках важных, могущественных, волшебных вещей. Билли думает, что должна встать и помочь ей. Но не может пошевелиться.
Намного позже, когда Билли встает и идет в ванную, потому что ее снова тошнит, она замечает, что чемодан Пола Зелла исчез.
Повсюду следы рвоты: в раковине, на полу в ванной и на свитере сестры. Билли чувствует что-то холодное и мокрое в паху и понимает, что описалась в постели. Она стаскивает с себя свитер, юбку, колготки и трусы. Лифчик оставляет, потому что не может сообразить, как его расстегнуть. Потом выпивает четыре стакана воды и ложится в другую — сухую — кровать.
Она просыпается в час дня. На двери номера 1584 кто-то повесил табличку «Не беспокоить». Может, Билли сама это сделала, а может, и нет. Сегодня она уже не успеет на автобус в Кеокук, он ушел в 7.32. Чемодан Пола Зелла исчез, исчезла даже грязная одежда. Не осталось ни одного носка. Ни волоска на подушке. Только травяной кондиционер для волос. Видимо, ты забыл проверить ванную.
Не то чтобы Билли сразу все это заметила. Какое-то время она даже думать об этом не может. Почти радуется, что у нее так сильно болит голова. Она еще и не такого заслуживает. Билли хватает одно из полотенец и начинает возить им по раковине и полочке, пытаясь подтереть следы засохшей рвоты. Потом пускает в душе горячую воду — в ванной начинает пахнуть рвотой. Она стаскивает с кровати, в которую написала, простыни и запихивает их под раковину вместе с испорченным свитером и юбкой Мелинды и всеми грязными полотенцами. Когда она принимает душ, вода едва теплая. Лучше, чем она заслуживает. Билли отводит кран направо до упора, вскрикивает и возвращает его на прежнее место. То, чего ты заслуживаешь, и то, что ты можешь вынести, — не обязательно одно и то же.
Она наносит на волосы кондиционер и горько плачет. Потом спускается на лифте в холл и заходит в «Старбакс». Раньше она никогда не бывала в «Старбаксе». Ей очень хочется карамельно-ванильного латте со льдом, но вместо него она заказывает двойной эспрессо. Она продолжает себя наказывать.
Билли высыпает в свой двойной эспрессо сахар из маленьких пакетиков, и тут кто-то садится рядом с ней. Это, конечно же, не ты, Пол Зелл. Это тот парень, Конрад. Собственно говоря, я уже рассказала ту часть истории, за которую должна была перед тобой извиниться, но все- таки я думаю, мне стоит продолжать, потому что история еще не закончилась. Помнишь, как Билли думала, что ключ от номера и автобус — это квест, как в «Far Away»? Теперь начинается часть, в которой все делается похожим на игру в шахматы, когда ты уже проиграл и знаешь об этом, но отказываешься сдаваться. Просто продолжаешь терять фигуру за фигурой, пока не превратишься в самого большого неудачника на свете. Наверное, этим жизнь похожа на шахматы, если играешь с кем-то, кто играет гораздо лучше, чем ты когда-либо сможешь. Потому что все равно в конце концов ты никогда не победишь, так?
Как бы там ни было: часть вторая. В которой я продолжаю писать о себе в третьем лице. И продолжаю совершать глупости. Если хочешь, можешь дальше не читать.
Конрад Линтор садится без приглашения. Он пьет что-то ледяное.
— Помощница. Выглядишь ужасно.
Пока он говорит, представь себе самых разных супергероев. Они бесцельно прогуливаются или целенаправленно шагают мимо столика Билли. Кивают парню, который сидит напротив нее. Билли все это видит, но у нее не хватает силы воли, чтобы удивиться и подумать, что происходит. Каждая молекула ее организма занята тем, что страдает и ненавидит саму себя, мучается от стыда, тошноты, волны которой сметают все на своем пути, и боли.
Билли говорит:
— И вот мы снова встретились. — Она не удержалась. Именно так нужно разговаривать в отеле, полном супергероев. — Я не помощница. Меня зовут Билли.
— Неважно, — говорит Конрад Линтор. — Конрад Линтор. Так что же с тобой случилось?
Билли глотает свой эспрессо. Волосы падают ей на лицо. Птенец, думает она. Оставьте меня в покое. Неправильный запах.
Но Конрад Линтор не уходит.
— Ладно, — говорит он, — сначала я. Давай обменяемся историями из жизни. Та девушка за стойкой администратора — Алисса. Я спал с ней пару раз. Когда никого лучше не подворачивалось. Я ей очень нравлюсь. Но я козел, понятно? Никаких оправданий. Однако каждый раз, как я причиняю ей боль, потом, при встрече, начинаю вести себя мило, прошу у нее прощения и опять ее завоевываю. Зачем я это делаю? Сам не знаю. Наверное, хочу посмотреть, купится ли она на мои извинения опять. Наверное, хочу понять, когда она, наконец, не выдержит, сорвется и побьет меня. Некоторые люди разводят муравьев. Меня больше увлекают забавы с людьми. Ну вот, теперь ты в курсе, что происходило вчера. Да, я знаю, со мной что-то не так.
Билли откидывает волосы с лица.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — спрашивает она.
Он пожимает плечами.
— Не знаю. На тебя в это время хочу посмотреть, так тебе чертовски плохо… Мне вообще-то все равно. Просто стало скучно. А ты выглядишь и впрямь паршиво, и я подумал, что скорее всего за этим скрывается какая- нибудь интересная история. Кроме того, Алисса видит нас со своей стойки, и это сведет ее с ума.
— Со мной все в порядке, — говорит Билли. — Никто меня не обидел. Злодей в этой истории — я сама.
— Это неожиданно. И интересно. Продолжай, — говорит Конрад Линтор. — Расскажи мне все до конца.
Билли рассказывает. Все, кроме того, что она описалась в кровати.
Когда она закончила, Конрад Линтор встает и говорит:
— Пошли. Познакомлю с моим приятелем. Тебе нужно лекарство.
— От любви? — Неуклюжая попытка пошутить. Билли думала, что, может быть, если рассказать кому-то, что она натворила, ей станет лучше. Не стало.
— От любви лекарства нет, — говорит Конрад Линтор. — А вот с похмельем что-нибудь сделать можно.
