Возможны ли чудеса?

Чудеса – это радостное освобождение от всего, что нам представляется возможным. Но для обеих сторон, участвующих в дебатах о Боге, чудеса таят ловушку. С точки зрения верующих, если чудеса не реальны, то и Бог не реален тоже. С точки зрения неверующих, ловушка кроется как раз в обратном: если удастся доказать, что хотя бы одно чудо реально, то в этом случае будет открыта дверь и для Бога. Казалось бы, довольно несложно подтвердить подлинность чуда и согласиться с тем, что оно реально; во всяком случае, такие попытки предпринимались веками. Но трудность в том, что когда обе стороны глухи к обоюдным аргументам, то здесь нет и быть не может какой-то общей основы для примирения. Каково бы ни было количество свидетельств очевидцев, наблюдавших чудо, атеистов это не убеждает. Они считают фальсификациями все явления Девы Марии, которых насчитываются сотни. Все случаи исцеления верой они считают не более чем случайностью: мол, пациент все равно выздоровел бы в любом случае. Они считают, что психические силы не имеют под собой никакой фактической основы, несмотря на многочисленные контролируемые опыты, проводимые с целью доказать их существование.

Преимущество индийского происхождения в том, что Индия – одна из немногих стран, где сохраняется основанное на вере общество, незатронутое во многих областях вторжениями модернизма. Мальчик, растущий в такой среде, легко усваивает, что сверхъестественные феномены не являются отклонениями от реальности. Они часть того ландшафта, где Бог просачивается в каждую щель и расщелину и наполняет ее. Кто не слышал, например, о святых мужах и женах, которые никогда не едят и не пьют. Их поклонники утверждают, что наблюдают за ними годами и даже десятилетиями и ни разу не видели, чтобы их уста прикасались хоть к какой-нибудь пище. В 2010 году в течение двух недель один из отделов Индийского департамента обороны держал под врачебным наблюдением йога по имени Прахлад Джани. И хотя в палате круглосуточно находились ассистенты и все перемещения снимались на телевизионные камеры, Джани за это время ничего не ел и не пил, но при этом не выказывал ни малейших признаков упадка жизненных сил или метаболизма. В этом испытании принимала участие команда из тридцати пяти исследователей, так что возможность тайного сговора, обмана или фальсификации начисто исключалась.

Джани, чьи медицинские показатели соответствовали человеку вдвое младше его, на тот момент было 83 года, и жил он в храме; его приверженцы говорили, что он ничего не ест уже в течение 70 лет. Скептики по разным причинам сочли результаты бездоказательными. Одни пеняли на то, что Джани разрешалось полоскать горло и принимать ванну, что давало ему доступ к воде. Другие отмечали, что он покидал изолированную палату, чтобы принимать солнечные ванны, и что его приверженцам время от времени разрешали входить к нему. А поскольку результаты подобного испытания с точки зрения медицины сочли «невозможными», то здесь явно имел место обман в той или иной форме.

Когда подобный эпизод транспонируется из общества, основанного на вере, в общество, основанное на науке, возможна только одна реакция: неверие. Тем не менее подобные случаи имели место и были зафиксированы и на Западе. В XVIII веке шотландская девушка по имени Джанет МакЛеод прожила без еды четыре года. Детальный отчет об этом событии был направлен в Лондонское Королевское общество в 1767 году, и там подтверждалась достоверность этого случая. Если в одних случаях прослеживается очевидная духовная связь – известно, например, что католическая церковь накопила огромное число отчетов о святых католиках, живших без еды и питья, – то в других случаях, таких как с Джанет МакЛеод, духовной связи не было вообще. В сущности, как удалось установить много позже, эта девушка была серьезно больна.

Даже если вы считаете, что доказательства вполне убедительны, все равно возникает вопрос: что вызывает подобные экстраординарные явления? Когда нескольких человек, полностью переставших есть и пить, попросили объяснить причину подобного воздержания, приведенные ими причины не совпали. Одни перестали принимать пищу, потому что так, мол, диктует вера; другие, по их словам, спонтанно перешли на питание солнечным светом или жизненной силой (праной). Некоторые перестали есть в результате болезни, а приверженцы одной современной секты, называющие себя бретарианцами, считают, что самый естественный способ питания – это питание воздухом, которым мы дышим.

