ИСКУШЕНИЕ
Анна-Лиза и я в спальне, зеленовато светится ночной дым. Я опускаю ладонь в холодное зеленое пламя и смотрю, как она движется над молочно-белой жидкостью. Анна-Лиза стоит за моей спиной, прижавшись ко мне животом; ее ладони скользят по моему телу под футболкой, и она шепчет:
— Пойдем в постель.
Я поворачиваюсь и целую ее, но удерживаю ее руки и сам немного отстраняюсь.
— Я давно об этом думаю.
— И я. — И ее руки опять проскальзывают под мою футболку.
— Я про то, что мы спим вместе, секс, — это хорошо, очень хорошо. Но мы не… предохраняемся.
— А. Ты об этом.
— Я не хочу…
Она кивает.
— Да, я знаю. Я, конечно, тоже… Но… но у меня такое чувство, как будто мне подарили жизнь во второй раз, и мне так повезло, что я нашла тебя, что я просто не хочу быть благоразумной, я хочу быть с тобой. Я не хочу спать одна. — Она целует меня в губы. — Я хочу, чтобы ты остался со мной.
— И я тоже хочу остаться, но…
— Мы будем осторожны.
Кажется, я знаю, что она имеет в виду.
— Или ты будешь бороться с искушением? — И она прижимается ко мне всем телом, с улыбкой.
— Вряд ли у меня получится, если ты будешь так делать.
— А я надену ночную рубашку.
— Вряд ли это поможет.
Она целует меня.
— А тебе никогда не приходило в голову, что я могу считать тебя неотразимым?
Не приходило.
— А?
— Хм. Нет.
— Так вот знай. — И она тут же складывает на груди руки, делает шаг назад и говорит: — Но я буду бороться с искушением.
— Ладно. Тогда я тоже.
— Так… чем бы нам заняться? Будем играть в карты?
Я смеюсь.
— У нас их нет.
— В шпиона?
— Вообще-то я не люблю игры.
— Я тоже. К тому же я только что поняла, что бороться с искушением совсем не интересно. — Она целует меня, и я чувствую ее пальцы на молнии своих джинсов.
Мы лежим в постели, тесно прижавшись, и составляем список моих дурных и хороших качеств. Я называю хорошие, она — дурные.
— Вдумчивый.
— Ха! Необщительный.
— Я нормально общаюсь, когда надо. — Я целую ее. — Видишь, вот так. Это значит… — и я уже собираюсь сказать «ты мне нравишься», но тут же понимаю, что это означает гораздо больше, но я не могу сказать это вслух и застреваю.
— Что же это значит, мистер Общительность?
— Это значит…
Она возвращает мне поцелуй и говорит:
— Думаю, это значит, что этот раунд выиграла я.
— Тогда продолжай.
— Одиночка.
— Что плохого в независимости?
— Молчун.
— Думаю, ты хотела сказать, вдумчивый, но я это уже говорил.
— Неряха.
— Так и знал, что до этого дойдет. Жесткий.
— Грубый.
— Правда? — Я стараюсь быть с ней нежным.
— Я хотела сказать, у тебя кожа на ладонях грубая.
— Жесткий, как я и говорил.
— Твоя очередь.
Я говорю:
— Как насчет… сексуальный?
Она смеется.
Очевидно, я не сексуальный. В общем-то я себя таким и не считал, просто пошутил, но не думал, что она засмеется.
Она говорит:
— Мне так нравится, когда ты краснеешь и смущаешься.
— Я не краснею.
— Можешь добавить к своему списку еще «врунишку».
— Значит, я не сексуальный?
— По-моему, это какое-то неподходящее слово. Оно напоминает мне фейнов, которые часами вертятся у зеркала, укладывая волосы. А уж это точно не про тебя. Но зато в тебе есть что-то такое, отчего мне хочется целовать тебя, обнимать и быть с тобой.
— Я милый. Помню, ты однажды говорила, что я милый.
— Что-то я не помню. Вовсе ты не милый.
— Уже легче!
— Зато ты нежный, и тебя так и хочется потискать. — И она обнимает меня.
— Я думал, ты называешь мои недостатки.
— Давай лучше мои, — отвечает Анна-Лиза.
— Ладно. Ты — хорошее, я — плохое.
Она говорит:
— Так, ну, я, конечно… очень умная.
— Маленькая задавака.
— Аккуратная и пунктуальная.
— До того, что не можешь выполнить простое условие и называть по одному качеству за раз.
— Аккуратная и пунктуальная — это одно и то же.
Вдруг меня посещает одна мысль, и я спрашиваю:
— А ты уже нашла свой Дар?
— Вау! Вот это разворот темы! Или это тоже недостаток?
— Нет, просто ты аккуратная, пунктуальная и умная, вот я и подумал, что это похоже на снадобья.
— А, понятно. Знаешь, я тоже думала, что у меня будет это, но у меня совсем ничего с ними не получается. Так что точно не они.
— Значит, у тебя должна быть какая-то скрытая сила, которую мы пока не нашли. — И я целую ее в нос. Потом я целую ее щеку, ухо, шею и перекатываюсь на нее.
— Хм, Натан, я думала, мы собирались…
— Я понял, в чем твой Дар. — И я целую ее в шею, все ниже, а потом в плечо.
— В чем же?
— В том, чтобы быть неотразимой.
