Глава четвёртая. Вампиры

Листик гордо въехала во двор замка. Внутри он был ещё более нарядным, чем снаружи. А вот его обитатели представляли собой довольно жалкое зрелище — бледные, неопрятно одетые, они выглядели чужеродным вкраплением в почти праздничное окружение. Листик остановилась посреди двора, поджидая своих спутников.

— Я графиня Лионора де Муазье, с кем имею честь?.. — вопросительно произнесла красивая женщина, стоящая у окна второго этажа центрального строения замка, если судить по расположению — донжона, а если по внешнему виду — маленького дворца. Хоть окно было на втором этаже, и графиня говорила не повышая голоса, её было хорошо слышно. Салли слегка приподняла брови и взглянула на Листика, та кивнула и чуть слышно проговорила, так что услышала только охотница:

— Ага, магия, бытовая.

Охотница кивнула, всё что было бы произнесено во дворе, даже шёпотом, графиня бы услышала и не только она, а вот то что сказала Листик услышала только Салли, при этом девочка незаметно глазами указала охотнице на одного из слуг и отрицательно покачала головой, показывая, что не стоит на него сейчас нападать. Надо это сделать так, чтоб он не понял, что происходит, он не должен предупредить своего хозяина, сейчас же он ещё не видит кто пожаловал в замок, для него приехавшие — обычные люди.

— Принцесса Листикалинариона Зелийская, — важно ответила рыжая девочка графине, показав на охотников и наёмников, представила девушек: — Салли, принцесса Торилионская, Маара, баронесса де Найман. А это наша охрана, не путешествовать же таким благородным дамам, как мы, без охраны.

— Прошу благородных дам принять моё гостеприимство, — церемонно поклонилась женщина, показав рукой на входные двери, покрытые вычурной резьбой. Остальных она не пригласила, видно посчитав, что охрана принцесс не достойна её гостеприимства и может разместиться во дворе.

Листик спрыгнула на землю и представила свою гигантскую ящерицу:

— А это Огонёк, гиласса, она может плюнуть огнём. Но это если кто-то ей не понравится, а так она смирная.

Сказала она это для слуг, продолжавших жаться к стенам. Гиласса обвела их взглядом своих жёлтых глаз и зашипела. У мужчины, стоявшего у входа в конюшню, стала меняться внешность. Уши заострились, челюсть стала вытягиваться вперёд, а зубы заострились и увеличились. Огонёк метко накрыла его огненным сгустком. Раздавшийся громкий вой тут же оборвался, а на месте, где стоял мужчина, осталась только кучка пепла. Остальные слуги никак не отреагировали на выходку ящерицы Листика, а женщина вскрикнула и скрылась в глубине комнаты.

— Ага, Огонёк тоже вампиров не любит, а он всё внимание сосредоточил на нас и не ожидал нападения с её стороны, поэтому ничего и не успел, — сказала Листик, обращаясь к Салли, и предложила ей и Мааре, показывая на дверь в донжон: — Пошли, раз пригласили, может ещё и угостят.

— Листик, с чего ты взяла, что я баронесса, да ещё с таким странным именем? — тихо спросила наёмница, шагающая за девочкой.

— Ну не может же сопровождать принцесс простая наёмница, должна быть не менее чем баронесса! Так что будешь баронессой и запомни, как тебя зовут.

— Листик, а что это значит: де Найман?

— На языке одного из миров, найман — наёмница, — хихикнула Листик. В большую комнату, скорее маленький зал, Салли вошла первой, за ней Листик, а простая баронесса де Найман, как и положено в присутствии столь высоких особ — третьей. У дальней стены, прижав руки к груди, стояла графиня де Муазье. Она смотрела на вошедших большим глазами, было видно, что она очень напугана.

— И?.. — вопросительно подняла бровь Салли.

— Они прилетят вечером и всех убьют, как убили мою дочь! Я знаю, это сделал их главный, обещал помочь, а сам… Прилетят и всех убьют: и меня, и слуг! — почти выкрикнула графиня.

— Ага, — согласилась Листик и спросила у Салли: — Чувствуешь? Ещё один.

— В подвале, — согласно кивнула охотница и спросила у де Муазье: — А где ваша безвременно почившая дочь? Её гроб, случайно, не в подвале?

Получив подтверждение, Салли снова переглянулась с Листиком и сообщила графине:

— Вас убили бы в любом случае, вы больше не нужны. Это произошло бы независимо от того, сожгла бы гиласса Листика того вампира или нет. А вот ваших слуг… Возможно, оставят жить, но лучше было, если бы их убили вместе с вами. Незавидна доля тех, кого вампиры используют как источник питания. Я бы хотела взглянуть на вашу дочь. Давно она умерла? И почему вы поставили её гроб в подвале, а не в склепе, на кладбище?

— Моя бедная девочка умерла три дня назад, внезапно захворала, тогда как раз они и прилетели в первый раз. Обещали защитить от мертвецов, что бродят по округе. Вот после того, как улетели, и слегла, и не приходя в сознание, умерла! Их старший последний кто беседовал с ней, она и… Я зашла, а девочка лежит и не дышит, — выдавила из себя графиня, на неё было жалко смотреть: её губы дрожали, руки тряслись, а бледность стала ещё больше, но это была не такая бледность, как у слуг, причиной её являлось горе матери, потерявшей ребёнка! Листик и Салли снова переглянулись, и рыжая девочка, скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала:

— А в подвал гроб посоветовали поставить ваши летающие гости, так? Нет? А, это тот, кого сожгла Огонёк. На кладбище стали подниматься покойники, понятно, зомби всё равно кого есть — человека или только что обращённого вампира, вот эти летающие гости и подстраховались, а какая разница, кто сказал? Этот, который остался, выполнял приказ своего господина, в смысле «родителя». А тот позаботился, чтоб новую хозяйку замка не съели до того, как она восстанет. А сегодня третий день, как её обратили, ночью она должна встать. Идем посмотрим.

