Глава 36

На следующий день в районе полудня я стоял в зоомагазине возле штабелей мешков с кормом и пытался понять, что купить для Демьянки. Едва моя рука потянулась к одной упаковке, как зазвонил мобильный.

– Иван Павлович, – сказала Варвара, – экспертиза подтвердила подлинность записи на автоответчике Анри. Она была сделана утром в день кончины Евгении, и это голос Жени.

– Генриха Донелли осудят, – вздохнул я.

– Ну, не сразу, – сказала Косова, – еще предстоит много работы, но надеюсь, что в конце концов Всемогущий окажется за колючей проволокой и нескоро оттуда выйдет.

– Что будет с Анфисой и Людмилой? – полюбопытствовал я.

– Вылезут сухими из воды, – процедила сквозь зубы Варвара, – более двадцати пяти лет прошло с того момента, как Людмила во сне Настю задавила и все истории завертелись. Это раз. И два! Муж Чугуевой нанял лучших адвокатов своей жене и Заварской.

– Весьма благородно с его стороны по отношению к Фисе, – заметил я.

– Не обольщайтесь, – возразила Косова, – он прекрасно понимает, что Анфиса и его женушка в одной связке. Чтобы Люсю из-под удара вывести, надо и Заварскую из дерьма вытаскивать. Ну вот почему таким, как Людмила, достаются заботливые богатые спутники жизни? За что их Господь награждает?

– Посмотрите на ситуацию с иной стороны, – посоветовал я, – вероятно, супруг-олигарх не награда для Чугуевой, возможно, Людмила наказание для состоятельного мужика.

– Вы мастер найти правильные слова, – воскликнула Варвара. – Ох, наверное, не знаете, что Лидия Григорьевна сегодня ночью умерла. Инсульт. Ей сообщили о самоубийстве Светланы. У Коровиной давление поднялось – и конец.

– Бедняга, – сказал я, – никому не пожелаю столько горя.

– Иван Павлович, с вами хорошо работать, – похвалила меня Косова.

– С вами тоже, – ответил я и решил, что наше общение заканчивается, но беседа неожиданно сделала резкий поворот.

– Мой отец хочет поговорить с частным детективом Подушкиным, – продолжила Косова.

– А кто у нас папа? – предусмотрительно осведомился я.

– Николай Алексеевич Варавайкин, – скороговоркой произнесла Варвара. – Может, слышали о нем?

Я притих. Варавайкин? Весьма редкая фамилия. Помнится, мой лучший друг Максим Воронов рассказывал про замечательного сыщика, занимающегося самыми сложными делами. Звали профи Николай Алексеевич Варавайкин. Неужели это отец Варвары?

– А почему вы Косова? – вырвался у меня не совсем уместный вопрос.

– Потому что папина фамилия очень редкая, – объяснила собеседница, – он не хотел, чтобы я шла в полицию, велел мне после получения диплома в адвокатскую контору устраиваться, но я не послушалась. И тогда он мне паспорт на мамину фамилию выправил, сказал: «Услышат: Варавайкина, и поймут по отчеству, что ты моя дочь. Одни будут подлизываться, другие гадить». Я вам потом все объясню, не по телефону. Иван Павлович, вы мне очень понравились, ну… как профессионал. Много о вас папе рассказывала. Приезжайте к нам в пятницу вечером в гости, адрес пришлю. У папы для вас предложение есть. Знаю, вы свободолюбивая личность, давления не терпите, но отец нечто такое предложит, от чего вы отказаться не сможете. Перед вами откроются невиданные перспективы. Только не подумайте, что я вам на шею вешаюсь, как мужчина вы не мой тип совсем, а вот как профи просто супер.

