– Ребята, осталось еще совсем чуть-чуть, – сообщил по внутренней связи в пассажирский салон пилот «Гольфстрима Г-650». – Через тридцать минут мы совершим посадку в Куэнке.

Пирс выглянул в иллюминатор на низко висящую в ночном небе луну. Он посмотрел на часы. Перелет продолжался свыше девяти часов, но из-за смены часовых поясов они должны были приземлиться «всего через час» после того, как вылетели из Рима.

Грей снова обвел взглядом просторный салон, отделанный кожей и ценными породами дерева. Здесь без труда поместились бы двенадцать человек, однако в настоящий момент пассажиров было всего четверо. Роланд опять обложился кипой книг, хотя основную часть времени он просидел, уткнувшись носом в дневник Кирхера. Лена помогала ему в работе, и они о чем-то переговаривались вполголоса, склонившись друг к другу, а Сейхан почти весь полет проспала, откинувшись в кресле. Недовольная тем, что летчик разбудил ее своим объявлением, она проворчала что-то себе под нос, поворачиваясь в кресле.

Грей прекрасно понимал, как же она устала. Он сам вздремнул часа четыре, понимая, что, как только они доберутся до городка Куэнка, затерянного высоко в Андах, им сразу же придется двинуться в путь. Несколько минут назад Пирс связался с Пейнтером и узнал, что судьба Ковальски и сестры Лены по-прежнему неизвестна, но у Монка вроде бы появилась какая-то зацепка. Таким образом, Грею предоставлялось идти по историческому пути, оставленному отцом Кирхером, и искать в джунглях затерянный город.

Руководствуясь дневником Кирхера и примечаниями к карте, его друг Николас Стено отправился в Южную Америку и определил приблизительные координаты вероятного местонахождения города. Однако, несмотря на то, что сам отец Атанасий был убежден в своей правоте, Грей по-прежнему сомневался в том, что этот город древних учителей, «начальников», упоминаемых в старинных текстах, действительно являлся мифической Атлантидой. Поэтому оставшуюся часть перелета он посвятил тому, чтобы изучить историю данного региона.

Какое-то движение в задней части салона привлекло внимание Грея. К нему приблизилась Лена с книгой в руке.

– Роланд хочет, чтобы я показала вам вот это, – сказала она, усаживаясь напротив.

Женщина положила книгу на маленький столик между креслами и открыла ее на странице, на которой был изображен камень с вырезанным на нем лабиринтом. Тем самым, который был нарисован золотом на обложке дневника Кирхера, – рисунок, встречающийся в местах обитания древнего человека по всему миру.

– Это кусок отполированного диорита, – сказала доктор Крэндолл, – обнаруженный в джунглях неподалеку от Куэнки, как раз там, куда мы направляемся.

Пирс всмотрелся в иллюстрацию. «Значит, этот лабиринт находили даже здесь».

– Местный индеец преподнес этот камень в дар отцу Креспи, – добавила женщина.

– Тому самому миссионеру? – встрепенулся Грейсон. – Который прибыл туда, поскольку интересовался работами Атанасия Кирхера?

Лена кивнула.

– Его миссия размещалась в церкви Марии-Хранительницы. Опять церковь, посвященная Богородице, как и обитель, где Кирхер спрятал останки Евы. – Она остановилась, давая Грею возможность осмыслить услышанное. – За те пятьдесят лет, которые провел там отец Креспи, до самой своей смерти в возрасте почти девяносто лет, он собрал обширную коллекцию артефактов, принесенных местными индейцами-шуарами. Коллекцию эту он хранил в церкви, и всего в ней было около семидесяти тысяч предметов.

– Откуда такой богатый улов?

– По словам индейцев, все это было найдено в обширной системе пещер, погребенных под джунглями. Роланд уверен в том, что эти предметы попали к отцу Креспи не случайно, а потому, что он расспрашивал индейцев как раз про такое место, спрятанное в джунглях.

– Но у него не было точных координат, которые сейчас есть у нас.

– Не было. Скорее всего, изучая наследие Кирхера, отец Креспи получил лишь общее представление о районе поисков.

– Но не точный адрес затерянного города. – Грей кивнул на книгу. – Что еще преподнесли Креспи?

Лена полистала книгу, показывая ему другие артефакты: семифутовые саркофаги для мумий, отдаленно напоминающие древнеегипетские, полные комплекты парадных доспехов инков, целые полки, заставленные керамикой, свитки серебряных и золотых листов, украшенных изображениями, чуждыми для этих мест…

Кроме того, Крэндолл обратила внимание Грея на некоторые аномалии:

– Согласно археологам, изучавшим это собрание, сюжеты и техника исполнения многих артефактов подходят, скорее, другим культурам – ассирийской, вавилонской, древнеегипетской…

Она раскрыла книгу на изображении бронзовой скульптуры крылатого человека с головой ящерицы и продолжила рассказ:

– Например, вот это – однозначно фигура Нисроха, бога древней Ассирии, цивилизации, существовавшей в Месопотамии четыре тысячи лет назад. – Затем Лена показала иллюстрацию, изображающую золотые таблички, покрытые письменами. – А это образцы дофиникийского письма. Эксперты установили, что другие предметы из коллекции покрыты египетскими иероглифами, ливийским и пуническим письмом, и даже кельтскими рунами. Отец Креспи был убежден в том, что все эти предметы являются доказательством связи затерянной цивилизации, погребенной в здешних джунглях, и остального древнего мира, причем связь эта существовала еще в доисторические времена.

