22
Покрышки «G650» взвизгнули, коснувшись опаленной взлетно-посадочной полосы в международном аэропорту Ваттай Лаосской Народно-Демократической Республики.
Перелет от Мехико занял почти двадцать четыре часа, если не считать остановки для дозаправки на Гавайях.
Кендра организовала все необходимые разрешения, чтобы самолет мог войти в воздушное пространство Лаоса и провел на тамошней земле столько времени, сколько потребуется. Все это время его экипаж будет ждать супругов Фарго во Вьентьяне, столице страны.
Когда Сэм и Реми закончили обычные таможенные процедуры, возле терминала их уже ожидала машина из отеля «Салана Бутик». Номер в отеле был не роскошным, но сносным, с небольшим, но работающим кондиционером. Они долго принимали душ, а потом съели легкий обед и рано отправились в постель. Нелегко было приспособиться к разнице в полдня между временем в Мехико и Вьентьяном.
Когда они проснулись, проспав добрых одиннадцать часов, Сэм позвонил Кендре. Та нашла проводника, который должен был отвезти их в холмы Лаоса, где Лазло Кемпа видели в последний раз. Судя по тому, что выяснила Сельма, Лазло прибыл во Вьетнам и провел там неделю, собирая снаряжение и посещая тамошних знакомых в университете, после чего отправился на север в поисках того, что пленило его воображение. Последним контактом исследователя с миром был телефонный звонок его брату, с которым они сильно отдалились друг от друга, сделанный из телефона-автомата в маленьком городке на берегу реки Нам Сонг. Этот городок, Ванг Вьенг, и стал целью путешествия Фарго.
Брат Лазло нехотя пересказал Сельме их тогдашний разговор. Полтора месяца назад ученый умолял его переслать две тысячи фунтов в «Вестерн Юнион» во Вьентьяне, чтобы помочь финансированию его затянувшихся поисков и вызволить его из, как он выразился, «бедственного места». Под нажимом брата Лазло рассказал, что в Ванг Вьенге у него случились неприятности с законом и полиция эскортирует его во Вьентьян, чтобы он заплатил там недюжинный штраф. Брат выслал ему две тысячи, предупредив, что больше денег не будет. Исследователь заверил, что этого более чем достаточно и что он близок к открытию, которое навсегда покончит с его затянувшимися финансовыми трудностями и сделает богатой всю семью.
С тех пор связь с Лазло прервалась, и брат боялся, что тот наконец оказался в ситуации, из которой не смог легко выпутаться.
Проводник оказался молодым человеком лет двадцати пяти по имени Аналу, который говорил на сносном англо-туземном английском высоким возбужденным голосом. Он гордо проводил Фарго в их автомобиль: десятилетний внедорожник «Исузу» поблекшего красного цвета с сомнительными покрышками. Когда Сэм сказал, что они направляются в Ванг Вьенг, новый знакомый улыбнулся, продемонстрировав зубы — мечту любого дантиста.
— Туристический поход? Тюбинг? — спросил он.
— Э-э… Нет. У нас есть друг, и мы полагаем, что он может быть там, — объяснил Сэм.
— Множество людей идти и раниться на реке, — предупредил проводник. — Некоторые умирают. Каждый год. Раньше быть сумасшедшим.
— «Раньше быть»? — переспросила Реми.
— Да, угу. Большой туристский город, много пирушек. Но теперь не такой плохой.
— А что случилось? — с любопытством спросил Сэм.
— Правительство закрывать все речные бары.
— Итак, больше никакой выпивки? — усмехнулась миссис Фарго. — Для Лазло это, наверное, ад на земле…
— Все еще много выпивки, — заверил ее Аналу. — Много в городе. То же, то же, но другое. И несколько баров заново отстроиться на воде. Друзья в полиции. Семья, кузены, братья, да?
— Думаю, я понял. Итак, вам знакомо это место? — спросил Фарго.
— Да, конечно, угу. Я отвезти вас сейчас?
— А как далеко этот город?
— Три, может, четыре часа. Дорога довольно хороший. Нет дождя. Не такой хороший в дождь.
