Глава седьмая

Вернувшись домой из коттеджного поселка «Посад», Станислав ополоснулся в душе и завалился спать.

Проспав кряду десять часов и полностью протрезвев, он сделал зарядку, позавтракал, оделся и поехал в спортивный комплекс «Локомотив», где тренером по легкой атлетике работал давний друг Толик. Тот без труда помог приобрести месячный абонемент в спортзал, бассейн и сауну.

Отпущенный Владимиром Николаевичем срок на восстановление нормального внешнего вида Кармазин решил даром не терять и поработать над собой в полную силу. По вечерам его по-прежнему тянуло в злачные места, где можно было от души напиться, тем более что выделенная бывшим сослуживцем сумма буквально оттягивала карман. Однако не сдержать слова и обмануть надежды Броневича он не имел права. Совесть офицера бы не позволила.

Отгоняя страстное желание расслабиться, Кармазин налегал на «железо», потел на тренажерах и в сауне, а также проплывал в бассейне не менее трех километров в день.

– Ну вот, теперь на человека стал похож, – посмеивался Толик, взвешивая на весах товарища. – Шести с половиной килограммов – как не бывало!

– Это точно. Я и сам чувствую, как возвращаются силы, – кивал в ответ Стас.

– И заметь, всего за четыре дня! Еще неделя, и тебя в сборную области возьмут!..

– Разве что в юношескую, – отшутился Кармазин.

Покинув спорткомплекс, он подошел к автомобилю, закинул на заднее сиденье сумку и сел за руль. «Так… лишний жирок согнал. Теперь и одежку новую можно прикупить», – запустил он двигатель.

К вечеру он заехал во двор своего дома и, прихватив из машины несколько объемных пакетов, поднялся в квартиру.

А следующим утром к старенькому «Фокусу» подошел респектабельный подтянутый мужчина: ровно подстриженный, в белоснежной сорочке, при галстуке, в дорогом костюме и новеньких кожаных туфлях.

Начались будни новой работы. Первые дней десять Владимир Николаевич почти не нагружал его ответственными делами.

Приставив его к Болотову, он сказал:

– Когда начнешь исполнять обязанность телохранителя, подчиняться будешь только мне. А пока поработай тенью Павла Андреевича. Поезди с ним в моем эскорте, посмотри на распорядок работы охраны, изучи маршруты и объекты, где нам приходится бывать. Примелькаешься, войдешь в курс дел, тогда я представлю тебя дочери…

С Павлом Болотовым они сошлись быстро, что было неудивительно. Охрана Броневича в основном состояла из крепких ребят, прошедших армию и специализированные курсы. Однако участников боевых действий, по-настоящему понюхавших пороху, среди них было только двое: Павел Болотов и Виталий Бардин, охранявший коттедж Владимира Николаевича. Домой к шефу Станиславу пока приходилось заезжать редко, поэтому и подружился с Павлом – человеком честным, работящим и прямым.

Им было о чем поговорить. Павел командовал группой спецназа, не раз выполнял боевые рейды по тылам противника. В первом же разговоре молодые люди выяснили, что их маршруты неоднократно пересекались. К тому же нашлось немало общих знакомых.

Помимо Кармазина, в штате охраны состояло десять человек. Болотов, будучи начальником, приезжал по утрам и до позднего вечера постоянно находился рядом с шефом: в машине, в офисе, за трапезами. Два водителя и четыре охранника, образуя тройки, работали посменно в день черед сутки. Каждая тройка обеспечивала охрану шефа на трассе, на улицах города или на тех объектах, которые он инспектировал в течение рабочего дня. Оставшаяся троица во главе с Виталием Бардиным охраняла коттедж. Эти ребята по очереди дежурили полные сутки.

«Да, Владимир прав, – покатавшись с Болотовым, оценил ситуацию Станислав. – Сам он под постоянной охраной, дом тоже под присмотром. А вот Александра предоставлена сама себе. Зная традиции и обычаи российского бизнеса, нетрудно предположить, чем такая беспечность может обернуться. Он, несомненно, прав».

