Глава 30

– Эти типы сразу позвонят в полицию, как только услышат про нас. Позвонят своим офицерам по условному освобождению и постараются заключить сделку, – сказала Сьюзан. – Они используют нас, чтобы избежать неприятностей в будущем.

Ричер кивнул. Дорога не могла оставаться заблокированной навсегда. Рано или поздно кто-нибудь сообщит о случившемся в дорожную полицию. Или это сделают сами кузены Клаутоны, когда исчерпают все другие возможности. И тогда появятся полицейские: они начнут задавать вопросы, кузены станут искать оправдания, попытаются заключить сделку, и начнется торговля и обмен обещаниями.

– Попробуй свернуть на следующую дорогу, ведущую на юг, – сказал Джек. – Ничего другого нам не остается.

– Все еще получаешь удовольствие? – усмехнулась Сьюзан.

– Как никогда.

Они свернули на тихую двухполосную дорогу, которую покинули двадцать минут назад. Она была пустой. Деревья слева, деревья справа, ничего впереди, ничего позади… По мосту они перебрались на другой берег реки Потомак, узкой и непримечательной в этом месте. Река быстро несла свои воды вниз, из далекого истока, готовясь свернуть на восток и там стать шире и неспешнее. На дороге не было никакого движения – беглецам не попалось ни одной встречной машины. Никаких источников света или шума, только фары «Корвета» и рокот мощного двигателя…

– Если б это было в кино, – прервал молчание Ричер, – ковбой почесал бы щеку и сказал: «Слишком здесь спокойно».

– Не смешно, – ответила Тернер. – Они могли закрыть эту дорогу. Возможно, за следующим поворотом нас поджидает полиция штата.

Но за поворотом никого не оказалось. Как и за двумя следующими. Тем не менее один поворот продолжал следовать за другим. Словно серия неприятных вопросов.

– Откуда они знают про твой образ жизни? – спросила вдруг Сьюзан.

– Кто?

– Старшие штабные офицеры.

– Хороший вопрос.

– А они знают, как ты живешь?

– Складывается впечатление, что им известно: я никогда не покупал ранчо, не тренирую команду из Малой лиги и не выращиваю овощи в саду. И что я не получил новой профессии после того, как уволился из армии, – рассказал Джек.

– Как они могли это узнать?

– Понятия не имею.

– Я читала твое досье. Там написано много хорошего.

– И столько же плохого.

– Возможно, именно плохое оказалось хорошим. В том смысле, что оно могло кого-то заинтересовать. Ты необычная личность. Они отслеживали твою жизнь с того момента, как тебе исполнилось шесть лет. Ты обладаешь уникальными качествами.

– Они не уникальны.

– Ну, тогда редкими. С точки зрения агрессивной реакции на опасность.

Ричер кивнул. Когда ему было шесть лет, он оказался на военно-морской базе где-то Тихом океане и посмотрел на дневном детском сеансе художественный фильм, дешевую научно-фантастическую халтуру. Где-то в середине фильма из лагуны внезапно выскакивало чудовище. Аудиторию, состоявшую из одних детей, тайно снимали камерой для слабого освещения. В рамках психологического эксперимента. Большинство детей пришли в ужас, увидев чудовище. Но только не Джек. Он прыгнул к экрану, готовый к схватке: с ножом в руке, лезвие которого успел открыть. Психологи сказали, что его реакция на опасность составила три четверти секунды.

Ему было тогда шесть лет.

У него отобрали нож.

И заставили почувствовать себя психопатом.

– Кроме того, ты прекрасно показал себя в Вест-Пойнте. Да и твои успехи во время службы впечатляют, – продолжала его спутница.

– Если закрыть глаза и прищуриться, я вспомню множество конфликтов и воплей. Меня постоянно вызывали на ковер.

