Майкл Селлерс не стал торопить события и сразу выходить на беседу со своей агентессой. Зачем? Достаточно на неделю установить за ней круглосуточное наружное наблюдение, которое поможет прояснить цель ее прибытия во Францию, выявить парижские связи, а самое главное — установить, что за «красавчик» ее сопровождает и для чего она привезла его в Париж.

Все это можно было сделать с помощью разработанной французской контрразведкой так называемой техники «сетки».

Сотрудники УОТ (Управление охраны территории — контрразведка Франции), связанные друг с другом мобильными телефонами, размещаются в стратегических точках столицы — вблизи мостов, крупных магистралей и популярных ресторанов, — чтобы на большом расстоянии проследить путь подопечного объекта. Если «сетка» поставлена хорошо, то он не сможет ускользнуть.

Если наблюдаемый в течение длительного времени не появляется там, где его поджидают, то становится ясно, что он где-то сделал остановку. Значит, встреча разведчика с агентом или просто с интересующим его лицом должна произойти в периметре, который уже элементарно рассчитать. После этого сотрудники «наружки» спешно стягиваются в определенном месте и проводят незаметный осмотр квартала, чтобы засечь встречу и установить, с кем у объекта происходит рандеву.

Техника «сетки» очень эффективна, не срабатывала она лишь с очень опытными офицерами парижской резидентуры КГБ, которым всегда помогал отдел, называемый «линией КР», призванный обеспечивать безопасность офицеров-агентуристов КГБ при выходе на явку.

Когда, например, кто-либо из них отправляется на встречу со своим агентом, сотрудники КР тщательно прослушивают частоты, на которых работает французская «наружка». И если вдруг они отмечают увеличение выходов в эфир, то отзывают своего офицера, которого явно «засекли».

Отдел КР имеет в своем арсенале еще один прием: «сбить со следа». На улицы Парижа выводится сразу с десяток офицеров, которые растаскивают силы наружного наблюдения. Они, эти «пустышки», кружат, как сумасшедшие по городу, пока не состоится настоящая явка.

Но в последнее время русские разведчики кардинально изменили тактику проведения явок со своей парижской агентурой. Теперь они взяли за обыкновение проводить моментальные встречи — «в одно касание» — отдать инструкции и забрать секретные материалы в храмах искусств. Особой популярностью у них пользуется Культурный центр Помпиду. И действительно, с точки зрения профессионалов, это место весьма удобно для проверки, есть ли за тобой «хвост». Там так много эскалаторов и переходов, тупиков и террас, что для разведчика-профи, вышедшего на встречу со своим агентом, не составляет труда выявить слежку.

Однако в отношении «ДЖОКОНДЫ» Селлерс был совершенно спокоен — она не имела ни малейшего представления о методах работы «наружки». Ну а «красавчик»? А вот с ним все станет ясно, как только будет поставлена «сетка»!

«А поможет мне ее поставить Дезире Паран, заместитель начальника парижского департамента УОТ. Надеюсь, он не забыл о том, сколько раз я выручал его! — ухмыльнулся американец. — Жаль, что сегодня, именно в день приезда моей агентессы-отступницы, Паран срочно убыл в Швейцарию, и мне самому пришлось вести наружное наблюдение. Ну ничего. Будем надеяться, что я нигде: ни в аэропорту, ни по дороге — не “засветился”. Но если даже турчанка меня и видела, то тем хуже для нее — ожидание неприятной встречи хуже самой встречи. Пусть немного помучается. С морально сломленным человеком легче иметь дело и убедить его в твоей правоте. А то, видите ли, она устала выполнять мои задания. А кто тебя содержал, кто оплачивал твою учебу в университете! Кто, наконец, выдал тебя замуж за достойного и богатого человека и помог устроиться в посольстве Турции в Москве, ты забыла?!

Так, спокойно, Майкл, — одернул себя Селлерс, — не распаляйся и прибереги свой праведный гнев до встречи с “ДЖОКОНДОЙ”! А может, турчанка уже вовсе не “ДЖОКОНДА”, может, русские сумели ее перевербовать, и теперь у нее другой псевдоним?! Ну что ж, через неделю я буду знать и это!»