Глава 3

Мне снился свет…

Он струился по стенам, полу, потолку, рассыпаясь золотыми бликами, собирался в странные узоры, словно мозаика из мерцающих осколков тончайшего стекла. Сплавлялся в объемные формы, похожие на сияющие бутоны призрачных цветов. Свет был теплым, живым и, конечно же, вкусным! Я тянулась к нему, пила его, дегустируя словно изысканное вино. Свет пьянил, расслаблял, заставлял отключиться от реальности, маячившей где-то рядом. Эдакий полусон — полудрема… новая трапеза тьмы, жаждущей поглотить любой всплеск своей извечной противоположности.

Я и раньше питалась светом, когда спала, но тогда у него был совсем другой вкус. Более сытный, более желанный. Сейчас же центром энергетического меню стало нечто легкое, нежное… не утоляющее голод, а лишь слегка притупляющее его. А еще сегодня мое окружение напоминало обычную комнату, а не безграничное пространство со стайками разноразмерных искр.

Да и сама я, хоть и ощущала себя сгустком прожорливой тьмы, куда больше походила на человеческий силуэт, нежели на черную кляксу. Две ноги, две руки с длинными гибкими пальцами, способными удлиняться и извиваться, как змеи. Да, задремав, я снова стала тенью! Но… тенью резиновой. Эластичные руки-плети моей темной сущности дотягивались до мерцающих «бутонов», которые гасли, словно звезды на утреннем небосклоне. Стены пустели, я насыщалась.

Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что все происходящее — лишь плод моей больной фантазии. На самом же деле лежу и медитирую в теплой купальне, отдыхая после бурного утра. Вокруг, источая дивный аромат, плавают сиреневые лилии, где-то рядом странно пыхтит Таас… А я продолжаю лежать и наслаждаться сюрреалистической картиной сновидения.

Шевелиться было лень, выплывать из плена аппетитной дремы — тем более. Дотянувшись гибкой, как лента, рукой до стены, я сорвала очередной «цветок» и принялась шарить этой весьма удобной конечностью по комнате в поисках чего-нибудь нового и, естественно, вкусного. Извиваясь, как гадюка, моя изрядно удлинившаяся часть тела ощупала пространство справа, подцепила парящий в воздухе сиреневый «бутон», который тут же погас, впитавшись в черную ладонь, и наткнулась-таки на нечто интересное.

Это было небольшое искрящееся облачко. Длинное, пульсирующее и… с хвостом! Попыталась его сцапать хищно изогнувшимися пальцами, но вожделенный объект шустро отлетел в сторону, позволив лишь слегка «лизнуть» себя светоядными подушечками. Но мне хватило и этого. Резко отдернув руку, я внутренне поморщилась:

«Фи! Какой горький белый свет! Яркий, красивый, манящий и… совсем не съедобный».

Будь у тени губы, они наверняка бы скривились, но… губ у меня не было. Только мысли, неуемный аппетит и… много вкусной энергетической пищи вокруг, которая прекрасно усваивалась от банального прикосновения. Вернее не усваивалась, а становилась частью моей личной тьмы. Окончательно потеряв интерес к хвостатому облаку, растворившемуся в стене, я вернулась к «цветочному» лакомству.

Ум-м-м… чудес-с-сно! Нежный аромат, освежающий вкус… Легкий расслабляющий массаж погруженных в воду голеней… Не сон, а сказка!

Упругие струи поднимались со дна, лаская мои ноги. От ступней к коленям и дальше — к бедрам. Они сплетались в тугие жгуты, становясь более плотными, более гибкими и… более настойчивыми. Было волнительно и отчего-то неловко. Я даже прекратила пить свет, прислушиваясь к ощущениям тела, в котором на грани сна и яви слились две моих сущности: человеческая и та, ночная, похожая на голодный комок тьмы.

