Глава 54

Тернер выехала на автостраду Вентура и покатила на запад.

– Я решила, что офис адвоката будет закрыт на ночь, как и весь торговый центр, а потому все наблюдатели его покинут, – стала рассказывать она нервным голосом. – Тогда я решила съездить туда и осмотреться, ведь там могли быть полезные для нас вещи. Неплохо ведь заранее знать, какие замки и охранная сигнализация в офисе! Выяснилось, что они довольно примитивные. Полагаю, работы там на пять минут. Потом я взглянула на карту и поняла, как быстро попасть на Малхолланд-драйв. Мне всегда хотелось промчаться по ней на полной скорости – совсем как агент ФБР в кино… Я подумала, что девочка пошла в кафе обедать и останется там минут на тридцать, а у меня есть время для небольшой экскурсии. Вот я и поехала.

– И?.. – произнес Ричер только для того, чтобы заставить Сьюзан продолжать.

Убивать людей очень нелегко, и это часто приводит к стрессу, а стресс – сложная штука. Люди реагирует на него совершенно по-разному. Некоторые замыкаются в себе, другие говорят и не могут остановиться. Джеку показалось, что его спутница принадлежит ко второй категории.

– За мною следили, – сказала она.

– Это было глупо, – заметил Ричер, потому что Тернер не любила, когда с ней бездумно соглашались.

– Я довольно быстро его заметила. Фары машины, ехавшей за мной, его осветили, и я поняла, что он один. Одинокий водитель, и больше никого. Так что я не стала брать это в голову. Многие любят Малхолланд-драйв, и меня не встревожило, что он едет за мной в том же направлении.

– И что заставило тебя насторожиться?

– Он двигался с той же скоростью. А это неестественно. Скорость – дело личное. Я обычно езжу довольно медленно. Машины часто сбиваются за мной в кучу или пытаются обогнать. Но тот парень все время держался позади, словно я тащила его на буксире. Я знала, что он не из военной полиции и не из ФБР – им же неизвестно, на чем мы ездим! Получалось, что это другие наши друзья, вот только в машине находился один парень, а не два. Значит, либо это кто-то еще, либо они разделились, и каждый охотится в одиночку. Но в любом случае в фильмах показывают, что события на Малхолланд-драйв развиваются очень быстро, и я знала, что мне нужно остановиться на следующем же повороте, чтобы показать: я его заметила. И дать ему выбор – принять поражение и ехать дальше или поступить, как человек, который не умеет достойно проигрывать, и напасть на меня.

– И он остановился?

– Ясное дело. Это был третий из четверки, ездившей в машине с помятыми дверцами сегодня утром. Ты его называл водителем, напавшим на тебя в первую ночь. Они разделились и вышли на одиночную охоту.

– Я рад, что это был именно он.

– Но и он совсем не ребенок!

– Насколько?

– По-настоящему.

– Чепуха, – возразил Ричер. – Он лишь понапрасну коптил небо. В ту первую ночь я ударил его вторым. Значит, он даже хуже того, кто платил за наш обед.

– Он был сильно потрепан, – сказала Сьюзан. – С тем же успехом я могла отнять конфету у ребенка.

– И как все произошло?

– У него был пистолет.

– Ну, это немного уравняло шансы.

– Да, примерно на три четверти секунды, потому что потом у него уже не было пистолета – я его забрала, а голос у меня в голове кричал: «Угроза, угроза, центр масс, бэнг!», я моргнула и обнаружила, что пуля попала ему прямо в сердце. Парень умер прежде, чем упал на землю.

– И для чего я тебе так срочно понадобился?

– Ты хочешь сказать, что не можешь предложить мне психологическую помощь?

– Это не самая сильная моя сторона.

– К счастью, я профессиональный солдат, и мне такая помощь не нужна.

– И зачем тогда я тебе нужен?

– Для того, чтобы поднять тело. Одной мне не справиться.

Малхолланд-драйв был в точности таким же, как в фильмах, только меньше. Они ехали так же осторожно, как агенты ФБР, готовые остановиться, если все окажется спокойным, и двигаться дальше, если впереди появится мигающий свет и они услышат переговоры полицейских. Другого транспорта почти не было. Колоритное место, но не более того…

Однако открывшийся после поворота вид производил сильное впечатление.

