Глава 22
Благословение

Утром я поняла, что имел в виду Фордайс, говоря, что перестанет сдерживаться. Полагаясь на его респектабельный вид и обычную невозмутимость, никогда не предположила бы, что у него такая страстная темпераментная натура.

Он меня обнимал, прижимал к себе, целовал – делал все то, что раньше себе не позволял из-за чувства долга и надуманных страхов о невозможности близких отношений между нами.

Я наслаждалась, млела и вспыхивала от удовольствия практически при каждом прикосновении.

Когда мы днем сидели в гостиной корпорации, а рука Редклифа лежала на моей талии, я уже практически не удивлялась.

Мы ждали приезда всей верхушки. Так как в правлении корпорации в основном состояли очень занятые люди, на их пунктуальность рассчитывать не приходилось.

– Это хорошо, что у нас есть время поговорить до собрания, – поглаживая мою ладонь, сказал Редклиф. – Ты ведь мне не все рассказала.

Я нахмурилась:

– Все.

– И откуда узнала про Веронику, тоже поведала?

– Ах, это. Я расскажу, но ты должен поклясться, что это останется между нами.

– Настя, во что ты влезла? – настороженно спросил князь, но я лишь упрямо поджала губы.

Фордайс несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом сказал:

– Клянусь.

– Мне рассказали Ольга и Алексей.

Несколько минут Редклиф смотрел на меня непонимающе, а потом до него дошло.

– Они живы? – выдавил он.

– Да. И присматривают, как они выразились, за своими потомками. Дуовиты собираются организовать удар по корпорации, и они решили вмешаться.

– Но… Но почему они инсценировали свою смерть?

– Причину объясню потом: она личная. Но пару дней назад они увиделись со мной в кофейне и рассказали свой план. Я сама мучилась из-за того, что что-то ускользало от нас. Например, то, что если спустя столько лет все не открылось, значит, предатель с корпорацией никак не связан. Разинские сразу вычислили Веронику и узнали причину ее предательства.

– Деньги?

– Любовь! Она любовница главаря дуовитов и из-за него вновь появилась в жизни подруги детства. Новаро слышала от моей матери достаточно, чтобы иметь представление о делах Лемнискату.

У Редклифа сжались кулаки.

– Но в тот, последний раз потребовалось гораздо больше. Вероника знала, кто будет осведомлен о деталях операции, и следила за одним из представителей верхушки. Как и я.

Заметив удивленный взгляд Редклифа, я пояснила:

– Помнишь, я проследила за тобой, отцом и еще одним мужчиной, который был тогда с вами. Он, попрощавшись с вами, зашел в ресторан, где встретил знакомую и перекинулся с ней несколькими словами, а затем отправился домой. Та женщина мне кого-то напоминала, но я не вспомнила, что видела ее на фотографиях у мамы. Неудивительно, поскольку последний раз я перебирала их лет в одиннадцать. И уж тем более я не могла знать, что Вероника выросла в детдоме и была карманницей с пятнадцати лет. Она незаметно подменила записку.

– Что уж говорить обо мне, хотя я знал ее, – нахмурился Фордайс. – Но она была такая респектабельная… да и не проявляла к Лемнискату никакого любопытства.

– Вы же не можете проверять всех поголовно. Да и не думаю я, что это что-то бы дало. Когда я узнала обо всем от Алексея и Ольги, то едва подавила порыв вернуться в прошлое и все исправить. И они предложили план. Я встречусь с Новаро и спровоцирую ее, она отправится к своему любовнику, а они проследят.

– Что же пошло не так?

– Во-первых, я украла у нее мобильник.

Редклиф посмотрел на меня расширенными глазами.

– Понимаешь, когда мне было шестнадцать, то мы с друзьями на спор… – Мой рассказ остановила вскинутая рука Фордайса.

– Не уверен, что хочу это знать.

– Так вот, я вытащила у нее мобильник. Она и предположить не могла, что дочь Юрия и Евгении способна на такое. Она же была не в курсе, что мое детство было не таким уж респектабельным благодаря ее стараниям.

– И что же дальше?

– Дальше я поняла, что она не будет предупреждать главу дуовитов и к нему не отправится. И у нас не осталось возможности напрямую выследить центр фанатиков. А еще мне очень хотелось ее убить. И тогда я перешла ко второму варианту, который мы с Ольгой и Алексеем отбраковали. Убила Веронику и дала одному дуовиту сбежать, чтобы он рассказал ее любовнику, что случилось и… кто это сделал.

– И он придет за тобой, – глухо закончил за меня Фордайс и, резко встав, подошел к окну.

– Редклиф?..

– Я сейчас очень хочу тебя встряхнуть и наорать.

