Часть третья
Депутат «Балтики»
Было это в те годы, когда вся страна пребывала в состоянии живой очереди: молодежь стремилась на БАМ в поисках романтики, ветераны – в спецотделы в ожидании пайков, а члены Политбюро – в Кремлевскую стену, выискивая себе место в кирпичах истории. Те, кому не суждено было попасть ни в одно из этих приличных мест, жили скромно, незаметно растворяясь в толпе возле заводской проходной. Добравшись домой, мягко опускались на диван и, не произнося ни слова, просматривали программу «Время».
Создавалось обманчивое впечатление, что внимание зрителей к этой передаче каким-то образом влияло на происходящее на экране.
Регламентация жизни советского человека была доведена до той черты, за которой начинался самый настоящий маразм. К счастью, переступить эту черту мы так и не успели, но долго балансировали на самой грани, испытывая постоянное чувство тревоги за состояние своего разума, подвергавшегося серьезным испытаниям со стороны уже деградировавших руководителей.
Седовласые старцы красовались на экранах телевизоров, звеня наградами за чужие подвиги, прославляя друг друга за достижения, к которым не имели ни малейшего отношения, переписывая под себя историю и присваивая себе великую Победу.
Народ молча сидел у голубых экранов, наблюдая за всенародным ликованием на грани сексуального возбуждения и дружными аплодисментами, переходящими в не менее шизофренические овации. А потом прятался с транзисторным приемником под одеяло в поисках потусторонниких голосов, чтобы на следующий день снова верить, одобрять и приветствовать. Делать именно то, что тщательно прописывалось незримым психиатром в качестве чудодейственной микстуры для поправки серьезно пошатнувшегося психического здоровья.
Директива обкома партии: «Выдвинуть кандидатом в депутаты областного совета передового рабочего, ударника Коммунистического труда, беспартийного, русского, уроженца г. Балты…» повергла в шок всё руководство управления флотом. Спущенным сверху параметрам из числа работающих отвечал лишь один человек – машинист Санькин. Работник он был, действительно, неплохой – трудолюбивый, знающий свое дело, но… Достаточно было поднести к его носу бутылочную пробку, как машинист терял человеческий облик, становился полностью неуправляемым и, самое главное, совершенно не контролировал свои поступки. Понятно, что при поддержке обкома можно провести даже кандидатуру шимпанзе, но рано или поздно на коллектив, вырастивший подобного депутата, падет тень его возможных действий. А то, что «действия» будут обязательно, не сомневался никто.
Отговорить обкомовских крючкотворов было невозможно – данные на будущих депутатов утверждены Киевом и такие мелочи, как полная неспособность претендента к выполнению возлагаемых обязанностей, поколебать уже построенный предвыборный монумент не могли.
Собрание по выдвижению в кандидаты проводили на судне. Представитель обкома десять минут рассказывал о замечательных качествах ударника и передовика Санькина. Сидящие с удивлением узнали, что машинист является ярким пропагандистом советского образа жизни, в совершенстве владеет марксистско-ленинским учением и, главное, обладает редкими моральными качествами. Санькин сидел в первом ряду, как именинник.
После представителя обкома, выступила широкая общественность. Члены трудового коллектива подтвердили высокие производственные успехи машиниста, но, совершенно неожиданно, заклеймили позором нравственное состояние Санькина. Наиболее точную характеристику будущему депутату дал орденоносец Гранитов: «Редкий с…ин сын».
После этого аплодисменты не смолкали до самого голосования, которое прошло на редкость успешно и единогласно. Собутыльник кандидата, матрос Качур с вечно красной физиономией стал его доверенным лицом.
В течение двух месяцев кандидат с доверенным лицом, бороздили просторы Балтского района, по избирательному округу которого Санькин и проходил. За неделю до выборов опухшие от речей передовики вернулись на судно, но за сутки до знаменательной даты пришло указание вновь отпустить их в распоряжение областной избирательной комиссии.
Караван работал в Ильичевске и, соратникам пришлось в Одессу добираться пешком, по причине многочасовой задержки в местном кафетерии. Попутки не попадалось, зато на железнодорожном переезде Аккаржа была обнаружена дородная стрелочница, сразу привлекшая к себе внимание пьяного кандидата в депутаты. Стрелочница никак не могла понять, что желания будущего слуги народа подлежат удовлетворению в обязательном порядке. Мнение доверенного лица кандидата было необоснованно проигнорировано на том же основании.
Попытка урезонить политически безграмотную стрелочницу силой завершилась сомнительными криками о помощи, которую и оказали ей случайно проезжавшие мимо бойцы отдельного строительного батальона. Передовики были связаны, загружены в машину и доставлены в транспортную милицию. Стройбатовцы не разобрались в избирательных перипетиях и грубо нарушили стройную картину всенародного волеизъявления.
В полночь в областной избирательной комиссии раздался звонок. Дежурный транспортной милиции сообщил о задержании кандидата в депутаты Санькина и его доверенного лица за попытку изнасилования стрелочницы Митяйко. Вопрос ареста мог решиться только с разрешения самой избирательной комиссии.
На судно срочно прибыла делегация обкома. К половине второго заспанная команда единогласно отозвала своего кандидата, а к трем часам ночи в трубопроводном цехе судоремонтного завода № 1 выдвинули нового – русского победителя, передовика из Балты. Районная типография успела к утру отпечатать новые бюллетени, которые законопослушные 99,9 % от общего числа избирателей благополучно донесли до урн в порыве искреннего и совершенно тайного голосования.
А стрелочница Митяйко так замуж и не вышла. Проезжай в тот злополучный вечер представители других родов войск, например, ракетчики, может и не лишилась бы бедная женщина малой толики радости, ниспосланной ей предвыборной коллизией. Да и нашим «героям» пришлось бы сидеть лет на пять поменьше.