– Возможно, именно плохое оказалось хорошим. С определенной точки зрения. Предположим, где-то в Пентагоне стоит письменный стол. Предположим, чья-то работа состоит в том, чтобы отслеживать типы людей, которые, при определенных обстоятельствах, могут оказаться полезными в будущем. Нечто вроде долговременного планирования специального сверхсекретного отряда. Так и не созданного. Список подходящего персонала. Кому ты должен позвонить, если произойдет нечто экстраординарное?

– А теперь складывается впечатление, что это ты насмотрелась фильмов.

– Я на собственном опыте поняла, что в фильмах случается только то, что происходит в реальной жизни. Такое невозможно придумать.

– Это лишь предположения, – не согласился Ричер.

– А почему не может существовать база данных с сотней, двумя сотнями или даже тысячей имен людей, жизнь которых военные стремятся отслеживать – так, на всякий случай?

– Наверное, такое возможно.

– Подобная база данных должна быть сильно засекречена. По ряду очевидных причин. Из чего следует, что эти парни ее видели, а потому знают о твоем образе жизни, и тогда они не просто старшие офицеры штаба. Они принадлежат к элите. Ты сам сказал. И у них есть доступ ко всем базам данных, которые их заинтересуют.

– Предположения, – повторил Джек.

– Но вполне логичные.

– Может быть.

– Самые старшие офицеры штаба, – повторила Тернер.

Ричер кивнул. Это как если бы ты подбрасывал монету. Пятьдесят на пятьдесят. Либо правда, либо нет.

Первый поворот вывел их на шоссе 220, оказавшееся немного шире той дороги, по которой они ехали. На нем было лучшее покрытие, оно реже сворачивало и вообще казалось более важным. Это, конечно, была не совсем автострада, но из-за обострившегося восприятия у обоих беглецов возникло именно такое ощущение.

– Нет, – сказала Тернер.

– Согласен, – отозвался Ричер.

Тут будут бензин и кофе, а также забегаловки и мотели, и полиция – как местная, так и полиция штата. Или федералы. Это шоссе есть на любой карте. Джек представил себе поспешно собранное совещание: нетерпеливые пальцы важных людей тыкают в карту, одно за другим следуют указания… Блокпосты здесь, здесь и здесь.

– Мы свернем на следующую дорогу, – сказал Ричер.

Им пришлось пережить еще семь напряженных минут. Дорога оставалась пустой. Деревья слева, деревья справа, ничего впереди, ничего позади. Ни света, ни шума. Однако ничего не произошло. Следующий поворот им понравился больше. Перед ними была узкая дорога – на карте это будет тонкая серая нитка, и возможно, ее даже вовсе на ней не обозначат. Дорога уходила в горы, как и та, где беглецы встретили кузенов Клаутонов. Узкое, неровное, извилистое шоссе с узкой обочиной и неглубокими дождевыми канавами. Они с радостью свернули на него, и их поглотила темнота. Тернер вновь ухватила ритм, поддерживая скорость на нужном уровне: все ее движения были четкими и скупыми.

Ричер расслабился, наблюдая за своей спутницей. Сьюзан откинулась на спинку сиденья и заправила волосы за уши; ее пальцы спокойно лежали на руле, контролируя любые неровности шоссе. Джек видел, как работают гладкие мышцы ее бедра, когда она переставляет ногу с одной педали на другую.

– Сколько денег заработал Большой Пес? – спросила Тернер.

– Много, – ответил Джек. – Но ему не по карману выбросить сто тысяч для защитного маневра, если ты об этом.

– Большой Пес находился в самом конце цепочки и не был главным. Он не занимался массовыми продажами и получал лишь небольшую часть дохода. Шестнадцать лет назад. С тех пор многое изменилось.

– Ты думаешь, дело в украденном оружии?

– Может быть. Тогда заканчивалась «Буря в пустыне», теперь – Афганистан. Похожие обстоятельства. Похожие возможности. Но другое оборудование. Что продавал Большой Пес?

– Одиннадцать ящиков с автоматами, когда мы впервые о нем услышали.

– На улицах Лос-Анджелеса? Паршивое дело!

– Но это была проблема департамента полиции Лос-Анджелеса, а не моя. Я хотел получить имя.