За первые десять дней работы у старого сослуживца Кармазин встречался с Александрой раза три или четыре. Встречи были мимолетными и происходили в пределах коттеджного поселка. Тем не менее он успел отметить яркую внешность девушки. Высокая, стройная, с правильными и довольно мягкими чертами лица, с длинными вьющимися волосами темно-каштанового цвета. Одевалась она неброско, но со вкусом; ездила на небольшом «Ауди». С охранниками отца всегда вежливо здоровалась, но в разговоры не вступала.

Прибыв на работу на одиннадцатый день, Кармазин припарковал автомобиль на гостевой стоянке и, войдя на участок Броневича, поприветствовал коллег.

– Шеф просил тебя зайти в дом, – пожимая руку, сказал Болотов.

– Зачем?

– Понятия не имею.

Станислав поднялся по ступенькам, вошел в холл.

– Владимир Николаевич, – негромко окликнул он комбата.

Выглянув с кухни, тот пригласил:

– Проходи, Стас. Сейчас будем пить кофе.

Оказавшись в просторной кухне, молодой мужчина увидел сидящую за столом Александру. Та удивленно посматривала то на него, то на отца. Вероятно, ранее он никого из охранников пить кофе не звал.

– Знакомься, Сашенька, это мой старый боевой товарищ – Станислав Кармазин, – представил Броневич капитана. – К слову, теперь он новый сотрудник нашей охраны с особыми полномочиями.

– Станислав, – подошел он ближе к столу.

Девушка кивнула в ответ, по-прежнему не понимая, почему этот человек появился в доме.

Подполковник поставил на стол третью чашку, наполнил ее горячим кофе и пригласил капитана присоединиться к завтраку.

– Присаживайся. Кстати, Саша, отныне Станислав будет твоим личным телохранителем.

– Что?! – взмыли вверх ее тонкие брови. – Каким еще телохранителем, папа?!

– Обыкновенным. И только за пределами нашего дома.

– Но зачем? Разве мне кто-то или что-то угрожает?

– Пока, слава богу, нет. Но у меня есть серьезные опасения, что в скором времени это может произойти.

– Что со мной может произойти? – не понимала дочь.

– Успокойся, Саша, – строго сказал отец. – В силу некоторых причин я не могу сказать большего. Просто поверь мне на слово и не спорь.

– Хорошо, – кивнула девушка, надув губки.

– На самом деле наличие телохранителя нисколько тебя не обременит. Так ведь, Станислав?

Тот пожал плечами:

– Полагаю, Александра даже не заметит моего присутствия. По дороге на работу моя машина будет сопровождать ее в автомобильном потоке. В школе, где она работает, я появлюсь только по ее вызову. Движение в сторону дома – в том же порядке. Если она захочет прогуляться по городу пешком, то не заметит меня в толпе прохожих. Во время походов в магазины или еще куда-то я так же предпочту оставаться незаметным.

– Вот видишь?! – воодушевился Броневич. – Я бы сам не отказался от такой охраны!

Девушка фыркнула:

– Да это же форменная слежка за моей личной жизнью!

Отчасти она была права, и в кухне повисла тишина. Монументальная и презрительная, Александра получала удовлетворение от образовавшейся паузы.

– Ну, извини, дочь, – проявлял феноменальное терпение Броневич, – по-другому личная охрана работать неспособна.

Понимая, что отец не изменит своего решения, Саша вздохнула и допивала кофе молча. А через четверть часа Кармазин ехал на своем «Фокусе» в сторону города за небольшим, но резвым «Ауди»…

Вечером два автомобиля заехали во двор коттеджа Броневичей. «Ауди» нырнул в подземный гараж, старенький «Фокус» скромно остановился у автоматических ворот.

Владимир Николаевич был уже дома. Встретив в холле дочь, он перекинулся с ней парой фраз и направился к Кармазину.

– Пойдем, выпьем деревенского молочка, – пригласил он. – Заодно расскажешь о первых впечатлениях.

В кухне он достал из холодильника обычную трехлитровую банку и разлил в два широких бокала молоко.

– Почти весь день просидел в машине у школы на улице Рихарда Зорге, – разминая затекшую спину, делился телохранитель. – Саша не выходила даже на обед.

– Занятия в школе пока не начались, – пояснил Броневич. – У них там сейчас каждый день какие-то заседания, совещания преподавательского состава, методические занятия… Ну а с первого сентября начнется настоящая преподавательская работа. Если много уроков, то она обычно обедает в школьной столовой. Когда есть окна – отправляется в ближайшее кафе, что на углу Зорге и Челюскинцев.

