Глава 9

Спустя всего пару минут после того, как Люси Кинкейд покинула офис ФБР, а Ной вернулся за свой стол, Эбигейл воскликнула:

– Эврика!

– Что-то нарыла?

– Ты просил проверить мотели. Так вот, есть такой мотель «Три дерева», недалеко от «Даллеса». Менеджер сказал, что в четверг мужчина, подпадающий под описание Мортона, заплатил наличными за три ночи. Подписался именем Клиффа Скиннера – это имя двоюродного брата Мортона, – но так и не оформил выезд. – Эбигейл схватила ключи со стола. – Поеду, проверю; надо убедиться, что это он, посмотреть, не оставил ли чего в номере, с кем его видели, и все такое.

Ной бросил взгляд на список сообщений.

– Пока мы были с Кинкейд, звонил старший специальный агент из Денвера. Я перезвоню, узнаю, что у нее. Позвони мне, как закончишь, сверим записи.

– До конца дня получишь полный список с именами и контактными данными всех коллег и приятелей Мортона. Стоило только упомянуть имя Рика Стоктона, как все вдруг согласились мне помочь. Прямо как по волшебству. А раньше ворчали, что, дескать, это неподъемная работа.

– Хорошо, хочу закрыть дело как можно скорее.

Эбигейл облокотилась о стенку его офисной ячейки.

– Знаешь, я не сильно расстроюсь, если мы так и не закроем его.

Ной недовольно посмотрел на свою новую напарницу. Ему не нравилось, в каком направлении двигается разговор.

– Мортон был подонком, но нам нужно знать, кто его прикончил. Наказание находится в ведении прокуратуры Соединенных Штатов и судебной системы, не в нашем.

– Мы сделали то, о чем просил Стоктон, – сняли подозрения с действительного агента ФБР Кейт Донован. Мы также знаем, что это не она, а ее финансовая документация подтверждает, что никакому киллеру она не платила.

– Не все заказы выполняются за деньги.

– Ной, ты ищешь проблему там, где ее нет. Донован – не спецагент, она не может кого-то отпустить с крючка в обмен на заказ. С подпольными операциями она тоже мутить не будет.

– Я лишь говорю, что у нас слишком много вопросов, на которые нет ответа. Мортон что-то замышлял, он не поехал бы в Вашингтон, рискуя своим условно-досрочным, если б не охотился за чем-то крупным. Нам нужно узнать, что это. Мы имеем дело не с простым убийством.

– Так точно, босс. Может быть, он оставил дьявольский план порабощения мира в своем номере в мотеле, – подмигнула она.

– Дай знать, если найдешь его.

После ухода Эбигейл Ной поднял трубку телефона и набрал номер старшего специального агента Моники Гардино. Та мгновенно ответила на звонок, хотя по шуму в трубке агент понял, что она на задании.

– Алло, это Армстронг, Вашингтон, перезваниваю.

– Мортон был ублюдком.

– Знаю. Что нашли?

– Он пытался воссоздать свою старую компанию, – ответила Гардино. – Его кузен, мистер Скиннер, решил сотрудничать с нами после того, как я шепнула ему, что он может пойти как соучастник, и сообщил о том, что Мортон снимал однокомнатную квартиру, о которой не знал его куратор по УДО. Мы взломали дверь и нашли мощный компьютер с дюжиной коробок порнографии – по большей части видео и фотографии, в том числе с несовершеннолетними. Но самое главное в том, что, по словам нашего эксперта по кибернетической преступности, он скачивал содержимое дисков и готовил их к распространению через Интернет. Говорил что-то там насчет уменьшения размера файлов для оптимизации под ширину канала. В деталях я не разбираюсь, но своему спецу доверяю. Могу тебе дать его контакты.

Хотя Ной неплохо разбирался в технике, преступления с использованием высоких технологий не были его специальностью.

– Можешь все упаковать и отправить нам? Наша команда по киберпреступности перешерстит все.