– Прости, но это был единственный шанс. Я понимаю твои чувства, но на тот момент я не знала, как у нас все решится…

– И то, что беременна, тоже не знала? – испытующе посмотрел на меня князь, и я замерла.

– Откуда ты знаешь?

– Твое тело в некотором отношении стало очень чувствительным, – чуть улыбнулся Фордайс, и я залилась краской.

– Не знала. Фактически поняла уже в Цитадели. Последние дни были совершенно сумасшедшими, и я не обратила внимания, что задержка вышла за разумные пределы. А аптечка в корпорации очень разнообразная, вот и…

Подойдя ко мне, Редклиф подал мне руку и поднял с дивана, обняв.

– Ты же понимаешь, что я не позволю тебе не только принимать участие в операции, но даже пальцем пошевелить.

Я кивнула. Рисковать ребенком я и сама не собиралась, в этом плане он мог не беспокоиться.

– Спасибо…

– За что? – удивленно вскинула я глаза.

– За то, что ты со мной и подаришь сына или дочь.

Улыбнувшись, я обвила его шею руками и поцеловала. Теплые нежные губы касались с нежностью и любовью, руки крепко прижали к себе. Я зарылась пальцами в волосы…

– Ваше сиятельство, вас просят… – раздался от двери знакомый женский голос, и, оторвавшись от Фордайса, я заметила одну из главных сплетниц корпорации.

Она стояла на пороге и смотрела на нас круглыми глазами.

Я еле сдержала смешок и изобразила вежливый интерес.

– Меня просят… – подтолкнул ее к ответу Редклиф.

– В зал заседаний, – пролепетала женщина. – Все собрались.

– Спасибо.

Пятясь назад, женщина вышла, а мы не смогли сдержать смеха.

– Вопрос об обнародовании наших отношений больше не стоит. Поэтому пошли, покажу тебе совет напыщенных снобов, частью которого я являюсь.

Я похлопала Фордайса по руке:

– Не переживай, я хорошо на тебя влияю, совсем скоро ты исправишься.

Совет прошел на удивление шумно. Сначала мы рассказали о том, что уже произошло, о смерти моего отца, о случившемся столкновении с дуовитами и об их плане нападения на корпорацию. Свою информированность я объяснила болтливостью Вероники. В конце концов, она мертва, и, может, хоть смерть ее принесет людям пользу.

Потом они спорили о том, как поступить, о моей роли в операции, и, конечно, Редклиф не упустил возможность сообщить всем о моем интересном положении. Глаза Фордайса-старшего довольно блеснули при известии, что он станет дедом.

Решено было мое участие ограничить, а меня заменить похожей девушкой из отдела безопасности. Я чувствовала себя немного виноватой – заварила кашу, а рисковать будет кто-то другой, но иного выхода не видела.

И единственное, в чем не уступила, – это в попытке Редклифа отстранить меня от заданий. До конца четвертого месяца я буду прыгать, как это делали все женщины до меня. Фордайс поморщился, но давить не стал.

Тем более параллельно он полушепотом сторговал у меня обещание переехать к нему и отказаться от своей старой квартиры, которую я снимала. Жаль, конечно, было расставаться с привычным местом, с которым связано много воспоминаний, но я прекрасно знала, что придется что-то менять. Так почему не сейчас?

Едва мы вышли из душного зала, князь сразу повлек меня прочь из здания Лемнискату. Я шла рядом тихая и задумчивая, так как не знала, что говорить маме. Сестра и бабушка будут рады, отчиму безразлично, а вот как это воспримет мама?

– О чем задумалась?

– О том, как сообщить эту новость родным. Не знаю, какой способ лучше выбрать.

В холле, где царили суета и шум, мы целенаправленно шли к входной двери. Но в связи с приездом многих известных личностей сюда набилось столько людей и прессы, что это было проблематично.

– У меня есть одна идея, – остановился Фордайс.

– Какая? – Я настороженно взглянула на него, а он просто склонился ко мне и поцеловал.

Не знаю, сколько прошло времени, может, секунды две, как засверкали вспышки фотоаппаратов, запечатлев поцелуй в ста ракурсах. Но едва губы Редклифа коснулись моих, меня перестали волновать такие мелочи. Я была счастлива.

За такое креативное решение рассказать новость родным я готова была убить князя. Сама жутко нервничала, но и что-то сделать не решалась. Мне так и представлялось, как я звоню маме и сообщаю: «Мам, ты случайно ничего обо мне не читала?»

– Как ты думаешь, когда новости дойдут до мамы и бабушки? – переживала я, вцепившись в руку Фордайса.

Тот открывал дверь своей квартиры, в которой я ни разу не была, но сейчас мне было не до этого.