– Понял. Учту.

– Что-нибудь еще интересное заметил?

– Больше, собственно, и рассказать нечего. Утром доехали без приключений. Вечером немного потолкались в пробках на выезде из города.

– Ну и слава богу, – кивнул Броневич. – Но ты не расслабляйся – сегодня у нее был действительно трудный рабочий день. А во вторник, четверг и субботу она освобождается раньше.

– И чем мне это грозит?

– Дерготней, долгими пешими прогулками и усилением внимания.

– Это ерунда, – отмахнулся Стас. – Лучше уж ходить пешком, чем весь день торчать в машине.

– Ты, наверное, голоден? – спохватился подполковник.

– Есть немного.

– Садись. Сейчас организуем яичницу из свежих деревенских яиц…

Он снова полез в холодильник, потом загремел посудой. Через пару минут на плите в большой сковороде готовилась яичница с колбасой, а по кухне распространился приятный аромат. Владимир Николаевич нарезал хлеб, добавил в бокалы молока, положил на стол ножи и вилки.

– Приступай, – поставил он перед гостем тарелку. И, оглянувшись на гостиную, тихо произнес: – Я вот о чем тебя хотел попросить…

Перестав жевать, Станислав внимательно посмотрел на шефа.

– …Завтра после работы Саша наверняка встретится со своим новым знакомым – Эдуардом Робкиным. Мне бы хотелось, чтобы ты понаблюдал за ним и через некоторое время дал оценку как человеку.

Подобные действия в обязанности личного телохранителя, разумеется, не входили, но Кармазин отлично понимал, насколько Броневичу важно его мнение.

– Хорошо, Володя, сделаю. Только вряд ли я услышу, о чем они говорят. Мне ведь придется соблюдать дистанцию.

– Само собой! Тем не менее прошу тебя: посмотри за его поведением, за повадками, за привычками.

– Он не знает о моем существовании?

– Надеюсь, что нет. Я вчера поговорил с Александрой – попросил, чтобы она снизила градус эмоций по поводу твоего появления. Она согласилась и сама пообещала, что о тебе никто не узнает.

Стас улыбнулся:

– Тогда будет проще выполнить твою просьбу.

Утром следующего дня Кармазин прибыл к дому Броневичей, дождался, когда появится Александра, и повел автомобиль по центральной улице поселка следом за ее красным «Ауди». Помня о вчерашних сложностях, он запасся бутылкой минеральной воды, крепким кофе в термосе и четырьмя увесистыми бутербродами.

Поначалу все шло точно так, как и в предыдущий день: поездка до школы, утомительная шестичасовая стоянка на улице Рихарда Зорге и постоянное наблюдение за парадной дверью, из которой периодически выходили какие-то люди.

И вдруг ровно в шестнадцать ноль-ноль он заметил знакомую девичью фигуру.

– Ого! Сегодня действительно рано, – спешно закрутил Стас пробку на бутылке с водой. – Или она решила пообедать в кафе?..

Но девушка и не думала поворачивать в сторону пересечения Зорге и Челюскинцев. Сев в автомобиль, она покатила по направлению к набережной…

Капитан вел машину, старательно выдерживая дистанцию в пятьдесят метров. За городом можно было отпустить «Ауди» и до трехсот метров, но в интенсивном городском потоке следовало держаться ближе.

Внезапно – за квартал до набережной – впереди нарисовался наряд ДПС. Красный автомобиль спокойно проехал мимо, а перед стареньким «Фокусом» мелькнул полосатый жезл.

– Черт бы вас побрал! – выругался Кармазин, забирая вправо и останавливаясь у тротуара. – Когда месяц назад меня тюкнула в корму барышня на «Матизе», я ждал вас четыре часа. А когда в вас нет нужды – пожалуйста…

К машине вальяжно подошел полицейский. Выцветшая фуражка, пыльные брюки. На пузе висела рация, в которой жил громкий противный голос, навевая тревогу.

– Младший инспектор старший сержант Петров, – представился он. – Ваши документы, пожалуйста.

Правил дорожного движения Станислав не нарушал, ремень был пристегнут, ближний свет включен, все документы в наличии и в порядке. Посему в другое время он непременно спросил бы о причине остановки, но сейчас дорожил каждой секундой, поэтому безропотно исполнил просьбу дэпээсника.