– Уже начали упаковывать.

– Отлично. Сможешь отправить военным бортом сегодня?

– Откуда такая срочность? Я думала, мы имеем дело с простым убийством гнусного отморозка… На приоритетное дело не похоже.

– Это приоритет для заместителя директора Рика Стоктона, – ответил Ной.

– Армстронг, черт возьми, почему же ты не сказал, что тут замешан офис директора?

– Очень ценю твою помощь, – ответил он. – За мной должок.

– Еще отработаешь. Но это не всё, – продолжала Гардино. – Мортон был беден. Мы проверили его финансы – у него на счете меньше трехсот баксов. Кузен платил ему за работу в автомастерской на уровне минимальной оплаты, все деньги учтены. Ничего подозрительного – ни доходов, ни расходов.

– Никаких наметок на то, где он мог прятать крупные суммы? – спросил Ной. – Мортон не новичок в отмывании денег.

– Никаких предметов роскоши, дорогих поездок или машин. Единственное, на что он в последнее время потратился, так это на свой компьютер, и то оплата соответствует заработку. У него даже квитанции тут в столе хранятся.

– То есть парень собирался заправлять своей конторой оттуда? – размышлял Ной вслух.

– Точно не скажу, но насильник точно что-то затевал. Если хочешь, мы покопаемся в его компьютере, посмотрим, что можно там найти.

Ной подумал, стоит ли заниматься этим из Денвера, и решил, что нет. Он не знал, какая информация содержится на том компьютере, и хотя полностью доверял местным агентам, после утреннего разговора с Люси Кинкейд Армстронг хотел держать любые файлы, где могла содержаться информация о ней, в максимальной тайне. Если у Мортона что-то было на нее, чем он собирался воспользоваться, пусть об этом знает как можно меньше людей.

– Нет, спасибо.

– Хорошо. Тем более что на это ушла бы уйма времени.

Время… И как теперь Ною убедить группу по киберпреступности, что данное дело обладает наивысшим приоритетом?

– Спасибо, Моника, ценю. Дай знать, когда организуешь транспорт, чтобы я отправил агента забрать посылку.

– Пришли лучше грузовик, – весело сказала она. – Мы еще покопаем, конечно, но, думаю, по большей части все понятно. Если что нужно, звони.

Ной положил трубку и тут же поднял снова, чтобы позвонить Рику Стоктону. Удивительно, но заместитель директора сам ответил на звонок.

– Это специальный агент Армстронг, у вас есть время выслушать отчет?

– Есть пара минут, – ответил Стоктон.

– Региональный офис в Денвере обнаружил компьютер с порнографией, бо´льшая часть которой, по их подозрениям, нелегальная или детская. Похоже, Мортон пытался воссоздать бизнес, каким заправлял вместе с Адамом Скоттом шесть лет назад. Я попросил Денвер упаковать все и отправить мне военным бортом.

– Хорошо. Нам необходимо точно знать, что он затевал и с кем работал. Меньше всего нам нужна еще одна «Трэск энтерпрайзес». Мы и так перегружены работой.

– Меня беспокоит, что дело потребует участия множества сотрудников, а моя группа по киберпреступности и так перегружена.

На последнем общем собрании Ной слушал доклад старшего специального агента по борьбе с кибернетическими преступлениями. Тот сетовал на большое количество дел, многие из которых были связаны с насилием над детьми. Если только в материалах, относящихся к Мортону, не отыщется что-то похожее, Ною не хватит совести отвлекать их от работы, даже если у него будут на это все полномочия.

– Не хотелось бы давить на них, агенты и так занимаются расследованием крайне срочных дел.

– Согласен, – ответил Стоктон. – А как насчет Кейт Донован? Она чиста?

– Ее не было в городе, и ни она, ни ее муж никак не могли убить Мортона. Ее алиби подтверждено, и нет никаких улик, позволяющих предположить, что она или другой член семьи Кинкейд заказал Мортона. Люси Кинкейд утверждает, что даже не знала, что он вышел из тюрьмы, и я верю ей.

