Море седьмое, Балтийское
– Присаживайтесь, Даниил Валерьевич. У меня для вас плохие новости.
Алексей притворно вздохнул.
– А именно? – Голицын посмотрел на него настороженно.
– Нашли тело вашей жены. Увы! Она всетаки мертва, а не гуляет по зимнему Таллину в компании симпатичного эстонца. Или финна.
– Ааа… – с явным облегчением протянул Голицын. – Я уже с этим смирился. С тем, что она не вернется. – И он тоже притворно вздохнул.
– А ведь это вы ее убили, – грустно сказал Алексей. – С целью получить огромную страховку. Вам бы подождать, пока тело найдут. Подозрений меньше. Терпения не хватило, да?
– Да что вы такое говорите? Я убил свою жену! Изза какойто страховки! Меня все устраивало в моей жизни.
– А помоему, вас ничего не устраивало. Я хочу, Даниил Валерьевич, чтобы вы написали явку с повинной.
– Чтобы я что сделал?! – В голосе у Голицына было такое удивление, что Алексей невольно засомневался. А вдруг всетаки Сажин?
– Чистосердечное признание смягчает наказание. Я уж не говорю о вашей совести. Облегчите душу, покайтесь.
– У меня нет таких грехов, которые надо искупать десятилетним тюремным заключением.
– А помоему, у вас нет души. Но, смотрика, УК, видно, читали! Выясняли, сколько дают за убийство! На себя статью примеряли или на Сажина?
– Или, – усмехнулся Голицын.
– А вот теперь я вас узнаю. Значит, вы все рассчитали. Только Сажин не сядет. Доказательств нет.
– А как же… – Голицын резко замолчал.
– Показания Зебриевича и его жены? Вы это хотели сказать? А они улетели в ТельАвив. Похоже, навсегда.
– Как так навсегда? – растерялся Голицын.
– Что, Зебриевич вам не сказал? Впрочем, вамто нет причины переживать. Он увез ваши долги, а не деньги, как поступил с остальными. Конечно, придет время, и Семен Абрамович спросит с вас все до копейки, но не сейчас. Сажин его крепко прижал. Никаких показаний Зебриевич не даст.
– Что ж… А Даша?
– Она помирилась с мужем.
– А запись с видеокамеры?
– Ох, Даниил Валерьевич, – погрозил ему пальцем Алексей. – Не считайте меня простаком. Запись с видеокамеры интересует лично вас, поскольку это может быть единственной уликой против вас. Не ждите, что я проговорюсь.
– Если бы она у вас была, эта запись, вы бы уже предъявили ордер на мой арест, – уверенно сказал Голицын. – Значит, моя жена сама упала за борт.
– Нет, это вы ее столкнули.
– Знаете, почему я терпеть не могу детективы, в частности Агату Кристи?
– Почему? – подался вперед Алексей. Это интересно!
– В конце гениальный сыщик обязательно всех собирает в кружок и рассказывает, как все было. Долго, нудно, то одного обвиняя в убийстве, то другого. А в финале поднимает карающий перст и тычет им в злодея: вот он, убийца! И убийца тут же кается или срывается с места и сигает в окно.
– Иногда в дверь выбегает, – серьезно сказал Алексей.
– Неважно. Меня всегда мучил один вопрос: почему он признается? Даже если есть доказательства, так и адвокаты грамотные есть. Кто такой сыщик? Тем более частный сыщик. Да никто. Чего его боятьсято? Еще и признаваться ему в совершенном преступлении. Бред какойто. Ладно, вы лицо официальное. Но у вас нет ни единого доказательства ни моей вины, ни чьейнибудь еще. И вы мне предлагаете написать явку с повинной! Смешно!
– Знаете, почему я терпеть не могу детективы, в частности Агату Кристи?
– Почему? – с интересом спросил Голицын. – Это, должно быть, забавно.
– В них преступники слишком умные. Они изобретают порою такие штуки, что я бы им Нобелевскую премию давал, а не на электрический стул посылал, честное слово.
– Вы на что намекаете? – разозлился Голицын.
– А я не намекаю, я прямо говорю: в реальной жизни преступники не очень умны. Вы все равно сядете. Я даже готов с вами поспорить.
– Да идите вы к черту! – Даниил Валерьевич вскочил. – Или ордер, подписанный прокурором, или пропуск на выход!
– Пожалуйста. – Алексей протянул ему пропуск.
– Жаль, что я с вами не поспорил, – усмехнулся Голицын. – Деньги мне нужны, я пока страховку не получил. Прощайте.
– До свидания.
Даниил Валерьевич пожал плечами и направился к двери. Алексей его не остановил.
А в самом деле, как все было? Он больше не сомневался в том, что жену убил Голицын. Примерно так…
