Глава 56

Эдмондс взяла трубку – у нее был сонный голос, в котором слышалось нетерпение.

– Сегодня днем вы сказали, что майор Салливан сообщила вам, что офис министра Армии намерен как можно быстрее решить вопрос с делом Родригеса, – напомнил ей ее подзащитный.

– И вы разбудили меня посреди ночи, чтобы дать остроумный ответ на это? – фыркнула адвокат.

– Нет, мне необходимо узнать, кто именно донес эту информацию до майора Салливан или хотя бы какие каналы при этом использовались.

– Спасибо за то, что вспомнили про меня, но не лучше ли спросить это у самой майора Салливан?

– Она будет очень занята, потому что у нее появятся другие дела. Это очень важно, капитан. И очень срочно. Мне нужно получить ответ как можно быстрее. Так что используйте все доступные вам возможности. Так скоро, как только вы сможете. Пока они еще в спортивном зале, или где там еще их можно застать рано утром.

Ричер пошарил в карманах и нашел номер сотового телефона Хелен Салливан, написанный на клочке бумаги сержантом Лич. Он набрал его и стал считать гудки. Женщина взяла трубку после шестого, и Джек счел это хорошим знаком. Очевидно, она легко просыпалась.

– Алло? – сказала майор Салливан.

– Джек Ричер, вы меня помните? – поинтересовался ее клиент.

– Вас забудешь! Нам нужно поговорить.

– Мы уже говорим.

– О вашей ситуации.

– Позже, хорошо? Сейчас нам необходимо кое-что сделать.

– Прямо сейчас? Ночью?

– Либо сейчас, либо как можно скорее. Тут все зависит от вашего уровня доступа.

– К чему?

– Я только что говорил с адвокатом, который написал аффидевит Большого Пса.

– По телефону?

– Лично.

– Вам не следовало это делать.

– У нас состоялся очень короткий разговор. Мы ушли, как только нас об этом попросили.

– Мы?

– Майор Тернер со мною. Офицер такого же ранга и таких же способностей. Независимый свидетель. Она все слышала. Еще одно мнение.

– И что же она слышала?

– В вашем архиве юридических документов имеется функция компьютерного поиска?

– Конечно.

– И если набрать: «Ричер, жалоба против», что получится?

– В основном именно то, о чем идет речь. Аффидевит Большого Пса или нечто похожее.

– Этот поиск быстрый и надежный?

– Неужели вы разбудили меня среди ночи для того, чтобы поговорить о компьютерах?

– Мне необходима информация.

– Система довольно быстрая. Не слишком удобный протокол поиска, но он способен вывести на нужный документ.

– Я упомянул об этом деле адвокату Родригеса, и тот сразу его вспомнил. Он сказал, что это дело связано с армией. Потом спросил, в чем состоит мой интерес, а когда я ответил, задал очень странный вопрос: «Неужели я недостаточно страдал?»

– И что он имел в виду?

– Вам следовало бы его послушать – то, каким тоном он с нами разговаривал. Аффидевит Большого Пса не являлся обычной жалобой, которую он составил, отослал и забыл. Ничего рутинного. Это было нечто. Целая история, с завязкой, кульминацией и развязкой. И как мне кажется, развязка получилась плохой. Так мы поняли. Из его слов следовало, что это тяжелый эпизод в его жизни, и он вспоминал о нем с горечью.

– Ричер, я адвокат, а не специалист по диалогам. Мне нужны факты; меня не интересует то, как звучат рассказы каких-то людей.

– Надеюсь, вы не забыли, что я-то следователь, а следователи многое узнают, слушая рассказы других людей! Он спросил, в чем состоит мой интерес, словно не понимал, какой здесь вообще может быть интерес? Разве все вопросы не разрешились за столько лет?

– Ричер, сейчас середина ночи. К чему вы ведете?

– Подождите немного. У меня складывается впечатление, что у вас в данный момент нет срочных дел. Все дело в его фразе: «Разве я недостаточно страдал?» Одновременно его жена начала кричать на нас и вышвырнула нас вон. Они живут бедно, что им совсем не нравится. Большой Пес оказался их болевой точкой. Точно некое определяющее событие, которое произошло давно, но привело к тяжелым последствиям. Это единственный вывод, вытекающий из его слов. И у меня возник вопрос – а рассматривалось ли данное дело в суде много лет назад? Может быть, именно тогда адвокат совершил ошибку и получил первое предупреждение о нарушении этики. Таким образом, он ступил на трудный путь, завершившийся четыре года назад, когда его лишили лицензии. Ни он, ни его жена не в силах слышать о деле Большого Пса, потому что с него начались их неприятности. Эта фраза «Разве я недостаточно страдал?» прозвучала, как если бы он спрашивал: «Я шестнадцать лет провел в аду, и теперь вы хотите, чтобы я пережил все снова?»

