Глава VIII

Подробности старчествования, или учительства, старца иepoмонaxa Леонида в рассказах живших при нем учеников его

Выше изложен был общий взгляд на старчествование, или учительство, первого Оптинского старца иеромонаха о. Леонида. Теперь постараемся представить некоторые подробности, частию в письменных рассказах духовных его детей, частию же в устных рассказах остававшихся в живых старожилов-монахов.

Так как самолюбие и самооправдание суть главные корни всех зол и нестроений в роде человеческом, то против них, главным образом, и направлены были все наставления старца о. Леонида и все его приемы. Предыдущая глава уже показала, как он смирял ближайшего и возлюбленного своего ученика, старца-подвижника и сотрудника иеромонаха Макария. Подобным образом он обращался и с другими Оптинскими старцами, из которых не исключался даже и начальник скита иеромонах Антоний. Сделать строгий выговор или пристыдить чем-либо кого-нибудь из старших монахов и вообще, кто попадется под случай ― было обычным делом старца-наставника. ― Так пришел к нему однажды вышеупомянутый прежде иеромонах, а затем настоятель Валаамского монастыря, доживавший при старце Леониде век свой в Оптинском скиту, игумен Варлаам. Заметить должно, что человек сей был строгий подвижник, молитвенник и полный нестяжатель, ничего в своей келлии не имевший и потому никогда ее не запиравший. На этот раз захотелось ему лимона, которого, конечно, у него не было. Старец о. Леонид по обычаю в келлии своей окружен был посетителями. Вошедший к нему о. игумен, по немощи человеческой, постеснялся просить у него лимон при людях, а потому и сказал потихоньку: «Мне нужно сказать тебе несколько слов». ― У старца в келлии стояла небольшая ширмочка, за которую он и брал некоторых для секретных разговоров. Немедленно о. Леонид встал, взял за руку о. Варлаама, ведет его за ширмочку, а сам, слегка подталкивая сзади ногой, приговаривает: «Ну, иди, иди! Ты-таки игумен, а я что?..» Заведши за ширмочку, старец спросил: «Ну, что скажешь?» Отец игумен потихоньку: «Нет ли у тебя лимончика?» Старец во всеуслышание: «Ишь секрет какой! Нет ли лимончика?» Шумит келейнику: «Яша, дай ему лимон».

О новоначальных послушниках, по преимуществу склонных к тщеславию, старец имел обыкновение говорить так: «У кого голосок да волосок, у того лишний бесок» (бес тщеславия). И еще: «Новоначальный и в самых обыкновенных случаях все тщеславится». ― Некоторые из послушников, желая уклониться от трудов послушания, в оправдание себе говорили старцу, что во время дела их борют помыслы тщеславия. Таковым старец отвечал: «Ну что ж? Хоть тщеславьтесь, да работайте».

Заметим здесь, что упомянутые выше неожиданности в обращении о. Леонида со старыми монахами, иногда же и выговоры, и укоризны, всегда принимались ими благодушно, а, может быть, даже и с радостию, и благодарением; ибо искусившиеся в жизни духовной старички понимали благую цель старцевых выговоров и укоризн, ― дабы утверждать и усовершенствовать их в терпении и смирении. Другое дело было с новоначальными, еще неопытными в жизни духовной. Эти последние и высказаться-то с пользою душевною не умели и подпадали или сильному смущению и недоумению, или равнодушничали, укоряя других и во всем себя только оправдывая. Всех их старец о. Леонид наставлял и вразумлял, как выше было замечено, с долготерпением и отеческою снисходительностью. ― Прочитаем самые рассказы.