— Там есть отели?
— Конечно, угу. Множество хороших отелей.
— Ну тогда поехали, — сказал Сэм. — День не становится длиннее оттого, что мы медлим.
Они загрузились во внедорожник, и двигатель завелся, выбросив облако зловещего черного дыма, а потом кое-как заработал вхолостую на оставшихся трех цилиндрах. Фарго задумался — и где Кендра раздобыла их нового друга?
Аналу выехал на дорогу с легкомысленным пренебрежением к встречным машинам — попытка, вознагражденная множеством гудков. Он вдавил педаль газа в пол и через открытое окно сделал жест, который Сэм истолковал как знак дружеского признания. Вильнув в сторону, чтобы всего на несколько дюймов разминуться с фургоном доставки (что совершенно не обеспокоило водителя), маленький внедорожник потащился вперед, как проигравший боксер в конце одиннадцатого раунда.
Десять секунд спустя в полу квартале от «Исузу» от бордюра отъехал черный «Ниссан»-седан, который пристроился сзади внедорожника. Двое серьезных лаосцев в «Ниссане» не спускали с «Исузу» глаз. Когда их добыча свернула на въезд, ведущий на шоссе 13, тот из них, кто сидел на пассажирском сиденье, кому-то позвонил и после кратких переговоров дал указания водителю оттянуться еще на пятьдесят ярдов назад.
Как только Фарго выехали из Вьентьяна, шоссе перешло в плоскую дорогу в две полосы: она пребывала в таком состоянии, что по ней едва можно было передвигаться. Каждый раз, когда их автомобиль приближался к очередному городку, мимо начинали проноситься рои мотоциклистов. Насколько мог судить Сэм, тут не существовало четких дорожных правил, и ко второму часу он начал привыкать и к столкновениям, которых едва удавалось избежать, и к камикадзе-мотоциклистам, летящим навстречу не по той полосе и сворачивающим в сторону в самый последний миг.
К удивлению супругов Фарго, по обе стороны дороги на многие мили простиралась плодородная пахотная земля почти неонового оттенка зеленого цвета. Они-то ожидали увидеть джунгли, тропический лес, а вместо этого очутились словно в полосе тропического сельского хозяйства, тянущейся в бесконечность! Ветер зигзагами гнал волны по полям.
Несмотря на все опасения американской пары, Аналу удалось не отправить на тот свет ни их самих, ни кого-нибудь из других водителей. Он без умолку отпускал комментарии насчет различных населенных пунктов, пока они двигались на север. Некоторые из его реплик были юмористическими, некоторые — грустными, но все — циничными: результат жизни в обществе, где бедность была повальной, а коррупцию ожидали от любой формы власти.
Когда они приблизились к цели назначения, Реми показала на цепь гор, пронзающих небо:
— О, смотрите! Очень красиво, не так ли?
— Карстовые формации. Известняк, с течением времени вымытый рекой, — сказал Сэм.
— Они как будто из фильма…
Возле города дорожное движение стало интенсивнее, и вскоре они оказались в длинной веренице машин, растянутой, как расстроенное концертино. Машины ползли дюйм за дюймом, выжидая, когда впереди через дорогу перейдет стадо коров.
— Где первая остановка? Мы почти приехать, — прощебетал Аналу, время от времени нажимая на клаксон, чтобы скрасить монотонное ожидание.
— Полицейский участок, — сказал ему Сэм.
Водитель уставился на него широко открытыми глазами в зеркало заднего вида:
— Вы уверены?
— Как никогда в жизни. И нам нужно, чтобы вы переводили, если там не умеют говорить по-английски, — сказала Реми.
Выражение лица Аналу ясно показывало, как он жалеет, что не расспросил подробнее об их поездке, прежде чем соглашаться на такую работу. Он был местным и вырос в осознании того, что отправиться в полицейский участок так же неблагоразумно, как жонглировать топорами. И все же лаосец напустил на себя храбрый вид и кивнул с таким видом, будто в этом мире его решительно ничего не тревожило. Это выглядело бы более убедительным, не сделайся его лицо как минимум на два оттенка бледнее.