Проворные потоки поглаживали кожу, словно чьи-то нежные пальцы. Вверх — вниз, снова вверх… едва дотрагиваясь и с легким нажимом, круговыми движениями и точечными касаниями… уделяя особое внимание самым чувствительным зонам: кончикам рефлекторно поджавшихся пальцев, тонкой коже на сгибе ног, бокам и пояснице. А потом эти наглые руки-струи переместились на мой живот, легко дотронулись до выступающих тазовых косточек и, спустившись по гладкой ткани белья, принялись ласкать внутреннюю сторону бедер… нежно, но настойчиво раздвигая мне ноги. Резко сомкнув их, я невольно подтянула к себе колени, с легким разочарованием обнаружив, что они уже не такие и резиновые.

Сон закончился, и это тоже отчего-то вызывало разочарование. Открыла глаза, проморгалась. Задремала в купальне, вот же балда! Тааса на бортике не было. Его вообще не было в зоне видимости. Наверное, сбежал или спрятался где-то, а, может, просто ушел по своим делам. Ведь неизвестно, сколько времени я продрыхла в этом чудо-бассейне с подогревом и гидромассажем до кучи.

Нет, ну а как еще можно назвать прозрачные водяные руки, что нагло продолжают ласкать мое тело? Магический гидромассаж! Не иначе. И я была бы даже благодарна за такой оригинальный сервис, не будь он с эротическим уклоном. Решив, что пора сваливать из странной купальни, начала медленно подниматься, держась рукой за край бортика, но вода странно качнулась и в следующий миг я, поскользнувшись, полетела обратно. Села в облаке опадающих брызг, отдышалась, сняла с мокрых волос пару сиреневых цветов и снова попыталась вылезти.

Но подводные пальцы-струи удержали, и мне невольно подумалось, что шарту решил по тихому притопить гостью своего горячо любимого хозяина, списав все это на несчастный случай. Не убить, наверное, нет… так… всего лишь чуть-чуть помучить.

Вышеназванные мучения себя долго ждать не заставили. Как только я перестала сопротивляться, решив спокойно осмыслить ситуацию и наилучший выход из нее, купальня восстановила гидро-процедуры. А и ладно, массаж так массаж! Почему бы и нет? Люблю, знаете ли, поваляться в джакузи. Любила, в смысле, когда жила на Земле.

Это было даже приятно… поначалу. Но когда водяные «руки» добрались до облепленной мокрой тканью груди и по хозяйски огладили ее — я опешила, а когда рванули вниз неугодную материю — заорала. В попытке вырваться из водного плена, сшибла с бортика флаконы из темного стекла и утопила полотенце. Вода не отпускала. Она недовольно бурлила вокруг, заставляя «лилии» кружиться. Сочла бы это зрелище красивым, не будь так шокирована происходящим. А потом все резко стихло. И, воспользовавшись послаблением, я выскочила из проклятого бассейна, отбежала на несколько шагов и столкнулась с Таасом, стрелой влетевшим в распахнутую дверь. Кот теперь был размером с пантеру, и вид имел такой же взъерошенный, как у меня.

— Таас, — обхватив его за шею, прижала к себе как родного.

— Мр-м, — придушено крякнул тот, но вырываться не стал, только недовольно покосился на безмятежный с виду бассейн, в котором обрели покой шампуни и полотенце, а потом и на стены.

— Ну я и… искупа-а-алась, — не сдержала истерический смешок и тоже огляделась. — Вот черт! — воскликнула, заметив, как чистоплотный шарту медленно втягивает в стену ошметки сморщенных растений. А ведь когда я пришла сюда, на их месте цвели полные жизни бутоны, а не этот иссушенный гербарий.

Выпустив из объятий зеленоглазого зверя, нахмурилась, затем спохватилась, прикрыла длинными волосами обнаженную грудь и пошла одеваться, мысленно составляя список важный вопросов к магам.

— Какого мир-р-рда?! — прорычал ворвавшийся в шарту Сэн, сверля раздраженным взглядом спину стоящего лицом к стене блондина. — Ты что творишь, аш-ш-ше-ар?!

Эйсард глубоко вздохнул, медленно повернул голову и, вынув обе руки из мягкой, словно желе, стены, досадливо произнес:

— Сильнейший… возьми в привычку стучаться, а? Весь кайф обломал!

— Я просил, разбудить ее! — продолжал злиться визитер.

— Я и разбудил.