Полистав еще немного книгу, исследовательница раскрыла ее на других фотографиях:

– Что еще более странно, так это то, что индейцы также принесли отцу Креспи изделия из меди, твердой, как сталь, и странные бронзовые трубки без следов сверла внутри. Все это образцы металлургических технологий, выходящих за рамки навыков местных племен.

Взяв книгу, Грей нашел в ней и другие снимки предметов из коллекции отца Карлоса. В основном это были золотые таблички и свитки, изображающие целый калейдоскоп астрологических фигур, пирамид и богов. На одной табличке даже была изображена согнувшаяся фигура, пишущая гусиным пером.

– Определенно, речь идет о подделке, – покачал головой Грей.

– Отец Креспи высказывался в том же духе, – пожала плечами Лена. – Он пришел к выводу, что по прошествии какого-то времени индейцы стали сами создавать подобные предметы, чтобы доставить ему удовольствие. Но даже Креспи без труда отличал подделки от подлинников. Я вот что хочу сказать: кто по своей воле отдаст столько золота только ради того, чтобы обмануть какого-то старика-священника?

В качестве доказательства она раскрыла книгу на фотографии золотого крокодила длиною в ярд с крупными рубинами вместо глаз. Такой крокодил должен был стоить целое состояние – определенно, не могло быть и речи о том, что кто-то из местных индейцев сотворил эту подделку.

– И что сталось с коллекцией отца Креспи? – спросил Грей.

– Это сама по себе тайна, покрытая мраком. После его смерти в тысяча девятьсот восемьдесят втором году коллекция быстро рассеялась. Большая ее часть, по распоряжению правительства Эквадора, помещена в закрытое хранилище музея. Посмотреть экспонаты можно только по специальному разрешению. А отдельные предметы в конце концов оказались на военной базе Кайямбе, глубоко в джунглях.

«На военной базе?» – удивился про себя Пирс.

Крэндолл оглянулась в конец салона.

– И если верить Роланду, ходят упорные слухи о том, что отдельные ключевые экспонаты были переправлены в Ватикан.

Грей откинулся на спинку кресла.

– Если это правда, похоже, отец Кирхер не был единственным католическим священником, кто пытался сохранить что-то в тайне.

– Чтобы получить ответы, – сказала Лена, – нам нужно найти систему пещер, обозначенную на карте Кирхера лабиринтом.

Неожиданно сидящая по другую сторону прохода Сейхан заговорила, по-прежнему прикрывая глаза рукой. Судя по всему, она лишь притворялась, что спит, и внимательно слушала разговор Лены и Грея.

– Все это похоже на порожние предания, слухи и мечты о сокровищах, – заявила подруга Пирса.

– Возможно, это не так, – возразил Грей.

Опустив руку, Сейхан повернулась к нему и вопросительно подняла брови.

В то время как его спутники изучали различные элементы этой загадки, сам Грей провел несколько часов в поисках свидетельств существования затерянного города, погребенного в джунглях в горах Эквадора, – о чем он и собирался теперь рассказать.

– Есть документальные свидетельства того, что в этой части Анд действительно существует обширная система пещер, простирающаяся неизмеримо далеко, – объявил он. – Большие ее участки еще в тысяча девятьсот семьдесят шестом году были сфотографированы и нанесены на карты британско-эквадорской экспедицией.

– Той, которую возглавлял Нил Армстронг, – уточнила Лена.

– Он был почетным президентом этой экспедиции, – кивнул Пирс. – И хотя никакого затерянного города исследователи тогда не обнаружили, они нашли в пещерах остатки старой гробницы, а также описали сотни новых видов растений, летучих мышей и бабочек.

– И все же, как ты сам сказал, никакого затерянного города она не нашла, – закатила глаза Сейхан. – Так что, как я уже говорила, все это сказки.

– Не уверен, – покачал головой ее друг. – В этом регионе существует легенда о пещере, в которой хранится обширная библиотека металлических книг и хрустальных табличек. Согласно свидетельству некоего Петронио Харамилло, один индеец-шуар водил его в эти пещеры, когда тот был еще подростком. Это было в тысяча девятьсот сорок шестом году. Впоследствии, опасаясь, что пещеры подвергнутся разграблению, Харамилло десятилетиями молчал об этой находке. В конце концов он согласился проводить туда нескольких человек, но только при условии, что и Нил Армстронг примет участие в этой экспедиции. Однако в девяносто восьмом году, за несколько недель до запланированной даты экспедиции, Харамилло был убит на пороге собственного дома.