– А что бы вы сказали, если б я предложил передать все компьютерные улики Кейт?

Ной откинулся в кресле и нахмурился.

– Она проверена, но желательно до конца убедиться в том, что миссис Донован не замешана в этом деле… – неуверенно произнес он.

– Что вам говорят инстинкты?

– Сэр, я предпочитаю иметь дело с фактами.

– Я тоже, но иногда окончательного доказательства попросту нет. Алиби у нее в порядке, финансы вне подозрений, и она знает о «Трэск энтерпрайзес» и Роджере Мортоне больше, чем кто-либо еще в Бюро. Поэтому может оценить данные и направить их нужным агентам. Она не работает у нас, пока преподает в Квантико, и способна уделить данному делу много времени. Конечно, нужно попробовать надавить на группу по киберпреступности, но они физически не смогут заниматься убийством столь же тщательно.

– Понятно.

Ной еще не определился, как ему отнестись к тому, что бывшую подозреваемую собираются привлечь к расследованию.

– Я не говорю, что ей нужно открыть всю известную вам информацию, – продолжил Стоктон. – Тут уж сами решайте. Но в том, что касается компьютерных данных и отслеживания, лучше ее у нас просто нет, и она всегда доводит работу до конца. Более того, она входит в подразделение по киберпреступности в Квантико и имеет доступ к самым быстрым нашим компьютерам.

– Да, сэр.

– В целом вы хорошо поработали. Отправьте мне и Гансу краткое резюме по почте. Если что нужно, звоните.

– Да, сэр, – ответил Ной и повесил трубку.

Нельзя сказать, что ему понравилось предложение Рика Стоктона (которое звучало скорее как приказ), но и других вариантов он тоже не видел.

Агент нехотя набрал номер Кейт Донован.

– Это Ной Армстронг.

– С Люси все в порядке? Когда она ушла?

– Около часа назад. С нею всё в порядке.

– Вы уверены в этом?

– Я на нее не давил. Мы просто пообщались.

Ноя впечатлила эта женщина. С виду она держалась очень хорошо, даже когда вопросы касались тем, связанных с ее прошлым. Но Люси столь сильно ушла в себя, что мистер Армстронг не мог наверняка определить ее настоящее эмоциональное состояние. Она – закрытый человек, привыкший контролировать свои чувства, и Ной знал, что именно такие люди могли в какой-то момент повести себя непредсказуемо.

– Когда я попросила ее, чтобы она пришла с адвокатом на встречу с вами, то вовсе не имела в виду, что ей есть что скрывать, – пояснила Кейт.

– Я знаю. Но звоню по другому вопросу. Денверские агенты нашли компьютер и большую коллекцию порнографических файлов, включая детскую порнографию, в квартире Мортона. Всё сегодня пришлют сюда, но мои спецы по киберпреступлениям пока очень заняты, а на компьютере, вероятно, находятся данные, которые помогут нам понять, зачем он сюда приезжал и кто мог его убить.

– Вам придется надавить на электронщиков. Это же Робишо, да? Я хорошо его знаю. Я ему позвоню, мне он не откажет.

Донован говорила с полной уверенностью в своих способностях заставить других делать то, что она считает нужным, и Ной улыбнулся, несмотря на то, что Кейт вела себя так, словно это было ее дело.

– Да, он уже согласен, но его подразделение перегружено. Рик Стоктон предлагает привлечь вас для этой работы. Мне хотелось бы доставить все улики в Квантико уже сегодня вечером.

– Меня? – Она запнулась. – Стало бы, вы считаете, что я чиста.

– Ваши с супругом алиби подтверждены.

– А Люси?

– Я верю ей. Ее алиби – тот факт, что она была дома одна, – доказать практически невозможно, и вы это знаете.