На секунду меня охватила обида. Почему я не понравился Варваре? Внешне я приятен: рост высокий, брюхо не отрастил. Умом господина Подушкина Господь не обидел, образование у меня достойное, я хорошо воспитан, интеллигентен, у меня ангельский характер, материально я обеспечен… Все дамы, на которых я обращал внимание, всегда отвечали мне взаимностью, в сексе я ого-го! Не скареден, не способен обидеть женщину. Это почему же я не тип Варвары? Мне давно следовало догадаться, что она не так проста. Ну-ка вспомним кое-какие ее речи: «В Париже есть набережная, где торгуют щенками-котятами. Мне там очень нравится». Нравится! Если один раз в жизни посетила столицу Франции, скажешь: «Мне там понравилось». А когда Косова самозабвенно торговалась за дог-хаус, она обмолвилась: «Пластмассовая дрянь ночевала на вилле Карлино? Любовалась на малиновые с золотом обои в президентском номере?» И откуда Варваре знать про обои в одном из самых дорогих отелей мира, да еще в лучших номерах? Николетта с мужем жила там неделю, потом демонстрировала свои фото как раз на фоне этих обоев! Почему я сразу не сообразил, что Косова там тоже побывала? А ее фраза про дом в Америке? Правда, девица уточнила, что он принадлежит троюродной тете, которая из милости бедных российских родственников к себе приглашает. А сумки Косовой? Кожаные, с брелками в виде буквы «Д». Иван Павлович, ты же не раз видел подобные аксессуары и у Николетты, и у Коки, и у Зюки, и отлично знаешь, что они произведены дорогой французской фирмой Диор. Макс говорил, что Варавайкин занимается международными расследованиями, он совсем не беден, имеет друзей по всему миру. Поездка Николетты в Париж! Я вздрогнул от неожиданного воспоминания. Вот я, опутанный сетью, лежу в дог-хаусе и, пытаясь избавиться от Варвары, которая приехала на ужин, вру, что меня нет дома, меня срочно вызвала Николетта по какому-то делу: «Простите, Варвара, виноват, давайте перенесем встречу». И что я услышал в ответ? «Разве ваша мать не улетела в Париж?» Я редко попадаю в столь идиотское положение. Я смутился, а потом удивился. Совершенно не помнил, чтобы рассказывал Косовой о полете маменьки во Францию, но решил, что разболтался и забыл об этом. Но сейчас понимаю, Варваре о местонахождении моей матери сообщил ее отец. Варавайкин собирал обо мне сведения. И зачем я ему понадобился?

– Так вы приедете? – спросила Варвара.

Я опомнился и постарался придать голосу спокойное звучание:

– Спасибо за приглашение, сочту за честь! Укажите время, когда мне следует прибыть.

– Неподражаемо! – взвизгнула Варвара. – Только вы способны произнести такую фразу про время.

С моего языка чуть было не слетело: «Не стоит восхищаться мужчиной не своего типа», но я сдержался.

Завершив разговор с Косовой, я вновь обратил внимание на мешки с кормом и почувствовал легкое покалывание в правой лодыжке. Я посмотрел на ногу и увидел небольшого песика в голубой попонке, расшитой стразами.

– Фу, Яша, – произнесла симпатичная темно-русая дама лет сорока пяти. – Мужчина, не бойтесь, Яшенька не кусается.

– Ваш пес не выглядит опасным, – улыбнулся я, – и он маленький совсем. Щенок, наверное.

– Нет, ему уже два года, – пояснила женщина.

– Танюша, – крикнула из-за прилавка продавщица, – ваши мясные банки поступили.

– Ой, как здорово, – обрадовалась покупательница. – Катенька, дайте сразу сорок штук. Яша другой корм не ест. Гурман! Идем к вам.

Татьяна наклонилась, хотела взять собачку на руки, но пес вывернулся, вцепился посильнее в мои брюки и быстро, как обезьянка, начал карабкаться по ним вверх. Я попытался осторожно стряхнуть «скалолаза», но тот оказался на редкость цепким.

– Ну и ну, – поразилась Таня, – он так раньше никогда не делал. Извините, сейчас сниму акробата. Яша, ты прямо человек-паук.

– Скорей уж пес-паук, – засмеялась продавщица.

Я стоял с вежливой улыбкой на лице, но на самом деле не испытывал никаких положительных эмоций. Острые когти довольно больно царапали кожу, и что будет с моими брюками из тонкой фланели? Подозреваю, что они потеряют товарный вид.

