Глава 5
– У меня мелькнула мысль позвать нотариуса и заставить Стеббинса давать показания под присягой. – Инспектор Кремер еще немного пожевал свою сигару. – Ниро Вульф за милю от своего дома среди белого дня и в здравом уме? Значит это, должно быть, налет на Казначейство Соединенных Штатов и нам нужно объявить призыв в армию, установив военное положение.
В четверть седьмого Вульф снова вернулся в кабинет, успокоившись после двух часов, проведенных с Хорстманом среди орхидей, и начал свою вторую бутылку пива. Выдвинув нижний ящик стола и положив на его край ноги, я уселся поудобнее с записной книжкой на коленях.
Вульф, откинувшись в кресле и сплетя пальцы на самой выпуклой точке живота, мрачно кивал:
– И неудивительно, сэр, когда-нибудь я объясню это вам. Сейчас все еще слишком свежо в моей памяти. Мне не хочется обсуждать это.
– Ладно… А то я подумал, что вы, может быть, уже оставили свою эксцентричность?
– Да нет. А кто из нас не эксцентричен?
– Бог его знает. Я – нет… – Кремер вынул сигару, посмотрел на нее и опять сунул в рот.
– Я, черт возьми, слишком глуп, чтобы быть эксцентричным. Возьмем это дело мисс Молли Лоук, например. За восемь дней напряженных усилий, как вы думаете, что я выяснил?.. Только то, что Молли Лоук мертва. В этом нет сомнения! И я узнал это от медицинского эксперта.
Кремер скорчил отвратительную гримасу.
– Боже мой, я в смятении. Ну теперь, когда я вам все выложил, как насчет того, чтобы получить от вас то же самое? Тогда вы получите ваш гонорар, то есть то, что вы хотите, а у меня будет предлог остаться на моей работе, – это то, что мне нужно.
Вульф покачал головой.
– Ничего, мистер Кремер. Я тоже осведомлен, что мисс Лоук стала жертвой, но только по слухам. И я не видел медицинского эксперта.
– О! Продолжайте. – Кремер вынул изо рта сигару. – Кто вас нанял?
– Мистер Луэлин Фрост.
– Этот самый, э? – проворчал Кремер. – Снять с кого-нибудь подозрения?
– Нет, раскрыть убийство.
– Ах, так. Сколько времени это отняло у вас?
Вульф потянулся за пивом, налил и выпил. Кремер продолжал:
– Что заставило Луэлина Фроста так разволноваться?.. Не могу понять. Ведь эта девушка, Молли Лоук, бегала не за ним. У нее был тот француз, Перри Геберт. Почему Луэлин Фрост так стремился истратить деньги на трескучие фразы об истине и справедливости?
– Я не могу сказать. – Вульф вытер губы. – Дело в том, что у меня решительно ничего нет, что бы я мог рассказать вам. Не имею ни малейшего понятия.
– Вы хотите сказать, что поехали на Пятьдесят вторую улицу просто для моциона?
– Нет, упаси Бог. Но у меня пока нет для вас ни малейшей информации или каких-либо предположений относительно мисс Лоук.
– Хорошо. – Кремер потер ладонь о свое колено. – Конечно, я знаю о том, что если у вас ничего нет для меня, это еще не доказывает, что у вас ничего нет для вас. Вы продолжаете вести дело?
– Да.
– Не подрядились же вы искать для Фроста какие-нибудь лазейки? Если я понимаю вас – а я думаю, что понимаю, – навряд ли.
Кремер целую минуту смотрел на потухшую сигару, затем наклонился, положил ее в пепельницу и поискал в кармане новую. Он откусил конец сигары, сплюнул крошки, затем снова вонзил в нее зубы и зажег. Инспектор пустил колечки дыма, вцепился в сигару, уселся поудобнее и предложил:
– Несмотря на все ваше самомнение, Вульф, вы сказали мне однажды, что у меня больше возможностей вести дело в девяти случаях из десяти, чем у вас.
– Я так сказал?
– Ага, поэтому я вел счет. Этот случай с Молли Лоук является десятым после дела Энтони Перри. Теперь ваша очередь. Я знаю, вы любите рассказывать о своих успехах Гудвину, сидящему здесь. Но раз уж вы были там… Я так понимаю, что вы беседовали с Мак-Нэром и двумя девушками, которые видели, как Лоук съела конфету.
Вульф кивнул.
– Я выслушал очевидные факты.