Добравшись до городского центра, Аналу сделал правый поворот и проехал еще квартал, после чего припарковался на грязной площадке перед одним из нескольких бетонных зданий. Остальные дома были деревянными, выкрашенными в кричащие цвета. Шофер заглушил двигатель, который засипел, как завзятый курильщик, содрогнулся и испустил дух, и все выбрались из машины на удушливую жару.
Сэм посмотрел на здание, которое было ровно таким, чтобы в нем уместилось несколько столов и камера заключения, и жестом попросил Аналу показывать дорогу.
Внутри два жилистых человека с густыми гривами сальных черных волос сидели за конторкой и курили самокрутки. Несмотря на вентилятор, который гнал в их сторону теплый поток воздуха, их форма была вся в мокрых пятнах пота. На одном из столов портативный радиоприемник ревел какую-то поп-песню, из тех, что не интересны на любом языке. Оба полицейских подняли полуопущенные веки, когда Аналу осторожно представил им своих спутников. Один из них встал, ушел в заднюю часть комнаты и спустя полминуты вернулся с приземистым пухлым человеком лет сорока, который выглядел так, будто его только что разбудили. Неуклюжими пальцами тот застегнул форменную капитанскую рубашку и раздраженно гавкнул на Аналу, задав ему какой-то вопрос. Тот с трепетом улыбнулся и пустился в бессвязные объяснения, почему он прервал его послеполуденный отдых.
Капитан промокнул потное лицо грязным носовым платком, хрюкнул и задал еще один вопрос — на этот раз явно угрожающим тоном. Аналу с глупым видом кивнул и повернулся к Сэму:
— Он хочет знать, что вы ищете. Я сказать, вы — важные гости лаосского народа и у вас есть вопросы, да?
Фарго откашлялся:
— Скажи ему, что мы ищем британца, который то ли был арестован, то ли задолжал здешней полиции денег примерно месяц тому назад. Зовут этого джентльмена Лазло Кемп.
Пухлый человек сощурился, услышав имя Лазло. Аналу перевел, и капитан резким жестом отмахнулся от него и оценивающе уставился на Сэма.
— Что вы от него хотеть? — вопросил он на ломаном английском.
— Мы его друзья. Мы несколько месяцев не получали от него известий и беспокоимся о нем. И у нас есть для него новости, — сказала Реми.
Страж порядка не обратил на нее внимания, ожидая, пока заговорит ее муж.
— Нам нужно с ним поговорить. И мы надеемся, что вы знаете, как с ним связаться, — сказал Сэм. — Я был бы крайне признателен, если бы вы нам помогли. Крайне.
Капитан бросил взгляд на Реми и вновь сосредоточился на ее супруге. Теперь выражение его лица было скорее хитрым, чем раздраженным.
— Вы друг? — уточнил он.
— Да. Щедрый друг, чью проблему вы могли бы разрешить.
— Насколько щедрый?
— На сотню американских.
Лаосский полицейский осклабился и начал торговаться:
— Тысячу.
Сэм покачал головой, услышав такую абсурдную сумму:
— Сто пятьдесят.
Три минуты спустя Фарго отсчитал двести пятьдесят долларов и протянул бумажки капитану, который не выказывал ни малейшей озабоченности тем, что его подчиненные наблюдают, как он берет взятку. Взяв деньги, он перелистнул каждую банкноту, как будто подозревал, что его американский гость напечатал их нынче утром. Потом деньги в мгновение ока исчезли в кармане капитанских брюк, а сам он вытащил из нагрудного кармана авторучку и нацарапал адрес и имя на клочке газеты.
— Поговорить с Убийца. Может, он видеть англичанина, — сказал он и протянул клочок Аналу, который уставился на бумажку, как на скорпиона.
Снова очутившись в машине, проводник с обеспокоенным видом повернулся к своим пассажирам:
— Это плохо.
— Да, я тоже это подозреваю, — сказал Сэм. — Но нам нужно найти нашего друга.