– Да что же это такое? – возмутилась Татьяна. – Яша, ты человеку почти на шею сел в прямом смысле этого слова. Мужчина…

– Иван Павлович Подушкин, – машинально представился я.

– …отдерите его, – договорила Таня. – Да что с Яшей случилось?

Я схватил псину за спину и попытался снять со своей куртки, но Яша держался как приклеенный, более того, он упорно двигался вверх, достиг лица и начал с тявканьем облизывать мой подбородок.

– Пожалуйста, Иван Петрович, присядьте, – попросила Таня.

Я на чужое отчество не отреагировал, а хозяйка Яши продолжала:

– Господин… э… Кроваткин, наклонитесь, вы такой высокий, я не дотягиваюсь до Яши. Наверное, котлетку на обед ели? Яшенька от запаха бифштексов чумеет. Не бойтесь, он ласковый. Сейчас оторву его от вас.

Из пасти ласкового Яши отчаянно воняло, похоже, котлеты, которые ему очень нравятся, были приготовлены из тухлятины. А еще от пса разило мокрой, не совсем чистой шерстью. Преодолевая брезгливость, я начал дергать Яшу за спину, но тот, издавая хлюпающие звуки, дотянулся языком до моего носа. Мне стало щекотно, и я попытался отодвинуть морду лизуна от своего лица.

– Ой, угораю просто, – веселилась продавщица, – во дает Яша! Отжигает не по-детски. Здрассте, Сергей Петрович, консервики для Рема приехали и…

Я, безуспешно боровшийся с Яшей, почувствовал сильный пинок в бок.

– Рем, – заорал мужской голос. – Фу, сидеть.

Нечто большое снова боднуло меня, на сей раз между лопаток, я покачнулся, чтобы не потерять равновесие, сделал шаг в сторону и попал ногой на тряпку. Та отчаянно завизжала. Я сообразил, что случайно придавил то ли маленькую собаку, то ли кошку, и шарахнулся…

Пол поехал под ногами, я рухнул на плиту, ощутил под животом что-то мягкое, извивающееся и сообразил: подо мной копошится Яша, ранее сидевший на моей шее.

– Господи! Он чебурахнулся! – закричала продавщица.

– Яшенька! – заорала Татьяна. – Ты жив, мой котик?

– Рем, сидеть, – надрывался мужик.

Я уперся ладонью в пол, начал подниматься, и тут мне на спину рухнула бетонная плита, вонявшая настолько мерзко, что на глазах выступили слезы. От неожиданности я снова плюхнулся животом на плитку. Копошащийся в районе груди комок переместился влево и исчез.

– Яшенька, – обрадовалась Татьяна, – иди скорей к маме, зайчик!

На месте Яши я давно сказал бы своей хозяйке: «Уж определись, голубушка, кем твой любимец является: собакой, котиком или зайчиком. Не хочу быть целым зоопарком в одном лице».

– Рыбка моя, – надрывалась Таня, – пряничек, топ-топ к мамочке. А-а-а! Стой, поганец!

Внезапное превращение котика-зайчика-пряника в поганца насторожило меня, и тут на голову посыпался весьма странно пахнущий град. Бетонная плита на моей спине переместилась к голове и исчезла, я уловил чавканье.

– Рем, Рем, – не утихал мужчина, – да что это с ним?

Я собрал в кулак все силы и сел. Тяжесть, давившая на макушку, исчезла. Я огляделся и увидел дивную картину: повсюду разбросан сухой собачий корм, пирамида пакетов с едой для животных распалась на части. Яша, повизгивая от восторга, лопает коричневые комочки, а на расстоянии вытянутой руки сидит огромная волосатая собачища с вываленным наружу лопатообразным языком.

– Господи, – пролепетал я.

Пес издал утробный звук и положил лапу на мою ногу.

В ту же секунду за ним материализовался тощий парень с поводком в руке.