Наместник хотел еще что-то сказать, но, заметив мечтательно-отстраненную улыбку на губах собеседника, лишь махнул рукой и направился в сторону купальни. Там был Таас, там была и Зоя.

Я почти успела застегнуть рубашку, когда Сэн, предварительно постучав в полуоткрытую котом дверь, не дожидаясь ответа, переступил порог комнаты. Следом появился и странно довольный Кир-Кули, который окинул меня придирчивым взглядом и ехидно так поинтересовался:

— А почему ты голову не помыла, принцесса? Шампунь не по вкусу пришелся?

— Да как тебе сказать, — я нервным жестом пригладила растрепанную шевелюру и машинально одернула довольно длинную рубашку, несмотря на то, что на ногах уже были штаны.

— Скажи, как есть, — мило улыбаясь, предложил аше-ар. — Флаконы и полотенца просто так на дне купальни не топят.

И заметил ведь, лис глазастый! Хотя… этот дом, как посланники у Сэн, тоже ведь своего рода «глаза и уши» для своего хозяина. Если что упустит из виду он, так шарту подскажет.

— Это получилось не нарочно! — сказала тихо, но уверено и, поджав губы, принялась натягивать жилет.

Хрупкая, босая, взъерошенная и такая маленькая на фоне огромного Тааса, развалившегося рядом — я чувствовала себя жалким зверьком, выставленным на обозрение перед большими и уверенными в себе магами. Это напрягало.

— Может, дадите мне привести себя в порядок, хотя бы, а? — наконец, не выдержала я, осознав, что гости уходить не собираются.

Сэн медленно кивнул и, резко развернувшись, вышел. Таас же, напротив, потерся мохнатым лбом о мою спину и остался. Кир-Кули, в свою очередь, сделал пару шагов в противоположном двери направлении и присел на широкий бортик, всем видом демонстрируя, что уходить не намерен.

Я укоризненно посмотрела на него. Не подействовало. Вздохнув, застегнула жилет и начала обуваться. У меня к братцу крови накопилось несколько важных вопросов, а потому его присутствие вполне можно было и потерпеть.

— Как закончишь натягивать эти уродливые башмаки на свои изящные ножки, айка, — проговорил блондин, пристально наблюдавший за моими действиями, — подойди.

— Зачем? — мельком взглянув на него, вернулась к шнуровке.

— Подсушу тебя и причешу, — кончики его пальцев засветились голубыми огоньками, быстро вытягивающимися в мерцающие иглы магического гребня. Аше-ар и раньше делал это, умудряясь без боли распутывать нераспутываемое, так что предложение его прозвучало весьма заманчиво.

Завязав последний шнурок, присела рядом с бывшим стражем и замерла, позволяя ему заниматься моими волосами и чуть влажной от соприкосновения с мокрым телом одеждой. Теплый вихрь закружился вокруг, согрел и высушил меня, а потом исчез. Стало тепло и комфортно, несмотря на рой мыслей, осаждающих мою бедную голову. Светящиеся «когти» на руке Кир-Кули бережно разбирали пряди, возвращая им былую красоту, а я сосредоточенно обдумывала первый вопрос.

— Кир?

— М-м-м?

— Скажи, пожалуйста, почему завяли цветы на стенах?

— Перепад температур? — вопросом на вопрос ответил он.

— Э… — я даже растерялась. Что тут за перепад такой мог случиться, пока я тихо-мирно… ладно, не совсем мирно и точно не тихо, но все же дремала, сидя в бассейне.

— Не бери в голову, — сказал блондин — Эти цветы были слишком… хрупкими. Шарту вырастит более устойчивый к перепадам сорт.

— А мне приснилось, что я выпила их жизнь, — пробормотала себе под нос, продолжая наслаждаться ощущениями, что дарило мне магическое расчесывание.

— Какая ты у меня кровожадная, принцесса, — чуть склонившись к моему уху, шепнул мужчина.

Я мягко отклонилась и продолжила:

— Эти сны…

— Это просто сны, — перебил он, слегка натянув одну из сильно запутанных прядей. Айкнув, я недовольно поморщилась. — Не бери в голову.