Когда они идут по холлу, Билли замечает там новые постеры, рекламирующие бесплатное отбеливание зубов для квалифицированных супергероев в номере 412. Билли смотрит на стойку администрации и встречается взглядом с Алиссой. Та проводит пальцем по горлу. Если бы взглядом можно было убить, ты бы сейчас не читал это письмо.
Конрад Линтор заходит в дверь, в которую посторонним вход воспрещен. Билли все равно следует за ним, и вот они в коридоре. В лабиринте коридоров. Будь это MMORPG, в любой момент могли бы выскочить зомби, или гигантские крыланы, или гноллы с замысловато сплетенными смертоносными веревками. Но вместо чудовищ мимо них то и дело пробегают люди из обслуживающего персонала. Посыльные таскают сигареты. Все кивают Конраду Линтору, как те супергерои в «Старбаксе» в холле отеля.
Билли не хочет задавать никаких вопросов, но не выдерживает и все-таки спрашивает:
— Кто ты такой?
— Зови меня Элоиза, — отвечает Конрад Линтор.
— Что, прости?
Билли представляет, что они уже не в отеле. Коридор, по которому они сейчас идут, мягко кренится вниз. Может быть, он выведет их на берег подземного озера, или в подземелье, или в Нарнию, или в Зал короля Нермала, или даже в Кеокук, штат Айова. Ведь мир так мал. Изнутри он кажется больше.
— Ну, знаешь, Элоиза. Девочка, которая живет в отеле «Плаза»? У нее еще есть домашний кит по кличке Моби Дик.
Он вопросительно смотрит на Билли, как будто она должна понимать, о чем он говорит. Билли молчит. Он говорит:
— Ладно, забей. Просто есть такая книжка — вообще- то классика современной детской литературы — про девочку, которая живет в «Плазе». Это отель. Немного лучше, чем этот, наверное, но неважно. Я здесь живу.
Он продолжает говорить. Они идут дальше.
Похмелье Билли — это спецэффект. Конрад Линтор все говорит и говорит про супергероев. Его отец — агент. Очевидно, у супергероев есть агенты. Его отец представляет самых знаменитых героев. И страдает агорафобией. Никогда не покидает отель. Все приходят к нему. Завтра вечером состоится большой банкет в честь его самого ценного клиента. Тираннозавра Хекса. Тот выходит на пенсию. Будет жить в горах и разводить дорожных ос. Отец Конрада Линтора устраивает вечеринку в честь Хекса. Там будут все.
Ноги у Билли, как лапша. Кончики волос — отравленные иглы. Язык — ворсистая губка, а глаза — мешки с известью.
Из-за угла с грохотом вылетают, словно кометы, два столика на колесах, за ними — на расстоянии вытянутой руки — помощники официантов. Они бегут по коридору на предельной скорости. Конрад Линтор и Билли прижимаются к стене.
— Нужно двигаться очень быстро, — объясняет Конрад. — Иначе еда остынет. Клиенты будут жаловаться.
За углом все еще вращаются огромные двери. Они такие гигантские, что могут пропустить автобус «Грейха- унд», направляющийся в Кеокук. Или белого кита. Билли выходит через двери и оказывается на дальних берегах отельной кухни. Разумеется. Далеко-далеко, в милях от нее, как ей кажется, поднимаются облака пара, и в них угадываются смутные силуэты. Что-то лязгает, кричат люди, над всем этим — густой, сладкий запах карамелизованного лука, лука, от которого никто никогда не заплачет, и другие приятные ароматы.
Конрад Линтор подводит Билли к столу с мраморной столешницей. С крюков свисают медные венчики для взбивания яиц, миски, покрытые вмятинами горшки.
Билли чувствует, что должна что-нибудь сказать.
— Наверное, у тебя много денег, — говорит она. — Чтобы жить в отеле.
— Да неужели, Шерлок? — усмехается Конрад Линтор. — Садись. Я сейчас вернусь.
Билли медленно, осторожно взбирается на табурет и кладет свою несчастную голову на покрытую прахом могильную плиту. (Вообще-то здесь готовят выпечку, а прах — мука, но сейчас Билли очень плохо…) Пол Зелл, Пол Зелл. Она впивается взглядом в покрытую плиткой стену. В сердце Билли трещина. Голова облучена радиацией. Эспрессо из «Старбакса», который она насильно заставила себя выпить, прожег тысячу дырочек в ее проклятом желудке.
Конрад Линтор возвращается слишком скоро. Он говорит:
— Вот она.
С ним еще какой-то парень. Тощий, с безобразными следами от фурункулов на лице. Широкие плечи. В смешной бумажной шапочке и покрытом жирными пятнами фартуке.
— Эрнесто, Билли, — представляет их друг другу Конрад. — Билли, Эрнесто.
— Сколько, говоришь, ей лет? — спрашивает Эрнесто. Он складывает руки на груди и смотрит так, словно Билли — плохой кусок мяса, который Конрад Линтор пытается выдать за первоклассную вырезку.
— Шестнадцать, правильно?
Билли подтверждает.
— И она приехала в город из-за какого-то извращенца, с которым познакомилась в Сети?
— В MMORPG, — поясняет Конрад.
— Он не извращенец, — говорит Билли. — Он думал, что я — это моя сестра. Я притворялась своей сестрой. Ей за тридцать.
— Ну, что думаешь? — обращается Конрад к Эрнесто. — Супергерой или стоматолог?
— Еще раз объясняю, — говорит Билли. — Я не на прослушивание пришла. И разве я похожа на дантиста?
— Ты похожа на проблему, — говорит Эрнесто. — На, выпей. — Он протягивает ей стакан чего-то склизкого и зеленого.
— А что там? — спрашивает Билли.
— Пырей, — говорит Эрнесто. — И еще кое-что. Тайный рецепт. Заткни нос и пей.
— Фу, — говорит Билли. (Я даже не стану пытаться описать вкус лекарства от похмелья, которое дал мне Эрнесто. Скажу лишь, что больше никогда в жизни не буду напиваться.) — Фу, гадость, гадость.
— Продолжай задерживать дыхание, — советует Эрнесто и говорит Конраду: — Так они познакомились в Сети?
— Да, — отвечает Билли. — В «Far Away».
— Ага, знаю эту игру. Дантист, — говорит Эрнесто. — Верняк.