– Рем! – сердито сказал он. – Ты же прошел курс дрессировки, инструктор сто раз объяснял: нельзя на всякую гадость реагировать! Ну чего ты сейчас на дядьку налетел, а? За куртку его схватил, а она грязная! Лизал неизвестно кого! Еще подцепишь заразу, а у нас через неделю выставка, не дай бог, заболеешь. Ну я прямо в шоке от такого поведения! Давай, пошли в аптечный отдел, куплю тебе капли от инфекции.

Схватив изо всех сил сопротивляющегося монстра за кожаный ошейник, усеянный золотыми клепками, хозяин потащил питомца к двери и исчез в коридоре.

– Эй, вы живы? – спросила продавщица.

– Что ему сделается? – пропела Татьяна, хватая в объятия Яшу, который безостановочно поедал корм. – Ох уж эти мужики, напьются и шастают по улицам. Зачем в зоомагазин переть, если на ногах не стоишь? Ступай в супермаркет, там идиотов полно, на них и падай! Песикам нельзя с алкоголиками общаться. Пойдем, ягодка моя, Яшенька, куплю тебе консервы.

Под аккомпанемент речей дамы я встал.

– Олька! – закричала продавщица. – Убери тут.

Я начал отряхивать брюки и услышал пение мобильного.

– Вава! Я вернулась! – завопили из трубки. – Интернет починили, я открыла игру и умерла. Вава! Я скончалась! Вава, что ты сделал! Как ты мог!

– Прости, Николетта, – попытался я прервать маменьку. – Что случилось?

– И он еще спрашивает? – пошла вразнос Николетта. – Я велела не играть свадьбу! Не наряжать невесту! А ты!

– Что я сделал плохого? – недоумевал я.

– Отвел Люси к алтарю, да еще обрядил ее чудовищем. Все! Хватит! Много лет я заботилась о сыне, тащила его в зубах, кормила-поила-учила-одевала-обувала, и что? Что? Он устраивает брачный пир, когда ему запретили. Конец! Вава, не желаю более с тобой общаться!

Айфон замолчал, я убрал его в карман. Последнее заявление Николетты совершенно меня не волнует. Пару раз в неделю я слышу из уст матушки фразу: «Не желаю с тобой общаться», а через час Николетта как ни в чем не бывало опять звонит мне. Но что случилось с Люси?

Я вышел в коридор и соединился с Анатолием.

– Суперски все сделал, – заверил подросток, – как вы велели. Рояльведи ваще отпад! Ее лучшей за всю историю игры признали. Там у вас пять золотых звезд стоит. Вау! Да?

– Вау, – вздохнул я. – Если я правильно понял, цель игры – довести Люси до замка и отдать ее под венец.

– Кому отдать? – не сообразил Толя.

– Под венец, – повторил я.

– Подвиниц? Че-то такого героя я не помню.

– Неужели никогда не слышал выражение «под венец»? – удивился я.

– Не-а!

– Оно часто употреблялось писателями прошлых лет, – завел я просветительную беседу, – Пушкиным, всеми Толстыми, Чеховым.

– Такую фигню не читаю, – заявил Толя, – у меня книги по компам. Че с Пушкиным делать? Какой от него толк? Чему я там научусь? Пушкин не в теме по моей теме.

Я попытался говорить на доступном Толе языке.

– Люси надо было отдать замуж. Так?

– Ну?

– Да или нет?

– Ну! Я припер ее в зал! Все там пели и плясали.

– Толя, я неоднократно просил не устраивать пир!

– Ну ваще! Спросил же: рояльведи делаем? Вы ответили: да. А теперь чего? Сами обокеили, а теперь недовольны.

Загадочное слово рояльведи я слышал из уст юного бизнесмена не первый раз, но решил не думать о том, что произведу на мальчика впечатление идиота, и спросил:

– Что такое рояль веди?

– Ну… это рояльведи, говорить рояль веддинг долго, все сокращают. Это королевская свадьба.

Я скрипнул зубами.

– И ты ее отпраздновал?

– Так вы сами разрешили.

Ну да, крыть нечем.

Телефон издал пищащий звук.