– Убит? – поежилась Крэндолл.

– Многие считают, что это было сделано, чтобы заставить его замолчать; другие полагают, что Харамилло был убит, когда у него пытались выведать то, что он знал. Так или иначе, эта тайна умерла вместе с ним.

Лена взяла со столика книгу и спросила:

– Вы полагаете, что предметы из коллекции отца Креспи происходили из того же самого места?

– Возможно, – подтвердил Грейсон. – Быть может, они находились в проходах, ведущих к затерянной библиотеке.

Сейхан вытянулась в откинутом кресле.

– Так почему же этот убитый тип настаивал на том, чтобы в состав экспедиции вошел Нил Армстронг?

– Возможно, ему был нужен человек с безупречной репутацией, – пожал плечами Грей. – А может быть, у него были другие причины. Я до сих пор не могу понять, почему Армстронг согласился принять участие в обеих экспедициях. Археологом он не был. А после полета на «Аполлоне-11» вел замкнутый образ жизни и практически не встречался с журналистами. Так зачем ему было связываться со всем этим?

– Кажется, я знаю ответ, – произнес голос у них за спиной.

Роланд бесшумно приблизился к своим товарищам. Его усталые глаза горели восторженным возбуждением. Прижимая к груди дневник Кирхера, он устремил взгляд в иллюминатор, где сияла полная луна.

– Зачем же? – спросила у него Лена.

– Из-за Луны… это не то, что мы думаем, – неопределенно ответил священник.

Новак не обратил никакого внимания на недоверие своих спутников. Он пытался подобрать слова, чтобы объяснить то, что обнаружил в дневнике преподобного отца Атанасия.

«Неудивительно, что отец Кирхер сохранил все это в строжайшей тайне».

Всего за сорок лет до того, как преподобный отец обнаружил останки Евы, инквизиция приговорила к смерти Галилея за то, что тот осмелился предположить, что Земля не является центром Вселенной. Откровения, записанные в дневнике, обрекли бы на смерть и самого Кирхера, и всех, кто имел отношение к его открытию.

– Если Луна – это не то, что мы думаем, – спросил Грей, – то что же?

Роланд поднял дневник Кирхера.

– Преподобный отец пришел к выводу, что Луна не является естественным телом, – объявил он, и прежде чем остальные успели возразить, распрямил плечи и добавил: – И я с ним согласен.

Подняв спинку своего кресла, Сейхан повернулась лицом к остальным.

– Вы хотите сказать, что она искусственная? – спросила женщина, указывая в иллюминатор на полный диск.

Священник глубже опустился в кресло.

– Я всю ночь напролет изучал то, что обнаружил в дневнике отца Кирхера. Стремился найти способ опровергнуть его заключения. Но вместо этого я находил все новые и новые им подтверждения.

– Быть может, вы начнете с самого начала, – сказал Грей, кивнув на книгу в кожаном переплете. – Что вам удалось узнать?

– Речь идет не только о том, что я нашел в дневнике преподобного отца. – Роланд взглянул на светящийся диск луны. – Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему во время полного солнечного затмения лунный диск точно закрывает поверхность Солнца? Разве это идеальное зрительное соответствие не казалось вам странным астрономическим совпадением?

По выражению лиц своих спутников Новак понял, что никто из них не обращал внимания на этот странный факт.

– Этот феномен происходит потому, что Луна в четыреста раз меньше Солнца, но при этом находится в четыреста раз ближе к Земле, чем Солнце. – Священник покачал головой, поражаясь этому соотношению. – И это еще не все. Луна точно повторяет годовое обращение Солнца. В день летнего солнцестояния Луна заходит под тем же углом и в той же точке горизонта, как и Солнце в день зимнего солнцестояния. Опять же, вам не кажется, что подобная симметрия бросает вызов версии случайного совпадения?

– Но это еще не делает Луну искусственной, – тихо возразила Лена, словно разговаривая с сумасшедшим.

«Возможно, я действительно сумасшедший… возможно, я провалился в кроличью нору», – усмехнулся про себя Роланд.

И все-таки он не собирался сдаваться.

– Ученые до сих пор не пришли к единому мнению насчет того, как образовалась Луна. В настоящее время наиболее распространенной является гипотеза «большого удара», согласно которой в начальный период формирования Земли в нее врезалось какое-то тело размером с Марс, в результате чего на орбиту было выброшено значительное количество материала, из которого и образовался наш спутник.

– И чем плоха эта теория? – спросил Грейсон.

– Тут возникают две проблемы, – принялся объяснять отец Новак. – Во-первых, все астрономы сходятся в том, что после такого столкновения Земля начала бы вращаться вокруг своей оси значительно быстрее, чем это обстоит сегодня. Поэтому для того чтобы компенсировать подобное воздействие и не отступать от своей теории, сторонники этой теории придумали гипотетическое второе столкновение – якобы теперь удар той же силы был нанесен в противоположную сторону.