— Только, — говорит Конрад, — дальше еще интереснее. Это была не просто игра. Внутри этой игры они играли в другую игру. Они играли в шахматы.
— О-о-о, — восклицает Эрнесто. Теперь у него на лице улыбка до ушей.
— Супергерой, — говорит Конрад. Они ударяют друг друга по ладони. — Вопрос только, кто.
— Какое там у него прикрытие? — спрашивает Эрнесто Билли. — Каким именем этот чувак тебе представился?
— Пол Зелл? — говорит Билли. — Подождите, вы думаете, что Пол Зелл — супергерой? Этого не может быть. Он работает в техподдержке какой-то некоммерческой организации. Что-то там с вымирающими видами.
Конрад Линтор и Эрнесто снова переглядываются.
— Да точно супергерой, — говорит Эрнесто. Потом добавляет: — Или суперзлодей. Эти психи тащатся от шахмат. Это как болезнь.
— Не может быть, — повторяет Билли.
Конрад Линтор говорит:
— Ну да, потому что Пол Зелл, конечно же, не мог тебе наврать. Вы же оба были предельно честны и откровенны друг с другом.
Билли вынуждена сидеть молча.
Конрад Линтор продолжает:
— Так и представляю себе эту картину. Супергерой идет и покупает кольцо. А тут ты. Шестнадцатилетняя девчонка. — Он смеется. Слегка толкает Билли, как будто хочет сказать: я смеюсь не над тобой, я смеюсь рядом с тобой.
— А там я, — повторяет Билли. — Вот она я.
Эрнесто едва не задыхается от смеха.
— Наверное, это и правда немного смешно, — признает Билли. — Хотя и ужасно.
— Ну так вот, — говорит Конрад. — Раз Билли любит шахматы, я подумал, что надо показать ей твой проект. Столы в банкетном зале уже накрыли?
Эрнесто перестает смеяться и поднимает руку, словно регулирует движение транспорта.
— Эй, друг. Может, попозже? У меня работа. Я сегодня на салатах. Понимаешь?
— Эрнесто — художник, — говорит Конрад. — Я все пытаюсь убедить его сходить на собеседование, собрать портфолио и показать его в центре. Отец говорит, люди могут заплатить серьезные бабки за то, что он делает.
Билли не особенно обращает внимание на их разговор. Она думает о Поле Зелле. Неужели ты — супергерой, Пол Зелл? Разве могла она не заметить нечто настолько значительное? Такой большой секрет? Конечно, думает она. Запросто.
— Я делаю скульптуры из масла, — говорит Эрнесто. — Ничего особенного. Так мне и заплатили миллион баксов за фигурки, вырезанные из масла!
— Это послание, — говорит Конрад Линтор. — Художественное видение мира, в котором мы живем.
— Мы живем в мире из масла, — говорит Эрнесто. — По-моему, так себе заявление. Ты в шахматы хорошо играешь?
— Что? — переспрашивает Билли.
— Шахматы. Ты в них хорошо играешь?
— Неплохо, — говорит Билли. — Но это так, знаете, для развлечения. Пол Зелл играет очень хорошо.
— То есть выигрывает в основном он? — уточняет Эрнесто.
— Ага, — говорит Билли. Она задумывается. — Нет, подождите. Наверное, я чаще выигрываю.
— Будешь супергероиней, когда вырастешь? Потому что все они реально тащатся от шахмат.
— Это супергеройский треугольник, — говорит Конрад Линтор. — Признаки того, что ты можешь вырасти и спасти мир. Шахматы — это показатель. Второй показатель — это странные совпадения. Например, ты всегда оказываешься в нужное время там, где тебя быть не должно. Или писаешься в постель. А еще у тебя наверняка есть какие-нибудь способности.
— У меня нет никаких способностей, — говорит Билли. — Даже совсем уж бесполезных, как, например, всегда знать точное время или предчувствовать приближение Дождя.
— Способности могут развиться позже, — убеждает ее Конрад Линтор.
— Не разовьются.
— Ладно. Но могут и развиться, — говорит Конрад Линтор. — Поэтому я и обратил на тебя внимание. Ты выделяешься. Она выделяется, правда?
— Наверное, — говорит Эрнесто. Он опять окидывает ее взглядом, каким оценивают кусок мяса. Потом кивает. — Конечно. Она выделяется. Ты выделяешься.
— Я выделяюсь, — повторяет Билли. — Чем я выделяюсь?
— Даже Алисса это заметила, — говорит Конрад. — Она подумала, ты пришла на прослушивание, помнишь?
— О да, — говорит Эрнесто. — Алисса ведь так хорошо разбирается в людях!
— Заткнись, — говорит Конрад. — Слушай, Билли. Это не плохо, понимаешь? По некоторым людям сразу видно. Может, ты, и правда, обычная девчонка. Но может быть, ты умеешь делать что-нибудь, о чем пока даже не подозреваешь.
— Говоришь, как мой школьный психолог, — отвечает Билли. — Как моя сестра. Почему люди всегда пытаются убедить тебя, что все к лучшему? Жизнь — это как тяжелая простуда. Например, я вот здесь, а где сейчас моя сестра? Вчера она повезла отца в Пеорию. В больницу Святого Франциска, потому что у него рак поджелудочной железы. А я здесь только потому, что отец умирает и никто даже не заметит, что меня нет дома. Вот повезло-то мне, а?
Эрнесто и Конрад Линтор оба смотрят на нее.
— Я супергероиня, — говорит Билли. — Или помощница. Как скажете. Пол Зелл тоже супергерой. Все кругом герои. Мир сделан из масла. Я даже не знаю, что это означает.
— Как идут дела с похмельем? — спрашивает Конрад Линтор.
— Как по маслу, — говорит Билли. Даже не специально. Похмелье прошло. Конечно, чувствует она себя ужасно, но это не из-за похмелья. Это из-за Пола Зелла. И вообще из-за всего.
— Очень сожалею… Ну по поводу твоего отца. — Это Эрнесто.
Билли пожимает плечами. Кривится. Как будто по команде, откуда-то издалека доносится пронзительный вопль. Потом крики. Смех. Там, вдалеке, по-видимому, что-то происходит.
— Мне пора, — говорит Эрнесто.