– Ладно. Это правильно, что очевидные. Я десять раз прошелся по ним с этими двумя девушками. Я провел беседы с каждым, работающим там. Я отрядил двадцать человек для охоты за всеми, кто был на демонстрации мод в тот день, и я десятка два из них видел сам. Половина моих людей проверяла по всему городу двухфунтовые коробки конфет марки Бэйлиз Ройал Медли за последний месяц, а другая половина пыталась проследить, кто покупал цианистый калий. Я послал двух людей в Дарби, штат Огайо, где живут родители Молли Лоук. Я установил слежку за десятью или двенадцатью людьми, которые имели хоть какую-либо причастность к этому делу.
– Вот видите, – пробормотал Вульф, – как я и говорил, у вас больше возможностей.
– Пойдите к черту! Я использую то, что у меня есть, и вы, черт возьми, отлично знаете, что я хороший полицейский. Но после этих восьми дней я даже не уверен, погибла ли Молли Лоук от яда, который предназначался кому-нибудь другому. Что, если девушка Фроста и эта девушка Митчел сделали это вдвоем? Вы могли бы себе представить это в качестве точки отсчета? Или, может быть, они так умны?.. Зная, что Молли Лоук любила разыгрывать шутки, они, возможно, поставили коробку так, чтобы Молли ее утащила, а может быть, просто дали ее ей, а потом рассказали свою выдуманную историю. Но почему?.. Это уже другой вопрос, я не могу найти никого, кто имел бы вообще какую-либо причину убивать ее… Кажется, у нее был роман с Перреном Гебертом, но нет доказательств, что она надоела ему…
– Геберт был там тоже в тот день, – продолжал Кремер, – но я не мог усмотреть в этом ничего подозрительного… Не было больше ни единого намека на мотив, если считать, что это снадобье предназначалось для Молли Лоук. По моему мнению, яд был не для нее. Похоже на то, что она действительно стянула конфеты. И как только вы принимаете такую теорию, что получается? Перед вами океан… В тот день там было около сотни людей, и яд мог предназначаться для любого из них, любой из них мог бы принести его. Вы видите, какая шикарная получается ситуация. Мы проследили свыше трехсот случаев продажи двухфунтовых коробок Бэйлиз Ройал Медли. Среди всей массы человеческих существ, которые были на показе мод, мы обнаружили достаточно представителей, у которых были поводы для недовольства, ревности, враждебности и волнений, что могло объяснить двадцать убийств… Что мы делаем с этим теперь?.. Мы подшиваем все в дело.
Я ухмыльнулся.
– Вы пришли сюда, чтобы познакомиться с нашей системой записей, инспектор? Но у нас нет системы, пока только красотка.
Он зарычал на меня:
– Кто у вас спрашивает что-либо? Я пришел сюда потому, что побит. Что вы думаете об этом?.. Вы когда-нибудь слышали, чтобы я говорил это?.. И никто другой не слышал. – Он повернулся к Вульфу. – Когда я узнал, что вы были там сегодня, то я подумал про себя, ну, теперь полетит пух. Потом я решил, что вы могли бы уделить мне кусочек в качестве сувенира. Я приму все, что вы можете дать. Это один из тех случаев, который нельзя похоронить, потому что проклятые газеты постоянно подогревают его, и я имею в виду не только бульварные газеты. Молли Лоук была молода и красива. Половина дам, которые были там на демонстрации мод, принадлежат к светскому обществу… X. Р. Крэг был там, со своей женой. Две девушки, которые видели, как она умерла, также молоды и красивы. Этому случаю не дадут остыть, и каждый раз, когда я вхожу в кабинет комиссара, он стучит по подлокотникам кресла… Вы видели, как он делает это прямо здесь, в вашем собственном кабинете.
Вульф кивнул.
– Мистер Хомберт и вправду шумный человек. Мне жаль, что у меня для вас ничего нет, мистер Кремер, мне действительно жаль.
– Да и мне тоже. Но вы можете во всяком случае дать мне какую-то отправную точку. Даже если это будет ложное направление и вы будете знать это.
– Ну… посмотрим. – Вульф откинулся назад с полузакрытыми глазами. – Вы запнулись на мотиве преступления. Вы не можете найти никакого мотива в связи с мисс Молли Лоук, и слишком много – в других направлениях… Вы не можете проследить ни покупку конфет, ни приобретение яда. И у вас, вы думаете, нет отправной точки. Но в действительности у вас есть таковая. Вы ее использовали.
Кремер посмотрел с удивлением.
– Использовал что?
– Одну вещь, которая, несомненно, связана с убийством. Коробку конфет. Что вы сделали с ней?