Начните с «невозможного»

Упертые скептики расценивают подобные отчеты как обман, подлог или мошенничество. В книге «Магия реальности» (2011), написанной для юных читателей, Ричард Докинз посвящает одну из глав чудесам, к которым он подходит, как и следовало ожидать, со смесью требовательного рационализма и изобличающей страстности. Цель книги, как она отражена в названии, – научить читателей тому, «как узнать, что реально, а что нет». Докинз заостряет внимание на актуальности темы предостерегающим словечком «реально», тем самым как бы намекая, что есть способы познания истины, которые кажутся достоверными и убедительными, хотя на самом деле они не таковы.

Чудеса служат как назидательный урок безнравственности во всех случаях моральной ущербности веры – от массовой истерии до галлюцинаций. Докинз методично рассказывает нам, что, во-первых, все чудеса, сколько бы их ни было, – это трюки сценических магов, выступающих перед доверчивой публикой. А во-вторых, свидетели чудес – это люди настолько примитивные и по-детски наивные, что естественные явления вызывают у них страх, как в знаменитом карго-культе, который возник на островах Новой Гвинеи после Второй мировой войны. Островитяне видели, как на их острова садятся японские самолеты и самолеты союзников, выгружая огромные количества военного снаряжения и амуниции. Они никогда прежде не видели самолетов, и внезапный приток материальных благ им показался даром, ниспосланным богами. Когда после 1945 года пришельцы исчезли, островитяне начали молиться своим богам с просьбой вернуть «грузы», те материальные блага, которые текли в изобилии. Чтобы умилостивить богов, островитяне построили грубые копии взлетных полос и самолетов. Короче говоря, событиям, которые кажутся нам совершенно естественными, был придан сверхъестественный смысл.

Скептицизм Докинза в отношении чудес несомненно оправдан и хорошо защищен. Вполне возможно, заявляет он, что чудеса, описанные в Новом завете, так же не заслуживают доверия, как и чудеса современные, и силу достоверности они получили лишь с течением времени. (Докинз ничего не может сделать со своей склонностью исподволь внушать кому бы то ни было нечестные мотивы, поэтому он радостно заявляет юным читателям, что чудеса в общем и целом ассоциируются у него с шарлатанами, и к таким шарлатанам он безоговорочно причисляет Иисуса и Его учеников.) Скорей всего его неискушенная читающая публика, как я предвижу, не увидит слабостей «доказательства» того, что чудеса не существуют. Здесь Докинз еще раз полагается на вероятность, как он делает, когда рассуждает о Боге. Если любое другое объяснение, предполагает он, представляется более вероятным, чем само «истинное» чудо, то в этом случае следует принять альтернативное объяснение.

Он охотно ссылается на «Солнечное чудо», свидетелями которого стали толпы людей, собравшихся на открытом поле недалеко от городка Фатима, Португалия, 13 октября 1917 года. Тысячи людей (число их, по данным газет, существенно варьируется от 3 до 400 тысяч) собрались на этом поле только потому, что три юных подростка-пастушка предсказали, что в этот день, в полдень, здесь появится Дева Мария. Что касается детей, которые и до этого были свидетелями явления Девы Марии, то для них это предсказание сбылось. Они рассказали, что видели Марию, Иисуса и других святых угодников. Другие же многочисленные свидетели видели нечто совсем иное, но столь же необъяснимое.

День был серый, дождливый; дождь мочил землю и терпеливо стоявших в ожидании зрителей. И вдруг неожиданно облака разошлись и показалось солнце, но не яркое, как обычно, а в виде темного непрозрачного шара. Оно озаряло небо и весь ландшафт разноцветными лучами. Затем солнце зигзагообразно приблизилось к Земле, напугав до смерти некоторых зрителей, которые решили, что наступил Судный день. Это явление длилось десять минут, и после того как солнце исчезло, многие свидетели, как сообщают местные журналисты, заявили, что их мокрая одежда и грязная земля стали совершенно сухими. Проведя долгое и всестороннее расследование, католическая церковь в 1930 году признала подлинность этого чуда.

Докинз не в силах доказать, что такие события не имели места. Его задача гораздо проще – заявить со всей определенностью, что они невозможны, и затем постараться убедить читателя в своей правоте. Проблема лишь в том, что «невозможны» – тот самый критерий, который чудеса убедительно опровергают (и опровергли бы, если бы удалось доказать, что они реальны). Чтобы скрыть этот недостаток, Докинз вновь прибегает к методу вероятности, предлагая юным читателям рассмотреть две возможности: а) Солнце ведет себя именно так, как ему и надлежит себя вести, согласно законам астрономии; б) Солнце прыгает по небу и выделывает невероятные вещи, как о том заявляют свидетели в Фатиме. Что более вероятно? Трезвый, здравомыслящий человек выберет вариант а, то есть научный взгляд. Докинз пускается в долгие словеса, сводя в конце концов астрономию до детского лепета, но при этом так и не заполняя зияющую дыру. Чудеса не повинуются науке; они противоречат ей. Астрономия может быть права в 99,9999 % случаев, но это никоим образом не опровергает чудес; точно так же, как «Солнечное чудо» никоим образом не опровергает астрономию.