— Эрнесто! — Это коротышка в высоком цилиндре. Он говорит: — Здрасьте, мистер Линтор. Как дела?
— Грегор, — спрашивает Конрад, — надеюсь, ничего серьезного не случилось?
— Да не, — отвечает коротышка. — Портленд отрезал себе кончик указательного пальца. Опять.
— До встречи, Конрад, — говорит Эрнесто. — Билли, рад был познакомиться. Больше не попадай в неприятности.
Эрнесто и коротышка уходят, и слышно, как коротышка говорит по пути:
— А что это за девчонка? Кого-то она мне напоминает. Чья-то помощница?
Конрад кричит им вслед:
— Может, позже увидимся, ладно?
И говорит Билли:
— Сегодня на крыше будет одно мероприятие. Приходи. А потом сходим посмотреть скульптуры, которые Эрнесто сделал для вечеринки.
— Возможно, меня здесь уже не будет, — говорит Билли. — Номер заказан на имя Пола Зелла, а не на мое. Что, если он выехал?
— Тогда у тебя перестанет работать ключ… — говорит Конрад Линтор. — Слушай, если не сможешь попасть в номер, просто позвони мне в пентхаус и скажи. Я что- нибудь придумаю. А сейчас мне пора на занятия.
— Ты студент? — спрашивает Билли.
— Просто посещаю кое-какие занятия в Новой школе, — говорит Конрад. — Рисование с натуры. Киноискусство. Я пишу роман, но эта же работа не до конца жизни, правда?
Билли даже жалко уходить из кухни. Впервые она оказалась в таком месте в Нью-Йорке, где на сто процентов уверена, что не встретит Пола Зелла. Не то чтобы это хорошо, просто ее «паучье чутье» не покалывает все время. Хотя у Билли и нет ничего похожего на «паучье чутье». И возможно, номер 1584 теперь тоже можно считать безопасным убежищем. Ключ от комнаты все еще работает. Кровать перестелили, из ванной убрали грязные полотенца и простыни. Красный свитер и юбка Мелинды висят на душевой рейке. Кто-то их постирал.
Билли заказывает еду в номер. Потом решает пойти в Брайант-парк. Она пойдет понаблюдать за шахматистами, как они с Полом Зеллом планировали, когда обсуждали, что будут делать в Нью-Йорке. Может, ты тоже там будешь, Пол Зелл?
У нее есть карта города. Она не заблудится. Она гуляет весь день. Наконец добирается до Брайант-парка, там действительно проходят шахматные поединки. Пенсионеры, студенты, может, даже парочка супергероев. Повсюду голуби, путаются под ногами. Жители Нью-Йорка выгуливают собак. Какая-то женщина кричит в телефонную трубку. Пола Зелла нет. Хотя Билли не узнала бы его, даже если бы они встретились.
Билли садится на скамейку возле урны, а через некоторое время кто-то присаживается рядом с ней. Это не Пол Зелл. Это супергероиня. Та, из бизнес-центра в отеле.
— Вот мы и встретились снова, — говорит супергероиня.
Билли спрашивает:
— Вы за мной следите?
— Нет, — говорит супергероиня. — Может быть. Я — Лайтсвитч.
— Я о вас слышала, — говорит Билли. — Вы знаменитость.
— Относительная, — говорит Лайтсвитч. — Ну то есть, конечно, я была на шоу Опры. Но я не Тираннозавр Хеке.
— Про вас есть комиксы, — говорит Билли. — Хотя… э-э… Рисованная Лайтсвитч на вас не похожа. Не очень похожа.
— Художнику нравится рисовать сиськи в натуральную величину. Только сиськи.
Какое-то время они сидят в умиротворяющей тишине.
— Вы играете в шахматы? — спрашивает Билли.
— Конечно, — отвечает Лайтсвитч. — Разве не все в них играют? Кто у тебя любимый персонаж в шахматах?
— То есть игрок? Пол Морфи, — говорит Билли. — Хотя у Конеру Хампи самое лучшее имя.
— Согласна, — отвечает Лайтсвитч. — Так ты приехала в город на междусобойчик? Что за слово дурацкое? Как будто тусуешься сама с собой. Ты с кем-нибудь работаешь?
— Хотите знать, не помощница ли я? — спрашивает Билли. — Нет, не помощница. Я Билли Фэггарт. Привет.
— Помощница. Вот еще одно словечко. Тоже мне помощь. Сплошная немощь. Только прицепится как клещ. Ладно, не обращай внимания. Я иногда отвлекаюсь.
Она протягивает Билли руку, и та пожимает ее. Билли думает, что ее слегка ударит током — как при розыгрыше с ручным шокером. Но ничего такого. Обычное рукопожатие, хотя и совершенно твердая рука Лайтсвитч все еще выглядит странно. Как будто это трансляция с помехами, а сама она находится в другом месте. Билли не помнит, откуда Лайтсвитч: из будущего или из восьмого измерения. А может, ни один из вариантов не является правильным.
К ним подходят двое детей и просят у Лайтсвитч автограф. Они смотрят на Билли, словно решая, не попросить ли автограф и у нее.
Билли встает, и Лайтсвитч говорит:
— Подожди. Возьми мою карточку.
— Зачем? — спрашивает Билли.
— На всякий случай, — говорит Лайтсвитч. — Может, еще передумаешь насчет работы помощника. Карьеру на этом не сделаешь, но какое-то время поработать можно. В основном это письма фанатов, фотосъемки, шуточки разные.
— Хм… А что случилось с вашей предыдущей помощницей? — спрашивает Билли. Увидев выражение лица Лайтсвитч, она думает, что это один из тех вопросов, которые задавать героям не следует.
— Упала с крыши. Шучу. Продала свою историю таблоидам. На полученные деньги пошла учиться на юриста. — Лайтсвитч бьет ногой жестянку. — Бум! Ну в любом случае… Вот тебе моя карточка.
Билли смотрит по сторонам, но рядом нет никого, кто мог бы объяснить ей, что это означает. Может, ты бы знал, Пол Зелл.
Билли спрашивает:
— Вы не знаете человека по имени Пол Зелл?
— Пол Зелл? Вроде знакомо. Как колокольчик. Динь-дон. Пол Зелл. Но нет. Не думаю, что знаю. Это всего лишь визитка, а не назначение на должность. Просто возьми, ладно? — говорит Лайтсвитч.