Аналу уговорил двигатель воскреснуть, и они двинулись по шоссе, свернув через сотню ярдов к реке, на паршивую земляную дорогу. Подпрыгивая, они какое-то время ехали по ней, а потом остановились у кучки домов, которые как будто готовы были при малейшем ветерке рухнуть под собственной тяжестью. Водитель уставился на вход, заглушил мотор и покачал головой:
— Мы приехать. Нужно снова платить за информация. Человек, которому это принадлежать, очень опасен.
— Реми, почему бы тебе на сей раз не остаться в машине? — спросил Фарго, распахнув дверцу.
— И пропустить все веселье? — возмутилась его супруга.
— Полагаю, я заплачу куда меньше, если со мной не будет красивой женщины.
— Всегда выискиваешь возможность поторговаться, не так ли?
— Такова моя натура.
— Прекрасно. Только не нарвись на то, чтобы тебя убили, иначе мне придется дать множество объяснений Сельме и всей нашей шайке.
Аналу постучал по хлипкому куску фанеры, служившему дверью, и спустя целую минуту из-за нее выглянул и внимательно уставился на них высохший человек с длинными белыми волосами и взъерошенной бородой. Проводник заговорил на лаосском, и беловолосый мужчина фыркнул. Как следует рассмотрев Сэма, он отворил импровизированную дверь и сделал шаг назад, чтобы дать им с Аналу войти.
Фарго с трудом разглядел в полумраке людей, лежащих на грязных койках вдоль стен. В помещении царила страшная жара, но спящих она как будто не беспокоила.
Беловолосый провел своих гостей в следующую комнату, где за складным металлическим карточным столиком сидели двое мужчин. На столе перед ними стоял ряд кальянов и металлический денежный ящик. Аналу уважительно поклонился, огласил причину визита, и старший из игроков — древний, похожий на птицу человек, у которого на костях как будто совсем не было мускулов, — поджал губы и смерил Сэма взглядом с ног до головы.
После затянувшегося спора, во время которого Аналу трижды чуть было не ушел, Фарго предъявил местным жителям стодолларовую купюру — как предъявляют билет первого класса до Нью-Йорка. Поставщик опиума — как выяснилось, один из присутствующих промышлял именно этим — протянул чахлую руку, поднес бумажку к свету, сочащемуся через грязное окно, и что-то пробормотал своему товарищу. Человек, который привел их сюда, улыбнулся такой улыбкой, что Сэму вспомнился дракон с острова Коммодо. Аналу невольно задрожал.
Старший торговец подался вперед и заговорил на скрежещущем, но понятном английском языке голосом, сдобренным пятьюдесятью годами курения опиума:
— Сумасшедший англичанин болтается у Лулу. Один километр к северу. Наверное, сейчас там.
Он сказал это с серьезностью священника, произносящего надгробную речь.
Сэм повернулся к своему перепуганному помощнику:
— Ты знаешь Лулу?
— Это плохой место.
Фарго кивнул торговцу и поблагодарил за помощь.
Вернувшись в «Исузу», Сэм и Аналу услышали сквозь тонкие, как бумага, стены, как хихикают люди в хижине.
— По-моему, все прошло хорошо, — сказал Сэм Реми, когда они с Аналу снова скользнули в раскаленную на солнце металлическую коробку.
— Мне показалось, я слышала смех. В чем заключалась шутка? — поинтересовалась женщина.
— Кто сказал, что если ты провел пятнадцать минут за игрой в покер и не знаешь, кто здесь лох, значит, лох — ты? — усмехнулся вместо ответа ее супруг.
Реми взглянула на хижину:
— Мудрый человек.
Три перебоя — и двигатель завелся. Несколько минут спустя они свернули и остановились перед длинной прямоугольной лачугой с тростниковой крышей, на фоне которой большинство хибарок в мире выглядели бы дворцами. На ржавых подставках у двери отдыхали два мотоцикла, а возле них стоял петух, крутя головой в поисках чего-нибудь съедобного.