Сны эти были совсем не простые, но объяснять их суть мне явно не собирались, а потому я решила вернуться к данной теме позже и… с другим собеседником.

— Кир, — немного помолчав, снова заговорила, — а есть у вас тут способ очищаться от грязи без… без купания?

— Допустим, — ответил он, и, судя по интонации, страж улыбался.

— Какой?

— Заклинание чистоты. Но оно не так приятно, как теплая вода и душистая пена, поверь.

Я не верила. Ни воде, ни пене, ни аше-ару. Однако вслух сказала:

— А ты можешь наложить на меня такое заклинание, чтоб не пачкаться? — и не мыться, угу.

— Оно разовое, Айка. Снимает загрязнения при острой необходимости, — подхватив новую прядь, мужчина принялся аккуратно распутывать волосы. От самых кончиков до корней, едва касаясь кожи на затылке. Мр-р-р… приятно. — Неужели тебе настолько не понравилась моя купальня? — прямо спросил он.

— Она агрессивная какая-то, — так же прямо ответила я и нервно дернула плечом.

— Не может быть! — слишком сильно, чтобы не усомниться в его искренности, изумился Кир-Кули.

— Может, — подтвердила уверено, но внутренне напрягаясь, ожидая подвоха. — У тебя тут все вещи себе на уме: коврики, пьющие вино, стены, поглощающие цветы, кресла, обнимающие гостей, бассейн тоже вот… с принудительным комплексом водных процедур оказался.

— Айка, — блондин тихо усмехнулся, расправляя мои тщательно расчесанные волосы по плечам и спине, — Я говорил тебе раньше, повторю и теперь. Мой дом не обидит тебя, потому что все здесь подчиняется воле хозяина, то есть моей.

— Все-все? — застыв в ожидании его слов, даже дышать перестала.

— Да.

— И вода в купальне? — с шумом выдохнув, спросила я. Уж слишком напоминали те упругие струи мужские руки, чтоб я не сложила два плюс два в процессе нашей милой беседы.

— И вода, — не стал отпираться Кир-Кули, а потом «добил»: — И не лги, что тебе не понравилось!

Я вскочила, гневно сопя — он рассмеялся, чем и вывел меня окончательно. Пальцы задрожали, в глазах потемнело… в голове помутилось. Метнувшись к стеллажу, схватила первую попавшуюся склянку и со всей дури запустила в нагло ржущего блондина. Дом приласкать решил, ага… куда бедному маленькому дому до извращенной фантазии его озабоченного хозяина?!

Следующие минут пять в помещении летало все, до чего мне удавалось дотянуться. Предметы падали в воду, на пол, ударялись об стены, даже Таасу один раз перепало рикошетом, но… ни один из флаконов не задел легко уклонявшегося мужчину. Зато его реплики типа «Мимо!», «Целься лучше!», «Бери левее!» и «Меткость придется отрабатывать» — будили во мне страстное желание придушить гада, несмотря на опасность и глупость такого поступка.

— Да что же такое-то?! — швырнув очередной «снаряд» в эту улыбающуюся белую морду, всплеснула руками я. — Тоже заклинание, типа очищающего? Или прозрачный щит, или…

— А банальную ловкость ты не рассматриваешь? — продолжая нагло скалиться, оборвал поток моих мрачных рассуждений страж.

— Врешь! — сдув с глаз непокорную прядь, заявила я.

— Не-а, — поднявшись с бортика, возразил он и, картинно поклонившись, добавил: — Ежедневные тренировки и результат на лицо.

— Паяц! — выпустив пар, злиться я перестала, хоть раздражение и не утихло до конца.

— Принцесса, — в его обычно холодных глазах плясали смешинки, — которой придется наводить порядок.

— Вовсе нет! — упрямо вздернув подбородок, рванула к двери, мысленно молясь, чтоб исполнительный шарту не захлопнул ее по приказу хозяина. Но Кир-Кули, вопреки опасениям, не стал меня задерживать. Следом выбежал Таас. А из купальни донеслось насмешливое:

— Не забудь, айка, нам еще выбирать тебе подарок сегодня. Я обещал…

Никогда раньше не боялась получать подарки… М-да, все в жизни бывает в первый раз.