– И этот удар затормозил ускорившееся вращение Земли. – Пирс наморщил лоб, признавая невероятность подобного совпадения.

– Даже астрономы признают, что нет никаких свидетельств этого второго столкновения, – добавил священник. – Что подводит нас к второй проблеме теории «большого удара». Речь идет о странном количестве вещества, которое было выбито из Земли и образовало Луну.

– И что в нем странного? – еще больше заинтересовался Грей.

– Все дело в том, что после того как пыль улеглась, диаметр Земли оказался ровно в триста шестьдесят шесть раз больше диаметра Луны. Такое соотношение никому не кажется странным?

– Число триста шестьдесят шесть… – задумчиво произнесла Лена. – Это почти столько же, сколько дней в году.

– На самом деле во время одного оборота вокруг Солнца Земля обращается вокруг собственной оси как раз триста шестьдесят шесть раз. – Опустив взгляд на лежащий у него на коленях дневник, Роланд провел пальцем по золотому изображению древнекритского лабиринта на обложке. – Вот почему астрономы-жрецы минойской эпохи на Крите разделили круг на триста шестьдесят шесть частей. То же самое сделали шумеры, которые затем разделили каждую из этих частей – градус – на шестьдесят минут, а минуту на шестьдесят секунд.

– Точно так же, как делаем и мы сегодня, – заметила Крэндолл.

– Да, только мы округлили это значение до трехсот шестидесяти градусов, – поправил ее Новак. – Однако вернемся к Луне. Есть и другие странные моменты, связанные с нашей сестрой-спутником: почему ее масса меньше, чем ожидалось, почему в ее гравитационном поле есть более сильные и более слабые участки, почему ее ядро очень маленькое? И при этом без такой странной Луны на нашей планете не было бы жизни.

– Это еще почему? – нахмурилась Лена.

– Биологи считают, что гравитационное притяжение Луны, вызывающее, в частности, приливы и отливы, вероятно, помогло первым видам живых существ, обитавших в воде, выбраться на сушу. Но гораздо важнее то, что, по расчетам астрофизиков, Луна своей массой, вращающейся по орбите, помогает стабилизировать ось собственного вращения Земли, обеспечив ей небольшой наклон к плоскости обращения вокруг Солнца. Без присутствия Луны земная ось колебалась бы намного сильнее, что привело бы к значительным разбросам значений температуры, а в этом случае возникновение сложных форм жизни было бы практически невозможно.

– То есть без Луны нас бы здесь не было, – заметила Сейхан. – Но в то же время ее идеальная симметрия бросает вызов рациональности. Вы это хотите сказать?

Роланд только пожал плечами, предлагая своим слушателям самим прийти к заключению.

– Возможно, поэтому Нил Армстронг ввязался во все это. Не исключено, что во время пребывания на поверхности Луны он столкнулся с чем-то таким, что подтолкнуло его заниматься подобными расследованиями.

Нахмурившись, Грей взглянул на идеально круглый лунный диск, сияющий за стеклом иллюминатора.

– НАСА потеряло две минуты, – пробормотал он внезапно.

Все недоуменно уставились на него.

– Кто потерял две минуты? – переспросила Сейхан.

Грей не знал, в какой степени можно доверять откровениям Роланда, но, тем не менее, загадочное участие Нила Армстронга в археологической экспедиции напомнило ему о другой загадке, связанной с полетом «Аполлона-11».

– Эту историю я слышал от одного знакомого, астрофизика, работавшего в НАСА, – объяснил Пирс. – Во время высадки на поверхность Луны, которая транслировалась по телевидению, две камеры предположительно перегрелись, что привело к потере связи на две минуты. Позднее появились заявления о том, что НАСА что-то скрывает – что-то такое, что Армстронг и его товарищи наблюдали во время высадки на Луну. Впоследствии это подтвердил один вышедший на пенсию сотрудник НАСА, специалист по системам связи. Он признался, что отключение камер было подстроено специально, чтобы скрыть что-то, обнаруженное на поверхности спутника.

– Что именно? – прищурилась Лена. – Инопланетян?

– Так утверждает одна из многочисленных теорий. – Грей повернулся к Роланду. – Но многие считают, что НАСА скрыло какую-то тайну, связанную с самой Луной.

– Быть может, они правы, – задумчиво подтвердил священник. – Определенно, отец Кирхер был убежден в том, что в Луне есть нечто чудодейственное. Он исписал множество страниц своего дневника, разбирая эту возможность.

– И что еще ему удалось выяснить? – спросил Пирс.

Новак схватил старую книгу обеими руками.

– В основном это связано со странными совпадениями между Землей и Луной. Например, попробуйте предположить, сколько раз Луна обращается вокруг Земли за десять тысяч суток?

Его собеседники в ответ промолчали: ни у кого не было никаких мыслей.