Тот неторопливо проверил водительское удостоверение, технический талон, а на страховой полис даже не взглянул. Покончив с документами, заглянул в салон.

– Нельзя ли побыстрее, сержант? – не сдержался Кармазин.

– Торопитесь? – парировал тот.

– Свидание с девушкой, а тут вы… Я же ничего не нарушал, верно?

– У вас плохо читается передний номерной знак. Почаще надо протирать его тряпочкой.

– Вы бы лучше мэра оштрафовали за то, что улицы от грязи и пыли не убирают. Тогда и номера у машин читались бы.

– Штрафовать мэра – не в моей компетенции. Да и грязи у нас на улицах не так уж много.

– Ну и?

– Что «ну и»?

– Что делать-то будем?

– Вы – не знаю. А я начинаю составлять протокол, так как налицо нарушение статьи 12.2 Ко АП.

– Отлично, сержант. А как вы думаете, кто первый управится: вы со своим протоколом или я с чисткой номера?

Дэпээсник на секунду задумался.

– Почему вы об этом спрашиваете?

– А потому, что номерной знак был плохо читаем в момент остановки машины, и это должны подтвердить свидетели. Иначе ваше обвинение не объективно. Если до составления протокола я успею устранить данный недостаток, то причин меня наказывать у вас уже не будет. Кстати, у вас есть свидетели?

Старший сержант оглянулся по сторонам, но на его беду в этот момент рядом не было ни одного прохожего.

– В таком случае, я сейчас проверю ваш автомобиль и накопаю еще десяток нарушений.

– Знаете, ваша угроза существенно расширяет границы той дури, которую я считал возможной. Что ж, оформляйте протокол задержания, ищите двух понятых – иначе ваш досмотр будет грубейшим нарушением. А потом я напишу три заявления: в суд, в прокуратуру и службу вашей собственной безопасности, к которым приложу вот эту видеозапись. – Станислав постучал указательным пальцем по видеорегистратору, предусмотрительно развернутому объективом на инспектора.

«Просверлив» владельца «Фокуса» негодующим взглядом, тот вернул документы и той же вальяжной походкой отправился искать следующую жертву.

– Давно бы так, – продолжил движение Кармазин. – Номера, видишь ли, плохо читаются!.. Да в нашей стране только с керлингом полный порядок, а в остальном…

Красный «Ауди» он разыскал на обширной стоянке, что раскинулась на верхнем ярусе городской набережной. Дверцы автомобиля оказались запертыми, внутри никого не было. В душе Станислав надеялся догнать Александру, но умом понимал: времени потеряно слишком много.

– Отлично! – процедил он. – Только нашел хорошую работу и сразу прокол!

Оглядываясь по сторонам, телохранитель до рези в глазах всматривался в тех, кто прогуливался или сидел в тени деревьев на лавочках. Не отыскав «объект», он быстрым шагом направился вдоль набережной, разглядывая по пути посетителей уличных кафе и заглядывая в бутики, устроенные в первых этажах жилых зданий. На это ушло еще добрых полчаса.

На верхнем ярусе Александры не было. Сбежав по гранитной лестнице на «этаж» ниже, Кармазин двинулся в обратном направлении. Средний ярус представлял собой широкую аллею, по одну сторону которой располагались «карманы» с лавочками, а по другую – невысокий бетонный парапет. И слева, и справа от асфальтовой дорожки росли высокие деревья, дающие густую тень.

Среди обитавшего здесь контингента – пенсионеров и молодых мам с детьми – Александры тоже не оказалось. Тогда он спустился на самый нижний ярус. Здесь не было растительности, и вся длиннющая территория просматривалась от начала до конца. Однако, пройдя по ней метров пятьсот, Стас понял, что и здесь его постигнет неудача – этот ярус был облюбован рыбаками, велосипедистами, а также любителями роликовых коньков и скейтборда. Обычных горожан на нижнем ярусе практически не наблюдалось.

