В каждом конкретно взятом соотношении обмана и правды они решительно исключают друг друга. Правда находится в конфронтации с обманом, неправдой. Попрание правды ведет к распаду ценностных устоев человеческого общежития, приумножению абсурда, бессмысленности жизни. Правда выражает саму суть общности человечества, единение, доверие к другим.

Наоборот, обман как намеренное действие чаще всего представляет эгоистическое обособление, разрыв, нарушение единства, недоверие, враждебное отношение к кому-либо или лицемерное общение, в котором доминируют прагматические цели.

Как полагал Монтень, «правдивость лежит в основе всякой добродетели. Поэтому лживость есть порок, разрушительно влияющий на всякую добродетель».

Обман – испытанное орудие несправедливости.

Неправда знаменует конфликт, разлад между доминирующей ценностью и истиной (а также справедливостью), между доминирующей ценностью и нормами морали (и права). Этот столь типичный для современного человека внутренний конфликт часто разрешается наиболее доступным способом:

1) путем обмана других;

2) путем обмана самого себя,

3) точнее – обоими путями одновременно, ибо нельзя обманывать другого, не обманывая себя (в частности, не оправдывая своего намерения лгать другим). Тем самым обман демонстрирует приоритет низших ценностей над высшими, такими как истина, справедливость и принципы морали.

За немногими исключениями обман – безнравственная форма защиты собственных интересов. При этом, однако, создается видимость соблюдения этических и других социальных норм (принципов чести, справедливости, юридических законов и т. п.), что как бы удваивает обман. Без такого тщательно выполненного камуфляжа своих действительных устремлений обманывающий не может рассчитывать на успех.

Поэтому тот, кто стремится достичь практической цели ценой обмана, выступает, как правило, под личиной поборника истины, добра и справедливости. Сколько раз нам читали высокую мораль именно творцы подлого обмана!

Правда служит неустранимым основанием совести, достоинства, свободы человека. Монтень отмечает, что «слово „лгать“ на латыни означает почти то же самое, что „идти против совести“. Ложь противостоит не только совести, но и чести, влечет нечестность. Ложь угнетает достоинство человека, если он не сопротивляется ей. Примирение с неправдой, с привычным общественным обманом притупляет и деформирует механизмы моральной саморегуляции и самооценки. Нарушение же этих фундаментальных механизмов самоорганизации личности чревато ее деградацией. Нередко оно вызывает острые формы борьбы с самим собой, острые внутренние конфликты, способные разрешаться как нравственным падением, так и нравственным возвышением».

Следование правде обеспечивает для индивидуума сохранение, восстановление чувства элементарного самоуважения, веры в оправданность своей социальной деятельности. Сопротивляясь обману, человек часто теряет ряд житейских преимуществ. Однако он обретает более высокие ценности и утверждает подлинное личностное достоинство.

Приверженность правде есть правдивость. Это качество демонстрируется в актах подлинного общения с окружающими; оно противостоит лживости. Правдивость как свойство человека составляет своего рода презумпцию общения и потому выражает фундаментальную ценностную характеристику личности. Тот, кто утратил это свойство, теряет и право быть полноценной личностью, обесценивает себя как партнера по общению и совместной деятельности. Лживость позорна. Вот почему обвинение во лжи есть тяжкое оскорбление. Оно перечеркивает честь и достоинство человека. Такое обвинение, кстати, зачастую бывает ложным, выступая излюбленным способом клеветы и дискредитации.

Но состояние обиды испытывает и тот, кто действительно уличен во лжи и обмане, ибо такой человек сознает сосуществование в себе различных, иногда взаимоисключающих ценностей, а потому дорожит «частичной» честью, которая отрицается, аннулируется актом обвинения во лжи.

Правдивость есть необходимое условие и даже своего рода эквивалент подлинного самосознания личности. «Кто же я такой на самом деле?» Ответ на этот вопрос предполагает сохранение правдивости при исполнении личностью любых социальных ролей. Здесь правдивость равнозначна подлинности. Ее утрата проявляется в потере собственного лица (как говорят японцы), во всевозможных формах лицедейства, которыми пропитана наша культура.

Даже если лицедейство творится из лучших побуждений, оно не отменяет факта измены самому себе. Именно он служил поводом для отрицательного отношения к актерам и мимам тех древних римлян, которые полагали, что только чуждый лицедейству может быть надежной опорой друзьям, обществу и государству.

Правдивость есть ценностная характеристика не только личности, но и должностной фигуры, правительства и правителя, официального (государственного или общественного) органа, средства массовой информации (печатного, электронного, телевизионного и т. д.). Но им, конечно, часто свойственна и лживость.

Правда как высшая ценность утверждает себя в качестве социальной и психологической реальности лишь:

1) в противостоянии неправде;

2) в борьбе с ней.

Высокая ценность правды особенно остро и глубоко постигается, когда ей изменяют, уступая силе угрозы или собственному корыстному побуждению, лености и слабости духа. Это аннулирует и высокую ценность личности, означает ее падение: какие бы изощренные игры самооправдания она ни разыгрывала сама с собой, ей не удастся целиком избавиться от ощущения собственной ущербности (ведь она подверглась насилию, купле-продаже, унижению).

Но в еще большей степени подлинная ценность правды постигается личностью, когда она в борьбе с собой добивается сохранения верности справедливости, не поступается совестью, истиной, не идет на сделку с неправдой из-за выгоды, страха, необходимости угождать представителям власти и капитала.

А. Маслоу относил правду к числу предельных, «бытийных» ценностей. Они не могут быть сведены к другим или компенсированы другими и определяют в структуре личности метапотребности. Их подавление ведет к метапатологии. Это заболевания души, которые происходят, например, от постоянного проживания среди лжецов и потери доверия к людям.

Фундаментальная ценность правды проявляется и в том, что чувство ее утраты, сомнения в возможности ее существования или достижения порождают тревогу, которая не может быть компенсирована и углубляет состояние отчуждения.

В наибольшей степени подрывает веру в идеалы правды и справедливости общественно принятая, официально санкционированная ложь (в заявлениях государственных деятелей, общественных организаций, свидетельствах прессы и т. п.). Хроническая ложь, входя в общественное сознание, становясь ее привычным, обыденным атрибутом, вызывает роковой разлад в индивидуальном сознании. Достигнув критической массы, ложь уничтожает ценностные устои сознания и, прежде всего, веру в гуманистические идеалы.

От правдивости следует отличать праведность. Под праведностью понимают беззаветную преданность принципам морали и справедливости. Чаще всего праведником называют человека благочестивого, свято соблюдающего религиозно-нравственные предписания.

Иногда чувство ложности социального бытия достигает такой степени, что обман представляется уже неким глобальным качеством, тем, что присуще всей природе.

Всякое прогрессивное изменение в жизни общества неизбежно предполагает восстановление правды, преодоление «привычной лжи» предыдущего этапа, разоблачение обманных действий государства и правителей, что требует возрождения доверия к руководителям. Условием этого выступает правдивость, безупречное соблюдение норм нравственности в общении между людьми. Правда способна объединять людей вокруг политического лидера в борьбе за прогрессивные преобразования.

Правдой привлекаются сердца!

Для успешной борьбы с неправдой нужна гласность и демократизация всех сторон общественной жизни. Бюрократическое тайнодействие, отсутствие свободного выражения мнений – благоприятная почва для процветания лжи и обмана.