Глава 19
Догадка и совпадение

Дубов выбрал один из самых шикарных ресторанов в городе. Увидев вывеску, я скорчила рожицу, представляя, где мне предстоит провести не один час на всеобщем обозрении.

Может, идея не ходить была не такой уж и плохой.

Вздохнув, я вошла внутрь и по глазам распорядителя поняла, что меня узнали. Неудивительно: последнее время я часто была героиней светской хроники. Поприветствовав, распорядитель проводил меня в общий зал за один из центральных столиков. Ну почему Дубов не сел где-нибудь в углу?

Разместившись напротив Геннадия, именно об этом я его и спросила.

– Мне нужно, чтобы мы были у всех на виду.

Я лишь удивленно приподняла брови.

– Заказывайте, я сейчас расскажу.

Просмотрев меню и выбрав наобум первое попавшееся блюдо, я с любопытством посмотрела на Дубова.

Тот вздохнул и сказал:

– Я решил использовать вас, чтобы заставить ревновать свою даму сердца.

Потрясающий человек…

– И вы так легко в этом признаетесь? А если я вскочу и наброшусь на вас, расцарапаю вам лицо? – полюбопытствовала я.

– Если бы мой план был таков, то я позвал бы сюда не вас. Вы девушка совсем не такого склада, чтобы сотворить подобное.

– Вы провоцируете меня доказать вам обратное? – спросила я, делая глоток из бокала.

Достоинство дорогих ресторанов – вино и еда здесь прекрасные. Однако сегодня я пила только воду: неразумно с таким человеком терять голову.

– Нет, – рассмеялся Дубов. – Я предлагаю вам мне помочь и в ответ получить услугу от меня.

– Какую? – подалась я вперед.

– А какую захотите.

– А если я попрошу вас на мне жениться? Вы завидный жених.

– Все бы так думали, – пробормотал Геннадий. – Но ваше сердце уже занято.

Мы встретились глазами.

– Как вы поняли?

– Первое подозрение зародилось, когда охрана не заметила человека, который меня вырубил в клубе, ведь к нам никто не подходил. Очень немного людей в России могут это сделать. А потом я просто увидел вас вместе, и все вопросы отпали.

– И вы не захотели отомстить ему? – улыбнулась я, делая еще глоток.

Отрицать что-либо смысла не было.

– Боюсь, члены императорской семьи – это тот круг людей, где мое влияние очень ограничено. – Геннадий поджал губы. – К тому же мстить за такую мелочь…

Тон, которым были сказаны эти слова, заставил меня насторожиться. И быстро окинув взглядом зал, я, наконец, поняла, кто дама сердца Дубова, – двоюродная сестра императрицы. Она напряженно сверлила нас глазами в этот момент.

Едва наши взгляды пересеклись, черноволосая, немного смуглая женщина довольно банальной внешности отвернулась к друзьям. Да, брюнетка не была красавицей, но ходили слухи, что она невероятно обаятельная.

– Теперь мне многое понятно, – пробормотала я, и Геннадий хмыкнул.

– Я знал, что вы быстро догадаетесь, или бы вам рассказал Фордайс. Ну что, согласны на мое предложение?

– А меня потом не закопают где-нибудь как неугодную соперницу?

– Это вас-то? Вы же творец первой степени. К тому же Александра сообщила мне, что между нами все кончено, поэтому не думаю, что ее это волнует, – сыронизировал Дубов.

Ну-ну…

– И что же ее в вас не устроило? Ваше положение в наше время не препятствие для брака.

Дубов не опроверг, что дело шло к свадьбе.

– Моя работа.

Видя по лицу главы тайной канцелярии, что история там непростая, я не стала дальше проявлять любопытство.

– Вижу, вы согласны. Что хотите взамен?

Я улыбнулась:

– Вас.

От удивления его брови приподнялись, а я, чуть наклонившись вперед, изложила свою просьбу.

Стоя под душем в Настиной квартире, я сходил с ума. Холодные струи стекали по коже, принося облегчение, хотя я понимал, что временное.

