Фади услышал крики боли ядерного центра, который он строил сам, по собственному проекту, увидел трещины, подобно молниям разорвавшие прочный железобетон. Затем по коридорам разнеслись отголоски грозного рева, и он понял, что надвигается вода – галлоны, тонны воды. С минуты на минуту центр будет затоплен. Все мысли Фади застыли на ядерном устройстве.

Он пробежал по коридору мимо лифта, расталкивая растерявшихся охранников, ждавших от него приказаний. Фади хотел было направить их к выходу на поверхность, чтобы они разыскали Борна, но затем передумал. В конце концов, они – не более чем пушечное мясо. Кому какое дело, если они погибнут? Там, откуда они пришли, есть другие такие же, неиссякаемый запас молодых парней, горящих желанием идти за ним, готовых умереть за него, принести себя в жертву во имя великого дела, во имя мечты о том, что придет день, когда в мире не останется неверных и воцарится всеобщая справедливость.

Фади воспринимал как должное, что к такому жестокому отношению к своим сподвижникам его вынудили враги. Под этим знаменем он прожил всю свою взрослую жизнь. Фади повторял себе это по нескольку раз в день, хотя ему никогда не приходило в голову, что он должен оправдываться перед самим собой в своих решениях и поступках. Его рассудком, его сердцем, его рукой руководил Аллах; он в этом нисколько не сомневался. До настоящего момента ему даже в голову не приходило, что его замысел может окончиться неудачей. Теперь же эта мысль вышла на первое место, заслонив даже безумную жажду отомстить за инвалидность отца и смерть сестры.

Сбежав вниз по лестнице, Фади обнаружил, что нижний уровень уже заполнен слоем воды по щиколотку. Достав «глок-36», он проверил, что обойма полностью снаряжена патронами 45-го калибра. Вода плескалась под ногами, поднимаясь с каждым его шагом. Фади чувствовал себя так, словно бредет против течения, и это ощущение воскресило в памяти воспоминание о той встрече с Борном под причалом в Одессе. Сейчас он жалел о том, что не прикончил Борна прямо тогда. Если бы не эта проклятая собака, он обязательно довел бы дело до конца.

Однако сейчас не было времени горевать об упущенных возможностях, и Фади был не из тех, кто зацикливается на «а если бы». Он был законченным прагматиком, и это диктовало ему то, что он должен добраться до вертолета с бесконечно ценным грузом на борту. К сожалению, секретный выход на замаскированную вертолетную площадку располагался в дальней части нижнего уровня. Это было сделано сознательно, ибо выход находился в непосредственной близости к ядерному реактору. Еще только создавая центр, Фади рассудил, что именно там он будет находиться, если центр все-таки будет обнаружен и подвергнется удару.

Но он никак не мог предположить, что поисковый отряд наткнется на подземную реку. И вот сейчас ему нужна та самая часть центра, где ревущий поток воды был самым стремительным. Однако если он доберется до цели, все будет хорошо, поскольку вертолетная площадка по всему периметру оборудована широкими дренажными трубами. Поглощенный этими мыслями, Фади пробегал мимо открытой двери в операционную и вдруг увидел Катю. Молодая женщина неуклюже сжимала в руках автоматическую винтовку. Однако Фади остановил не вид жены Вейнтропа. Он застыл на месте, увидев Мартина Линдроса, стоящего с окровавленными руками над трупом доктора Андурского, человека, который его искалечил.

Полумрак подвальных помещений под моргом нарушался заунывными арабскими песнопениями. Люди Карима молились, обратив взор в сторону Мекки. Освещение пробивалось из нижней части пандуса. Тайрон был в кроссовках, а Сорайя разулась, чтобы заглушить звук своих шагов.