– Триста шестьдесят шесть раз, – сам ответил на свой вопрос священник. – И это число имеет большое значение во многих других вопросах. Его можно считать фундаментальным кодом нашего спутника. Причем людям это стало известно гораздо раньше, чем можно предположить.

– И как давно они это узнали? – поинтересовался Грей.

– Вы помните тот жезл, который мы обнаружили рядом с останками Евы? – Достав свой телефон, Роланд вывел на экран фотографию древних костей, сделанную Леной, на которой было видно, что скелет сжимает в руке длинный бивень мамонта, покрытый резьбой. – Преподобный отец назвал его «de Costa Eva», «ребром Евы». И если присмотреться внимательнее, можно различить маленькие деления, нанесенные по всей длине бивня.

Увеличив изображение, священник передал телефон своим спутникам.

– И что это значит? – уставился на него Пирс.

– На бивне нанесены деления, потому что это древний измерительный инструмент, – пояснил отец Новак.

– Для каких же измерений он применялся? – спросила Сейхан.

– Для любых. Возможно, это ключ ко всему нашему миру.

Грей бросил на священника усталый взгляд, но тот продолжал:

– Еще когда мы находились в той часовне в Италии, я измерил длину жезла. Она составляет восемьдесят три сантиметра.

– То есть чуть меньше метра или ярда, – пожал плечами Грейсон.

– Совершенно верно, но…

– О господи! – внезапно воскликнула Лена, не дав Роланду договорить, и все посмотрели на нее. – Эта длина! Я поняла, к чему вы клоните. Это не обычный ярд, каким мы пользуемся сегодня. Это мегалитический ярд!

– В самую точку, – кивнул Новак. – Я наткнулся на этот же самый термин, когда проверял некоторые утверждения отца Кирхера.

– Что такое мегалитический ярд? – спросил Грей, переводя взгляд с Роланда на Лену.

– В тридцатые годы был один шотландский инженер, – возбужденно заговорила Крэндолл. – Не помню, как его звали…

– Александр Том, – подсказал священник.

– Да, именно! Том изучал мегалитические постройки в Англии и Шотландии, – кивнув, продолжила девушка. – И он обратил внимание на то, что доисторические строители укладывали гигантские камни в соответствии с линиями движения Солнца и Луны. Заинтересовавшись, Том произвел статистический анализ неолитических построек на территории Великобритании и Франции и обнаружил одну странную закономерность. Практически все они были возведены с использованием единой меры длины.

– Мегалитического ярда, – закончил Роланд. – И он как раз равен длине жезла, который держала Ева. Эта длина снова и снова встречается в различных древних цивилизациях. Испанская «вара», японская «саку», «газ» хараппской цивилизации в Древней Индии… все они приблизительно равны мегалитическому ярду. Если вернуться к минойской культуре на Крите, то тысяча минойских шагов равна тремстам шестидесяти шести мегалитическим ярдам.

– Опять то же самое число! – пробормотал Пирс.

– И если я правильно помню, – добавила Лена, – площадь, ограниченная кругом каменных столбов в Стоунхендже, составляет ровно тысячу квадратных мегалитических ярдов.

Сейхан повернулась к девушке.

– Откуда вам известно все это? – спросила она, недоумевая, отчего ученая-генетик обладает столь разносторонними знаниями.

– Мы с Марией изучали подобные факты, свидетельствующие о распространении знаний в эпоху палеолита. Все это связано с нашей гипотезой о том, что совершить «большой скачок вперед» человечеству помогла небольшая группа людей, определивших путь развития современной цивилизации, – объяснила Крэндолл.

– Таких, как «начальники», о которых уже упоминал Роланд, – сказал Грей. – Этих учителей из других миров, о которых написано в древних книгах.

– То есть вы хотите сказать, – нахмурилась Сейхан, – что эти «начальники» распространили по различным культурам некую единую меру длины?

Пирс уставился на экран телефона, где по-прежнему была фотография останков Евы. Он всматривался в черты ее лица, говорящие о скрещивании древнего человека с неандертальцем.

«Неужели передо мною лицо одного из этих «начальников»?»

Наконец мужчина оторвался от телефона и повернулся к своим спутникам:

– Но что такого важного в этой длине? Почему она является «ключом» к нашему миру, как вы сказали, отец Роланд?

Вместо священника снова заговорила Лена:

– Потому что мегалитический ярд был рассчитан на основании размеров нашей планеты… а именно длины окружности Земли.

– Даже отец Кирхер дошел до этого. – Новак раскрыл дневник на странице с математическими выкладками, окружающими изображение земного шара. – Здесь видно, как преподобный отец разделил окружность Земли на триста шестьдесят шесть градусов, после чего разрезал каждый градус на шестьдесят минут, а минуту – на шестьдесят секунд. И вот внизу можно увидеть его окончательные расчеты, в которых он вычислил длину 1 секунды окружности Земли.

С этими словами священник постучал пальцем по окончательному результату.