Изнутри доносилась мелодия, которая для уха Сэма звучала как фальшивое детское исполнение, усугубленное визгливым воплем хищной птицы на фоне ритмичного грохота. Сквозь музыку звенел женский смех. Фарго переглянулись, а затем Сэм взял жену за руку и подвел ее к темному дверному проему. Потрепанная светло-зеленая вывеска над головой объявляла, что они прибыли к заведению под названием «У Лулу»… Последнее «у» почти совсем стерлось.
С учетом внешнего вида этого домишки его внутреннее убранство не удивляло, но Реми все равно была застигнута врасплох. На земляном полу валялась грязная солома, а на ней стояло шесть белых пластиковых столиков — завсегдатаев за ними не было. В одном конце полутемной комнаты притаился бар из дерева и бамбука, за которым смотрел черно-белый телевизор тощий, как жердь, человек лет пятидесяти. За спиной у него стояли два ветхих холодильника.
Местная женщина в ослепительно красных брючках-стрейч пила за деревянным столиком, уставленным пустыми пивными бутылками. Компанию ей составлял белый мужчина с нездоровым желтоватым лицом и внешностью бродяги. Мужчина уставился на вошедших мутным расфокусированным взглядом человека, который думает, что у него галлюцинация.
— Лазло. Милое тут у тебя местечко! — подойдя к столу, с фальшивой бодростью сказал Сэм.
— Господи всеблагой… Я потрясен. Сэм… Фарго. Что, черт возьми, ты здесь делаешь? — слегка заплетающимся языком спросил Кемп. — И, если не ошибаюсь, с тобой красотка Рами?
— Реми, — поправила та. — И — нет, ты не ошибаешься.
Лазло сделал доблестную попытку встать. Сей амбициозный поступок как будто истощил его силы, и он, благоразумно отбросив рыцарские манеры, просто махнул безвольной рукой.
— Пожалуйста, садитесь. Бармен, выпивку всем! — крикнул он.
Человек за стойкой поднял глаза, словно впервые заметив вновь прибывших, и приподнял бровь.
— Пива, — сказал Сэм через плечо.
Реми покачала головой.
Аналу остался стоять у двери — у него был такой вид, будто он приготовился в любой момент дать деру. Скрипучий вентилятор с потрескавшимися лопастями, подвешенный к потолочной балке, крутился над головами посетителей, сдувая дымок сигареты Лазло в сторону молодой женщины, которой, судя по виду, было лет двадцать с чем-то… хотя скоро ей можно будет дать все шестьдесят.
Бармен открыл ближайший холодильник, вытащил одну «Beerlao Original», подошел к столу Кемпа, мягко ступая босыми ногами, и поставил пиво перед Сэмом, не позаботившись при этом убрать опустошенные Лазло бутылки. Лазло же, салютуя, приподнял свою полупустую бутылку. Фарго звякнул об нее своей, отметив широко раскрытые глаза Кемпа и три пустые стопки из-под виски рядом с пустыми бутылками.
Пиво оказалось неожиданно холодным. Сэм сделал большой глоток, поставил бутылку и стал ждать, когда его старый знакомый спросит, что они тут делают. Ученый тремя глотками допил свое пиво, уронил в горлышко тлеющую сигарету и стал наблюдать, как она гаснет с влажным шипением. Потом он поставил бутылку рядом с ее пустыми сородичами. Реми неловко шевельнулась на жестком стуле, и Лазло наконец понял намек: он посмотрел на свою подружку и быстро протарахтел что-то на сносном лаосском языке. Женщина прикончила выпивку, встала и, покачиваясь на высоких каблуках, оставлявших мало сомнений в ее профессии, пошла к бару.
— Как приятно видеть тебя, старина. Правда. Кто бы мог подумать… — начал Кемп, но быстро утратил запал. — Но сейчас я не в форме. Не такой искрометный, как всегда.
— Вижу, друг мой. Но я тоже рад с тобой повидаться, — сказал Сэм. Откинувшись на спинку стула, он добродушно уставился на исследователя: — Что милый брит вроде тебя делает в таком месте, Лазло?
Ученый безрадостно ухмыльнулся. Он пошарил в кармане рубашки в поисках сигарет, но тут же утратил к ним интерес.
