ГЛАВА 8
ТАЙСКАЯ БАНЯ
«Война – это путь обмана. Поэтому, даже если ты способен, показывай противнику свою неспособность. Когда должен ввести в бой свои силы, притворись бездеятельным. Когда цель близко, показывай, будто она далеко; когда же она действительно далеко, создавай впечатление, что она близко».
Сунь Цзы (IV век до н. э.), древнекитайский философ. Трактат «Искусство войны»
Ив сидел на берегу мутного канала, одного из многих, рассекающих Бангкок во всех направлениях. Рядом сидел буддийский монах в оранжевой тоге и татуировках. Монах ел шоколадный батончик в яркой упаковке, между ними лежала целая гора таких же шоколадок.
Монах, не поворачиваясь, протянул руку к цветной горке, взял первую попавшуюся шоколадку и также не глядя молча протянул Иву. Тот молча взял подарок, распечатал и откусил кусок, не отрывая взгляда от развернутого перед глазами пейзажа.
– «Тайцы на этой стороне канала и тайцы на той стороне канала» – вдруг прервал монах молчание все также не поворачиваясь (в ушах зашелестел перевод Марка с тайского) – «Всего лишь – одни буддисты, а другие мусульмане. Но уже совсем разные. Хотя и Будда Гаутама и пророк Мохаммед, в сущности, учили одному и тому же, что и ваш Христос. Но люди любят замечать различия, а не искать общее. В итоге теперь навечно тайцы с тайцами будут жить на разных берегах канала».
Ив посмотрел на дома вдоль воды. Чуть дальше канал делал поворот и ему прекрасно были видны оба берега. Да, отличия были: на «мусульманской» стороне было чище и сами дома выглядели однообразно: ни трущоб, ни дворцов – примерно одинаковые 2-3-хэтажные домики с равными участками земли вокруг них. «Буддийская» сторона как раз наоборот представляла собой хаос из роскошных особняков вперемешку с ветхими хибарами, у большинства из которых даже стен было меньше четырех.
Потом европеец перевел глаза на обертку шоколадки у себя в руке. Надпись на ней было по-арабски. И сказал по-английски:
– «Люди замечают различия пока им это выгодно, когда же речь заходит о насущном – они сразу вспоминают, что у их пророков и мессий отличаются только имена. И не стесняются нести дешевый арабский шоколад в буддийский храм».
Монах повернулся, посмотрел на шоколадку в руке европейца, улыбнулся, кивнул и тоже ответил по-английски:
– «Это вселяет надежду в победу разума над глупостью».
Какое-то время они продолжили молча созерцать берега канала. Потом Ив поднялся – ему пора было в баню, которую монахи устроили на территории буддийского монастыря. Дим уже был недалеко.
Он объявился в монастыре уже через несколько минут: вошел в ворота и, следуя указаниям Марка, направился в дальний угол монастырских построек, где вился дымок тайской бани.
Возле бани было людно: сидели распаренные монахи, неторопливо попивая травяной чай, сновали туда – сюда туристы.
Дим притормозил, осматриваясь, пробормотал:
– «Значит настоящая баня. А где тут билеты продают?»
Зашелестел в ушах Марк:
«Не просто баня. А «тайская баня»! Ее ключевой элемент не пар, а травяной чай, который ты должен выпить перед самой процедурой потения. Высокая температура – это только способ провести через твой организм ароматические ингредиенты, которые содержатся в этом напитке. Выйдя из нее, ты должен пахнуть не потом, а как целый веник из разнотравья.
Кассы нет – кладешь в чашку для пожертвований столько, сколько не жалко. Будда сам оценит искренность твоей платы».
Гость положил деньги в жестяную тарелку, получил от монаха большую деревянную кружку с горячим ароматным напитком и, прихлебывая, направился в раздевалку, краем глаза фиксируя, как от трех фигур, топтавшихся в воротах монастыря, отделились две и направились в его сторону.
«Один остался дежурить на входе, двое подходят вести наблюдение поближе» – подтвердил Марк.
Раздевшись, оставив только очки и обвязавшись полотенцем, полученным от монаха, высокий иностранец со свежевыбритой головой прошел в парную.