Эта невозможная женщина измучила мое тело и душу. Она отправилась на свидание с человеком, который за свою недолгую, но несомненно выдающуюся жизнь замучил не одного человека в прямом смысле слова. При дворе люди боялись Дубова, и лишь члены императорской семьи и их ближайшие родственники могли чувствовать себя хоть немного защищенными.

Настю в некоторой мере ограждает то, что она творец, но если появятся причины, Дубов убьет ее не задумываясь. Как же кому-то нравится играть с огнем!

Другая проблема, с которой нужно было что-то делать, оказалась физической. С момента нашей близости прошло не так много времени, но мое тело скручивало от желания, когда я находился рядом с Настей. Без нее я тосковал и не мог быть долго вдали от нее.

Я уже собирался завернуть кран, как сзади раздался звук упавшего тела.

Резко развернувшись, я увидел Настю, которая вскинула на меня изумленные глаза. Что она тут делает? Обнаженная?!

Взгляд жадно заскользил по нежным изгибам женского тела. Я едва удержался, чтобы не наброситься на нее сейчас же, но, видимо, остатки разума еще не покинули меня.

– Как ты здесь очутилась?.. – начал я, но, заметив множественные синяки, измученный вид и признаки явного жара, констатировал: – Твой первый прыжок…

Схватив полотенце и обернувшись им, я вылез из ванны и подхватил попытавшуюся встать Настю. Тело вновь полыхнуло огнем. Что же она делает?

– Настя, слушай, что я говорю. Посмотри на меня.

Обхватил ее лицо ладонями и, фиксируя голову, непроизвольно окинул взглядом ее тело. Я прикрыл глаза: болезненное желание толкало на неправильные действия.

– Сосредоточься. Слышишь? И пожелай вернуться обратно, – я старался побороть свою сущность и помочь Насте.

– Что? Как?

– Желай немедленно, – рыкнул я, не открывая глаз.

Если я еще раз взгляну, то первый Настин самостоятельный прыжок закончится очень неправильно.

Настя повиновалась моему приказу и в следующее мгновение исчезла из моих рук, а я прижался лбом к холодному кафелю.

Вот, значит, откуда она знает про мои татуировки. И не сказала ведь, что видела меня в будущем, поганка.

Губы против воли раздвинулись в улыбке.

В конце приятного и насыщенного вечера я устало поднималась по лестнице на свой этаж. Весь вечер мы с Дубовым улыбались и флиртовали, на самом деле рассуждая об истории и о роли в ней корпорации. Между делом я узнала много тонкостей в работе Лемнискату.

Ужин прошел приятно и плодотворно, а главное, Геннадий пообещал мне выполнить то, что я попросила.

Повернув ключ в замке, я открыла дверь и увидела князя в одних брюках и явно после душа. Из комнаты лился тусклый свет, освещая идеальное тело и каменное лицо с недовольным взглядом.

– Хорошо провела время?

– Да… Спасибо, – осторожно заметила я.

– Ты в курсе, что сейчас около часа ночи?

– Угу, – настороженно ответила я, снимая туфли и бросая сумочку на комод.

– И ты все это время провела с Дубовым?

– Безусловно. Не веришь? Я могу набрать тебе его номер. – Я достала мобильник.

Я чувствовала, что играю с огнем, но обиженная женская натура была не в состоянии сопротивляться искушению, и я протянула телефон творцу.

Тот взял и, сжав его в руке, раздавил. Я лишь смотрела на посыпавшиеся на пол осколки.

– Ты… зачем это сделал? А я так могу?

– Ты? Ты что угодно можешь, только последствий не осознаешь.

Хмыкнув, я направилась в свою комнату, начиная на ходу раздеваться. Сейчас Фордайс смутится и ретируется, а я до утра буду освобождена от выяснения отношений.

Но в этот раз я просчиталась: князь не обращал внимания на такую мелочь, как мое обнажение. Он зашел в комнату хмурый как туча и, подойдя вплотную, склонился ко мне, не смущаясь, что я в одном белье.