– Опять то же самое число – триста шестьдесят шесть, – отметил Грей.

Сейхан тоже пристально изучила все вычисления.

– Но каким образом доисторические люди узнали длину окружности Земли и произвели такие расчеты?

– Скорее всего, косвенным путем. Все эти значения можно получить с помощью нитки, камешка и шеста. – Новак раскрыл дневник на другой странице и показал грубый рисунок маятника. – Отец Кирхер изобразил здесь как раз такой способ, в котором в качестве отправной точки используется планета Венера.

– Возможно, Роланд прав, – добавила Лена. – Мы уже знаем, что древние зодчие знали о движении звезд и что во многих древних цивилизациях почиталась Венера. Возьмем, к примеру, развалины Ньюгрендж эпохи неолита, расположенные в Ирландии. Строители разместили вход так, чтобы свет Венеры проникал внутрь в день зимнего солнцестояния.

Грейсон откинулся назад:

– То есть вы верите в то, что кто-то рассчитал мегалитическую меру длины, основанную на длине земной окружности, а затем поделился ею с другими народами в качестве единой меры длины?

– В этом был уверен отец Атанасий, – поправил его Роланд. – Он понимал, что найденные останки очень древние, и видел, что в их строении есть что-то не совсем человеческое. А еще ему было ясно, что артефакты, обнаруженные вместе с ними – кусок бивня мамонта и шар с точным изображением лунной поверхности, – демонстрируют совершенные знания астрономии.

– И придя к такому заключению, – подался вперед Грей, – он постарался узнать об этом народе как можно больше – так?

– Но поскольку отец Кирхер был человеком благочестивым, – кивнул Новак, – он также обратился к религиозным текстам. И после этого пришел к выводу, что в Библии также спрятаны эти особые числа, о которых мы сейчас говорили.

– Что вы хотите этим сказать? – окончательно растерялся Пирс.

Роланд нервно сглотнул, чуть ли не опасаясь раскрыть своим собеседникам истину, которую он обнаружил в дневнике отца Кирхера.

– Вам известен такой термин – «гематрия»? – спросил он наконец. Все покачали головой, и священник объяснил: – Это вавилонская система записи чисел, принятая евреями, в которой каждой букве соответствует определенное число, и на основе этих чисел слова получают дополнительный смысл. Гематрия легла в основу средневековой каббалистической системы интерпретирования священных текстов. Впоследствии христиане также переняли этот мистический способ изучения Библии. И поскольку отец Кирхер увлекался математикой, такая система записи чисел должна была его заинтересовать. Судя по записям в дневнике, он был увлечен одним конкретным числом и его связью с Библией.

– Каким числом?

– Простым числом тридцать семь. – Новак снова вернулся к странице, на которой была показана связь длины «ребра Евы» с длиной земной окружности. – Сначала я решил, что отец Кирхер просто округлил число тридцать шесть и шесть десятых до тридцати семи, однако это число также имеет отношение к тому, что мы с Леной обнаружили в гробнице Адама в Хорватии.

Перебрав фотографии на своем сотовом телефоне, он остановился на снимке россыпи отпечатков пальцев на стене над могилой неандертальца.

– Если сосчитать количество отпечатков, окажется, что их тридцать семь, – сказал Роланд и повернулся к Лене. – Также вы сфотографировали похожий рисунок в виде шестиконечной звезды над могилой Евы, но только тех отпечатков было гораздо больше. Этого снимка у меня нет, но вы можете сосчитать количество отпечатков рук на «звезде Евы»?

Наморщив лоб, Крэндолл достала свой телефон и быстро нашла нужную фотографию.

Сосчитав количество отпечатков, она подняла глаза на священника:

– Их семьдесят три.

– Это же самое отметил в своем дневнике отец Кирхер, – кивнул Роланд.

– Числа тридцать семь и семьдесят три… – задумчиво произнес Грей. – Это же два простых числа, зеркальные отражения друг друга!

– Отец Кирхер назвал их stella numerous… «звездными числами», по тем рисункам, которые они образуют. – Новак еще полистал дневник. – Он также использовал гематрию для извлечения из Библии скрытых посланий и пришел к заключению, что число тридцать семь является фундаментальным для понятия Священного Писания.

– Это еще почему? – все никак не мог поверить ему Пирс.

– Вот несколько примеров. Слово «вера» употребляется в евангелиях тридцать семь раз. А если перевести древнееврейское слово «мудрость» – «хохма» – в каббалистический вид, то получится численное значение тридцать семь. – Священник бросил взгляд на Лену. – Вы искали корни человеческого разума. А единственное слово, которое встречается в Библии ровно тридцать семь раз, – это «хохма».

– «Мудрость»… – задумчиво повторила девушка.

Роланд повернулся к остальным.

– Отец Кирхер перечисляет множество библейских связей с числом тридцать семь, но наиболее выразительной является самая первая строчка Библии, из Бытия. «В начале сотворил Бог небо и землю».