— Беспокоить мертвую?! — с болью произнесла графиня. Листик её уже не слушала, она поняла, что помощи от этой убитой горем женщины ждать не приходится, поэтому направилась к двери в глубине комнаты. Там была узкая лестница, ведущая в подвал. В лучшие времена по этой лестнице в пиршественный зал из погребов носили вина. Сейчас там было темно и пахло затхлостью, вернее, запахом, присущим вампирам. Листик, несмотря на темноту, уверенно спускалась по крутым ступеням, Салли шла за ней. Графиня, зажегшая светильник, шла следом, Маара замыкала эту процессию. Спустившись в подвал, Листик зажгла огненный шарик, осветивший ряды бочек и гроб, обтянутый чёрной тканью на двух вертикально стоящих бочках.

— Вот чего я не могу понять, так это их пристрастия к чёрному цвету, — хмыкнула Салли.

— Ага, — ответила Листик и кивнула в сторону графини: — Держи её.

Рыжая девочка вытянула руки ладонями вперёд, и с них сорвалось белое пламя, накрывшее гроб с лежавшей в нём девочкой, выглядевшей сверстницей Листика. Графиня де Муазье забилась в руках Салли, пытаясь вырваться, и тоненько закричала. Листик, не обращая ни на кого внимания, меняла конфигурацию факела и силу огня. Изменялся и цвет пламени, из ослепительно-белого оно стало почти чёрным. Так продолжалось почти полчаса, несчастная мать, которой казалось, что сожгли её дочь, пусть и мёртвую, уже не кричала — хрипела и наконец затихла, обмякнув в руках охотницы и наёмницы. Маара решила помочь Салли — графиня была крупнее миниатюрной охотницы. Листик потрясла руками, и пламя пропало. Гроб исчез, девочка теперь лежала в неудобной позе на крышках бочек. Листик критически посмотрела на худенькую девочку, с виду, свою сверстницу, одетую только в белую рубашку, и щёлкнула пальцами. Графиня молча смотрела на дочь, щеки которой наливались румянцем. Девочка вздохнула и села, растерянно осматриваясь, увидев графиню, спросила:

— Мама! Почему меня в подвал перенесли и кто это?

— Это мы! — важно ответила Листик. — Обычно принцесс спасают, а тут роли поменялись.

— Доченька! — Графиня бросилась к дочери и обняла её, крепко к себе прижав. По щекам женщины текли слёзы, всхлипывая, она гладила дочь по голове.

— Ага, — кивнула Листик в сторону рядов бочек, — столько много и такие большие, и не одной с молоком!

— Молоко бы тут скисло, — авторитетно заметила Маара и, показывая на самые старые, мечтательно произнесла: — А вот попробовать что в этих бочках, особенно вон в тех, я бы не отказалась.

— Такие старые, в них точно уже всё скисло! — сделала предположение Листик.

— Вино не скисает, оно выдерживается, чем старше, тем лучше, — с видом знатока заявила наёмница и поцокала языком. Листик тут же повторила, только у неё это получилось гораздо громче, чем у Маары. Они переглянулись и под хихиканье Салли зацокали вдвоём. Графиня с некоторым страхом на них посмотрела. Охотница пояснила:

— Это они так намекают, что неплохо бы угостить: Листика молоком, а Маару вином, лучше выдержанным. Да и я бы не отказалась.

— Можно прямо здесь, — предложила Маара, Листик возразила:

— Лучше поднимемся наверх, а то тут молоко скиснет.

— Листик, с чего ты решила, что тут молоко скиснет? — спросила Салли, рыжая девочка серьёзно ответила:

— От вашего вина заразится! Оно же кислое! Даже то, которое сладкое!

— Ну, это ты сладкого не пробовала, — возразила Маара.

— Молока нет, — сказала графиня, она продолжала обнимать дочь, но уже пришла в себя. И вопросительно посмотрела на Листика, девочка пояснила:

— Ваша дочь не зомби, она же тёплая и плачет. Так что всё в порядке. Считайте, что у неё была болезнь, смертельная болезнь, девочка почти умерла. Но я очень могучая волшебница и умею такое лечить, вы же видели.

Разговор продолжили в зале, куда все и поднялись. Маара, за неимением другой ёмкости, набрала вина в ведёрко, и некоторое время она и Салли, блаженно жмурясь, смаковали, а Листик с обиженным видом сидела и смотрела в окно, от вина она решительно отказалась. Графиня по-прежнему обнимала свою дочь, словно боялась, что с той снова что-нибудь случится, обнимала и тихим голосом рассказывала:

— Сначала начали появляться мертвецы, он вставали из могил и шли в селения, там нападали на живых. Появлялись они по ночам, но так было только первое время, потом мёртвые стали приходить и днём. Селяне стали бояться выходить на поля… Во всех трёх деревнях с кладбищ мертвецы начали приходить.

— Ага, — кивнула Листик, отвлекаясь от окна. Девочка с осуждением посмотрела на подруг. Маара вздохнула, отставила вино в сторону и тоже стала слушать, Салли перестала дегустировать вино ещё раньше, Листик только сейчас это заметила. А графиня продолжила:

— Вы же знаете, что селяне не могут сидеть взаперти, им надо поля обрабатывать, скотину выпасать, да и много других дел… Но как этим заниматься, если по улице мертвецы бродят? Даже днём! Кто-то пытался выходить, но мертвецы его убили, а некоторые сами стали такими бродячими мертвецами. А потом появились эти крылатые… Они отогнали мертвецов и заперли их на кладбищах. Не дают им оттуда выйти, но это, как они говорят, отнимает много сил и им нужна кровь, вот люди и пошли на такой обмен. Ведь лучше отдать немного крови, чем быть мёртвым? Разве это того не стоит?