– Думаю, через пару дней. Они у тебя все за границей, и новости до них докатятся не сразу.

– Что же делать?..

– А я думал, ты храбрая девочка, а ты – обычная трусиха.

– Я плохо на тебя влияю, – пробормотала я, проходя в квартиру.

А внутри было на что посмотреть. Уже с порога стало понятно, что квартира Фордайса большая, но ее было сложно назвать домом. Минимум мебели, идеально ровные белые стены.

– Ну как тебе? – усмехнувшись, поинтересовался князь.

– М-м-м… Очень необычно.

– Хорошо, – покладисто кивнул Фордайс. – Если здесь мы жить не будем, где предлагаешь обосноваться?

Пройдя на кухню, я первым делом залезла в холодильник: есть хотелось ужасно. А там… пусто и гулко.

– Знаешь, меня не покидает стойкое ощущение, что мы в игрушечном кукольном домике, где все понарошку, только пластиковой еды не хватает. Ты вообще здесь питаешься?

– Редко… Но тебе нужно питаться, – обхватил меня сзади Редклиф, на живот легла крепкая мужская рука. – Давай сегодня закажем из ресторана и заодно решим, где поселимся. Хотя я уже знаю, что ты предложишь…

– Резиденцию, – закончила я. – Ты не против?

– После того как попробовал стряпню Маргариты? – уткнулся в шею творец. – А если вспомнить, что там еще есть прекрасный пруд…

– Ты помнишь? – затаила я дыхание.

– Помню ли я? Да у меня едва сердце не остановилось, когда я смотрел на тебя.

– Вот и хорошо, не одной же мне было мучиться, – мурлыкнула я, встречая теплые нежные губы.

Растворяясь в удовольствии и счастье, я до сих пор не могла поверить, что за сдержанной оболочкой Фордайса скрывается такая страстная натура, которая теперь принадлежит мне.

Как же долго я к этому стремилась.

На следующий день Редклиф собрал все свои и мои вещи, и мы отправились в резиденцию. Я вернула хозяйке квартиры ключи и заплатила за последний месяц, с легким сердцем вступая в новую жизнь.

Маргарите с Игорем объяснять ничего не пришлось: весть о нас с князем уже появилась в газетах. Счастливая экономка сразу бросилась меня обнимать. Ей было приятно, что не придется больше присматривать за пустым домом и теперь есть о ком заботиться.

После долгого дня, полного хлопот, я стояла около пруда и смотрела на закат. Моя душа была полна. У меня есть дом, обновленный, уютный, есть родные люди, которые его со мной разделят, есть любимый человек, который наполнит собой жизнь, а скоро появится еще один.

Если бы счастье окрыляло, я бы уже была в стратосфере.

Ко мне подошел Редклиф с дневником моей прабабушки в руках. Пока я весь день вила гнездо, он читал его, будучи не в состоянии оторваться. Еле поесть заставила.

– Ну как тебе?

– Совершенно потрясающе, – покачал головой Фордайс, все еще находясь под впечатлением. – Я пока читал, вспоминал некоторые твои высказывания: сейчас они мне видятся в другом свете. Но как же потрясающе, что она смогла передать тебе дневник.

– Да, связь через столетия, такое не часто увидишь.

– Это о тебе она писала? – спросил Редклиф, глаза его горели.

Я кивнула.

– Ты уже была там?

– Да. Сначала я сомневалась и прыгнула просто посмотреть. А потом все само собой получилось.

– Какие они?

– Не знаю, как описать. Может, мы встретимся с ними позже. Но мне кажется, не стоит рассказывать в Лемнискату их историю. – И выжидающе посмотрела на Фордайса.

Тот повертел в руках дневник, потом, достав зажигалку, раскрыл его и поджег страницы. Сухие листы мгновенно охватило пламя, и дневник заполыхал.

Мы с Редклифом, обнявшись, стояли и смотрели на огонь.

– Что теперь будем делать?

– Как что? Завтра у нас задание, забыла? Все, отдых закончился, пора на работу. Хотя я предлагал тебе воспользоваться поводом и временно не работать на корпорацию. Помнится, совсем недавно ты так хотела этого.

Я улыбнулась. Редклиф был прав. Казалось, как же давно это было, а ведь на самом деле прошло не так уж и много времени.

– Я и так буду тяжело переживать то время, когда ты будешь работать без меня. За тобой же глаз да глаз нужен.

– О да, и как я обходился без тебя столько лет? – возвел очи горе князь.

– Существовал! Не иначе! – убежденно заявила я.

– Может, ты и права, – хмыкнул творец и, подняв обугленный корешок, зашвырнул его в воду.

Обняв меня за талию и поцеловав в висок, он повлек меня к дому.

Неужели все наконец-то наладилось?