Осторожно пробираясь вдоль нижней части пандуса, Сорайя и Тайрон осматривали подвал. Первым делом Сорайя разглядела те две машины, которые они преследовали: белый «Шевроле» и черный «Форд». За ними застыл сверкающий черный лимузин. Слева от «Шевроле» на маленьких молитвенных ковриках стояли на коленях четверо, прижав лоб к полу. Справа находилась застекленная дверь. Сорайя как могла выкрутила голову, но не смогла заглянуть сквозь стекло.

Они ждали. Наконец молитва закончилась. Арабы встали, скатали коврики и убрали их. Затем группа разделилась. Двое поднялись по лестнице из нержавеющей стали в погребальную контору. Двое оставшихся натянули латексные перчатки, открыли двери «Форда» и принялись за работу с тщательной дотошностью криминалистической бригады.

Сорайя, которой хотелось узнать, что находится за стеклянной дверью, подала Тайрону знак оставаться на месте и при необходимости прикрыть ее. Кивнув, молодой негр достал пистолет с рукояткой, обмотанной черной изолентой, и отступил в тень. В который раз за последние несколько часов Сорайя испытала облегчение от сознания того, что он рядом. Привыкший к улице, он знал город гораздо лучше ее.

Следя за двумя арабами, которые осматривали «Форд», Сорайя выждала момент, когда они повернутся к ней спиной, после чего бесшумно перебежала к двери. Повернув ручку, она скользнула внутрь.

И тотчас же на нее обрушился сильный холод помещения, где хранились трупы. Впереди был короткий и широкий коридор, в который выходили шесть открытых дверей. Заглянув в первую, Сорайя увидела трупы двух арабов, которые напали на нее рядом со стройплощадкой. В соответствии со строгими исламскими традициями Саудовской Аравии, они лежали на голых деревянных щитах, одетые в простые халаты. Этих покойников бальзамировать не будут.

У Сорайи екнуло сердце. Наконец она получила первое убедительное доказательство того, что Карим работает в связке с террористической ячейкой «Дуджи» в Вашингтоне. Ну как ЦРУ могло прозевать террористов, действующих у него прямо перед носом? Современные технические средства наблюдения способны творить чудеса, но даже лучшая электронная сеть не сможет ловить всех, кто проникает на американскую землю.

Вторая и третья комнаты, в которые заглянула Сорайя, оказались пустыми, но в четвертой над операционным столом склонился черноволосый мужчина. С латексными перчатками на руках, он с помощью специального насоса закачивал в лежащее на столе тело отвратительного розового цвета жидкость для бальзамирования. Время от времени он отрывался от работы и разминал руками белую, словно рыбье брюхо, плоть, обеспечивая равномерное распределение жидкости по кровеносным сосудам трупа.

По мере того как мужчина обходил вокруг стола, Сорайя получила возможность увидеть сначала голову, затем лицо покойника. Как только ее сознание прошло через стадию шока и смогло обработать зрительный образ, ей пришлось прикусить губу, чтобы не вскрикнуть.

«Нет! – подумала она, переполненная страхом и паникой. – Этого не может быть!»

Однако это было так.

Здесь, в погребальной конторе, принадлежащей «Дудже», лежал на столе труп директора Центрального разведывательного управления. Старик был мертв, в его груди напротив сердца зияла пулевая рана.

Запомнив план подземного центра, закрепленный на стене, Борн выбежал из гаража и тотчас же увидел бегущих навстречу вооруженных террористов. Нырнув обратно, он забрался в самую маленькую машину. К счастью, в ней, как и во всех других, ключ торчал в замке зажигания – можно было не возиться, замыкая провода.

С ревом выехав в коридор, Борн утопил педаль газа в пол, и машина понеслась вперед, словно стрела, выпущенная из арбалета. Врезавшись в самую гущу террористов, она разметала их на пол и в стороны. Борн помчался дальше к грузовому лифту.

Двери раскрылись, и Борн въехал в кабину, подмяв под колеса еще четверых вооруженных боевиков. Выбравшись из машины, он ткнул кнопку нижнего уровня. Огромная кабина пришла в движение. Борн выхватил у одного из валяющихся на полу террористов автоматическую винтовку.