– Ричер, вы что, обкурились? Вы не помните этого дела. Значит, суда не было. Или вы его не помните. И если суд состоялся шестнадцать лет назад и адвокату тогда надрали задницу, почему дело открыли снова?

– Так его открыли заново?

– Сейчас я повешу трубку.

– А что произойдет, если кто-то начнет поиск по запросу: «Ричер, жалоба против» и прикажет восстановить аффидевит Большого Пса, а потом скормит его системе на самом низком уровне? Ну, и напустит дыму, чтобы подчеркнуть, как все серьезно?

Ответа на этот вопрос не последовало.

– И происходящее сразу станет выглядеть как настоящее судебное дело, не так ли? – продолжил Джек. – Мы соберем досье, начнем подготовку и будем выстраивать обвинение, подождем до встречи с прокурором и будем надеяться, что наша стратегия окажется успешной.

Ответа по-прежнему не было.

– У вас уже была встреча с прокурором? – спросил Ричер.

– Нет, – подала наконец голос Салливан.

– Возможно, прокурора нет. Возможно, это односторонняя иллюзия, которая должна была работать всего одну минуту. Скажем так: я должен был взглянуть на свое досье и броситься бежать со всех ног.

– Это не может быть иллюзией. На меня оказывают давление из офиса министра Армии.

– Кто конкретно? Может быть, вы получаете сообщения, но не знаете, кто за ними стоит. К примеру, вам известно, что Большой Пес мертв. А видели вы свидетельство о его смерти?

– Это безумный разговор.

– Может быть. Но поверьте мне. Предположим, шестнадцать лет назад дело дошло до суда. Без моего ведома. Возможно, это было одно из сотен других дел, связанное с каким-то другим типом, но я играл там второстепенную роль. Скажем, групповой иск. Может быть, они начали проводить новую агрессивную политику против адвокатов, которые получают оплату только в случае победы в деле. Что может объяснять причину, по которой тому парню так сильно надрали задницу. Какое количество бумажной работы нам предстояло бы?

– Если оно действительно дошло до суда? Очень много. Не думаю, что вы хотите знать сколько.

– Значит, если я сделаю запрос: «Ричер, защита от жалоб», что я найду?

– Рано или поздно вы обнаружите все, что собрано защитой. Наверное, сотни страниц – это большое дело.

– Это примерно как делать покупки по Интернету? Там есть перекрестные ссылки?

– Нет, я уже вам говорила. Это старая громоздкая система. Ее создали для людей, которым за тридцать. Не забывайте, мы с вами говорим об Армии.

– Хорошо. Допустим, меня беспокоит человек по имени Ричер, я хочу его напугать, и при этом у меня нет времени. Я отправлю в архив запрос: «Ричер, жалобы» и найду аффидевит Большого Пса. После этого я смогу привести машину в движение, не зная, что это лишь малая часть большого досье. Из-за того, что именно так работает функция поиска. Я прав?

– Гипотетически.

– Вот отсюда и начинается ваша работа. Вы должны проверить эту гипотезу. Выяснить, удастся ли найти какие-то следы большого досье. Постарайтесь сделать все возможные запросы, какие вам только придут в голову.

Джек и Сьюзан сели в машину и поехали на восток от автострады. Они вернулись на Вайнленд-авеню и проехали мимо района, где жила Саманта, к кафе. Как и следовало ожидать, девочка уже ушла – как и блондинка-официантка, и вообще все, кто приходил в тот вечер ужинать. Час пик закончился. Наступил поздний вечер. В кабинках сидели три человека и пили кофе, да еще одна женщина ела пирог. Официантка-брюнетка разговаривала с барменом. Ричер и Тернер остановились у двери, и официантка, повернувшись, поздоровалась с ними.

– Я сожалею, что сбежал, но у меня возникло срочное дело, – подошел к ней Джек. – Я не заплатил за кофе.

– Все в порядке, вопрос решен, – сказала брюнетка.

– И кто же заплатил? Надеюсь, не девочка? Это было бы неправильно.

– Все в порядке, – повторила официантка.

– Все хорошо, – сказал бармен по имени Артур. Он вытирал стойку.