– Я послал вам, как Люси одел, – пояснил Анатолий, – наши все отпали. Ваще! Она лучшая! Зацените! Вы больше всех очков получили. Вау. Пять звезд. Гляньте, я перезвоню.

Я посмотрел на экран телефона и открыл снимок.

На фоне роскошной арки, увитой несметным количеством цветов, стоит пара. Мужчина в серых лосинах, белом камзоле с богатой золотой вышивкой, на его плечах алая мантия, отороченная мехом горностая. Жених выглядит гламурным. А вот Люси… Принцесса сменила пышное платье на кожаное боди и чулки в крупную сетку, ее талию украшает широкий пояс, утыканный острыми шипами, от него спускается коротенькая прозрачная юбочка. Шею Люси охватывает кожаная полоска, усеянная разноцветными кнопками. На голове сверкает обруч, к которому крепятся рога из фольги, на одном не пойми как держится круглая красная шляпка. Волосы на макушке выкрашены в голубой, чуть пониже в красный цвет, а их концы зеленые. На всех видимых частях тела чернеют татушки: медведь, волк, тигр, лев, леопард. Но самыми оригинальными в наряде невесты оказались алые ботфорты с цепями на пятках и каблуками в виде жирафов с оскаленными зубами.

– Ну и ну, – только и смог вякнуть я.

Раздался звонок.

– Суперски, да? – ликовал Толя. – Ваще крутяк, да? Отпадняк!

– Отпадняк, – повторил я.

– Супер, что вы в шоке от радости, – заржал тинейджер и отсоединился.

Я постоял немного в раздумье, потом позвонил Коке и начал разведку боем:

– Скажите, игра, которую полюбила Николетта, «Спасение»…

– Это ты, – обрадовалась подруга матери. – Как только я увидела наряд невесты от Ники, сразу заподозрила, что дело нечисто. У Николетты не хватит духа так революционно одеть Люси. Я решила: кто-то ей помог! Вава, ты шалун! Кожаное боди! Красные ботфорты! Понятны твои тайные желания. Уже нашел себе даму, которая выполнит их? Безобразник! Зюка, Люка и Мака от зависти пожелтели, они своих Люси нарядили в кружевные абажуры. Я принцессу на свадьбе в меховой шубке представила. Но Николетта всех потрясла! Она получила звание «Лучшая», ей диплом выслали. Вава, ты помог Ники всем нос утереть.

– Мне показалось, что матушка недовольна, – вздохнул я.

– Чушь, – возразила Кока, – просто ей нравится тебя ругать. Мужчина, испытывающий чувство вины, очень полезен в домашнем хозяйстве. Успокойся, шалунишка. Красные ботфорты и боди! Ха-ха! Дорогой, однако ты огонь! А по виду и не скажешь.

Я попрощался с Кокой, решил вернуться в торговый зал за кормом для Демьянки, повернулся и увидел на стене большой рекламный плакат. «“Страсть”. Духи для собачьей свадьбы. Один пшик – и ваша девочка соберет вокруг себя всех мальчиков. “Страсть”. Для решения проблем. “Страсть” поможет, когда бессилен инструктор. “Страсть”. Собачья свадьба состоится всегда. “Страсть” – счастье животного и его хозяина». Посреди листа был изображен большой хрустальный флакон замысловатой формы.

На меня напал судорожный кашель. Так вот почему на господина Подушкина набрасываются в последнее время кобели всех мастей и размеров. Когда я покупал дом для щенков, продавец в качестве презента выдал мне флакон «Страсть». Я начисто забыл о подарке. А Борис, разбирая сумку, решил, что я приобрел себе новый парфюм, и поставил пузырек в мою ванную комнату. А я подумал, что батлер приобрел мне одеколон…

Сбоку раздался писк. Я скосил туда глаза, увидел, что ко мне несется на всех парах джек-рассел-терьер, белый с рыжими пятнами, выбежал на улицу и помчался к своему джипу. Не важно, о чем думал батлер, принося в ванную собачьи духи, главное, теперь убрать их оттуда навсегда, а еще лучше – выкинуть. Я не желаю служить объектом сексуального вожделения всех встреченных на пути псов.