С этими словами преподобный отец открыл страницу дневника с тем же самым стихом, написанным на древнееврейском языке. Под каждым словом там было подписано его цифровое обозначение.

– Если сложить все эти каббалистические числа, – сказал Роланд, – то получится две тысячи семьсот один.

– И что в этом примечательного? – нахмурился Грей.

Перевернув страницу, священник показал расчеты отца Кирхера.

Грей склонился над книгой.

– Так это два тех самых зеркальных простых числа, перемноженные между собою!

– Два «звездных числа» преподобного отца, – кивнул Новак. – Такое соотношение выходит за рамки случайного совпадения, особенно если учесть, что отец Атанасий двинулся дальше. Он обнаружил, что, если взять этот же самый стих, умножить значение каждой буквы на количество букв, а потом разделить результат на значение слов, получится еще одно число, которое не поддается рациональному объяснению.

Он передал дневник Грею, чтобы тот сам смог проверить арифметические расчеты преподобного отца и получить окончательный результат, обведенный в кружок в конце страницы.

– Это же число «пи»! – В голосе Пирса прозвучало крайнее изумление.

– Число, которое во времена отца Кирхера уже было хорошо известно, – добавил священник.

– Мы с Марией изучали историю числа «пи», когда работали над диссертацией, посвященной корням человеческого разума… – откинувшись назад, тихо промолвила Лена. – Мы использовали его как маркер, определяющий эволюцию знаний. На самом деле первыми значение «пи» приближенно вычислили еще в древнем Вавилоне.

Роланд забрал у Грея дневник:

– Итак, получается, что в первом стихе Бытия спрятаны не только «звездные числа», но и важное для всей математики число «пи».

Взяв книгу, он пролистал ее до страницы с изображением Земли и указал пальцем на окончательный результат внизу: «36,6 Costa Evе».

– Как вы уже говорили, это число округляется до тридцати семи. А число тридцать семь, если вы правы, связывает воедино Солнце, Луну и Землю с точностью швейцарского часовщика.

– И возможно, речь идет не только о небесных телах, – заметно побледнев, сказала Крэндолл.

Все повернулись к ней.

– Это же самое число также скрыто в нашем генетическом коде, – сказала девушка.

Лена боялась прикасаться к этой теме. Как только исследовательница услышала о значении числа тридцать семь, она вспомнила статью, опубликованную в одном из академических журналов в 2014 году. Тогда ей захотелось просто отмахнуться от этой статьи, как от статистической аномалии, однако теперь она задумалась, не может ли все это быть правдой.

– Что вы хотите сказать? – вопросительно посмотрел на нее Роланд.

Крэндолл уставилась на свои сплетенные на коленях руки.

– Почти вся жизнь на планете использует в качестве кодового материала ДНК, однако в этом коде спрятан еще один код, который не подвержен изменениям и мутациям. Речь идет о сложном сочетании правил, определяющих то, как ДНК вырабатывают белки. Недавно один биолог, работая совместно с математиком, обнаружил спрятанную в этом коде идеальную симметрию, основанную на числах, кратных одному и тому же простому числу.

– Дайте-ка я выскажу предположение, – вмешался Грей. – Числу тридцать семь?

Лена кивнула.

– Я помню один пример из этой статьи: атомные массы всех до одной аминокислот, образующих наше тело, всех двадцати, кратны тридцати семи. – Женщина покачала головой. – Подсчитано, что вероятность такого случайного совпадения составляет один на дециллион, то есть единицу с тридцатью тремя нулями.

– Другими словами, вероятность маленькая, – уточнила Сейхан.

– На самом деле не нужен микроскоп, чтобы увидеть связь этого числа с человеческой анатомией, – нахмурился Роланд. – Достаточно лишь вспомнить нормальную температуру человеческого тела. – Он обвел взглядом собравшихся. – Она равна тридцати шести и шести десятым градусам по Цельсию.

В салоне воцарилась тишина.

– Если все это правда, – заговорил наконец Грей, – то выходит, что речь идет об одном-единственном числе, которое определяет всё. Связывает наши ДНК и наше тело с движением Солнца, Луны и Земли.

– Но что это означает? – спросила Сейхан.

Пирс покачал головой, тоже оставаясь в полном неведении.

– Если ответы и есть, – сказал Роланд, – они должны быть здесь.

Он снова взял дневник отца Кирхера и вернулся к рисунку, который уже показывал своим спутникам. Это была карта части Южной Америки с подземным озером, на котором был изображен лабиринт. Именно там, как был уверен преподобный отец, скрывалась Атлантида. Лена вспомнила про ходящие в тех местах легенды о затерянном городе, погребенном под горами, где хранятся неописуемые сокровища, где собраны древние библиотеки книг из металла и хрусталя…

– Откуда такая уверенность? – озвучила вслух тот же вопрос Сейхан.

Новак указал на карту.

– Взгляните, куда мы направляемся, – на долготу, обозначенную на карте.