Опустившись вниз, кабина остановилась, однако двери не открылись. Через щель между створками из коридора потекла вода. Открыв панель управления на стене, Борн нажал кнопку ручного открытия дверей. Она также не действовала.

Забравшись на крышу машины, Борн с силой несколько раз ударил прикладом винтовки по маленькому квадратному люку в потолке кабины. Наконец люк не выдержал. Сорвав крышку, Борн закинул винтовку на спину и, подтянувшись, выбрался на крышу кабины. Там он опустился на корточки рядом с большой коробкой управления и снял с нее крышку. Отыскав нужные провода, Борн замкнул их на клеммы питания. Двери тотчас же открылись, и в кабину хлынул мощный поток воды.

Спустившись вниз, Борн сел за руль машины, включил передачу и, визжа покрышками, выехал в затопленный нижний уровень. Дав газ, он поехал в сторону ядерной лаборатории. Вода продолжала прибывать. Еще немного, и она зальет двигатель. Было необходимо непрерывно оставаться в движении, иначе двигатель заглохнет и Борн лишится своего преимущества.

Однако вскоре машина и так полностью исчерпала себя. Прямо впереди Борн увидел Фади, перегородившего дорогу. Своей мускулистой левой рукой Фади держал перед собой Мартина Линдроса. В правой руке у него был «глок-36», приставленный дулом к виску Мартина.

– Борн, я гонялся за тобой по всему свету, но теперь эта гонка закончена! – крикнул Фади, перекрывая рев прибывающей воды и шум двигателя. – Выключи зажигание! Выходи из машины! Живо!

Борн повиновался. Теперь, оказавшись вблизи, он увидел в правом ухе Фади беспроводной наушник. Значит, Фади действительно прослушивал все переговоры.

– Брось винтовку! Брось все свое оружие! А теперь подними руки так, чтобы я их видел, и медленно приближайся ко мне.

Борн зашлепал по воде, не отрывая взгляда от изувеченного лица Мартина. Единственный глаз горел огнем неистовой гордости. Борн догадался, что Мартин собирается что-то предпринять. Ему захотелось предостеречь друга, поскольку у него самого был план, как разобраться с Фади. Но Линдрос всегда хотел быть героем.

И действительно, в левой руке у него появился скальпель. Мартин вонзил острое лезвие Фади в бедро, и тот выстрелил. Он целился Линдросу в голову, однако резкая боль вызвала судорожное сокращение мышц, и пуля попала Линдросу в подбородок. И все же это была мощная пуля 45-го калибра. Мартина отбросило в открытую дверь операционной.

Борн прыгнул вперед, ударив Фади плечом в солнечное сплетение, пока тот вырывал из мышечной ткани скальпель. Оба противника упали в воду, которая поднялась уже до колена. Схватившись за «глок», Борн развернул его дулом вверх, поэтому следующая пуля безобидно ушла в воздух. Но к этому времени Фади выдернул скальпель из бедра и, стремясь довести до конца начатое, попытался пырнуть Борна в левый бок.

Однако Борн был к этому готов. Он поднял «глок», а вместе с ним и правую руку Фади, и лезвие скользнуло по толстому стволу. Сообразив, что в воде от пистолета не будет никакого толка, Фади разжал руку и, схватив Борна за грудки, повалил его на спину. Удерживая локтем правой руки голову Борна под водой, он левой снова и снова пытался вонзить в него скальпель.

Борн извивался, стараясь увернуться от острого лезвия. При этом он изогнулся так, чтобы его руки оказались над поверхностью воды. Максимально используя силу плеч, Борн ударил ладонями по ушам Фади. Террорист отшатнулся назад, хватаясь за правое ухо. Своим ударом Борн вогнал наушник в ушную раковину и порвал барабанную перепонку.

