78

Около девяти утра Рэд Уэствуд сидела в своем «мини» с логотипом агентства «Мишон Маккей» в конце короткой, но крутой подъездной дорожки, которая вела к кирпичному особняку в неогеоргианском стиле с портиком и колоннами. Она ждала клиентов. Порывы ветра встряхивали машину, и сумрачное небо грозило вот-вот разразиться дождем. Не самый лучший день для показа дома.

Стройная, красивая, рыжеволосая женщина тридцати с небольшим, она испытывала некоторый дискомфорт и даже беспокойство оттого, что волей обстоятельств оказалась в этом месте. Чуть более семи недель назад бывший бойфренд, представившись клиентом, похитил ее из дома на этой самой улице, только расположенного в нескольких сотнях ярдов к востоку. И хотя теперь никакой угрозы он уже не представлял, Рэд ощущала его незримое, призрачное присутствие. Чтобы отвлечься, она еще раз прошлась по основным характеристикам объекта, которые сама же и написала на листке.

Буквально через несколько секунд Рэд услышала рев мотора, а затем прямо перед ней остановился черный «порше». Из машины вышли двое: невысокий мужчина около пятидесяти в дорогой кожаной куртке-бомбер, с золотыми часами «Ролекс» на руке и женщина, значительно моложе, элегантная, примерно на шестом месяце беременности.

Рэд открыла дверцу и поспешила к ним с распростертыми объятиями.

– Мистер и миссис Миддлтон? Я Рэд Уэствуд из «Мишон Маккей». Рада вас видеть.

Обменялись рукопожатиями. Мужчина представился Дарреном, его жену звали Изабель.

Первым делом супруги осмотрели передний фасад.

– Какой красивый дом, – восхищенно заметила Рэд.

– Окна не те, – с сомнением отозвался Даррен.

– Видите ли, – продолжала Рэд, – дело в том, что дому всего лишь двадцать лет и он в безупречном состоянии. Еще одно его преимущество в том, что особняк не включен в список архитектурных памятников, и вы, если купите его, вправе поставить любые, какие вам только нравятся, окна.

– А вы когда-нибудь ставили в доме новые окна? Знаете, во сколько это обойдется в здании такого размера?

– Разумеется, цена – вопрос важный. Давайте пройдем в дом, а потом прогуляемся по саду! – с улыбкой предложила Рэд. – Сад здесь восхитительный. Мне улица очень нравится. Думаю, это самая красивая жилая улица во всем городе. Отчасти и потому, что здесь мало транспорта и соответственно шума.

– Если не считать водителей-стажеров. Ползают тут, как улитки. Нам пришлось дважды останавливаться и ждать, пока они сделают разворот.

– Здесь такой чудесный вид, – сказала Изабель, словно пытаясь успокоить раздраженного супруга.

– О да, миссис Миддлтон, – кивнула Рэд. – Особенно с этой стороны улицы, где дома стоят выше.

Все трое повернулись – скользнув над крышами домов на другой стороне, взгляд беспрепятственно убегал вдаль, до самого Пролива.

– В ясный день вид действительно чудесный, – сказала Рэд.

– А сколько у нас ясных дней в году? – проворчал Даррен Миддлтон.

– Двести семьдесят два из трехсот шестидесяти пяти, мистер Миддлтон, – отчеканила Рэд.

– Вы смеетесь.

– Нет, нисколько. Актуарная статистика Ллойда показывает, что в году лишь девяносто три дня, в течение которых наблюдаются какие-либо осадки. Это место – одно из самых солнечных на Британских островах!

Даррен с сомнением посмотрел на темнеющее небо.

– Так я и поверил.

Рэд направилась к передней двери.

Пятнадцать минут спустя Рэд провела супругов через огромную оранжерею и открыла двери патио. Миддлтоны проследовали за ней вдоль примыкающего к дому «бесконечного бассейна» с убирающейся стеклянной крышей и вышли на террасную лужайку со статуями и романскими диковинками.

Пока миссис Миддлтон с любопытством и восторгом оглядывала лужайку, представляя, как надеялась Рэд, какие шикарные приемы можно закатывать здесь, ее муж подошел к восточной стене – симпатичному кирпичному строению, замаскированному зелеными насаждениями, – раздвинул ветви раскидистой смоковницы и забрался на нее.

В следующую секунду он в ужасе повернулся к Рэд:

– Извините, а это что за безобразие?

Рэд знала, что он имеет в виду, и это действительно представляло собой проблему. Брошенный, с превратившимся в джунгли садом, дом по соседству и впрямь был бельмом на глазу. Правда, увидеть его можно было, лишь забравшись на стену, как это сделал мистер Миддлтон. И конечно, из некоторых окон верхнего этажа особняка, которые Рэд предусмотрительно обошла стороной.

– Участок свободен уже много лет, – бодро объяснила она. – Сад – прекрасный образчик дикой природы. А крапива – настоящий рай для бабочек и птиц.

– А также городских лис, – неуверенно пробормотал Даррен. – Кто собственник?

– Домом владеет какая-то заграничная компания. Хозяин соседнего – доктор. – Поняв, что этот факт можно обратить в дополнительный плюс, она быстро добавила: – Весьма уважаемый в этом районе джентльмен.

Миддлтон спрыгнул со стены.

– Рассадник для крыс и прочих паразитов. – Он покачал головой. – Представьте, что кому-нибудь придет в голову купить участок и построить на нем многоэтажку!

– Не думаю, что в плановом департаменте когда-либо разрешат здесь высотное строительство, – сказала Рэд уже без особого вдохновения, чувствуя, что перспективы Миддлтонов как клиентов тускнеют с каждой минутой.

– Мне приходилось иметь дело с департаментом планирования. Они бывают довольно непредсказуемыми.

– Что ж, тут вы правы, но я все же не представляю, что здесь такое возможно. А теперь давайте еще раз пройдем в дом?

– Спасибо, мисс Уэствуд, мы видели достаточно. Теперь нам нужно подумать.