– Не в том дело, Ричер, – сказала Тернер.

Мертвец упал на землю рядом с передним бампером своего автомобиля. Его колени подогнулись и сдвинулись в сторону, но в остальном он лежал на спине. У Джека не возникло никаких сомнений, что перед ним тот самый водитель из вчерашней ночи – только с дырой в груди.

– Что за пистолет? – спросил он у Сьюзан.

– «Глок-семнадцать».

– И где он сейчас?

– Я стерла с него все отпечатки и засунула ему в карман. Временно. Нам нужно подумать, как все это обыграть.

– Есть только два варианта, – сказал Ричер. – Либо полиция Лос-Анджелеса найдет его прямо сейчас, либо немного позже. Лучше всего выбросить тело в овраг. Тогда его обнаружат примерно через неделю. Или его могут съесть бродячие собаки. Ну, хотя бы сжевать кончики пальцев… А если засунуть его в машину, будет намного хуже. И не имеет значения, как мы попытаемся это представить – самоубийство или убийство, потому что копы первым делом снимут отпечатки, Форт-Брэгг встанет на уши, и историю начнут распутывать с другого конца.

– На данный момент не с нашего. И ты этого не хочешь.

– А ты?

– Я лишь хочу, чтобы все открылось. И мне без разницы, кто это сделает.

– Значит, ты наименее дикое существо из всех, с кем я имел дело. Они оклеветали тебя наихудшим из возможных способов. Тебе следовало бы отрезать им головы тупым ножом.

– Со мной они поступили ничуть не хуже, чем с тобой, обвинив тебя в смерти Большого Пса.

– Вот именно. И я собираюсь остановиться и купить тупой нож. Так что дай мне шанс. Несколько дней в овраге никому не причинят вреда. Ведь даже если мы сами не разберемся, то это сделает полиция Лос-Анджелеса и Форт-Брэгг на следующей неделе, когда найдут тело. В любом случае все откроется.

– Хорошо.

– И мы оставим «глок» себе.

Так они и сделали, прихватив бумажник и сотовый телефон убитого. Затем Ричер сжал двумя руками куртку мертвеца и поднял его в вертикальное положение, после чего подобрался так близко к краю оврага, как только смог. В большинстве случаев из попыток избавиться от тела таким способом не выходит. Из-за недостаточной высоты и расстояния труп застревает на склоне, шестью или семью футами ниже. Поэтому Джек начал вращать тело, как метатель молота на Олимпийских играх, и, сделав два полных оборота, разжал пальцы. Он услышал треск ломающихся веток и стук камней, после чего наступила тишина, которую нарушал лишь шум далеких автомобилей.

Они развернулись и поехали обратно через Лорел-Кэньон к автостраде. Ричер сел за руль. Тернер разобрала и проверила «глок», а потом собрала его снова и спрятала в карман. Один патрон в стволе и пятнадцать в обойме. Затем она открыла бумажник и, как и в двух других, отнятых у преследователей в самолете, обнаружила толстую пачку двадцаток, несколько более мелких купюр, солидный набор действующих кредиток и водительские права Северной Каролины с фотографией. Владельца прав звали Джейсон Кеннет Риккард, и он завершил свой жизненный путь, не дотянув месяц до двадцати девяти лет. Донором органов он не был.

Его сотовый телефон почти ничем не отличался от тех дешевых игрушек, которые Ричер и Тернер купили в аптеке. Его невозможно было отследить, и в его памяти имелись всего три номера. Первые два были отмечены именами Пит Л и Ронни Б – очевидно, это были Лозано и Бальдаччи. Под третьим номером значилась только фамилия или прозвище – Шраго. Список вызовов был коротким. Ни одного исходящего и лишь три входящих, все с третьего номера.

– Должно быть, Шраго – это тот большой парень с маленькими ушами. Очевидно, командир группы, – предположила Сьюзан.

– Они не маленькие, они подрезаны, – уточнил Ричер.

– Что подрезано? – не поняла его спутница.

– Уши.

– Откуда ты знаешь?

– Мне рассказала девочка. Она видела его вблизи.