Фади выронил скальпель, теряя равновесие. Почувствовав это, Борн ударил Фади обеими ногами, при этом разворачиваясь на бок. Фади отлетел далеко назад, дав Борну возможность вынырнуть.

Борн бросился на своего противника. В этот момент из глубины коридора донесся яростный рев. Фади, похоже, до сих пор не оправился от последствий лопнувшей барабанной перепонки. Из правого уха у него сочилась струйка крови. Борн сблизился со своим врагом и вдруг ощутил жалящий укол кривого ножа, которым Фади полоснул его по тыльной стороне руки.

Сорвав с себя ремень, Борн обмотал им костяшки пальцев, используя несколько слоев толстой кожи для защиты от острого лезвия. Однако вскоре натянутая кожа стала распадаться под ударами ножа. Еще немного – и он окажется беззащитным.

Рев перешел в жуткое завывание. Что это такое? Фади, почувствовав шанс, двинулся вперед, размахивая лезвием перед собой. Отчаяние придало ему дополнительные силы. Борн вынужден был попятиться к операционной.

Вдруг краем глаза он увидел мелькнувшее движение. Кто-то выскочил из двери в операционную. Женщина: Катя. Лицо у нее было в слезах. Руки были красными от крови – крови Мартина. Значит, это она попыталась бежать вместе с Линдросом. Но потом Фади их обнаружил. Почему Мартин не увел молодую женщину в безопасное место, как советовал ему Борн? Но теперь уже было слишком поздно.

– Только посмотрите, что они с ним сделали! – простонала Катя.

Борн заметил у нее в руке какой-то блестящий металлический предмет.

Выйдя в коридор, Катя направилась к нему. В этот момент рев достиг лихорадочных нот. Катя обернулась, уставившись в глубь коридора. Проследив за ее взглядом, Борн увидел стену воды, заполнившую коридор от пола до потолка, которая стремительно надвигалась на них.

Лезвие Фади еще раз полоснуло по импровизированному щиту. Все слои кожи распались, открывая окровавленные пальцы.

– Назад! – крикнул Борн Кате. – Укройся!

Вместо этого молодая женщина брела к нему по пояс в воде. Однако теперь поток стал настолько сильным, что ей уже не удавалось идти прямо. Фади попытался вонзить нож Борну в грудь, но тот отбил его ногой. Террорист потерял равновесие. Лезвие метнулось в сторону, окровавленной левой рукой Борн ударил по рукоятке, отбивая нож вверх и вбок.

Катя, поняв, что ей до него не дойти, бросила Борну металлический предмет.

Тот поймал его в полете – хирургический нож для ампутаций с лезвием длиной двадцать два сантиметра. Одним стремительным движением Борн перехватил его, вонзил отточенное лезвие Фади в горло и опустил через ключицу вниз, в грудь.

Фади уставился на него, раскрыв рот. В мгновение смерти он оказался парализованным, беспомощным. Все мысли покинули его. Террорист словно застыл во времени. По его стекленеющим глазам было видно, что он пытается что-то понять. Однако и это ему тоже не удалось.

Бурлящая стена воды была уже совсем близко. Борну не оставалось ничего другого, кроме как вскарабкаться по телу Фади. Ухватившись за вентиляционную решетку, он подтянулся, затем протянул руку Кате. Впоследствии Борн так и не решил, могла ли Катя уцепиться за него. Она стояла неподвижно, уставившись в пустоту, не обращая внимания на его крики.

Борн уже собирался прыгнуть к ней, но тут вода ударила его гигантским яростным кулаком, выбивая весь воздух из груди. С ревом демонов, обитающих на вершине Рас-Дашана, бушующая волна вырвала из-под него труп Фади, засасывая Катю в свое разъяренное сердце. Пенясь и ревя, вода неслась по подземному центру «Дуджи», словно Великий потоп, истребляя все на своем пути, принося полное очищение.