– Ты бы мог продать автоматы «Талибану».

– И сколько денег я получил бы?

– Ну, тогда беспилотники. Или ракеты класса «земля – воздух». Очень ценное оборудование. Или МВБ. Они уже были в твое время?

– Ты говоришь так, словно у нас были только луки и стрелы.

– Значит, не было.

– Но я знаю, что это такое. Очень мощное оружие. Мать Всех Бомб.

– Мощнее вакуумных бомб только атомное оружие. Не вызывает сомнений, что такой товар с удовольствием будут покупать на Ближнем Востоке. И у них полно денег.

– Их длина составляет тридцать футов. Такую штуку трудно засунуть в карман куртки.

– Случались и более странные вещи.

На этом их беседа прервалась, и они молча проехали следующую милю.

– Так что ты обо всем этом думаешь? – вернулся к разговору Ричер.

– Предположим, это государственная политика. Мы можем вооружать одну фракцию против другой. Мы постоянно так поступаем.

Джек не ответил.

– Ты видишь это иначе? – спросила Тернер.

– Не думаю, что ты права. Правительство может делать все, что захочет. Зачем ему переводить на твой счет сто тысяч долларов? Проще сделать так, чтобы ты исчезла. А также я и Муркрофт. Почему мы не находимся сейчас в Гуантанамо? Почему до сих пор живы? И почему в мою первую ночь в мотель заявились какие-то тупицы? Правительство не использует болванов. Я ведь даже не вспотел, пока общался с ними! И почему наши противники вообще так себя повели? Они могли попробовать заставить тебя отступить другим способом. Могли отдать приказ отозвать Уикса и Эдвардса. Могли полностью закрыть расследование.

– Однако это мгновенно вызвало бы подозрения. И привлекло бы внимание к происходящему. Они не могли рисковать.

– Тогда они нашли бы способ получше. Например, приказали бы организовать стратегическое отступление до самой Зеленой зоны. По каким-нибудь выдуманным политическим причинам. Из уважения к суверенитету Афганистана или что-нибудь вроде того. Они могли устроить настоящее цунами бреда. И твои парни без всякой задней мысли отошли бы вместе со всеми. Ведь известно, что такие вещи случаются. Привычное старое дерьмо.

– Значит, тебя моя версия не убеждает.

– То, что происходит, похоже на дело рук любителей, – сказал Ричер. – Корректные, нервничающие, немного пугливые люди, которые оказались не подготовленными к тому, как стали развиваться события. Вот почему они призвали на помощь посредственных исполнителей – чтобы прикрыть собственные задницы. Таким образом, у нас возникает небольшая проблема и очень хороший шанс. Проблема состоит в том, что четверка парней должна добраться до нас раньше, чем военная полиция или ФБР, потому что сейчас мы в полном дерьме – побег и все прочее. Они предполагают, что мы готовы сказать все, что угодно, чтобы спасти свои шкуры. Даже если никто нам не поверит, речь пойдет только о неких возможных вариантах или слухах, а эти типы не могут допустить, чтобы кто-то обратил на них внимание, даже если бы расследование велось спустя рукава и не отходя от инструкций. Такова наша небольшая проблема. Я уверен, что эти четверо от нас не отстанут.

– А в чем состоит хороший шанс?

– Та же четверка. Их боссы попадут в очень тяжелое положение, если лишатся их помощи. Они окажутся загнанными в угол, станут беспомощными и изолированными. И мы сможем говорить с ними с позиции силы.

– И в чем состоит наш план? – спросила Тернер. – Мы позволим четверке парней нас найти, а потом арестуем их? И что мы будем делать дальше?

– Нет, мы не станем их арестовывать, – покачал головой Джек. – Мы сделаем с ними то, что они собираются сделать с нами.

– И что же именно?

– Мы закопаем их в землю и станем слушать, как их боссы взывают к пустоте. А потом очень подробно объясним им, почему не следует связываться со Сто десятым подразделением ВП.