— Умно придумали, — кивнула Салли, а Листик, раздумывая, произнесла:

— Надо бы узнать, они с некромантом вместе работали или поломали ему задумку? У Вилара-то деревню полностью выели, правда, там одна была и дорога только одна, её перекрыть ничего не стоит. А никто из селян уехать не пробовал? — спросила девочка у графини, та подумав, ответила:

— Три семьи уехало, как только мертвецы появились. Две семьи были пришлыми, они к нам жить приехали лет десять назад и одна из местных. Остальные остались, куда ж уйти от полей, хозяйство бросить.

- Войти можно, выйти тоже, люди проходят запросто, вампиры, судя по всему, тоже. Но могло быть так, что они прошли раньше, пока купола не было, а теперь не могут выйти. Хранителю тоже путь сюда закрыт, — так же задумчиво проговорила Листик и продолжила рассуждать дальше: — Деревни три, три кладбища одновременно поднялись, а для такого время нужно на подготовку. А если сразу поднял, то… Да, силён некромант, хотя… Может, и подготовился, но это вряд ли — чужого человека здесь бы увидели. Значит силён. А вот интересно, дорогу для вампиров расчищал он или они его спугнули? Вообще-то, чего некроманту вампиров бояться? А они зомби не упокоили, а только заперли в пределах кладбищ, а почему? Не сумели, или оставили как пугало для людей? Но сейчас-то люди им противостоять уже не могут, а зомби если сумеют вырваться, то… Вампирам от мертвецов, пусть и ходячих никакого проку. Что-то не вяжется, странно всё это как-то. Эх, молочка бы! — неожиданно закончила Листик свои рассуждения.

— Сегодня должен прилететь хозяин гнезда, девочка должна была встать, — Салли кивнула в сторону дочки графини. Листик согласно наклонила голову, а охотница продолжила: — Странно, что его ещё нет, он же должен был почувствовать гибель своего «птенца», а тот был старый и опытный вампир, его не так просто было убить. Удивительно, что гиласса в него вообще попала.

— А я его придержала, да и прикрыла его гибель, а потом такой фантомчик подвесила — будто он объелся и спит. Так что хозяин гнезда, может, и рассердился, но не обеспокоился, — усмехнулась Листик. Салли изумлённо спросила:

— Листик, ты можешь и ауру вампира сымитировать?

— Я много чего могу, — гордо ответила рыжая девочка и вздохнула: — А молока всё равно хочется!

— Я распоряжусь, чтоб из деревни доставили! — Подхватилась графиня, из разговора этой рыжей девочки и каштановой девушки она поняла, что они спасли её дочь от чего-то очень страшного, и сами совсем не простые путники, решившие переночевать в её замке. Они представились принцессами, но принцессы в таком виде и такой компании по дорогам не ездят. А вот волшебница и её свита… Очень может быть!

— Долго будут нести, не успеют, — остановила графиню девочка и сказала, обращаясь к Салли: — А знаешь, ты мне подсказала одну мысль! Очень интересную, как можно будет расспросить вампира, вернее, он нам всё сам расскажет!

Мощные кожистые крылья несли своего владельца к замку графини де Муазье. Старый вампир, а этот вампир был очень старым, летел, чтоб принять нового «птенца» — будущую графиню де Муазье. Вампир усмехнулся — это залог спокойной жизни его гнезда, потому что разрешить охоту в своих владениях может только графиня. Будет ли то охота на зайцев или вампиров, для охотников требовалось такое разрешение владетеля, в данном случае владетельницы, земель. Летел вампир, глава «гнезда», ещё для того, чтоб разобраться со своим старым «птенцом», который возомнил, что может избавиться от опеки своего «родителя»! Опасения старого вампира оправдались — он чувствовал, что его «птенец» явно устроил себе тут не только пиршество, но и развлечение! Двор был усеян трупами людей, живших в замке. Они были не просто выпиты, у многих было разорвано горло, а лужи крови (видно было, что «птенец» знатно повеселился), расплывающиеся около некоторых трупов, просто взбесили старого вампира — так по-варварски обращаться с едой! Но проштрафившийся птенец подождёт, он сейчас обожрался и спит. Молодая графиня, вот кого должен увидеть хозяин «гнезда» в первую очередь. Похоже, она уже встала, что было плохо, но не смертельно. Укус, обращающий её, был сделан старым вампиром лично, и это будет его «птенец», а не «птенец» его «птенца»!

Вампир влетел в широко раскрытое окно и зарычал от ярости — в комнате сидели другие, незнакомые ему вампиры. Сидели и пили налитую в ведро кровь людей, лежащих во дворе. Графиня, очень бледная, сидела тут же, как и её дочь, уже обращённая. Но почему-то вампир не чувствовал с ней связи! Неужели её сумели как-то обратить эти пришлые? При этом порвав связь с «родителем»? А её мать теперь будет первой жертвой вновь обращённого вампира? Умно придумано, надо этим чужакам отдать должное!

Но почему его «птенец», которого оставили присматривать за замком, сразу не дал знать своему хозяину, что здесь чужие? Ударился в кровавый загул? А тут как раз и появились чужаки. Очень наглые, но, похоже, они просчитались, уж слишком молоды, не в силах тягаться с ним, прожившим уже почти десяток столетий! Но в своей глупости эти приблуды ещё не понимали, что проиграли, видно, надеялись на своё численное превосходство, думая, что он один.