Билли берет визитку.
Билли не собирается идти на тусовку Конрада Линтора. Она бесцельно шатается. Глазеет на то, на что стоит глазеть. В голове крутятся приятные мысли о подарке сестре, но она решает, что залог гармоничных семейных отношений — это осторожность. Вокруг Эмпайр-стейт-билдинг кружатся, взлетают и ныряют в воздухе супергерои в плащах. Никаких преступлений. Шоу-бизнес. Билли гуляет до тех пор, пока не стирает ноги до волдырей. Она не думает о Поле Зелле. Пол Зелл, Пол Зелл. Не думает о Лайтсвитч. Платит двенадцать баксов, чтобы посмотреть фильм, и не спрашивай меня, что за фильм, хороший ли. Я не помню. Когда она выходит из кинотеатра обратно на улицу, все переливается от яркого света. Иллюминация как четвертого июля. Очевидно, Нью-Йорк боится темноты. Билли решает пораньше лечь спать. Пусть ей позвонят и разбудят, и она пойдет в портовое управление. Сядет на автобус. Вернется домой, в Кеокук, и никогда больше не вспомнит о Нью-Йорке. Будет держаться подальше от «Far Away». Проиграет шахматный поединок. Сожжет визитку. Но Пол Зелл, Пол Зелл…
Тем временем в отеле ее соперница Алисса устроила засаду. Вообще-то она просто стоит за цветочной композицией, но неважно. Алисса атакует. Билли — легкая добыча.
— Идешь на вечеринку к своему бойфренду? — шипит Алисса. В этой фразе только одна «с», но Алиссе ее хватает с головой.
Она берет Билли за руку. Затаскивает ее в лифт.
— Какую вечеринку? — спрашивает Билли. — К какому бойфренду?
Алисса бросает на нее полный ненависти взгляд. Нажимает кнопку «Крыша», а потом аварийную остановку таким движением, словно открывает двери грузового отсека. Раз, два. Прощай, жестокий старый мир. Сейчас упадет бомба.
— Если ты имеешь в виду Конрада Линтора, — говорит Билли, — то ничего не было. В «Старбаксе». Он просто хотел поговорить о тебе. И дал мне вот это. Боялся, что потеряет. Но он собирается отдать его тебе. Завтра, я думаю.
Она достает кольцо, которое ты оставил, Пол Зелл.
Ты, конечно же, уже проверил коробочку из ювелирного магазина. Увидел, что кольца там нет. Проснувшись утром, Билли нашла его на простыне. Помнишь? Я надела его на большой палец ноги. Билли весь день носила его в кармане вместе с визиткой. Оно не подходит ей по размеру.
Я весь день то надевала, то снимала его.
Обе девушки, и Билли, и Алисса, смотрят на кольцо. Кажется, обеим трудно говорить.
Наконец:
— Это мне? — спрашивает Алисса. Она протягивает руку, словно кольцо — вовсе не кольцо, а маленькая симпатичная собачка. Словно она собирается его погладить. — В этом бриллианте два карата. Как минимум. Антикварная оправа. Объясни-ка мне вот что, пожалуйста. Почему Конрад отдал тебе мое кольцо? Думаешь, я поверю, что он позволил какой-то девчонке весь день носить мое кольцо?
— Ну, ты же знаешь Конрада, — говорит Билли.
— Да, — соглашается Алисса. Она опять замолкает на некоторое время. — Можно?
Она берет кольцо и надевает его на безымянный палец. Ей оно подходит. Горло Билли сдавливает неуместная боль.
— Ух ты! — восторгается Алисса. — Вау! Наверное, я должна отдать его обратно. О’кей. Я могу это сделать.
Она поднимает руку. Проводит бриллиантом по стеклянной стене лифта, потом трет оставшуюся после него царапину. Потом внимательно разглядывает бриллиант — словно опасается, что могла его повредить. Но бриллиант — это супергерой в мире камней. Бриллианты режут стекло. Не наоборот.
Алисса нажимает кнопку. Лифт идет вверх.
— Тебе стоит пойти на вечеринку, а мне — лечь спать, — говорит Билли. — У меня автобус утром.
— Нет, — говорит Алисса. — Подожди. Теперь я начала нервничать. Я не могу пойти туда одна. Ты должна пойти со мной. Но мы не должны выглядеть как подруги, потому что тогда Конрад что-нибудь заподозрит. Что мне все известно. Не говори ему, что мне все известно.
— Не скажу. Клянусь, — говорит Билли.
— Как тебе моя прическа? — спрашивает Алисса. — Черт! Меня же уволили! Только ты ему не говори, что меня уволили. Я не должна здесь находиться. Менеджер знал, что между мной и Конрадом что-то есть. Я не первая девушка, которую из-за него увольняют. Но сейчас я ему ничего говорить не стану. Расскажу позже.
— Дерьмово, — говорит Билли.
— Ты даже не представляешь, — говорит Алисса, — до чего же это паршивая работа. Люди такие козлы, а тебе все равно надо желать им приятного дня. И улыбаться. — Она отдает Билли кольцо. И улыбается.
Лифт открывается где-то в небе. Прямо перед ним знак — «Частная вечеринка». Как будто все небо — это частная вечеринка. Только что пробило девять. Небо оранжевое. Бассейн такого цвета, какого должно быть небо. В нем плещутся супергерои. Над ними, точно огромный пляжный мяч, парит кровавый пузырь из холла. Играет музыка в стиле танго, но никто не танцует.
В шезлонге развалился Конрад Линтор. Увидев Билли и Алиссу, он встает и подходит к ним.
— Девушки, — говорит он. Точнее, мурлычет.
— Привет, Конрад, — говорит Алисса. Ее бедро напряжено, словно взведенный курок. У нее замечательная прическа. Пирсинг вернулся на место. — Отличная вечеринка.
— Билли, — говорит Конрад, — я очень рад, что ты пришла. Здесь есть люди, с которыми тебе нужно познакомиться.
Он хватает ее за руку и куда-то тащит. Уж не собирается ли он швырнуть ее в бассейн?
— Эрнесто здесь? — Билли оглядывается; Алисса теперь разговаривает с каким-то человеком в униформе.