— Это длинная и мерзкая история, — вздохнул он. — Как и большинство историй, в которые бывал вовлечен ваш покорный слуга.
— Мы пропутешествовали через полмира, чтобы тебя найти, так что рассказывай, не торопись, — потребовал Фарго.
Лазло откашлялся.
— Ты, наверное, слышал о моем маленьком… неблагоразумном поступке. — Он бросил осторожный взгляд на Реми. — Да, конечно, слышал. То была, по любым меркам, монументальная ошибка. Но неважно. Как только я… все уладил, я решил… Ну, вроде как начать жизнь заново. Кто ищет, тот всегда найдет — и я тщательно изучал некоторые манускрипты кхмеров. К тому же я всегда собирался когда-нибудь выйти в мир и сколотить состояние. Но ничего из этого не вышло — и вот я здесь.
— И вот ты здесь, — повторила миссис Фарго.
— А что здесь случилось, Лазло? — мягко спросил Сэм.
Кемп сунул пальцы в нагрудный карман и вытащил смятую пачку с единственной сигаретой. Его собеседники заметили, как у него дрожала рука, когда он ее зажег.
— Началось все неплохо, — стал рассказывать исследователь. — Я наметил некоторые многообещающие места, и у меня было три парня, чтобы помогать мне в дебрях. Мы искали несколько месяцев… Но напрасно. И все равно я упорно продолжал поиски. Я заложил квартиру, чтобы оплатить экспедицию, поэтому должен был добиться своего. Но совсем не это уготовили мне боги.
— Что ты искал? — поинтересовался Фарго.
— Сокровище. Что же еще? Когда в пятнадцатом веке рухнула империя кхмеров, оттуда, где теперь находится Камбоджа, были похищены поразительные запасы золота и драгоценностей. Их спрятали в пещере где-то в Лаосе. По крайней мере, я выудил это из записей и уверился, что смогу найти этот клад. Но оказалось, что я был чересчур оптимистичен…
В голосе Лазло слышалась горечь. Опустошенный, он как будто сложился, как карточный домик.
— И вот вы находите меня здесь… За все мои грехи… вздохнул он печально.
— А почему именно здесь? — спросил Сэм.
— А почему бы и нет? Чтобы бороться со своими демонами, это место не хуже любого другого. Почему бы не заниматься этим в лаосской глуши? Или ты знаешь местечко получше?
— И это все? Ты просто сдался? Или выяснил, что сокровищ не существует?
— Не то чтобы сдался, скорее, моя натура одержала надо мной верх. У меня все было под контролем, но когда деньги начали подходить к концу, а я был все так же далек от открытия сокровищ кхмеров, как и с самого начала, я вернулся в объятия поджидающей меня любовницы — бутылки. Прошло немного времени, и жажда поиска сокровищ превратилась в жажду курения местного опиума, который я запивал бутылкой местного рисового виски… Его называют лао-лао, и неразбавленным оно стоит меньше фунта за бутылку.
Кемп бросил на Сэма затравленный взгляд:
— Два фунта за ночлег, горсть медяков за припасы, позволяющие целую ночь дымить, как дракон… Человек надолго может пропасть при таких соблазнительных ценах.
Фарго подался вперед:
— Ты создан для большего, Лазло.
Ученый покачал головой:
— Уже нет. Боюсь, уже нет. Прежние дни миновали. Стрелки часов не повернешь назад.
Реми откашлялась:
— У нас есть к тебе предложение.
Кемп сипло расхохотался:
— Искренне польщен! По крайней мере, думаю, что вы мне льстили…
Миссис Фарго не обратила внимания на неуклюжий выпад:
— У нас есть проект, в котором требуется твоя помощь. Но тебе нужно будет завязать. В твоем нынешнем состоянии от тебя не будет толку.
— Проект?
— Древний испанский манускрипт, — вмешался Сэм. — Мы заполучили его на Кубе. Но он зашифрован, и мы не можем раскусить шифр.
— Существует мало шифров, которые нельзя раскусить, — возразил англичанин.
— Этот не похож ни на один из тех, что нам встречались раньше.