– Сколько стоит чашка кофе? – спросил у него Ричер.

– Два доллара и один цент, – ответил тот. – С налогом.

– Будет полезно знать на будущее, – кивнул майор, после чего вытащил из кармана два доллара и одинокий цент и положил их на стойку. – Чтобы вернуть услугу. Большое спасибо. Что посеешь, то и пожнешь.

– Хорошо, – сказал бармен, но оставил деньги на стойке.

– Она сказала, что часто сюда приходит, – продолжил разговор Джек.

– Кто?

– Саманта. Девочка, с которой я разговаривал.

Артур кивнул.

– Да, она наш постоянный клиент.

– Передайте ей, что я сожалею, что мне пришлось уйти. Мне бы не хотелось, чтобы она посчитала меня грубым.

– Она ребенок. Почему вас это так беспокоит?

– Она думает, что я работаю на правительство, и я не хочу, чтобы у нее осталось негативное впечатление обо мне. Она умная девочка. Ей бы следовало подумать о государственной службе.

– А на кого вы работаете на самом деле?

– На правительство, – ответил Ричер. – Но совсем не так, как она подумала.

– Я ей передам.

– Как давно вы ее знаете?

– Дольше, чем вас. Так что если выбирать между ее частной жизнью и вашими вопросами, я на ее стороне.

– Понимаю, – вздохнул Джек. – Ничего другого я от вас и не ждал. Но вы не могли бы рассказать ей обо мне еще кое-что?

– Что?

– Скажите, чтобы она помнила, что я сказал ей про шестиугольники.

– Шестиугольники?

– Маленькие шестиугольники, – уточнил Ричер. – Скажите ей, что это важно.

Затем они со Сьюзан вернулись в машину и завели двигатель, но остались на месте, рядом с кафе. Их лица освещали розовые и синие блики рекламы.

– Ты думаешь, она в безопасности? – спросила Тернер.

– Агенты ФБР и люди из Семьдесят пятого подразделения военной полиции будут всю ночь наблюдать за окном ее спальни, – проговорил Джек. – И постараются ничего не пропустить: они уверены, что я там появлюсь, но этого не будет. Мне кажется, Шраго тоже туда не полезет, потому что он знает то, что знаю я. Никому из нас не удастся проникнуть сегодня ночью в этот дом. Поэтому, да, я считаю, что она в безопасности. Почти случайно.

– Тогда нам следует поискать место для ночлега. У тебя есть предпочтения?

– Ты командир.

– Я бы хотела поехать в «Четыре сезона». Но мы должны хранить «радиомолчание» на кредитные карты, в том, что касается ночлега. Так что расплачиваться можно только наличными, а значит, нужно выбрать мотель, и нам лучше вернуться в Бербанк, туда, где мы встретились с Эмили. Новый опыт…

– Как и поездка по Малхолланд-драйв.

– Или убийство человека на Малхолланд-драйв. Это тоже есть в кино.

– Как ты сейчас? – осторожно спросил Ричер.

– Если у меня возникнут проблемы, ты будешь первым, кто о них узнает.

Мотель оказался вполне подлинным. Портье сидел за зарешеченным окошком и брал в качестве оплаты только наличные. Номер был холодным и сырым, но они находились в Лос-Анджелесе, а здесь ничто не могло быть слишком холодным и сырым. Наоборот, все выглядело хрупким и словно бы сделанным из бумаги, которая слишком долго нагревалась и вот-вот должна была обуглиться и рассыпаться в пепел. Однако все функционировало и оказалось достаточно удобным.

Машину беглецы припарковали чуть в стороне, напротив комнаты мотеля, находящейся через пять номеров от их комнаты. Спрятать авто было негде, но они посчитали, что это будет достаточно безопасно, даже если Шраго его заметит. Он сможет наблюдать за номером, возле которого стоит машина, а потом ему придется взламывать замок – и тогда он найдет не тех людей. И даже если учесть, что после этого их преследователь двинется в нужную сторону, он сначала совершит не меньше трех взломов, прежде чем сумеет их обнаружить. А если ему не повезет? Сколько раз тогда его старания окажутся напрасными? Его голова взорвется задолго до того, как он успеет совершить пять шагов, и крошечные ушки разлетятся в разные стороны, точно шрапнель.

Ричер решил, что у него есть четыре часа сна. Он не сомневался, что Эдмондс старается изо всех сил в Виргинии – где, по времени Восточного побережья, было уже утро, – собирая информацию, и поэтому она может позвонить ему очень рано и разбудить.