Отвлекитесь на одну секунду и попытайтесь нарисовать в воображении велосипед. Еще лучше, если вы возьмете лист бумаги и схематически изобразите его. Не пытайтесь сотворить шедевр. Сосредоточьтесь на том, чтобы воспроизвести все основные части велосипеда и расположить их в правильных местах. Набросайте раму, руль, колеса, педали и т. д. Ради простоты ограничимся односкоростным велосипедом. Что у вас получилось? Оцените по семибалльной шкале, насколько вам понятно устройство велосипеда: 1 — совсем непонятно, 7 — полностью понятно. Какую оценку вы себе поставили бы?

Вероятно, вы, как и большинство участников хитроумного эксперимента, проведенного британским психологом Ребеккой Лоусон, полагаете, что достаточно хорошо разбираетесь в устройстве велосипеда (ее участники в среднем оценили свой уровень знаний на 4,5 балла из 7 возможных). А теперь взгляните на свой рисунок или освежите мысленный образ и ответьте на следующие вопросы. Есть ли у вашего велосипеда цепь? Если есть, то соединяет ли она оба колеса? Соединяет ли рама переднее и заднее колесо? Связана ли внутренняя часть цепи с педалями? Если вы соединили цепью оба колеса, то задумайтесь над тем, как будет поворачивать велосипед — при вращении переднего колеса цепь должна была бы натягиваться, но ведь она неэластична. Если оба колеса соединены жесткой рамой, то на таком велосипеде можно было бы ехать только прямо. Некоторые люди рисуют педали отдельно от цепи, что делает невозможным крутить цепь с помощью педалей. Подобного рода ошибки часто встречались в эксперименте Лоусон, а ведь это не просто малозначительные нюансы в механизме велосипеда — педали вращают цепь, что, в свою очередь, приводит к вращению заднего колеса. Переднее же колесо должно вращаться свободно, в противном случае вы бы не смогли поворачивать велосипед. Люди гораздо лучше понимают устройство велосипеда, когда он находится у них перед глазами, но, когда они пытаются объяснить (или нарисовать) его по памяти, это получается у них значительно хуже.

Данный пример наглядно демонстрирует важный аспект иллюзии знания. Поскольку мы постоянно имеем дело с простыми машинами и механизмами, и они нам хорошо знакомы, мы часто полагаем, что досконально разбираемся в их устройстве. Представьте себе следующие объекты и оцените свой уровень знания каждого из них по семибалльной шкале: автомобильный спидометр, застежка-молния, клавиша пианино, унитаз, цилиндровый замок, вертолет и швейная машина. А теперь выполните еще одно задание: выберите предмет, получивший наиболее высокую оценку, то есть тот, в котором вы лучше всего разбираетесь, и попытайтесь объяснить, как он устроен. Дайте такое объяснение, какое обычно ждет от вас пытливый и любознательный ребенок: подробно и последовательно опишите устройство и принцип работы выбранного механизма. Определяйте причинно-следственные связи между разными компонентами (например, при описании велосипеда нужно сказать, почему педали заставляют колеса вращаться, а не просто упомянуть об этом факте). Если вы не знаете, как два компонента связаны друг с другом, то отмечайте это как пробел в своих знаниях.

Данный тест напоминает серию хитроумных экспериментов, проведенных Леоном Розенблитом в рамках своей докторской работы в Йельском университете. Он действовал совместно с профессором Фрэнком Кейлом, который, между прочим, был также научным руководителем Дэна в аспирантуре. В рамках первого непродолжительного эксперимента Розенблит подходил к студентам, стоящим в коридоре корпуса психологического факультета, и спрашивал их, известно ли им, почему небо синее или как устроен цилиндровый замок. В случае утвердительного ответа он заводил с ними игру, которую сам называл «почемучкой». Правила он описывает следующим образом: «Я задаю вам вопрос, а вы даете мне ответ. Затем я спрашиваю: „А почему?“ Перевоплощаясь в любознательного пятилетнего малыша, я после каждого объяснения вопрошаю „а почему?“, пока собеседник не начинает выходить из себя». Этот эксперимент, проходивший в непринужденной форме, приводил к неожиданным результатам: люди очень быстро выдыхались — уже после одного или двух «почему» они достигали предела своих познаний. Еще удивительнее была их реакция после того, как они обнаруживали, что не разбираются в том или ином предмете. «Это явно противоречило их интуитивным представлениям. Люди были удивлены, огорчены и слегка смущены». Ведь они только что утверждали, что знают ответ.