— Дядя, а почему у тебя такие кривые зубы? — пропищал рыжий вампирёныш, при этом нагло улыбаясь, наверное, надеялся, что старшие защитят.

— Действительно, а почему такие кривые зубы? — поинтересовалась вампиресса, судя по исходящей от неё силе, именно она была хозяином этого «гнезда»! Но какая-то в этом была странность — вампиресса была молода, ещё и сотни лет не прожила, а сильна, как уже разменявшая сотен пять.

— Чего прилетел? — опять влез наглый вампирёныш, видно, любимец хозяйки, раз высказывается, не получив у старшей разрешения говорить. Как не был разгневан вторжением чужаков старый вампир, но, можно сказать, чувство корпоративной солидарности взяло вверх, ведь вампиресса тоже была хозяином «гнезда». Вампир нравоучительно произнёс:

— «Птенцов» нельзя распускать, они могут решить, что уже достаточно сильны, чтоб создать своё «гнездо», а то и забрать его у старшего. Чем это может грозить, ты должна знать!

— Ага, нельзя! Молодых нельзя, старых тоже! Всех распускать нельзя, особенно тех, кто с кривыми зубами! — заявил рыжий малолетка. — Ты чего на нашу территорию влез и теперь тут порядки наводишь, указываешь что кому делать! Кого хотим, того и распускаем!

Вампир поморщился — обычно таких молодых не обращали, а этого… Непонятно почему это сделали, может, потому он и ведёт столь нагло. Но с другой стороны, немного успокоившись, старый вампир решил сделать вид, что пытается уладить возникший спор. Его гнездо, действительно, появилось здесь недавно, а если это местные, то они будут отчаянно защищать свою территорию, об этом явно свидетельствовал хмурый вид двух вампиров, сидевших в углу у ведра с кровью. Они хоть и не были столь сильны, как их «родительница», но могли доставить неприятности. А судя по всему, здесь было всё «гнездо» этой вампирессы. Старый вампир послал зов своим «птенцам» и решил потянуть время, пока не получит численное преимущество:

— Когда мы сюда пришли, здесь никого не было! Ваших меток тоже не было! А следовательно, мы первые и эта местность принадлежит нам!

— Подумать только, пришли, увидели и забрали им не принадлежащее, — наглый вампирёныш, видно, высказал то, что хотела сказать его «родительница». Та хоть и промолчала, но поощряющее кивнула, и малолетний наглец столь же развязно, без всякого уважения к старшему продолжил: — Вот откуда пришли, туда и проваливайте — и чтоб духу вашего здесь не было! Или обратно дорогу найти не сможете? Так мы вам покажем! Запросто! Или вышвырнем туда!

— Нет туда дороги, — прошипел вампир, — переход закрылся. Мы едва успели сюда пройти, теперь уйти отсюда не сможем и не уйдём! А вы…

— Ага, — перебил вампирёныш, произнеся это «ага» с каким-то удовлетворением. Он глянул на свою хозяйку, вернее, они переглянулись, и рыжий наглец с какой-то отстранённостью сказал: — Салли, зубы выбивать не будем, кривые очень!

Это явилось последней каплей, старый вампир, почувствовав, что его «птенцы» вот-вот будут здесь, атаковал.

В зале приёмов, так называлась это помещение, у снова наполненного ведёрка сидели Асаш и Гавр, они держали в руке по полной кружке, но не пили, слушали Листика:

— Делать вам ничего не надо, будете тут сидеть и пить, и с как можно более наглым видом. Я на вас наложу личину, но мимика останется, поэтому изобразить… — Листик оскалилась и выпучила глаза, увидев немного ошарашенный вид мужчин, удовлетворённо отметила: — Вижу, вы поняли, а теперь репетиция!

Листик щёлкнула пальцами, и Гавр испуганно заморгал глазами, а Асаш схватился за кристлэн. Друг на друга смотрели не охотник и наёмник, а отвратительные вампирьи рожи.

— Ага, вот так вы и будете выглядеть, так что привыкайте к этому своему виду. Вон посмотрите на Салли, — Листик показала на охотницу, та стала симпатичной вампирессой, Маара тоже. Причём девушки своё преображение восприняли спокойно, видно, обсудили этот план с Листиком раньше. А вот графиня вскрикнула, увидев свою дочь. Та тоже приобрела вид вампира, правда, только недавно обращённого, поэтому человеческого в ней осталось ещё много, но девочка всё равно имела жуткий вид.

— Вот такой бы она стала, если бы не Листик, — сказала Салли, графиня де Муазье взяла себя в руки и спросила:

— А что мне делать?

— Лионора, пока мы будем готовить необходимый антураж, загоните своих слуг куда-нибудь в закрытое помещение, то, что здесь будет, может произвести на них очень сильное впечатление. Человеку тяжело видеть себя самого, лежащего в луже крови с разорванным горлом.

— Это… Вы… — растерялась графиня, маленький вампирёныш, в которого превратилась Листик, усмехнулся зубастой пастью:

— Это будет иллюзия, но очень качественная иллюзия, не отличимая от реальности. Сами понимаете — на такое человеку тяжело смотреть.

— А потом?.. Что потом мне делать? — спросила графиня дрожащим голосом, глядя на свою дочь, видно было, что отпускать её от себя Лионора де Муазье не хочет. Салли чуть улыбнулась, продемонстрировав вампирьи клыки, и сказала:

— Возвращайтесь сюда, будете изображать пленницу. Да и здесь мы вас сможем защитить!