– Когда материалы будут здесь?

– Думаю, не скоро. Они все еще упаковывают их.

– Дайте мне знать; я отправлю команду из Квантико в аэропорт, они получат материалы, зарегистрируют и запрут в нашей лаборатории. Начнем работать с ними с утра.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Я сама хочу точно знать, чем тут занимался Мортон, и клянусь, если у него был напарник, я найду его и упеку за решетку до конца его дней.

Последнее, что хотела Люси, так это идти в ФОМД вечером в пятницу; но еще меньше ей хотелось возвращаться домой и жалеть себя. Женщина сделала остановку в ближайшей закусочной и перекусила. Утром, перед встречей в ФБР, она так и не смогла ничего в себя запихнуть. Кинкейд надеялась, что поступила правильно, ведь ей и правда нечего было скрывать. Она не убивала Роджера Мортона, хотя, несомненно, убила бы, если б снова пришлось встретиться с ним лицом к лицу.

Она еще не полностью оправилась от долгого разговора с агентом Армстронгом. И он, и Эбигейл Резник действовали профессионально и, кажется, не считали, что она связана с убийством или знает что-либо о грязных делах Мортона шесть лет спустя. Люси хотела забыть о том, что произошло, но прошлое, к ее неудовольствию, снова всплыло.

Она не смогла доесть сандвич, все еще чувствуя легкую тошноту, и отправилась в ФОМД пешком, чтобы проветриться. Солнце нерешительно выглядывало из облаков, но мороз не спадал, и Кинкейд поплотнее запахнула пальто.

Переступив порог ФОМД, она удивилась тому, как мало в офисе людей. В конференц-зале Фрэн в полном одиночестве сверяла куверты со списком приглашенных.

– А где все? – спросила Люси.

– Я заказала обед в офис, и мы закончили все, что должны были сделать, а поскольку всем придется работать в субботу, я отпустила их по домам.

– Неужели все действительно готово?

– Остались лишь последние приготовления. В третий раз проверяю список приглашенных. Не хотелось бы, чтобы крупный меценат увидел свою фамилию, написанную с ошибкой.

Люси с трудом скрыла чувство облегчения. Фрэн же оторвалась от списка, посмотрела на нее и нахмурилась:

– Ты выглядишь уставшей.

– Плохо спала ночью.

Кинкейд колебалась, стоит ли рассказывать директрисе о Роджере Мортоне. Фрэн знала о ее прошлом и была одной из немногих, с кем Люси могла открыто поговорить о том, что произошло. Она была очень привязана к Люси и при этом не относилась к ней как к жертве. Скорее наоборот – заставляла женщину много трудиться, зная, что усердная работа поможет ей все преодолеть.

Так как завтра проходило важное мероприятие по сбору средств, Люси решила подождать до следующей недели. Мортон мертв, и за пару дней она сможет прийти в норму. Но сейчас воспоминания прошлого вспыхнули в ней с новой силой, и Люси не хотела больше о нем говорить.

Ей и так было неудобно от того, что вчера вечером она выказала непростительную слабость перед Шоном Роганом. Хотя особого стыда, если честно, Люси не испытывала. Он был немногословен и сумел утешить ее. А потом убедил Кейт оставить Люси в покое, когда та пыталась надавить на него, чтобы он позволил забрать ее домой. Шон согласился с тем, что Люси нужен адвокат для беседы с ФБР, но добавил, что она сама примет верное решение. Такая поддержка удивила ее, не в последнюю очередь потому, что исходила от малознакомого человека. Общаясь с Шоном около месяца, она считала его легкомысленным типом, но вчера мистер Роган раскрылся с неожиданной стороны.

– Коди пока не звонил, – сказала вместо этого Люси, забрав у Фрэн проверенные куверты для сортировки в алфавитном порядке. – Так Прентер предстал перед судьей сегодня утром? Его уже отправили обратно в Хагерстаун?