Пытаясь изучить такую иллюзию знания, Розенблит в течение нескольких лет поставил более десятка экспериментов. Он тестировал людей из разных слоев общества (от студентов Йельского университета до местных жителей Нью-Хейвена), и каждый раз результаты были удивительно схожими. Независимо от того, кто задает вам вопросы, рано или поздно вы доходите в своих объяснениях до такого момента, когда уже не можете ответить на следующее «почему». У большинства людей познания в той или иной области настолько поверхностны, что порой они исчерпывают их уже после первого вопроса. Мы сознаем, что ответ существует, и чувствуем, что он нам должен быть известен, но в действительности пребываем в блаженном неведении относительно ограниченности собственных знаний.

Перед выполнением задания вы, вероятно, интуитивно предполагали, что разбираетесь в принципе работы унитаза, однако все, что вы знаете, — это как пользоваться этим устройством и, возможно, как прочищать его. Вероятно, вам известно, как взаимодействуют между собой видимые части, как они приводят друг друга в движение. А если бы вы изучили внутреннюю часть унитаза и опробовали бы действие механизма, то, возможно, досконально бы разобрались в его устройстве. Однако пока вы не видите перед собой унитаза, представление о том, что вам понятен принцип его работы, является иллюзорным. Вы путаете знание того, что происходит, с пониманием причин происходящего, а ощущение того, что объект вам хорошо известен, принимаете за истинное знание.

В своей преподавательской деятельности мы часто сталкиваемся с недоумением студентов, которые приходят в наш офис и спрашивают, почему, несмотря на все старания, они срезаются на экзаменах. Обычно они говорят, что по нескольку раз прочитали учебник и свои конспекты, и перед экзаменом были уверены, что им все понятно. Вероятно, они усвоили отдельные фрагменты материала, однако, находясь под действием иллюзии знания, спутали общее представление, полученное после нескольких прочтений, с истинным пониманием концепций курса. Как правило, при многократном прочтении текста все меньше информации оседает в виде знаний, в то время как материал становится все более знакомым и возникает ложное ощущение понимания. Лишь с помощью самопроверки можно определить, насколько хорошо мы разбираемся в предмете. Именно поэтому преподаватели дают студентам тесты, а правильно составленные тесты позволяют проверять знания на глубоком уровне. Спросив у человека, есть ли на замке цилиндры, можно оценить его способность запоминать отдельные части замка. С помощью вопроса о том, как открыть замок отмычкой, можно выяснить, понимают ли люди, зачем замки оснащены цилиндрами и какую функциональную роль они выполняют в работе этого механизма.

Вероятно, наиболее интересный аспект иллюзии заключается в том, что мы очень редко пытаемся определить пределы собственных знаний, особенно учитывая, насколько легко это можно сделать. Прежде чем отвечать Леону, что вы знаете, почему небо синее, следует поиграть в почемучку с самим собой. Тогда вы поймете, действительно ли вам известен ответ. Мы не понимаем, насколько важно подвергать сомнению собственные знания, и поэтому так легко становимся жертвами иллюзии. Розенблит отмечает следующее:

И, даже проверяя свои знания, мы часто вводим себя в заблуждение. Мы фокусируем внимание на тех обрывках информации, которыми уже обладаем или которые можем легко получить, игнорируя все недостающие элементы; в результате у нас создается впечатление, что мы полностью разбираемся в том или ином вопросе. Иллюзия удивительно устойчива. Даже после полноценного участия в эксперименте Розенблита и продолжительной игре в «почемучку» некоторые испытуемые по-прежнему не оценивали адекватно уровень своих знаний и заявляли, что в других предметах они разбираются гораздо лучше. «Если вы спросите меня про замок, то я смогу объяснить вам его устройство».

Наша склонность к такой ошибке не ограничивается нашими представлениями о том, как работают физические механизмы или системы. Она проявляется и тогда, когда мы работаем над большим проектом, решаем проблему, приступаем к выполнению задачи. Мы слишком переоцениваем ситуацию и вгрызаемся в работу, прежде чем проверить, насколько мы понимаем поставленную задачу и ее требования. Умение обойти этот аспект иллюзии знания стало ключевым фактором в успехе Тима Робертса, победителя международного чемпионата мира по программированию TopCoder Open в 2008 году (он выиграл 25 тысяч долларов). За шесть часов он должен быть написать программу на основе письменных спецификаций. В отличие от своих соперников весь первый час Робертс потратил на изучение спецификаций и вопросы к составителю, которых набралось не меньше тридцати. И, лишь убедившись в том, что он полностью понимает поставленную задачу, Робертс приступил к программированию. Созданная им программа полностью отвечала поставленным требованиям, и, хотя в ней не было никаких дополнительных функций, она работала безупречно и была завершена точно в срок. Время и силы, затраченные им на борьбу с иллюзией знания, оказались очень ценным вложением, которое полностью себя оправдало.