Сразу от входа он попал в плотное облако пара. Горячее марево казалось еще гуще от концентрации ароматов целебных тайских трав, которыми воздух был насыщен до предела.
«Корни праи (близкий родственник имбиря), куркум, лимонная трава, бергамот, лайм, листья дерева камфоры и тамаринд» – вспомнил Дим справку Марка.
В небольшом зале, обшитой деревом, стояли деревянные скамеечки, на которых сидели мокрые от пота посетители – тайцы и европейцы. Периодически кто-то из них вставал и выходил облиться холодным душем. В углу стояла печь, из отверстий которой непрерывно вырывались струи ароматного пара.
Ива он не видел сквозь паровую завесу, но благодаря Марку точно знал, что тот здесь же рядом. Сзади скрипнула дверь – в парилку вошел один из мафиози – худой жилистый парень в татуировках. Дим шагнул в облако и почти на ощупь пошел по направлению, указываемому Марком стрелкой перед глазами. Нашел свободную скамейку в самой гуще пара, сел лицом к входу и принял расслабленную позу. Из марева перед ним вынырнул татуированный таец, постоял озираясь и, не найдя свободного места поблизости, примостился на ту же скамейку рядом с Димом, сев в к нему боком и демонстративно глядя в другую сторону.
– «Ну, что? Теперь посмотрим, кто из Вас дольше высидит?» – раздался в ухе смешок друга.
Таец сдался примерно через 22 минуты – подскочил и побежал в душевую. Дим дождался, когда ошпаренный мафиози исчезнет в банном тумане, поднялся и спокойным шагом пошел к выходу, снимая очки и пряча их под полотенце. Через мгновение из пара с противоположного направления вышел Ив и присел на освободившееся место.
Ещё через пару минут торопливо вернулся охладившийся триадовец. Скосил глаза на соседа: свежевыбритая лысина, очки, белый цвет кожи – все на месте – больше ничего в плотном облаке пара он подробнее рассмотреть не мог. Опять присел рядом.
Дим в это время уже одевался в раздевалке.
Через некоторое время к воротам монастыря не спеша шел ничем не примечательный посетитель: серые спортивные брюки, шлепанцы, серая футболка, непокрытая голова блестит свежей лысиной. В воротах он остановился, как бы раздумывая, огляделся по сторонам, встретив взглядом внимательный взгляд татуированного парня, подпиравшего монастырский забор возле входа, равнодушно посмотрел сквозь него, и медленно пошел по улице. Свернул за угол, где стояли тайские такси тук – туки и только усаживаясь на жесткое сиденье, позволил себе оглянуться – улица была пуста. «Оторвался» – выдохнул Дим, надевая очки.
Ив же с первым мафиози продолжали наслаждаться тайской баней. Точнее наслаждался Ив, а таец бегал в душ уже через каждые 5 -10 минут.
Пытка парной закончилась внезапным голосом на английском:
– «Господа, время истекло! Выходим!»
Вокруг зашевелились, вставая, белые европейские тела. На плечо Ива хлопнулась мускулистая лапа здоровенного рыжего американца лет сорока, который громко прорычал:
– «Джо, дружище! Пошли отсюда! Пора промочить горло чем-то покрепче этой водички на травах!»
И они вместе отправились в раздевалку, которая уже была битком набита одевающимися туристами.
Одуревший от жара таец, сидевший рядом, проводил их ошарашенным взглядом, потом шатаясь поднялся с опустевшей скамейки и побрел в глубину парного облака искать потерянный «объект» слежки.
Еще через пять минут через ворота монастыря вышла, галдя и щелкая фотоаппаратами, толпа белых туристов, причем двое из них, один высокий и ярко рыжий, второй пониже, с гладко выбритой головой, оба в шортах и футболках «Я люблю Америку», шли, пошатываясь, в обнимку и попеременно прикладывались к бутылке виски. Татуированный парень на входе проводил их лениво – презрительным взглядом раскосых глаз – щелочек. Туристы спустились к каналу и погрузились на моторную лодку, которая с грохотом увезла их к следующей достопримечательности Бангкока.
Только лодка скрылась за поворотом, на монастырскую пристань выскочили три тайца, увитые татуировками китайской мафии Триада, но там было уже пусто, только одиноко лежала горка шоколадок в яркой упаковке.