Тьма отступала, забирая с собой остатки былых кошмаров. Каких? Да кто ж теперь вспомнит! В голове царил хаос: мысли путались, память стиралась. А тело словно просыпалось: возвращалась чувствительность, к мышцам приливала кровь и медленно, но верно, зрело наслаждение. Оно постепенно стекало по напряженным мускулам плеч и груди к низу живота, поднималось от неподвижных ног выше, и ритмично пульсировало, готовое взорваться фейерверком сладострастия. Секунда, две, три…

Эван силился поднять «свинцовые» веки, чтобы узреть ту, которая, оседлав его бедра, исполняла древний танец страсти. Она то стонала и царапалась, как дикая кошка, то извивалась, словно горная змея, и нагибалась так, что почти ложилась на него, а потом снова распрямляла спину и продолжала двигаться. Быстро — медленно, агрессивно — нежно… чередуя ритм, меняя тактику, эта искусная жрица любви заставляла принца оживать и… реагировать.

— А-а-ах-х-х, — хрипло выдохнула женщина, до боли вонзая ногти в его плечи.

Эвана тряхнуло. Взрыв удовольствия был сильным, ярким, пьянящим и отрезвляющим одновременно. На миг перестав соображать, парень отдался во власть инстинктов и, окончательно проснувшись, открыл глаза. Никакого привыкания к свету не произошло, картинка была четкой и ясной, а заодно и пугающе-мерзкой. Белая, как сама смерть, аше-ара с перекошенным в странной гримасе лицом и скрюченными пальцами, нацеленными явно на шею жертвы — мало походила на зрелище, которое успело нарисовать воображение принца.

Рука взметнулась сама… так стремительно, что движение вышло смазанным. Эван хотел оттолкнуть это исчадие бездны, и оттолкнул… не касаясь. Ее просто снесло с мужских бедер порывом внезапно возникшего ветра, снесло и впечатало в стену, словно куклу. Парень, отродясь не владевший магией, удивленно посмотрел на собственную ладонь, кожа которой едва заметно мерцала, затем перевел не менее удивленный взгляд на аше-ару. Та села, легко вправила вывихнутое плечо и с блаженной улыбкой на белых губах выдала:

— М-м-м-м, кайф! — а потом, сфокусировав рассеянный взгляд на любовнике, с придыханием предложила: — Давай повторим, а? — и, соблазнительно прогнувшись, чуть подалась вперед, отчего ее грудь призывно качнулась, притягивая, как магнит, внимание принца. Белая, округлая… с серо-розовыми холмиками сосков, твердыми от не схлынувшего возбуждения.

Эван медленно моргнул, стараясь переключиться на ненавистную… (ведь она должна быть ненавистной, верно?) рожу аше-ары. С третьей попытки ему это удалось. Вот только растрепанная блондинка с ярко-рыжими глазами смотрела на принца с искренним восторгом, а вовсе не с издевкой, и это почему-то… возбуждало.

— Т-ты… — натягивая на бедра изрядно помятую простынь, прошептал воскресший.

— Кейли-Оз, — представилась эта не в меру сексуальная тварь и, отлепившись от стены, собралась было на четвереньках подползти обратно к кровати. И, бездна свидетель, вовсе не потому, что ей на ноги не встать! Каждый жест, взгляд, каждое движение белокожей стражницы были насквозь пропитаны соблазном. Грязным, неприличным и… интригующим.

Рефлекторно стиснув край шелковой ткани в кулак, Эван в панике принялся осматривать комнату на предмет хоть какого-нибудь оружия. Стать жертвой чар мага жизни он не хотел. А поверить в то, что интимные желания просыпаются вовсе не из-за магии этой бесстыжей аше-ары — просто не мог. Неизвестно, сексом или кровью закончилось бы их совместное времяпрепровождение, но… бесшумно открывшаяся дверь пропустила в комнату высокого мужчину, и оба участника странного действа замерли на своих местах.