Листик успела всё сделать до темноты и теперь, хихикая, наблюдала, как Асаш и Гавр пьют вино. Рыжая волшебниц придала ему вид крови — не могут же в самом деле вампиры пить вино? По крайней мере, не в таком количестве! Охотник и наёмник под требовательным взглядом Салли с отвращением сделали по глотку жидкости, внешним видом напоминавшей кровь, после чего Асаш заявил:

— А неплохое вино, я бы даже сказал — отличное!

— Особо не налегайте, — предупредила Салли, а то Листик сделает так, что оно и пахнуть кровью будет.

— А в кровь она его не превратит? — опасливо спросил Гавр. Листик, усмехнувшись, заявила:

— Будете много пить, превращу! И вас тоже превращу!

— В вампиров? — с некоторым страхом спросил Асаш, маленький вампирёныш, хихикнув, ответил:

— В лягушек!

Теперь развеселилась и Салли:

— Листик, ты их сделай лягушачьими вампирами, пусть пьют кровь у лягушек!

Атака старого вампира была стремительна, человеческий глаз за его броском не уследил бы. Но лапа с когтями не дотянулась до Салли всего несколько сантиметров. Вампирёныш с укоризной посмотрел на зависшего, словно тот попал в густой кисель, вампира:

— Мало того, что кривые, так ещё и грязные! Дядя, тебя разве не учили, что зубы надо чистить!

Вампир с ужасом увидел, что вампиресса, хозяйка гнезда, достала кристлэн! Да и не выглядела она уже как вампир, это был человек, и не просто человек — это была охотница!

— Подожди не бей, пусть все прилетят, — обратилась к охотнице рыжая малолетка, тоже изменившая внешность — это уже был не молодой вампир, а маг! Очень сильный маг! Вампир, увидев метаморфозу, произошедшую с рыжим вампирёнышем, зарычал в бессильной ярости, он был старым, очень старым и мудрым (если так можно сказать о вампире), но только сейчас понял, что это ловушка, в которую он так глупо угодил. Не только сам попался, но и завёл всё своё гнездо! На помощь своих птенцов он уже не рассчитывал, приоткрывшаяся аура маленькой рыжей магини показала её силу, огромную силу. Это было последнее, что увидел старый вампир — удар кристлэна был стремителен, как бросок очковой змеи, самой быстрой из всех известных пресмыкающихся.

Прилетевшие на помощь своему «родителю» вампиры точно так же влипли в невидимую паутину и словно в ней запутались, так что не могли пошевелиться. Если бы их «родителя» убили раньше этого момента, то его «птенцы» почувствовали бы смерть своего хозяина и разлетелись спасая свои нежизни, но маг и охотница точно выдержали нужную паузу. Два кристлэна, Салли и Асаша, навсегда упокоили ещё немёртвых, но уже давно неживых.

— Асаш, Гавр, вы остаётесь здесь, — скомандовала Листик, — ворота закрыть и никого не пускать! В смысле смотреть, чтоб зомби сюда не вошли, а я с Салли прогуляюсь по кладбищам. С гибелью вампиров пропали и их сдерживающие чары, и зомби вырвутся оттуда. Поэтому нам надо поспешить!

— Я с вами! — решительно произнесла Маара.

— Ага, — согласилась Листик.

Три всадницы выехали из замка и помчались к ближайшему селению, вернее, к погосту за его окраиной. Впереди, опередив лошадей на три корпуса, бежала гиласса с маленькой всадницей. Сломав ограду, большая ящерица вломилась в толпу зомби. Листик не стала их строить, чтоб упокоить, она поступила проще: вскинув руки, девочка вызвала огненный вихрь вокруг себя и своей ящерицы. Салли и Маара видели, как взметнувшееся ослепительное белое пламя накрыло кладбище внутри ограды, несколько мгновений — и оно пропало. Посреди пустого погоста стояла гиласса с сидящей на ней Листиком.

— Ты их упокоила? — спросила Маара. — Они, точно, больше не поднимутся?

— Не-а, — качнула головой рыжая девочка и пояснила: — Некогда было упокаивать по всем правилам. Но больше не поднимутся — некому.

— Ты их сожгла? — Маара недоверчиво посмотрела на рыжую девочку.

— Ага, — ответила Листик и послала вперёд свою гилассу, охотнице и наёмнице ничего не оставалось, как последовать следом.

— Зомби очень трудно сжечь огнём, так мне говорили, — раздумывая, произнесла Маара и вопросительно посмотрела на Салли, та не ответила, наёмница продолжила: — Но сейчас я видела, как не меньше сотни зомби были уничтожены за несколько секунд. Листик была в самом центре этого огненного вихря. При этом она и её гиласса не пострадали…

— Маара, если бы и мы там тоже оказались, с нами тоже ничего бы не случилось, — улыбнулась Салли, — огнём управляла Листик, понятно?

— Ты хочешь сказать, что она не просто устроила тот огненный шторм, а ещё и прицельно била? — удивилась Маара, Салли не ответила, просто пожала плечами, показывая, что это же и так ясно. Второе кладбище было выжжено, так же как и первое, а с третьего зомби успели разойтись по округе. Видно было, что они не столько ищут добычу, сколько стараются спрятаться.

— Тупые, тупые, а соображают, — высказалась Салли по поводу их действий.

— Ага, — согласилась Листик, а Маара спросила:

— Что же теперь делать? Отлавливать по одному?