– Мне сделали анализ, конечно.
– Расскажите, каков был результат.
– Нечего рассказывать. Это была двухфунтовая коробка, продающаяся почти по всему городу, во всех аптеках, филиалах. Она была выпущена Бэйли в Филадельфии, продается за один доллар шестьдесят центов. Ее называют Ройал Медли (Королевское ассорти). Это смесь засахаренных фруктов, орехов, шоколада и так далее. Прежде чем отдать ее на анализ химику, я позвонил на фабрику Бэйли и спросил, все ли коробки Ройал Медли однородны. Мне сказали – да, они упаковываются строго по списку. Мне зачитали этот список. Потом для проверки я послал за парой коробок Ройал Медли, высыпал содержимое и сравнил со списком… Все точно. Проверив коробку, из которой брала конфеты Молли Лоук, я нашел, что трех штук там недоставало: засахаренного ананаса, засахаренной сливы и иорданского миндаля. Это соответствовало рассказу этой девушки – Митчел.
Вульф кивнул головой.
– Фрукты, орехи, шоколад, а карамель там была?
– Карамель? – Кремер уставился на него. – Почему карамель?
– Да так просто. Мне она обычно нравилась.
Кремер заворчал:
– Не пытайтесь шантажировать меня. Во всяком случае, карамели не было в коробке Бэйлиз Ройал Медли. Это очень плохо, да?
– Может быть. Это, конечно, уже не так интересно для меня. Между прочим, были ли все эти подробности, касающиеся конфет, опубликованы в печати? Кого-нибудь вы извещали?
– Нет. Я рассказываю только вам. Надеюсь, вы сможете держать эти сведения в секрете. Больше ничего у нас нет.
– Отлично. А химик?
– Да, прекрасно, – иронично заметил Кремер, – а куда это меня привело?.. Химик нашел, что в оставшихся конфетах ничего дурного нет, за исключением четырех. Это иорданский миндаль в верхнем слое. Там было таких конфет пять, и Молли Лоук съела одну. Каждая из четырех оставшихся заключала в себе шесть граммов цианистого калия.
– Действительно. Значит, отравлен был только миндаль?
– Да, понятно, почему именно такие конфеты были выбраны. Цианистый калий имеет запах и вкус миндаля, только более сильный. Химик говорит, что запах отравленных конфет был более резким, но не настолько, чтобы отпугнуть любителей миндаля… Вы знаете иорданский миндаль? Эти конфеты покрыты твердым леденцовым слоем различных оттенков. В них были просверлены или проткнуты отверстия. И их заполнили ядом, а затем снова покрыли леденцом, так что вы едва ли заметили бы разницу, если, конечно, специально ее не искать.
– Вы сказали, что коробка конфет – это отправная точка, – продолжал Кремер после небольшой паузы, – хорошо, я принял ее. Но где же я теперь? Я сижу здесь в вашем кабинете, говорю вам, что побит, причем этот проклятый щенок Гудвин сидит против меня и ухмыляется.
– Не обращайте внимания на мистера Гудвина… Арчи, не подначивайте инспектора!.. Но, мистер Кремер, вы еще не отправились в путь, вы пока просто готовитесь к дороге. Может быть, еще не слишком поздно. Если, например…
Вульф откинулся назад и закрыл глаза. Я наблюдал за незаметными движениями его губ наружу и внутрь, пауза, и снова наружу и внутрь. Затем снова…
Кремер посмотрел на меня и поднял брови. Я кивнул и сказал ему:
– Наверняка сейчас произойдет чудо, подождите, и сами увидите!
Вульф пробормотал:
– Заткнись, Арчи.
Кремер свирепо посмотрел на меня, а я подмигнул ему. Потом мы просто сидели, боясь двинуться, чтобы не помешать гению Вульфа развить свои способности. Кремер даже не стряхивал пепел с сигары.
Наконец Вульф задвигался, открыл глаза и заговорил:
– Мистер Кремер, это просто предложение, могущее сулить удачу. Сумеете ли вы встретиться с мистером Гудвином в девять часов завтра утром в заведении мистера Мак-Нэра? При себе надо иметь пять коробок этого Ройал Медли?
– Конечно, и что тогда?
– Ну… сделайте попытку. Твой блокнот, Арчи?
Я открыл чистую страницу.
Три часа спустя, после обеда, в десять вечера, я шел по Бродвею в поисках коробки Бэйлиз Ройал Медли, а потом сидел в кабинете до полуночи, причем мой письменный стол был покрыт конфетами.