– Пообещай, что больше не подойдешь к нему. Он очень опасен.

– А если нет? – вздернула я подбородок.

– Тогда я употреблю все свое влияние и лишу Дубова должности, а потом выдворю его из страны.

– Тебе не по силам, – прищурилась я.

– Хочешь проверить? – опасно блеснул глазами Фордайс. – Незаменимых людей нет, хотя мы ведь не совсем люди…

Не в силах себе отказать, я обвила руками шею Редклифа, приподнявшись на цыпочки.

– Что ты… – прошептал он, и в следующее мгновение мои губы коснулись его губ.

Подсознательно я боялась, что Фордайс оттолкнет меня, но в ответ сильные руки стиснули меня в объятиях так, что стало трудно дышать.

Целуясь как сумасшедшие, мы двинулись в сторону кровати, и через пару мгновений я лежала на Фордайсе. Он часто дышал, во взгляде горела страсть, грудь тяжело вздымалась, пока мои руки нежно ее гладили. Потом мои губы снова захватили в плен, и я целиком отдалась страсти.

В этот раз мы оба были в себе и трезвыми и понимали, что делаем. Несмотря ни на что, Редклиф прикасался ко мне с удивительной нежностью, очень чутко реагировал на мои ласки и тянулся к ним, как голодающий к еде. Он так истосковался по мне, что, казалось, целовать и ласкать меня – это все, что нужно ему в жизни.

Головокружительные, невероятные и нереальные ощущения сводили с ума, погружая в омут страсти, и не имели значения все мои решения, и было неважно, что нам сложно понять друг друга, что завтра мы вновь столкнемся с действительностью.

Князь был моим наркотиком, а я слишком слаба, чтобы не вкусить его.

Забыв про все, мы отдались своей жажде, сливаясь в удовольствии, и вся ночь была впереди.

Я боялась утра, боялась услышать то, что мне не понравится, боялась столкнуться с действительностью. Но когда открыла глаза, то оказалось, что в постели я была одна. Нежась под одеялом, я вспоминала прошедшую ночь и сомневалась: не приснилось ли мне все?

Однако, прислушавшись к ощущениям в теле, уверилась в реальности случившегося. Бурная ночь оставила свои следы. На лице расплылась довольная улыбка, а потом мой взгляд упал на часы, и меня словно подкинуло.

У меня же через три часа задание, а еще до Цитадели добираться.

В письме с инструкциями меня проинформировали, что, если я хочу, чтобы все было по правилам, прыгать придется из комнаты перемещений. Вот ведь вредные дядьки!

Я не опоздала, хотя и явилась в последнюю минуту. Натянув на себя камуфляж и взяв инвентарь, я отправилась в прошлое, а именно в 1250 год в Каир. Я была здесь впервые, поэтому с любопытством смотрела по сторонам, аккуратно обходя людей, спешащих в сумерках, которые окутали город.

Было прохладно, дул легкий ветерок.

Народу на центральной улице было совсем немного: время позднее, а в прошлом люди старались бодрствовать только в светлое время суток. Я присела на первый попавшийся большой камень возле одного из домов и поела. Здесь меня никто не видел, но все равно стоило быть осторожной.

Предстояло выработать план, как не позволить местной султанше убить законную жену мужчины, на которого она претендовала. Удивительно повезло женщине, что в такое время она сумела свергнуть султана, своего мужа, и занять его место на престоле. Правда, у мусульман женщина могла править только из-за плеча мужчины, поэтому она поступила мудро – снова собралась выйти замуж.

Только вот ее избранник, выгодный по политическим мотивам, был женат и имел детей. Мне требовалось во что бы то ни стало сохранить супруге Айбека жизнь, иначе придется прыгать в прошлое во второй раз, только на восемь лет позже, и убивать султаншу. От этого мне было не по себе.

Значит, надо собраться и отправиться к узурпаторше под видом потусторонней силы. Люди в прошлом на удивление суеверны.