Ускорив шаг, он все-таки прошел до последней лестницы и вернулся по ней на самый верх набережной. Теперь капитан решил более тщательно проверить кафе и ресторанчики, ведь во время первого прохода он рассматривал лишь тех посетителей, что сидели на улице…

Поначалу, заходя в очередное заведение и прикинувшись клиентом, Кармазин направлялся к барной стойке. Там, листая меню напитков, он незаметно посматривал на сидящих за столиками людей. И, не обнаружив Александры, шел к выходу. Потом, уже сбившись со счета и понемногу впадая в отчаяние, бедный Стас упростил схему. Он просто заглядывал внутрь ресторанчика и нагло всматривался в лица клиентов.

Александра обнаружилась в самом дорогом и большом ресторане, расположенном на двухкилометровой набережной. Она сидела за дальним столиком с молодым мужчиной лет тридцати. Оба увлеченно ворковали, как два глухаря на токовище в брачный период.

Кармазин сразу узнал в нем Эдуарда Робкина – три фотографии этого парня ему успел показать Броневич.

«Ну, слава богу, – сел он за свободный столик, – теперь можно немного расслабиться, перевести дыхание, а заодно и перекусить…»

Снаружи ресторан напоминал обыкновенный жилой дом. Внутри же Станислав обнаружил теплый, уютный зал, живописно соседствующий с живой природой набережной за панорамными окнами. При декорировании его интерьера дизайнеры сделали акцент на яхтенную тематику, что вполне объяснялось близостью большой красивой и величественной реки. Много дерева, пеньковые канаты на колонных, на стенах – штурвалы и старинные географические карты.

Девушка заметила своего телохранителя не сразу. Он сидел метрах в семи, их разделяло несколько столиков; к тому же она была занята приятной беседой с Эдуардом. Заметив же, недовольно поморщилась, однако сделала это незаметно и тут же продолжила общение с молодым человеком.

«Да-да-да! Я знаю, что вы, Александра Владимировна, относитесь ко мне, как к ненужному балласту, – мысленно посмеивался Станислав. – Но мне на это наплевать. Главное, что товарищ Робкин обо мне пока не знает. А из этого следует, что вы, девушка, умеете держать слово».

Пару минут назад к столу подошла официантка – такая вся из себя блондиночка с растопыренными ресничками, пухлыми алыми губками и пергидролевым каре. Сгрузив на стол заказ: бокал холодного апельсинового сока, летний салат и бифштекс со сборным овощным гарниром, она мило улыбнулась и пошла шагом от бедра в сторону кухни.

Время подходило к ужину, а капитан несколько часов назад лишь слегка перекусил в машине возле школы, посему с аппетитом принялся за еду…

Покончив с ужином, он с удовольствием откинулся на спинку удобного стула, вытянул из пачки сигарету, закурил.

В ресторане ему понравилось. «А что, такая работенка меня вполне устраивает», – расслабленно обозревал он публику и местный антураж. В зале было прохладно, царил уютный полумрак. Из невидимых колонок доносилась негромкая приятная музыка. Услужливые официанты бесшумно сновали меж столиками, за которыми восседали в основном приличные клиенты…

Заранее рассчитавшись, он попросил официантку принести чашечку крепкого кофе. Однако дождаться заказа и насладиться кофейным ароматом не удалось: Александра с Эдуардом закончили ужин, встали и направились к выходу.

Рассчитавшись, поспешил за ними и Кармазин…

После ресторана парочка решила прогуляться по вечерней набережной. На ее ярусах уже не было того стечения народа, какое обычно наблюдалось днем. Пенсионеры, молодые мамочки со своими чадами и любители покататься на роликах исчезли, а вместо них лавочки и аллеи заполняла та часть молодежи, у которой не хватало денег на тусовки в ночных клубах.

Станислав плелся за девушкой и молодым мужчиной, выдерживая дистанцию около семидесяти метров. Небо давно потемнело, аллея второго яруса слабо освещалась желтыми фонарями. В некоторых местах освещение не работало вовсе, и именно там предпочитали проводить время шумные компании парней и девчонок. Дабы в темноте не потерять из виду «объект», капитан немного уменьшал дистанцию, затем снова отставал…

Преодолевая один из таких мрачных участков, Кармазин вдруг почувствовал неладное. На стоящей в «кармане» лавочке сидели не самые лучшие представители современной молодежи – три гопника с одухотворенным выражением лиц типа «щаз бы по пиву, потом по морде дать-получить». Один из них – долговязый дрищ поднялся, подошел к парочке и о чем-то спросил. Два дружка тут же к нему присоединились, преградив Александре и Эдуарду путь.