Все случившееся представляет собой неразрешимую загадку. Когда что-то непостижимое вторгается в повседневную жизнь, то оно должно быть объяснено. Когда-то история была на стороне чудес, которые воспринимались как должное, не вызывая никаких вопросов. Теперь же как должное воспринимается скептицизм, и он тоже не вызывает никаких вопросов. Чудеса, таким образом, предстают как досадная проблема, особенно когда мы пытаемся распутать ту невообразимую неразбериху, которой окружен Бог.

Чтобы быть реальными, должны ли чудеса быть реальными и для Бога? Нет. Когда Томас Джефферсон редактировал свою собственную версию Нового завета, он удалил оттуда все чудеса, не утратив при этом веры. Из четырех евангелий только Евангелие от Иоанна рассказывает историю Иисуса, не упоминая ни о чудесах, ни о непорочном зачатии, ни о рождестве. Одно очевидно: в каждой вере есть вероисповедания, признающие Бога, но не признающие чудес. Но для скептиков сверхъестественное служит в качестве «заумного» словца, с помощью которого они стремятся придать своему невежеству видимость достоверности. В главе, посвященной «мишуре чудесного», Кристофер Хитченс язвит по поводу того, что «эпоха чудес, похоже, осталась где-то в прошлом. Если бы религиозные люди были умны или хотя бы немного доверяли своим убеждениям, они должны были бы приветствовать закат этой эпохи обмана и фокусничанья».

У большинства чудес однако нет звездного исполнителя, проделывающего поразительные фокусы. Иисус был исключением. Более привычным было явление Девы Марии вроде того, которое произошло в богом забытой деревеньке Нок в Западной Ирландии в 1879 году. Две женщины, шедшие под дождем, вдруг увидели светящуюся живописную картину на задней стене местной церкви. Они позвали соседей, общим числом 13 человек, и вместе они стали свидетелями явления Девы Марии, в белых одеждах, золотой короне и с молитвенно сложенными руками, каковую картину они наблюдали свыше двух часов. Подле Марии стояли святой Иосиф и Иоанн Богослов; перед ними был алтарь, окруженный ангелами. Возраст зрителей был самый разный: от 5 до 75 лет. Все они были с пристрастием допрошены отцами церкви на предмет достоверности виденного, первый раз в том же году, а последний в 1936-м. Другие селяне, не поспешившие по зову соседей на площадь и не видевшие эту сцену, рассказывали, что видели яркий свет, полыхавший в том месте, где стояла церковь, а в окрестностях в это время произошло несколько случаев чудесного исцеления. В любом случае, ничто не указывает на то, что это были проделки сценического иллюзиониста. Кто-то может пожать плечами, сочтя это событие обманом, массовой галлюцинацией или феноменом, ждущим своего объяснения; несомненным однако остается одно: все видевшие это были убеждены и верили в то, что они видели.

Хитченс, безусловно, ошибается, называя чудеса «жалкими и мишурными». Но что бы он ни говорил, нельзя отрицать того факта, что религия, так сказать, спускает сверхъестественное с неба, то есть из другого, невидимого измерения, на землю. Блаженный Августин однажды заявил: «Я бы не стал христианином, если бы не чудеса». На тех, кто верит в чудеса, лежит бремя ответственности: они должны доказать, что чудеса могут существовать, спокойно обходясь без логики, рассудка и науки. Мы уже видели ограниченность и недостатки топорной логики, разума, проникнутого предубеждениями, и псевдонауки. Скептикам не под силу опровергнуть чудеса, поэтому они занимаются топорной работой, стремясь создать видимость доказательств. У веры сильная позиция, и не только потому, что накоплена масса отчетов и свидетельских показаний о случаях чудесных исцелений, которые, кстати, происходят и в наши дни. Имеющий веру зрит Бога во всех аспектах творения. Все мудрые традиции мира утверждают, что есть только одна реальность, которая охватывает все мыслимые и немыслимые феномены. Если чудесам дать шанс, они впишутся в реальность так же верно, как планеты, деревья, ДНК и закон гравитации.