Фрэн остановилась и, нахмурившись, посмотрела на нее:

– Я думала, Коди все уже тебе рассказал. Прентер не появился.

– Как не появился?

– Может быть, почувствовал западню. У насильников шестое чувство на служителей порядка. Увы, иногда и мы совершаем промашку. Однако у нас доля успешных операций гораздо выше, чем у большинства других организаций, занимающихся подобными делами.

– Прентер поверил мне.

– Может быть, он вычислил Коди… От Лоренцо за милю несет полицией.

– Но Коди проделывал это уже дюжину раз! Он знает, как действовать. И если б извращенец вычислил его или меня, он связался бы с Таней, чтобы позлорадствовать, посмеяться или поугрожать. Он бы не молчал. Это на него не похоже – он на суде-то не мог держать рот на замке.

– Люси, твой диплом психолога вовсе не делает тебя психиатром-криминалистом, – ответила Фрэн. Кинкейд моргнула, удивленная словами Фрэн, но та мгновенно осеклась: – Прости, не хотела тебя обидеть. Ты знаешь, что я считаю твою программу отслеживания преступников лучшей из всех, что мне доводилось видеть. Уверена, она очень поможет полиции. Просто… не думаю, что должна объяснять тебе разницу между общением в Интернете, где можно сто раз подумать, прежде чем написать ответ, и разговором лицом к лицу. Подобные люди отлично умеют скрывать свое истинную физиономию. А потому ты права – может быть, Прентер действительно не преминул бы посмеяться над тобой, если б распознал в Коди полицейского. А может, ты ошибаешься, и он хочет исчезнуть и не собирается снова попадать за решетку… Скорее всего, твой виртуальный знакомый струсил. Так или иначе, он не пришел.

– Ты права. Наверное, мне стоит самой выйти с ним на связь…

– Не думаю, что это мудро. Если он заподозрит в тебе полицейскую или узнает, что ты сотрудничаешь с полицией, то может перейти черту.

– Но Прентер не знает, кто я такая.

– Верно, но на следующей организованной им встрече он может напасть на наших добровольных полицейских. Если мужчина свяжется с тобой, действуй. Но не инициируй контакт сама, хорошо?

Люси нехотя согласилась. Ей не нравилось действовать пассивно, лишь реагируя на происходящие вокруг события.

– Впрочем, есть и хорошие новости. Помнишь, пару месяцев назад ты работала над делом семилетней девочки. Отец снимал с ней порно и выкладывал его в Интернет.

– В Атланте? Как я могу забыть?

– Он во всем признался вчера, когда ему предъявили дополнительные доказательства, обнаруженные ФБР на ее компьютере, плюс результаты медицинского освидетельствования девчушки. Его посадили на восемнадцать лет.

– Отлично! А мать нашли?

– Нет, к сожалению. Многие годы она сидела на игле – может, мертва, а может, уже настолько опустилась, что и имени своего не помнит. Зато нашли бабушку по материнской линии, и та с радостью согласилась взять опекунство над девочкой.

Ребенок нуждается в длительном лечении у психолога, а главное, в искренней любви. Люси была уверена, что любовь, помощь и сильная воля помогут малышке выжить и построить нормальную, счастливую жизнь.

Но можно ли считать хоть одну жертву сексуального насилия полностью нормальной? Жертвы никогда не забывают совершенные над ними надругательства. Однако могут научиться жить с этим, мириться с болью и ужасными воспоминаниями. Будет нелегко, но как иначе обрести гармонию в будущем?

Фрэн обняла Люси:

– Надо уметь праздновать свои победы. Если Прентер выйдет на связь, дай мне знать. А так, увидимся завтра, о’кей? Отправляйся домой и отдохни.

– Так и сделаю. Спасибо.

Люси подняла свою сумочку, выглянула из окна и заметила, что солнце уже село и морозный ветер гоняет снежинки по улице. Она настолько устала после почти бессонной ночи, что решила поймать такси.