— Долго, у нас совершенно нет времени, надо ещё надо посмотреть, откуда пришли вампиры и почему они это сделали, в смысле — решили сменить место обитания, — ответила Листик. Девочка подняла руки, и с них сорвались огненные искры. Это напоминало салют или фейерверк. Но эти искры, поднявшись в небо, не погасли, а увеличиваясь в размерах, устремились к земле. Маара вскрикнула — ей показалось, что от этого огненного дождя невозможно укрыться. Но искры, превратившись в огненные шары, падали не куда попало, каждый шар находил свою цель — зомби. Наёмница, завороженно наблюдавшая за быстрым и эффективным уничтожением зомби, спросила у рыжей всадницы гилассы:

— Листик, в том, что ты повелительница огня, я уже не сомневаюсь. Так жечь зомби не может ни один боевой маг! Но ты и с вампирами расправилась играючи. Да ещё и межмировые порталы строить умеешь. Ты кто? Если волшебница, то очень могучая, почти равная богам!

— Ага, очень могучая, — важно кивнула Листик, после чего хихикнула: — Но богам совсем не равная, они вообще не хотят со мной мериться — кто ровнее.

— Это как? — не поняла Маара. Листик, ещё раз хихикнув, ответила:

— Прячутся от меня.

— Почему? — спросила совсем сбитая с толку наёмница, а девочка, обиженно надув губы, пожаловалась:

— Боятся, ну разве я такая страшная? А они боятся!

Маара так и не поняла, шутит Листик или нет. А гиласса уже двинулась вперёд, унося девочку к какой-то известной только ей цели. Салли поехала следом, а Маарра, замешкавшаяся, а потом догнавшая наёмницу, спросила у той, кивнув в сторону рыжей девочки, сидевшей на гилассе поджав под себя ноги:

— Послушай, она это серьёзно? Что-то не верится, что боги…

Салли не ответила, просто пожала плечами. Маара задумалась и снова спросила:

— А куда мы теперь, вроде с зомби разобрались, можно и в замок вернуться.

— Листик ищет следы портала, через который вампиры попали в этот мир, — ответила Салли и, увидев, что Маара не поняла, пояснила: — Она хочет узнать причину, почему это произошло. Вампиры редко покидают место своего обитания.

Марра, пока она и Салли кружили по округе вслед за Листиком, пыталась осмыслить полученную информацию. Увиденное говорило о том, что Листик намного превосходит тех магов, что наёмница знала раньше, но чтоб боги боялись? Это было выше понимания Маары, хотя Хранители… Один испугался, но два других… Угощают, на руках носят, так не относятся к тем, кого боятся, скорее — любят. Маара совсем запуталась в своих рассуждениях, а Листик, остановившись, вопросительно посмотрела на своих спутниц:

— Может, вернётесь в замок?

— Ну уж нет, — ответила Салли, — самое интересное только начинается!

Маара отрицательно покачала головой, а потом на всякий случай утвердительно покивала. Листик поняла и отвернулась от девушек, неподвижно застыв. Наёмница шёпотом спросила у охотницы:

— А что начинается? Что будет такого интересного?

— Листик нашла место, где был открыт портал, теперь «смотрит», откуда это было сделано.

Маара хотела спросить, что делает Листик и как она нашла место, где был портал, но не успела. Перед девочкой появилось серое облако, и гиласса невозмутимо туда потопала, Салли послала своего коня за ездовой ящерицей Листика, Мааре ничего не оставалось, как последовать за ними. Серый туман был настолько плотным, что гасил все звуки, но едущих впереди Листика и Салли Маара видела хорошо. Как потом объяснила охотница, Листик держала её и наёмницу, не давая той выпасть из перехода, что построила.

Серый туман пропал внезапно, но светлее не стало. Причиной тому были могучие деревья, обступившие небольшую полянку. Листик подняла руку, и с каждого её пальца сорвался огненный шар. Шарики, сначала маленькие, увеличиваясь в размерах, полетели в сторону зарослей густого подлеска и неподвижно зависли, при этом издавая устрашающий гул. Маара поёжилась, звук пугал больше, чем сами боевые пульсары. Некоторое время ничего не происходило, но, видимо, ожидание надоело девочке, и она щёлкнула пальцами. Громко так щёлкнула. Из кустов какая-то неведомая сила вытащила упирающихся всеми четырьмя лапами очень больших волков. Те не только упирались, но ещё и пытались грозно рычать, впрочем, рычание было скорее испуганным, чем грозным. Маара, присмотревшись, поняла, что это не просто волки, это были оборотни! Наёмница испуганно замерла: четыре десятка оборотней — это более чем серьёзно! А вот девочку, да и охотницу, вид опасных противников не напугал, а только позабавил.

— Ну и?.. — поинтересовалась Листик. — Так и будем рычать, изображая в конец одичавших представителей местной фауны? Или поговорим? А то я тоже зарычу!

Оборотни не вняли предупреждению и продолжили порыкивать. Листик после своего обычного «ага» зарычала. Оборотни замолчали, испугавшись по-настоящему. Даже у Маары волосы встали дыбом. Над лесом разнёсся грозный рык махайры — большой саблезубой кошки. Этот, как некоторые утверждают ископаемый, хищник живёт только в пещерах, поэтому водится, в основном, в горах или предгорьях. К счастью, этот хищник, которому никто не может противостоять, очень редко встречается. Когда Листик успела снять одежду, Маара не увидела, только заметила, как девочка спрыгнула с гиласы. На землю опустилась уже махайра. Огромная саблезубая кошка снова зарычала и оказалась рядом с самым большим оборотнем, и подняла того, как нашкодившего котёнка, ухватив лапой за шиворот. Как она это сделала, Маара не поняла, а кошка голосом Листика поинтересовалась:

— Поговорим?

