гобеленовый занавес хлещет нас по лицу, мы хватаем его зубами и тянем вниз, мы большие и сильные, и даже на четвереньках наша голова находится намного выше пола. воет ветер, он похож на голос женщины, но для нас в нем нет больше смысла, это просто шум, визгливый, полный злобы. женщина в сером стоит к нам спиной, подол ее платья разлетается, местами в нем видны прорехи. волосы стоят торчком, образуя свой собственный воздушный вихрь, вокруг нее гроза, вспышки молний, она разводит руки, и из ее ладоней через всю комнату ударяет молния, ветер немного стихает, другая женщина на полу, пытается уползти, рядом с ней мужчина постарше, он зол и он боится, за себя и за ту женщину на полу, но у него пистолет, он делает шаг вперед и стреляет, но пистолет только щелкает в его руке, он пуст, и тогда он кричит и бежит на женщину с молниями, но та резко отводит назад руку, и тут же порыв ветра подхватывает мужчину и бросает его об стену, женщина с молниями даже не оборачивается посмотреть, что с ним стало, ее интересует только другая женщина, которая уползает, и тут же в пол рядом с ней ударяет еще молния, сверкает ослепительная вспышка, и грохот прокатывается по комнате. мы замечаем справа от нас какое-то движение. молодой человек у входа в другой коридор, по его щеке течет кровь. мы снова смотрим на женщину с молниями, она — единственная угроза, она убьет нас, если мы не убьем ее. мы двигаемся вперед, теперь мы чувствуем, как она пахнет — металлическим запахом гнева. женщина на полу еще жива, она обессилена, но произносит какие-то слова, потом она затихает. ветер опадает, волосы женщины с молниями ложатся ей на шею. она снова что-то говорит, и тут же другая молния ударяет в пол. женщина на полу коротко пронзительно вскрикивает и обмякает. от ее одежды идет то ли дым, то ли пар, то ли и то, и другое, у нее горят волосы. мы подкрадываемся к женщине с молниями, ее тело цепенеет, она что-то почуяла, мы готовимся к прыжку, напрягаем задние лапы, женщина поворачивается, видит нас. она удивлена, но не отступает, она поднимает руку, чтобы наслать на нас ветер или молнию, но мы уже прыгнули, она на полу, под нами, мы прижимаем ее лапами, ее тонкое и хрупкое, но такое жесткое тело теряется под нами. молния вспыхивает вокруг нас, заливая ослепительным светом всю комнату, громко, еще громче, ярче, совсем близко, но все же не задевает нас. кругом гроза, она бесится, воет, холод пронизывает до костей, мы в самом ее центре, но мы не отпускаем, держим женщину, прижимаем ее к груди, у нее ломаются ребра, щелк, щелк, щелк, мы вонзаем наши клыки ей в бок, разрываем его, сплевываем кости, вгрызаемся снова, кровь горячая. вытекая, она остывает и парит, как лужи после дождя, мы рвем ее когтями, сквозь шершавую кожу, глубже, через ребра и внутренности прогрызаемся к тазовой кости, ветер стихает, наступает покой. страха нет. он исчез с последними вспышками молнии и раскатами грома, осталось лишь облегчение. маленький огонек лижет гобеленовый занавес сбоку, в воздухе висят дым и пар. женщина с молниями не двигается, мы выпускаем ее из наших зубов, и ее тело со стуком падает на пол. мы обнюхиваем ее от плеча до живота, разорванную и красную, ее кровь вкусная. мы берем ее в зубы, слегка приподнимая при каждом укусе, нам нравится то, какая она красная, и как она пахнет.