— На таких вечеринках персонал отеля, как правило, не появляется, — говорит Конрад. — Им нельзя общаться с гостями, иначе у них будут неприятности.
— Насчет Алиссы не беспокойся, — говорит Билли. — Судя по всему, ее уволили. Но ты, наверное, уже в курсе.
Конрад улыбается. Они стоят рядом с группой незнакомцев, каждый из которых кажется смутно знакомым, но немного ненастоящим. Повсюду чешуя, перья, глупые костюмы, созданные, чтобы подчеркнуть глупый внешний вид. Почему все напоминает Билли о «Far Away»? Кроме запаха. Почему от супергероев так странно пахнет? Пол Зелл…
Танго превратилось в нечто опасное. Поет женщина. Здесь нет никого, с кем Билли хотелось бы познакомиться.
Конрад Линтор пьян. Или под кайфом.
— Это Билли, — говорит он. — Моя помощница на сегодня. Билли, это все.
— Привет, все, — говорит Билли. — Извините.
Она выдергивает свою руку из цепкой хватки Конрада Линтора. Идет к лифту. Алисса убежала от отельного служащего и прячется у бассейна. Один палец в воде. Наверное, это глубокая часть бассейна. Судя по ее позе — она вся сгорбилась, — Алисса подумывает о том, чтобы утопиться. Хороший ход: может быть, кто-нибудь из присутствующих спасет ее. Когда кто-то спасает тебе жизнь, он может и влюбиться в тебя. Это очень удобно.
— Подожди, — говорит Конрад Линтор.
Не такой уж он взрослый, решает Билли. Да просто мальчишка. И пока еще не сделал ничего особенно плохого. И все же видно, как плохое накапливается вокруг него. Усиливается, как молния на громоотводе. Если Билли останется, оно накопится и в ней тоже. «Паучье чутье», которого у нее нет, дает о себе знать. Пол Зелл, Пол Зелл…
— Эрнесто будет разочарован, — говорит Конрад Линтор. Они оба идут очень быстро. Билли видит подсвеченный указатель на лестницу, решает не дожидаться лифта. Перескакивает через две ступеньки. Конрад Линтор не отстает, скачет рядом с ней. — Он очень хотел, чтобы ты посмотрела на его работу. На то, что он приготовил для банкета. Жаль, что ты не можешь остаться. Я хотел пригласить тебя на банкет. Ты бы познакомилась с Тираннозавром Хексом. Получила бы парочку автографов. Завязала бы кое-какие связи. Работа помощника и заключается в налаживании хороших связей.
— Да не помощница я! — кричит Билли. — Это была глупая шутка еще до того, как ты впервые озвучил ее. Даже будь я помощницей, то уж точно не была бы твоей. Как будто ты мог бы быть супергероем! Только потому, что знаешь людей. Ну и какое у тебя тайное имя, герой? Какая у тебя способность?
Она останавливается так внезапно, что Конрад Линтор врезается в нее. Не удержав равновесия, оба ударяются о стену на лестничной клетке двадцать второго этажа. Но не падают.
Конрад Линтор говорит:
— Моя суперспособность — это деньги. — Его поддерживает стена. — Это единственная суперспособность, которая имеет значение. Это лучше, чем быть невидимым. Лучше, чем уметь летать. Гораздо лучше, чем телекинез, телепортация или… эта, как ее… третья. Телепатия. Когда знаешь, о чем думают другие. Зачем тебе вообще знать, о чем думают другие люди? Например, ты знала, что каждый из них думает о том, что однажды может стать миллионером? Они и понятия не имеют, что такое большие деньги. Они не хотят быть супергероями. Они хотят быть, как я. Они хотят быть богатыми.
Билли нечего возразить.
— Знаешь, в чем разница между супергероем и суперзлодеем? — спрашивает Конрад Линтор.
Билли молчит, ждет.
— У супергероя есть очень хороший агент, — говорит Конрад Линтор. — Кто-нибудь вроде моего отца. Ты даже не представляешь, что сходит им с рук. Шестнадцатилетняя девчонка — это ничто.
— А как насчет Лайтсвитч? — спрашивает Билли.
— Кого? А, этой. Да она пустое место, — говорит Конрад Линтор. — Старой школы.
— Я иду спать, — говорит Билли.
— Нет, — говорит Конрад Линтор. — Подожди. Ты должна пойти со мной и посмотреть, что сделал Эрнесто. Это так круто! Все вырезано из масла.
— Если я пойду, ты дашь мне потом лечь спать?
— Конечно, — говорит Конрад Линтор.
— И будешь хорошо вести себя с Алиссой? Если она еще будет здесь, на вечеринке, когда ты вернешься.
— Постараюсь, — обещает Конрад Линтор.
— Ладно, — говорит Билли. — Давай посмотрим на масло Эрнесто. Сам-то он там?
Конрад Линтор отклеивается от стены. Хлопает по ней ладонью.
— Эрнесто? Я не знаю, где он. И откуда мне это знать?
Они заходят в тайный лабиринт. Опять в кухню, проходят через нее. Сейчас здесь пусто и темно, чем-то напоминает морг. Мавзолей.
— Эрнесто работал в холодильнике, — говорит Конрад Линтор. — Этих его парней надо держать в холоде. Подожди-ка. Дай открою. Клевый инструмент, правда? Позаимствовал его у Пустой Банки. Это один из отцовских клиентов. Про него снимают фильм. Я видел сценарий. Полный отстой.
Замок открывается. Включается свет. Прежде чем рассказать тебе о том, что Билли увидела в холодильнике, Пол Зелл, позволь рассказать о его размерах. Это поможет тебе лучше представить всю картину. Холодильник — огромный. Больше, чем многие квартиры в Нью- Йорке. Так думает Билли, хотя откуда ей знать? Она ведь никогда не была в нью-йоркской квартире.
Что в этом огромном холодильнике? Суперзлодеи. Теплое Ружье, Нин-джу, Леди Кошка, Хеллалуйя, Шиб- болет, Разрушитель, Мандроид, Человек-Растение, Мэн- тикл, Пэтти Кейке. Куча прочих. Назови знаменитого суперзлодея, и он или она там, в холодильнике. В полный рост. Конечно, они не настоящие, но у Билли от ужаса едва не останавливается сердце. Она думает: кто их всех поймал? Почему они такие неподвижные? Может, Конрад Линтор все-таки супергерой?