Белокожий страж с алым цветом силы и рыжими прядями на висках задумчиво посмотрел на лежащего в постели принца, который уже успел обзавестись увесистой чашей и прижимал ее теперь к груди явно не для того, чтобы попросить в водички налить. Аше-ар хмыкнул, затем обернулся на свою соплеменницу и хмыкнул еще раз.

— Ты, куколка, оденься, — будничным тоном сказал вновьприбывший, — хватит уже парня провоцировать. А ты, — взор алых, чуть светящихся глаз вновь был прикован к Эвану. Тот сглотнул, но не пошевелился — не время для удара. Вот когда этот тип отвернется, расслабится, тогда, быть может… — С возвращением из Бездны, сын! — тогда… что?!

Чаша выскользнула из ослабевших пальцев принца и с тихим шелестом скользнула на простынь.

— Кх-х-к-кто? — голос отчего-то осип, и такой важный вопрос превратился в банальную прочистку горла.

— Видишь ли, парень, — аше-ар подошел к ошарашенному собеседнику, забрал довольно увесистую и уже не актуальную чашу, сел на край кровати и, открыто глядя в глаза, продолжил: — Тебя убили. Помнишь это? — Эван помнил. Смутно, сквозь черно-красную пелену болезненной бессознательности, но помнил, а потому машинально коснулся совершенно здоровой шеи в поисках шрама и… кивнул. — Хорошо, — покачал головой страж, и тут же добавил, — что помнишь, хорошо. Так вот, парень… тебя убили, обезглавили и выбросили твой труп гнить на «кладбище невест». Мы же с Кейли, — он жестом указал на все еще сидящую на полу блондинку, — тебя подобрали, отмыли и… провели ритуал возврата. Я провел. А, раз ты проходил испытание огнем и водой, то должен знать, что это означает. Не так ли, Эван?

— Я стал сильнейшим? — не веря в то, что говорит, хрипло прошептал принц и с еще большим интересом посмотрел на свою ладонь — ту самую, из которой некоторое время назад вырвался вихрь, способный снести с места аше-ару.

— Угу, — подтвердил красноглазый, — а я — Илин из рода Ули, стал твоим куратором на последнем и самом главном испытании. Это все равно, что второй отец, ты же в курсе?

Эван был в курсе. А еще он был в шоке. В полном и окончательном. И пребывал бы в нем, наверное, долго, но…

— А Кейли из рода Оз все эти дни ухаживала за тобой и следила, чтобы твой дух не потерял связь с телом, — продолжил просвещать страж и… принца захлестнула злость. Та самая, которой даже шок ни почем.

— С-с-с-с-следила? — зашипел он, сжимая кулаки, которые отчего-то начали нагреваться, словно их держали над раскаленной печью. — Насилуя меня, пока я был… полумертв? Так она с-с-следила?!

— Тихо-тихо, парень, — белая ладонь мужчины опустилась на плечо новоявленного сильнейшего, — спокойно, нельзя так нервничать, пока не разобрался с новым обликом и способностями, — что-то было в его словах (или в интонациях?), что-то не правильное, наверняка, магическое, но… успокаивающее. И Эван расслабился. Жар ушел из рук, оставив после себя лишь слабое мерцание. А белолицый собеседник, одобрительно хмыкнув, сказал: — Пора бы тебе уже научиться рассматривать ситуацию под разными углами, и… с пользой для себя, — бледные губы мужчины растянулись в улыбку, вполне миролюбивую, и оттого не отталкивающую. — Не она тебя насиловала, парень, нет… Это ты даже в полубессознательном состоянии умудрился отыметь аше-ару.

— Что?! — в один голос воскликнули оба участника вышеупомянутого процесса.

— Заметь, мало кто может таким похвастаться, — игнорируя их вопрос, страж подмигнул принцу, а потом громче спросил: — Верно, Кейли?

Та взяла валявшееся на полу покрывало и, кутаясь в него, с вызовом сказала:

— Ну, и? А мне, между прочим, понравилось! — а потом послала недавнему любовнику такой взгляд, что он невольно сглотнул и, нахмурившись, натянул простынь до самой груди.