Лазло выдохнул облачко никотинового дыма на вентилятор и закрыл глаза:
— Искренне сомневаюсь, что до сих пор на такое гожусь, Сэм.
— Ерунда. Конечно, годишься. Ты просто упиваешься жалостью к себе, — заявил Фарго. — Ты один из самых ярких талантов в своей области, но убиваешь себя, потому что слишком много пьешь и делаешь глупости.
Кемп открыл глаза и снова улыбнулся с пьяной сентиментальностью:
— Виновен, старый друг. Виновен по всем пунктам. И лучше оставить меня в этом захолустном чистилище, чтобы приговор был приведен в исполнение. Я просто не отвечаю предъявленным требованиям.
— То есть ты слишком пьян, чтобы суметь разгадать головоломку? — прищурился Сэм. — Или не будешь этим заниматься, потому что это помешает выпивке и наркотикам?
— Полагаю, немного того, немного другого…
— Лазло, посмотри на меня. Я сказала, что у нас есть к тебе предложение. Разве ты не хочешь его услышать? — попыталась достучаться до него Реми.
Ученый затушил сигарету и наконец встретился с ней глазами:
— Прекрасно, юная леди, прекрасно. Что вы явились обсудить? Если допустить, что темой дискуссии будет не мое захватывающее отлучение от мира науки?
— Помоги нам с манускриптом, и мы поможем тебе с охотой на сокровище кхмеров, — принялась убеждать его миссис Фарго. — Помоги найти наше — а мы поможем найти твое. Что бы для этого ни потребовалось: финансы, люди… Мы даже отправимся вместе с тобой в джунгли. Это беспроигрышное предложение. Дай нам то, что нам нужно, — и мы дадим то, что нужно тебе. Посмотри на меня, Лазло. Послушай, что я говорю. Сделай это — и мы сделаем все, что потребуется, чтобы твои мечты стали явью.
Кемп откинулся на спинку стула. Его одурманенный мозг старался уяснить то, что сказала Реми.
— Вы… Вы серьезно, не так ли? — запинаясь, проговорил он.
— Абсолютно серьезно, — заверила его женщина. — Это твой крупный шанс все изменить. Должным образом снарядить экспедицию. Совершить важное открытие. С оплатой по соглашению. Такой шанс бывает лишь раз в жизни.
Сэм кивнул в знак согласия:
— Только дурак отказался бы от такого. Ты много кем бывал, но уж дураком не был никогда.
— Уверен, некоторые газетчики очень убедительно оспорили бы это, — проворчал британец.
Реми заговорила более мягко:
— Все это в прошлом, а мы живем настоящим. Нам нужна твоя помощь. Скажи «да» — и мы вытащим тебя отсюда, приведем в порядок и засадим за работу. Сделаем все, что потребуется.
Кемп покачал головой:
— Это может быть не так-то легко. Я уже некоторое время веду такой образ жизни.
— Мы найдем хорошую клинику, где тебя вылечат, — пообещала американка. — И ты опомниться не успеешь, как будешь в полном порядке. Ты не должен так жить, Лазло. Сделав правильный выбор, ты получишь все.
Исследователь скривился в ухмылке:
— Ты хотела сказать: в кои-то веки правильный выбор? Не так ли?
— Нет. Но если так тебе будет легче, я это скажу. В кои-то веки сделай правильный выбор.
Лазло долго молчал, а потом плечи его затряслись, и он закрыл лицо руками. Когда он снова поднял глаза, они были красными и влажными.
— Я этого не заслужил, — простонал он. — Вы слишком хороши для таких, как я.
Сэм покачал головой:
— Нет никого, кто был бы лучше другого. Просто в наших силах помочь тебе прямо сейчас, а в твоих силах — помочь нам. Сделка проста: мы все получаем то, в чем нуждаемся. Такова основа всех рабочих взаимоотношений.
Реми отодвинулась, и Кемп вытер глаза грязным рукавом:
— Будь осторожен с тем, чего желаешь, Сэм.
Фарго улыбнулся, перехватив взгляд жены:
— Я всегда осторожен, Лазло.