Конрад Линтор касается пальцем красного, выпуклого бицепса Хеллалуйи. Легонько нажимает. Красный цвет размазывается. Под ним — что-то бело-желтое, сальное.
Суперзлодеи сделаны из масла.
— Раскрашены вручную, — говорит Конрад.
— Это Эрнесто сделал? — спрашивает Билли.
Она тоже хочет потрогать. Подходит к Пэтти Кейке. Дышит на холодные протянутые ладони. Видна линия жизни Пэтти Кейке. Линия любви. Билли вдруг приходит в голову, что все статуи из масла выглядят как шахматные фигуры. Их костюмы раскрашены в красный и черный. На голове Леди Кошки — корона из масла.
Конрад Линтор кладет руку на плечо Хеллалуйи. Подносит руку к шее Хеллалуйи. Затем сжимает — резко. Рука проходит сквозь шею Хеллалуйи. Словно сквозь масло. Голова отваливается.
— Осторожно! — восклицает Билли.
— Поверить не могу, что это масло, — говорит Конрад. Хихикает. — А ты можешь в это поверить? Он сделал целую шахматную доску из масла. И зачем? Для какого-то банкета в честь какого-то парня, который раньше боролся с преступностью? Какая чепуха. Так лучше. Мы с тобой повеселимся… Разве ты никогда не хотела подраться со злодеем и победить? Вот твой шанс.
— Но их сделал Эрнесто! — Билли сжимает кулаки.
— Ты же слышала, что он сказал, — говорит Конрад. — Ничего особенного. Это не искусство. Здесь нет никакого послания. Это всего лишь масло.
Он держит в руках печальную голову Хеллалуйи.
— Тяжелая, — говорит он. — Лови! Сражение едой. — Он бросает голову Билли. Голова ударяет ей в грудь, и Билли падает.
Она лежит на холодном полу и смотрит на голову Хеллалуйи. Одна сторона сплющилась. Половина широкого носа Хеллалуйи прилипла, словно слизняк, к груди Билли. Ее правая рука покрыта скользким цветным маслом.
Билли садится. Берет в руки голову Хеллалуйи и запускает ею в Конрада. Промахивается. Голова Хелалуйи врезается в блестящий живот Мандроида. Повисает там, наполовину впечатанная в масло.
— Смешно, — говорит Конрад Линтор.
Билли пронзительно кричит. Кидается на него. Ее руки — словно смертоносные когтистые лапы. Вместе с Конрадом Линтором они падают на Разрушителя. Билли ставит колено между ногами Конрада Линтора, колено утопает в масле. Она хватает Конрада Линтора за волосы и бьет его головой о голову Разрушителя.
— Ой! — пищит Конрад Линтор. — Ой, ой, ой!
Он извивается под ней. Хватает ее за руки и тянет, а она еще крепче вцепляется ему в волосы. Руки скользят по жирным от масла волосам, и она не может их удержать. Отпускает. Конрад Линтор откидывает голову назад.
— Слезь, — говорит он. — Слезь с меня!
Билли бьет его локтем в живот. Когда она встает, ноги немного скользят. Чтобы не упасть, она хватается за ружье Теплого Ружья, и оно, отломившись, остается у нее в руке.
— Извините, — говорит она. Она просит прощения у масла. — Извините. Мне очень жаль.
Конрад Линтор пытается сесть. В уголках его губ поблескивает слюна. А может быть, масло.
Билли бежит к двери. Когда добегает, до Конрада Лин- тора наконец доходит, что она задумала.
— Подожди! — кричит он. — Не смей! Сучка!
Слишком поздно. Она уже захлопнула дверь. Стоит, прислонившись к двери, размазывая по ней масло.
Конрад Линтор стучит кулаками по двери с другой стороны.
— Билли! — Слабый крик. Едва слышный. — Выпусти меня отсюда! Хорошо? Мы же просто немного повеселились. Я просто развлекался. Ведь было весело?
И знаешь, что, Пол Зелл? Мне и вправду было весело. Когда я бросила в него голову Хеллалуйи… Это было здорово. Это было так увлекательно, что я заплатила бы миллион баксов, чтобы сделать это снова. Теперь я могу это признать. Но мне не нравится, что это было так приятно. Не нравится, что мне было весело. Зато теперь, наверное, я могу понять, почему суперзлодеи это делают. Почему они все разрушают. Потому что это очень здорово. Когда-нибудь я куплю много масла, построю из него что-нибудь и снова разнесу все к чертям.
Билли могла бы оставить Конрада Линтора в холодильнике. Уйти. Кто-нибудь, наверное, нашел бы его. Правда?
Но потом она думает о том, что он станет там делать. Поломает всех остальных масляных злодеев, растопчет все, что уцелеет. Она уверена, что он поступит именно так, потому что на его месте сделала бы то же самое.
Поэтому через некоторое время она его выпускает.
— Не смешно, — говорит Конрад Линтор. Но выглядит он очень смешно.
Представь себе, что он весь украшен черно-красным маслом. Губы приобрели пурпурно-голубоватый цвет. Он дрожит от холода. Билли тоже.
— Совсем не смешно, — соглашается Билли. — Что это было, черт возьми? Эрнесто твой друг. Как ты мог так с ним поступить?
— Да он вообще-то не такой уж и друг, — говорит Конрад Линтор. — Не как мы с тобой. Он просто парень, с которым я иногда тусуюсь. Друзья — это скучно. Мне становится скучно.
— Мы не друзья, — возражает Билли.
— Конечно, — говорит Конрад Линтор. — Я это знаю. Но я думал, что, если скажу, что мы друзья, ты на это клюнешь. Ты не представляешь, какими тупыми иногда бывают люди. К тому же я все это делал только ради тебя. Нет, честно. Ради тебя. Иногда супергерой попадает в очень скверную ситуацию, и вот тогда у него наконец-то открываются некие способности. То, что он действительно в состоянии делать. Иногда это зависит от амулета или кольца, но чаще всего дело в том, в какой среде он окажется. Включается адреналин. Отец все время проводит на мне всякие испытания на случай, если мы что-то не заметили.