Это тоже было странно (как и превращение Листика, ведь оборотни, меняя ипостась, не меняются в размерах, а девочка увеличилась раз в десять), так как оборотни в своём зверином обличье говорят очень невнятно. Листик поставила на землю могучего мужчину, тот посмотрел на улыбающуюся рыжую девочку и поражённо спросил:

— Но как?

— Запросто, — ответила Листик и потребовала: — Рассказывай! Всё рассказывай!

Остальные оборотни сменили ипостась вслед за вожаком. Своего предводителя слушали как мужчины, так и женщины. И те, и другие имели могучее телосложение, Листику пришлось взобраться на лежащую гилассу, чтоб её голова была на одном уровне с головой сидящего на земле вожака. Вожак рассказал о многовековой войне между вампирами и оборотнями. Одну группу вампиров удалось загнать сюда, в этом лесу они не могли летать, казалось, победа неизбежна, но на этой поляне появилось серое облако, в котором и скрылись кровососы. И вот теперь, в преддверии решающей битвы, оборотни вынуждены отвлечь часть своих сил, и весьма немалую, для того чтоб заблокировать вампиров, если те вернутся обратно. Листик и Салли переглянулись, стало понятно нежелание старого вампира возвращаться тем же путём, даже если он вновь появился бы. Девочка, приняв решение, кивнула своей подруге, и та достала кристлэн, оборотень замолчал, а Салли сказала, улыбнувшись:

— Можете уходить отсюда, вампиры не вернутся.

— Могу ли я обратиться с просьбой к охотнице и могучей сестре, — оборотень встал и низко поклонился. Его примеру последовали его сородичи.

— Ага, — кивнула Листик и обратилась к Салли: — Сейчас он попросит поучаствовать в их очередной последней битве. Разве не так?

Листик, заканчивая фразу, повернулась к вожаку оборотней, тот разочарованно спросил:

— Вы отказываетесь нам помочь?

— Если мы вам не поможем, то эта битва будет далеко не последней. Ведь вы, как я поняла, уже много веков воюете с вампирами? — Салли не задала вопрос, а скорее, на него ответила. Листик, поддержала подругу:

— Ага, именно так! Это будет последняя битва, потом ещё одна, а потом… Поможем, конечно! Тогда эта битва и станет действительно последней.

— Меня интересует, как вампиры кормятся? Где они берут кровь? — спросила у оборотня Салли.

— Ага, — тоже заинтересовалась Листик, — ведь для того чтобы с вами воевать, вампирам нужна кровь, много крови.

— Там, за лесом, есть людские города, раньше мы с ними торговали. Но пришли вампиры и захватили их. Мы отступили в лес. Здесь вампиры не могут летать. Они стараются нас выманить на открытое место.

— Ага, всё понятно, — кивнула Листик, — здесь вы от них прячетесь. Вампиры бояться сюда заходить, так как они теряют основное своё преимущество, ну, перед оборотнем — летать не смогут. А оборотни, накопив достаточно сил, выходят на опушку, дают последний решительный бой и, потерпев поражение, прячутся обратно в лес, накопив силы, снова выходят… И это длится уже много веков. Так?

Получив утвердительный ответ, Листик продолжила:

- На этот раз оборотням удалось заманить часть вампиров в лес, но те сбежали через портал. А теперь оборотни боятся, что кровососы вернутся и ударят в спину, не давая тем самым укрыться в лесу. В общем, всё понятно. Только один вопрос — как вам удалось заманить вампиров в лес?

— Они кровь оборотня очень ценят, а тут был беззащитный молодняк… — пряча глаза, ответил вожак.

— Понятно, — кивнула Листик и спросила, при этом в её голосе снова послышалось рычание махайры: — Много погибло?

— Почти все, — низко опустив голову, почти прошептал оборотень.

— Вас всех… Всех, за это… — зарычала Листик. Салли положила ей руку на плечо и погладила:

— Листик, успокойся, они хотели как лучше, это жизнь. Чтоб одержать победу, надо чем-то или кем-то жертвовать.

— Они и пожертвовали — теми, кого надо беречь больше всего! Детьми! А теперь я пожертвую ими! А когда ради даже самой высокой цели подставляют детей — это не жизнь, это подобие жизни, как у вампиров! — Листик говорила, не повышая голоса, но, казалось, её слова давят, словно навалившееся глыбы. Многие оборотни, сменив ипостась, прижались к земле и поджали хвосты. А те, кто остались в человеческом обличье, упали на колени и склонились так низко, как только могли. Листик, немного успокоившись, проговорила: — Идите и скажите остальным! Вы все выйдете из леса и выйдете так далеко, что атака вампиров не позволит вам вернуться обратно!

— Да, хозяйка, — почти прошептал вожак. Мгновение — и на поляне оборотней не осталось.

— Листик, зачем тебе это надо? — спросила Маара, её тоже напугало состояние девочки, постоянно улыбающаяся шалунья, внешне совсем не изменившись, вдруг превратилась во что-то очень грозное и могучее, которому наёмница не могла найти определения. Ответила Салли:

— Листик хочет выманить всех вампиров, те увидев, что смогут покончить с оборотнями одним ударом, постараются именно так и сделать.

— Ты хочешь сказать, что… — Маара посмотрела на серьёзную рыжую девочку. Салли кивнула.