– Ты с нею говорил?

– Она сама пошла на контакт в кафе.

– Но почему?

– Она думает, что мы федералы. Ей стало интересно, что происходит на ее улице, и она решила, что мы можем рассказать ей детали.

– И где она видела парня с подрезанными ушами?

– Возле своей подъездной дорожки.

– Так она не знает, что происходит на самом деле?

– Она не знает даже об иске об установлении отцовства. Мое имя ничего для нее не значит. Очевидно, мать не стала рассказывать ей про аффидевит. Ей даже неизвестно, что именно ее мать является клиентом адвоката. Она считает, что это кто-то из их соседей.

– Тебе не следовало с нею разговаривать.

– У меня не было выбора. Она сама села за мой столик.

– С полнейшим незнакомцем?

– В кафе она чувствует себя в безопасности. Бармен за ней приглядывает.

– И какая она?

– Она хороший ребенок.

– Она – твоя?..

– Пока она лучший кандидат на эту роль. Такая же странная, как и я. Но я не помню женщину в Корее. Не в тот, последний раз.

– А что ты говорил про подрезанные уши? – сменила тему Тернер.

– Они как маленькие шестиугольники.

– Никогда не слышала ни о чем подобном.

– Я тоже.

Ричер вытащил свой телефон и набрал номер Трейси Эдмондс. На Западном побережье было девять часов, но он не сомневался, что она ответит. Эта женщина была идеалисткой. Джек насчитал семь гудков, после чего адвокат подняла трубку. Ее голос снова показался майору сонным.

– У вас есть ручка? – спросил он.

– И бумага, – отозвалась Эдмондс.

– Я хочу, чтобы вы проверили еще два имени. Почти наверняка они связаны с той же компанией в Форт-Брэгге, но мне нужно подтверждение. Одного зовут Джейсон Кеннет Риккард, другого называют Шраго. Я не знаю, имя это или фамилия. Постарайтесь что-нибудь о нем узнать. По-видимому, у него изуродованы уши.

– Уши?

– Ну, такие штуки, которые у людей по бокам головы, – усмехнулся Джек.

– Сегодня вечером я разговаривала с майором Салливан, – проигнорировала его шпильку Трейси. – В офисе министра Армии готовят быстрое решение по делу Родригеса.

– Снятие обвинений – это будет действительно быстро.

– Нет, едва ли все будет развиваться именно так.

– Ладно, предоставьте решение этой проблемы мне, – сказал Ричер.

Он убрал телефон в карман и снова стал вести машину обеими руками. Они ехали по бульвару Лорел-Кэньон – дурацкое название для дороги! Да, конечно, она находилась в Лорел-Кэньон – узкая полоска шоссе извивалась вдоль живописных пейзажей, – но на бульвар никак не тянула. Бульвар – это нечто широкое, прямое и торжественное, и по бокам у него должны идти ряды одинаковых деревьев или еще что-то такое же впечатляющее. От старого французского слова «boullewerc», означающего «бастион», ведь идея пришла именно оттуда. Бульвар являлся озелененной верхней частью вала, длинной, широкой и плоской – идеальное место для прогулок.

Затем беглецы выехали на бульвар Вентура, который еще не превратился в автостраду Вентура, но оказался широким и прямым. Автострада виднелась впереди. Справа остался Юниверсал-сити, а слева – Студио-сити.

– Подожди, – сказал вдруг Джек.

– Чего? – повернулась к нему Тернер.

– Адвокат Большого Пса живет в Студио-сити. Прямо на бульваре Вентура. Я помню из аффидевита.

– И?..

– Может быть, его замки и сигнализация столь же просты?

– Это серьезный шаг, Ричер. Мы нарушим сразу несколько законов.

– Но мы можем просто взглянуть на его жилище.

– Я стану соучастником.

– У тебя остается право вето, – сказал Джек. – Два больших пальца на кнопке, как при запуске термоядерной ракеты.

Он свернул налево и покатил дальше. А потом сзади него внезапно зазвонил телефон: раздался громкий электрический звонок, словно пела безумная певчая птица. Это был не его телефон и не телефон Тернер – звонил сотовый Риккарда, который лежал на заднем сиденье рядом с пустым бумажником.