Может, что-то из этого правда, может, все это — правда, а может, Конрад Линтор просто снова испытывает Билли. Насколько она глупа? Он наблюдает за ней, чтобы посмотреть, поверит ли она во что-нибудь из сказанного.
— Я ухожу, — говорит Билли. Проверяет карман, чтобы убедиться, что кольцо Пола Зелла еще там. Она делала это весь день.
— Подожди, — говорит Конрад Линтор. — Ты не знаешь, как отсюда выбраться. Тебе нужна помощь.
— Не волнуйся, я найду дорогу, — говорит Билли. На этот раз на протяжении всего пути по коридорам она прижимала бриллиант к стене. Оставила тонкую, едва заметную царапину. Никто даже не додумается искать ее.
— Ладно, — говорит Конрад Линтор. — Я останусь здесь и приготовлю омлет. Уверена, что не хочешь поесть?
— Я не голодна, — говорит Билли.
Она уходит, а Конрад Линтор все продолжает рассказывать, что они встретятся снова. Это начало их истории. Может, они злейшие враги, а может, им суждено объединиться и спасти мир и получить много…
Постепенно Билли перестает его слышать. Масляный след тянется за ней до самого холла. Она садится в лифт, пока никто не заметил, как она выглядит, хотя, возможно, к этому времени персонал отеля уже успел столкнуться и с более странными вещами.
Она принимает душ и ложится спать; от нее все еще пахнет маслом. Просыпается она рано.
Пузырь с кровью снова дрейфует над фонтаном в холле.
Билли подумывает подойти к нему и попросить автограф. Притвориться фанаткой. Можно ли ткнуть этот пузырь шариковой ручкой так, чтобы он лопнул? Она уверена, что подобные мысли приходят в голову Конраду Линтору.
Билли садится в автобус. На этом история заканчивается, Пол Зелл. Дорогой Пол Зелл.
Осталось рассказать про кольцо. С ним вот что случилось. Билли завернула кольцо в салфетку, положила вместе с запиской в фирменный конверт отеля и запечатала. На конверте написала: «Для Эрнесто на кухне». В записке говорилось: «Кольцо принадлежит Полу Зеллу. Если он станет его искать, то отдай ему кольцо за вознаграждение.
Думаю, за пару сотен баксов — это, по-моему, справедливо. Скажи ему, что я верну ему деньги. Но если он не объявится, оставь кольцо себе. Или продай его. Прости за испорченных Хеллалуйю, Мандроида и Разрушителя. Я не знала, что Конрад Линтор собирался сделать».
В общем, Пол Зелл, вот и вся история. Не считая той ее части, в которой я вернулась домой и обнаружила в электронной почте твое письмо с объяснением, что с тобой случилось. Ну, что тебе срочно нужно было удалять аппендикс, и ты вообще не доехал до Нью-Йорка. А что было со мной? Приезжала ли я в отель? Наверное, никак не могла понять, куда ты подевался? Ты пишешь, что даже представить себе не можешь, как меня обеспокоило и/или разозлило твое отсутствие. И т. п.
Буду с тобой честна, Пол Зелл. Я прочла твое письмо, и часть меня обрадовалась: я спасена. Мы оба притворимся, что ничего не произошло. Я и дальше буду Мелиндой, Мелинда так и будет Чародейкой Шар Судьбы, а Пол Зелл — кем бы он ни был — останется Изумительным Мастером Вором.
Но это было бы безумием. Я так и осталась бы пятнадцатилетней вруньей, а ты был бы каким-то странным типом, который настолько жалок и одинок, что готов довольствоваться мной. Нет, даже не мной. Довольствоваться женщиной, за которую я себя выдаю. Но ты выше этого, Пол Зелл. Ты должен быть выше этого. Поэтому я и написала тебе это письмо.
Если ты дочитал мое письмо до конца, то теперь знаешь, что случилось с твоим кольцом, как и еще много чего. Твой кондиционер для волос все еще у меня. Если ты дашь Эрнесто вознаграждение, напиши мне, и я продам Констант Блисс и Чародейку Шар Судьбы. Чтобы вернуть тебе деньги. Ничего страшного. Я могу стать кем-то другим, правда?
Ну или ты можешь сделать вид, что вообще не получал никакого письма. Мы можем притвориться, что я никогда его не отправляла. Что я никогда не приезжала в Нью-Йорк, чтобы встретиться с Полом Зеллом. Что Пол Зелл не собирался дарить мне кольцо.
Можно притвориться, что ты так и не узнал мою тайну, не узнал, кто я на самом деле. Мы могли бы пару раз в неделю встречаться в «Far Away» и играть в шахматы. Могли бы выполнить какой-нибудь квест. Спасти мир. Болтать. Флиртовать. Я бы рассказывала тебе о том, как прошла неделя Мелинды, и мы бы притворялись, что, может быть, когда-нибудь наберемся храбрости и сумеем встретиться лично.
Но знаешь что, Пол Зелл… Однажды я стану старше. Возможно, я никогда не обрету суперспособности. Не думаю, что хочу быть помощницей. Даже твоей, Пол Зелл. Хотя, может быть, так было бы проще. Если бы я была честна. И если ты тот, за кого я тебя принимаю. И наверное, я даже сейчас недостаточно честна. Может, я согласилась бы стать помощницей. Твоей помощницей. Даже если бы ты предлагал только это.
Конрад Линтор — сумасшедший, опасный и дурной человек, но я думаю, кое в чем он прав. Прав в том, что иногда люди встречаются снова. И, несмотря на то, что мы по-настоящему так и не встретились, я хочу верить, что мы с тобой встретимся снова. Я хочу, чтобы ты знал: чтобы купить билет на автобус и приехать в Нью-Йорк, у меня была серьезная причина. И причина эта заключается в том, что я тебя люблю. Это правда. Как и то, что меня и в самом деле однажды вырвало на Санта-Клауса. Я действительно могу сделать колесо двенадцать раз подряд. Третьего мая день рождения у меня, а не у Мелинды. У меня аллергия на кошек. Я люблю тебя. Не все, что я говорила, было враньем.
Когда мне исполнится восемнадцать, я снова поеду в Нью-Йорк. Прогуляюсь до Брайант-парка. И возьму с собой шахматы. Я сделаю это в свой день рождения. Я буду там целый день.
Твой ход, Пол Зелл.