Строй оборотней, больше напоминающий большую стаю, в этот раз вышел далеко в поле. Было очень похоже, что в этот раз мохнатые собрались, действительно, дать последний бой, для себя последний. Без поддержки магических свойств своего леса они были обречены. Вампиров было больше, и они могли атаковать с воздуха, налетая, нанося удары и отскакивая на безопасное расстояние. Все оборотни были в своей звериной ипостаси, всё-таки какие бы длинные и острые не были когти и зубы, рвать шкуру, покрытую густым мехом, тяжелее, чем гладкую. Да и звериная шкура толще, чем человеческая кожа. Выполняя приказ Листика, стая оборотней двигалась вперёд, всё дальше удаляясь от спасительного леса. Впереди двигались волки, за ними кошачьи, замыкали строй медведи, не такие большие, как настоящие, но от этого не менее опасные. Среди кошек шла рыжая рысь с кокетливыми кисточками на ушах. Эту кошечку никто не знал, она присоединилась к стае в последний момент, но то, что это оборотень и что она своя, ни у кого не вызывало сомнения. Рыжая потёрлась об идущего рядом тигра и попросила:

— А можно я на тебя сяду? А то вы такие большие, что мне отсюда ничего не видно!

Тигр был не таким уж большим, всё-таки меняя ипостась, он становился человеком. Тигр с удивлением посмотрел на рысь, говорить в звериной ипостаси было трудно, а так членораздельно — вообще невозможно. А рысь, превратившись в рыжую девочку, забралась ему на спину. Тигр только вздохнул: не всё ли равно в каком виде принимать смерть? А в том, что оборотни идут на смерть, он не сомневался и, желая подбодрить свою всадницу и себя самого, тигр зарычал. Идущий впереди вожак оглянулся и, увидев девочку, присоединился к своему сородичу, только в его рыке была не безнадёжность, а торжество. Через мгновение рычала вся стая оборотней. А девочка засмеялась и вытянула руки навстречу вампирам, собравшимся в атакующую тучу. Хоть было темно, оборотни видели летящих на них вампиров, превосходящих численностью раза в три! Когда до вампиров оставалось чуть больше сотни метров, с рук девочки сорвалось ослепительное пламя, накрывшее всю атакующую стаю. Ослеплённые оборотни остановились, мотая головами и сбившись в плотную кучу. Когда яркие звездочки, крутящиеся перед глазами, исчезли, вместо огромной тучи кровососов перед ними был только один вампир, хоть и большой, но сильно подпаленный. Помотав головой, он зашипел и увеличился в несколько раз, ожоги сошли со шкуры, а мускулистые лапы украсились громадными когтями.

— Ты за это поплатишься, колдунья! — хоть вампир и шипел, но это шипение было подобно громовым раскатам. — Поплатишься за то, что убила моих слуг! Жестоко поплатишься!

— Ага, — согласилась рыжая девочка, выглядевшая маленькой и жалкой, по сравнению с огромным чудовищем. Девочка встряхнула руками, и в них оказались два охотничьих ножа, хоть и больших, но ничем не примечательных. А огромный вампир, уже собравшийся атаковать оборотней (маленькую рыжую колдунью, он не считал опасной соперницей), увидев эти ножи, испуганно прошипел:

— Рыжая смерть!

— Ага, — снова согласилась девочка вслед вампиру, исчезнувшему с громким хлопком, хоть он и исчез, но его голос продолжал звучать:

— Я отомщу! Жестоко отомщу!

— Ага, — кивнула Листик и сообщила оборотням, благоговейно на неё смотревшим: — Молочка хочу!

— Кто это был, — спросила Салли, она и Листик сидели в комнате замка графини Лионоры де Муазье. Девочка пила молоко, принесенное слугами графини. После возвращения из мира оборотней, девочка ещё раз проехала по деревням, проверяя, не осталось ли где спрятавшегося зомби, и снимая с селян последствия вампирьих укусов. В комнате были ещё графиня с дочерью, Асаш с Гавром и, конечно же, Маара.

— Трудно сказать, — пожала плечами Листик, отрываясь от кружки, — судя по повадкам — демон, а по силе — бог. Возможно демон, ставший богом, прецеденты были. Скорее всего, так и есть. Поклонение вампиров и кровавые жертвы, а вампиры вряд ли другие будут приносить, вполне могли способствовать подобному преобразованию.

— А как тебе удалось с ним справиться? — в этот раз спросила Маара.

— А я с ним не дралась, я его напугала, — усмехнулась Листик.

— Но ты же уничтожила всех его вампиров, он же не смог их защитить!

— Не успел, а он прибежал в последний момент, вернее тогда, когда всё уже было кончено. Если бы он там был с самого начала, не знаю, получилось бы у меня. Он не ожидал такого, я подкралась к его вампирам, спрятавшись среди оборотней. Ты же видела, оборотни вышли из леса, а на открытом пространстве они беззащитны, вот вампиры и бросились их бить, не поставив в известность своего бога, или кто он там. Ну ты же видела.

Посчитав, что она узнала всё, что надо, Листик решила вернуться в мир Айдара, о чём и сообщила на следующий день своему отряду:

— Здесь нам больше делать нечего, с вампирами разобрались, некромант ещё раньше скрылся, так что готовьтесь, возвращаемся. Пойдём тем же путём, что пришли.

Отряд наёмников двигался тем же порядком и той же дорогой, только в обратном направлении. Но теперь не было той давящей тревоги, что по пути к владениям графини де Муазье. Листик ехала на своей гилассе и мурлыкала что-то весёлое — Лионора приказала наполнить девочке молоком большую походную флягу, которую выдала из своих запасов. Правда, Листик выпила всё, ещё не доехав до той поляны, где встретила хранителя Глунта. Он там и поджидал отряд наёмников, выйдя из тени деревьев, Глурим протянул девочке большой ковш молока:

— Это вам, Золотой Дракон!

— Ага, спасибо! — ответила девочка, и пока она пила, Маара тихо спросила у Салли:

— А почему он назвал Листика Золотым Драконом?

— От большого уважения, — так же шёпотом ответила Салли.