Мы карабкаемся вверх по крутому голому каменному склону Габриэль впереди, он уже забрался на узкий карниз и теперь помогает влезть мне, протягивает мне руку, я хватаюсь за нее, и вот мы уже бок о бок стоим рядом. Я оглядываюсь. Мы в горах: в Швейцарии, судя по яркой зелени лугов внизу и снежным шапкам дальних вершин.

Они идут. — Габриэль показывает вниз, в долину, кишащую многочисленными черными муравьями, которые ползут отовсюду, и все в одну сторону — к нам.

— Надо идти, — говорю я и поворачиваюсь лицом к горе.

— Далеко еще? — спрашивает Габриэль.

— За этой вершиной, — говорю я. — Близко. — И я почему-то знаю, что это правда. Если мы перевалим через вершину, то будем спасены. Путь назад будет найден.

Я начинаю подниматься и, в кои-то веки, обгоняю Габриэля. Он отстает. Но это легкий склон, и я знаю, что он скоро меня догонит. Я уже почти на вершине, когда туман вдруг развеивается и я вижу, что вершина над нами — местами снег, местами трава, а местами голый красный камень, — вся покрыта тропинками: узкие, сантиметров по тридцать шириной, одинаковые, словно горошины, они словно паутина, накинутая на горный склон. Я выбираю одну, и она приводит меня на край утеса, иду по другой и оказываюсь на другом краю. Тогда я бегу назад, но уже не помню, откуда я пришел, и не могу разобраться, какой путь ведет наверх, а какой вниз.

— Габриэль! — кричу я. — Габриэль!

— Здесь! — отвечает голос, но я знаю, что это не он.

В панике я бегу и вижу силуэт в зеленом тумане, останавливаюсь и поворачиваю назад. Я знаю, что это Охотник. Бегу в другую сторону и снова зову Габриэля, и опять мне откликается чей-то голос, но я знаю, что это не он.

Я останавливаюсь. Перевожу дыхание. Пытаюсь разобраться. Потом иду по первой попавшейся тропе, она приводит меня к большому голому валуну, я прыгаю с него вниз и оказываюсь возле двух больших стоячих камней. Я протискиваюсь меж ними, туман ненадолго исчезает, и я вижу долину далеко внизу. Это не та долина, из которой мы пришли, она зеленая, без единого Охотника. Вниз ведет крутая, но пригодная для спуска тропа. Я зову Габриэля.

Он не отвечает.

— Я нашел путь! — кричу я. — Нашел!

Я жду и жду.

— Габриэль?

Ничего не происходит. Туман опускается снова, такой же густой и серый, как раньше.

Я знаю, что должен вернуться за ним. Я говорю себе, что не забуду эту тропу: через валун и мимо стоячих камней. И ползу назад, стараясь не шуметь, надеясь, что, если Охотники еще здесь, мне как-нибудь удастся пробраться мимо них незамеченным. Вдруг появляются и исчезают какие-то черные силуэты, я прячусь за камень. Выбираю другую тропу, иду по ней и вдруг слышу стон: я знаю, что это Габриэль. Значит, они схватили его и мучают. Я иду вперед, слышу новый стон, справа, бегу туда. Еще дальше вправо я вижу в тумане черный силуэт, он стоит над кем-то лежащим. Я понимаю, что это Киеран. В руке у него пистолет, он поднимает голову, когда я подхожу к нему. Я говорю себе, что Киеран мертв, что он не может повредить ни мне, ни Габриэлю.

Габриэль лежит на земле у его ног.

Киеран пинает его, Габриэль стонет и перекатывается на живот. Его глаза открываются, он видит меня и хрипит:

— Натан.

Киеран прижимает дуло своего пистолета к основанию его черепа.

Я ничего не могу сделать, остается только умолять.

— Не надо, пожалуйста. Прошу тебя, не надо. — А про себя твержу, что Киеран умер, все это неправда, Киеран мертв.

Киеран говорит:

— Но это же ты убил меня. Вот я и отомщу тебе. — Он нажимает на курок и…