Дорога во дворец была недолгой, но пока я шла по улице, не могла отделаться от ощущения тепла в душе. Романтический настрой и чувство, что чего-то не хватает, сбивали с толку. Вернее, не хватало кого-то. Привыкнув, что Фордайс рядом, сейчас я скучала.

Спокойно пройдя охрану и беспрепятственно проникнув в покои султанши, я застала ее одну. Она расхаживала из угла в угол и что-то бормотала себе под нос. Я подошла к стене, на которой висели красивые кинжалы, сняла один из них и взвесила в руке.

Отлично, то, что надо.

Однако меня заметили – великая правительница была гениальной женщиной, сумевшей правильно применить свои таланты. Привыкшая к полной безопасности, она громко заорала на непонятном мне языке. В комнату сбежалась стража, начались гомон и суета. А я, подскочив к удачливой властительнице, приставила кинжал к ее шее.

Султанша быстро меня поняла и выставила мужчин из комнаты, но я недооценила ее коварства – и получила удар кинжалом в бедро.

Завыв, я успела схватить пытающуюся улизнуть гадину за волосы и дернула что есть силы. Едва мы свалились на пол, стало ясно: эта женщина умеет плести интриги, но не драться.

Скрутив строптивую правительницу, я связала ей руки и оседлала.

– Что у тебя случилось? – раздался мужской голос.

Поначалу я решила, что ослышалась. Ан нет.

– Ты что тут делаешь? – возмутилась я, восседая верхом на горе-воительнице.

– Услышал твой крик… – начал князь и замолчал, как только увидел рану на моей ноге.

Взгляд у него стал страшный – у меня аж мурашки поползли по спине.

Подойдя и резко выдернув из-под меня женщину, он на понятном ей языке популярно объяснил, что она должна сделать. И что будет, если не сделает.

Та со всем соглашалась и плакала. Я бы на ее месте тоже не возражала, глядя в горящие синей яростью глаза.

Многие важнейшие государственные дела решались в то время в постели. И пока правительница «отдыхала» со своим избранником, решая, что делать с его женой, мы в это время ждали на балконе.

– Как ты здесь появился? – зашипела я на Фордайса.

– Не странные ли вопросы ты задаешь главе отдела творцов? Вот решил сегодня прыгнуть в прошлое, чисто случайно выбрал это время. Мы же с тобой договорились: каждый делает, что хочет. Или попытаешься мне запретить?

Не обращая внимания на боль в ноге, я с яростью смотрела на Фордайса, да что толку. Тот, меча молнии, продолжил:

– Как ты позволила ей ранить себя?

– Ерунда, – пробормотала я. – Скоро заживет.

– А если бы на кинжале был яд? Ты хоть представляешь реалии Востока? – процедил князь.

Все я прекрасно представляла. Операция была спланирована прекрасно, и даже записочка на арабском с «настоятельными рекомендациями» была приготовлена.

Мы стояли совсем рядом и сверлили друг друга глазами – воздух между нами можно было резать ножом. Из спальни доносились звуки, которые, казалось бы, должны были нас смутить, а нам до них совершенно не было дела.

Но едва мы опустились на подушки, разбросанные по полу, как понимание происходящего в комнате медленно дошло до нас.

Мне сразу вспомнилась прошлая ночь, и, чувствуя горящий взгляд творца, я прикрыла глаза, скрывая ответное желание. Каждый из нас знал, о чем мы сейчас думаем, но упорно молчал.

Я не могла отделаться от мысли, что на этих мягких подушках…

Редклиф резко выдохнул, а я вздрогнула, когда женщина позвала нас в спальню. Тараторя, она что-то объяснила творцу, и тот кивнул, бросив на прощание пару непонятных фраз.

– Откуда ты знаешь арабский? – спросила я, как только, растворившись перед ошеломленной султаншей, мы очутились в Цитадели.

– Мне хорошо даются языки, и живу я дольше, – пробормотал Фордайс, спешно покидая комнату для перемещений.

Я довольно улыбнулась ему вслед. Может, он и старался скрыть, но его возбужденное состояние я заметила.

Только вот что с этим знанием делать дальше?