Склонившись над книгой, Грей прочитал координаты вслух:

– Три целых шестьдесят шесть сотых.

– Кто-нибудь будет утверждать, что это случайное совпадение? – улыбнулся Роланд.

– Ребята, пристегнитесь! – раздался по громкоговорящей связи голос летчика. – Мы начинаем снижение к Куэнке.

Повернувшись, Лена уставилась в иллюминатор. Черный лес впереди сменился россыпью ярко освещенных домов. Крэндолл перевела взгляд на бескрайние джунгли и темнеющие вдалеке остроконечные горные пики. Где-то там, возможно, скрывалась величайшая находка в истории человечества.

Тем не менее в глубине души женщине хотелось, чтобы самолет сделал разворот и полетел прочь. Она не забыла, сколько крови было пролито по дороге сюда, не забыла, что Мария по-прежнему в опасности.

Лена посмотрела на Луну – на тайну, висящую в ночном небе. Даже после всех разговоров об арифметических расчетах она помнила первые слова Роланда о том, что во время полного солнечного затмения лунный диск точно закрывает Солнце. Это соответствие радиусов орбит и линейных размеров светил бросало вызов здравому смыслу. И ведь эта загадка существовала на протяжении многих тысячелетий, достаточно было только приглядеться к ней внимательнее…

Крэндолл также вспомнила замечание Грея о том, что все эти небесные тела – Солнце, Луна и Земля – словно были сотворены швейцарским часовщиком.

У нее в сознании возник леденящий душу вопрос.

«Если это действительно так, кем был этот часовщик?»

Самолет вздрогнул, выпуская шасси.

«Быть может, вскоре нам предстоит это узнать».

Внутри погруженного в темноту ангара рядом с главным аэропортом Куэнки Шу Вей вонзила кинжал под ухо съежившемуся мужчине, направив лезвие вверх. Рот несчастного раскрылся, но смерть вступила в свои права до того, как из него успел вырваться крик. Тело повалилось назад, соскальзывая с лезвия, и упало на бетонный пол.

Отвернувшись, Шу вытерла кинжал о тряпку. Она узнала от этого мужчины все, что ей было нужно. Ее «объекты» вылетели на арендованном вертолете сорок пять минут назад и направились в сторону джунглей. Вместе с ними на борту находился только пилот, а их конечной целью должно было стать уединенное место далеко в горах: там группу будут ждать двое проводников из местных индейцев-шуаров.

Китаянка достала из внутреннего кармана куртки планшет. Это было то самое устройство, которое она обнаружила в затянутом дымом кабинете в здании Ватиканского университета. Оно принадлежало отцу Роланду Новаку. Во время перелета в Эквадор эксперт по цифровой аппаратуре изучил все, что хранилось в памяти планшета. В основном это была информация, связанная с неким средневековым священником Атанасием Кирхером, в том числе и его оцифрованные научные труды. Казалось, что все это не имеет никакого отношения к той охоте, которую сейчас вела Шу, за исключением изображения, на которое она наткнулась в самом начале. Девушка снова вывела его на экран.

Эта была карта Эквадора с указанием конкретной точки.

Вертолет, арендованный ее «объектами», летел как раз в это место.

Шу поморщилась, недовольная тем, что группа отправилась в джунгли на ночь глядя, не дожидаясь завтрашнего утра. Она рассчитывала настигнуть свои цели здесь, в Куэнке, и напасть на них, пока они будут спать.

И тем не менее Вей была готова к такому развитию событий.

Она подошла к группе из десяти человек, собравшихся у ворот ангара. Каждого из них девушка отобрала для этого задания лично. Все они были из сил специального назначения военного округа Чэнду и входили в подразделение под кодовым названием «Гу» – «Сокол». Это название они заслужили благодаря своему умению выслеживать и устранять цели с безжалостностью крылатого хищника.

«Сегодня я не опозорю это название».

К Шу подошел ее заместитель. Старший сержант Квань был на целую голову выше ее, его руки и ноги вздувались буграми мышц, лицо пересекали старые шрамы, а черные волосы были завязаны в короткий хвостик. Кваня называли Черным Вороном за его склонность забирать у своих жертв трофеи: обручальные кольца, перстни, пряди волос и даже домашние тапки. Однажды Вей спросила у него, чем объясняется такая странная мания, и сержант ответил, что поступает так, не хвастаясь убийствами, а воздавая честь тем, чью жизнь отнимает.

Со временем Шу прониклась к нему безграничным доверием. Квань, в свою очередь, ни разу не выказывал недовольства ее положением, возрастом или полом, что было большой редкостью.

– Самолет заправлен горючим, – доложил старший сержант, и его голос прозвучал неожиданно мягко и тихо для такой суровой внешности. – Двигатели прогреваются.

Одобрительно кивнув, Вей устремила взгляд на темнеющие за взлетно-посадочной полосой горы.

«В таком случае начинаем охоту».