— А ритуал возврата… — начал парень, желая перевести тему, однако не успел развить мысль, так как Илин-Ули резко поднялся и направился к висящему на стене зеркалу, по которому, словно по-волшебству, пошла странная рябь.

— Ш-ш-ш, ребятки, — предостерегающе вскинув руку, прошипел аше-ар, но ни Эван, ни Кейли отвлечь его и не пытались.

Принц переваривал услышанное, пытаясь осознать и принять тот факт, что он очнулся в шарту самых отвратительных и враждебных существ, которых только видел за свою сотню лет, причем конкретно эти существа вовсе не пытаются нашпиговать его стрелами, как те, что были в поселении стражей. Более того, белолицая парочка, судя по всему, действительно вытащила его из бездны и… помогла стать сильнейшим. Бред!

Кейли-Оз же, в отличие от воскресшего, «разрывом шаблона» не страдала, а потому с жадным интересом следила за тем, что демонстрировало хозяину зеркало. Их в любом шарту было много, и каждое могло отражать как внутренний интерьер, так и все то интересное, что происходило снаружи. Однако сейчас в обрамлении стилизованной под дерево рамы красовалась унылая пустошь с парой стервятников на куче костей.

— И что там? — не выдержала аше-ара, так и не разглядев в до боли знакомом пейзаже ничего нового.

— Гости, — не оборачиваясь, ответил Илин-Ули.

— Э-э-э, — протянула женщина и, подойдя ближе к зеркалу, осторожно уточнила: — Птицы?

Мужчина чуть заметно поморщился, потер привычным жестом украшенную шрамом шею и, вздохнув, сказал:

— Следи за тенями, Кейли! — и указал жестом на едва различимые силуэты, скользящие по каменистой земле. Следом за ними, словно по команде, взмыли в небо стервятники. — Заклинание «отвода глаз» помноженное на «невидимость», — пояснил он. — К нам пожаловали профессионалы своего дела, и они совершенно не желают быть замеченными… никем.

Немного подумав, аше-ара неуверенно предположила:

— Неужели сильнейшие?

— Ну, надо же! — насмешливо фыркнул хозяин шарту. — Растешь, дорогая. С первого раза догадалась.

Эван, временно переставший заниматься самокопаниями, жадно вслушивался в их диалог, но благоразумно молчал, чего нельзя было сказать о блондинке.

— Так надо остановить их, рассказать обо всем… — с горящими от волнения глазами, начала тараторить она, однако холодное и уверенное «Не надо!», быстро остудило ее пыл. — Почему? — бросив косой взгляд на севшего на постели принца, спросила аше-ара.

— Потому что я не хочу быть тем крайним, кому снесут голову просто потому, что хочется кому-нибудь ее снести, — спокойно пояснил Илин-Ули. — А ты? — он приподнял кончиками пальцев ее подбородок и чуть погладил шею, будто намечая место будущего разреза.

— И я, — плотнее кутаясь в тонкое покрывало, пробормотала женщина.

— Ну, наш принц, думаю, повторное обезглавливание тоже не одобрит, — посмотрев через плечо на Эвана, страж улыбнулся. — Вижу, ты уже пришел в себя, парень. Что ж… нам есть, что обсудить с тобой. Сейчас принесу комплект одежды, еду и… поговорим.

— О Зое? — напряженно всматриваясь в лицо собеседника, спросил его новоиспеченный «сын».

— И о ней в том числе.

— Эй, какая Зоя?! А как же эти… гости? — переводя возмущенный взгляд с одного мужчины на другого, воскликнула Кейли-Оз.

— Расслабься, куколка, — Илин-Ули наклонился и шепнул ей на ухо: — за гостями я уже отправил «хвост», — после чего опять громко произнес: — Как только поймем причины их столь раннего появления здесь и дальнейшие намерения, так и решим, как действовать дальше. Верно, принц?

Эван не ответил. Он судорожно соображал, как следует вести себя со странной парочкой, чтобы не выдать раньше времени всю степень своего недоверия и ненависти к аше-арам в целом и этим двоим в частности. Добрые спасители, ну-ну. Решили воспитать из него ручного пса-сильнейшего? Что ж… пусть помечтают.