Капитан ускорил шаг.

Спустя несколько секунд он уже не сомневался в том, что девчонка с дружком нарвались на неприятности. Один из подонков отталкивал в сторону дочь Броневича, второй держал Робкина за шкирку, третий, угрожая похожим на пистолет предметом, шарил по его карманам.

– Киса, пошли с нами, – послышался нетрезвый хрипловатый голос.

Поначалу Александра пыталась хоть как-то вразумить парней, очумевших от спиртного и ее потрясающей внешности. Но потом попросту перешла на крик:

– Убирайтесь к черту! Оставьте нас в покое!..

Последние метры, отделявшие от заварушки, Стас преодолел в несколько прыжков.

Шибанув кулаком в грудную клетку вооруженного молодчика, он с ходу переключился на второго и настиг его в тот момент, когда вооруженная ножом ладонь ушла назад для короткого замаха. От смертельного движения отделяло мгновение. И ровно столько же имелось в распоряжении спецназовца.

Удачно поставленное предплечье блокировало удар ножом. И тут же последовал ответный удар кулаком в подбородок. Парень рухнул около лавочки.

Кармазин шагнул к третьему, вцепившемуся в шею и руку девушки. Перед ним вполоборота стоял молодой качок – приличные мышцы рук, бычья шея, плавно переходящая в маленькую, коротко подстриженную голову.

Времени для того, чтобы развернуться и прикрыться телом девушки, спецназовец ему не отпустил.

Подсечки, захваты и прочие приемы единоборства исключались ввиду того, что качок крепко держал Александру. Одно неверное движение, и она полетит на асфальт вместе с полупьяным дебоширом.

Оставалось одно. Станислав ударил кулаком в основание черепа.

Будучи настоящим бойцом, он никогда не нападал на противника со спины, но в данном случае пришлось спасать «объект» охраны. Да и ударил-то не особенно сильно – без размаха, без подготовки.

Однако этого хватило, ведь удар в основание черепа равносилен удару в челюсть. Хорошие боксеры знают, что означает зацепить соперника крюком по челюсти.

Качок рухнул как подкошенный, раскидав руки и дергая полусогнутыми ногами.

Внезапно девушка испуганно крикнула:

– Осторожно! Сзади!

Это была роковая ошибка. Нет, не предупредившей об опасности Александры, а вооруженного пистолетом любителя красивых женщин. Резко сместившись в сторону, Кармазин легко выбил оружие и, не сдержавшись, с минуту вымещал на обнаглевшем негодяе то ожесточение, что скопилось в душе за пару лет неудачной жизни. С неистовой и чудовищной яростью он заученно обрабатывал мощными кулаками неуклюжего и медлительного здоровяка…

Зажав рот ладонью, девушка с ужасом наблюдала, как недавно домогавшийся до нее молодой повеса беспомощно летал от одного края аллеи до другого. Когда лицо парня превратилось в сплошное кровавое месиво, а тело перестало держаться на ватных ногах и рухнуло на асфальт, Станислав остановился.

– Что они успели отобрать? – тяжело дыша, спросил он.

– Бумажник, – послышался голос Робкина.

Только теперь капитан вспомнил об ухажере.

Кармазин нашел в кармане одного из нападавших бумажник и подал Эдуарду.

– Этот?

– Да.

– А у вас все на месте? – обернулся он к Александре.

Та самостоятельно нашла валявшуюся на газоне сумочку, подняла ее и на ощупь проверила содержимое.

– Кажется, все.

Бывший спецназовец подобрал пистолет, осмотрел его…

Это был обычный травмат. Вынув магазин, он закинул его подальше в кусты, а оружие бросил рядом с поверженным хозяином.

– А вы, собственно, кто? – понемногу приходил в себя Робкин.

– Прохожий, – коротко ответил Станислав. И добавил: – Впредь советую выбирать для прогулок более людные и спокойные места.

На том прогулка молодых людей закончилась.

Держась на приличном расстоянии, Кармазин проследовал за ними до автомобильной стоянки. Попрощавшись, молодые люди разъехались в разные стороны: Робкин – на улицу Энтузиастов, а Александра – в поселок «Посад».