Утром они встретились за завтраком: взъерошенный и не выспавшийся Ив уже допивал большую чашку американо, когда в дверях отельного ресторана появился, улыбаясь, свежий и причесанный Дим в обнимку с длинноногой черноволосой девушкой. Поймав критический взгляд друга, он тут же остановился, шепнул что-то спутнице, она обвила его шею руками, жарко поцеловала и, развернувшись, ушла, покачивая бедрами, обтянутыми коротким вечерним платьем.

– «Зря причёсывался» – мстительно сказал Ив, прихлебывая кофе, когда Дим присел за столик – «всё равно сейчас в парикмахерскую пойдем»

– «Зачем?» – безмятежно спросил тот, откусывая кусок круассана.

– «Будем бриться наголо» – сказал Ив серьезным тоном, смеялись только красные от недосыпа глаза. Кусок булки выпал у Дима из открытого от удивления рта – «Слушай план операции «Китайский антиквар».

Через три часа по улице Бангкока в районе Цветочного Рынка «Талат Пак Клонг» шли два очень странно одетых европейца. Один, повыше, был в ярко оранжевой, режущей взгляд, рубахе, таких же броских, изумрудно зеленых, брюках и лимонно – желтых кроссовках, дополняли образ очки и панама, которую владелец периодически снимал, как бы удивленно поглаживая свежевыбритый до блеска череп. По сторонам парень поглядывал потерянным взглядом, казалось, все его мысли были сосредоточены на кончиках пальцев, ищущих на голове отсутствующие волосы.

Второй, пониже, шел безмятежно, в такой же панаме и очках, но одет, как полная противоположность первому – серые спортивные брюки, шлепанцы, серая футболка, все блеклых, застиранных оттенков. В руке у него был сверток. На одном из перекрестков они остановились. Тот, что пониже, снял панаму и вытер от пота такую же свежевыбритую лысину, как и у первого туриста. Это был Ив. Через слегка затемненные стекла Марка на него смотрели печальные глаза высокого – Дима.

– «Не смотри на меня таким несчастным взглядом!» – строго сказал Ив – «Приключение общее и, значит, потери делим на двоих. Достаточно того, что мне пришлось брови красить в темный цвет. Сам виноват, что не родился блондином!»

– «Перестраховщик! Вместо одной быстрой покупки в маленьком китайском магазинчике клочка бумаги выдумал целую спецоперацию по всему Бангкоку» – сказал Дим, грустно вздохнул и тоже снял панаму. Любому тайцу они бы показались одновременно и очень похожими и совершенно разными: разницу в их росте любой низкорослый азиат, не различающий детали лиц европейцев, как любой представитель другой расы, глядя снизу вверх, вряд ли бы заметил: одинаковые бритые черепа, светлая кожа, темные брови и дымчатые очки (стёкла которых оказались и не стёкла вовсе, а прозрачным сплавом из германана, всё того же 2-хмерного модификата германия, обладающего уникальными оптическими свойствами, в том числе управляемой прозрачностью). Только один одет так ярко, что выделяется в толпе даже с другого конца улицы, а второй, наоборот, буквально сливается своим невыразительным нарядом с толпой снующих вокруг уличных торговцев и бродяг.

– «Слишком часто случается так, что быстрый – это мертвый. В Бангкоке нападения на туристов происходят почти каждый день. Жизнь здесь дешевая и своя и чужая» – сказал Ив – «Все. Расходимся. Действуешь точно по инструкциям, которые тебе будет в нужный момент выводить Марк. Трансляция происходящего мне непрерывно. Увидимся на вокзале».

Дим кивнул, ещё раз тяжело вздохнул, они надели панамы и разошлись в разные стороны.

– «А хорошо, что я его побрил – ему и играть разочарованного туриста не придется, когда будет возвращать китайцам не купленный документ» – усмехнулся про себя автор плана, рассекая текущую в разных направлениях толпу местных жителей. – «Вон как искренне убивается, лучше не придумаешь».

Еще через час Дим шел в своем ярком наряде в сопровождении тех же двух татуированных китайцев, фото которых он показывал Иву, по индийскому кварталу Бангкока. Вокруг была натуральная Индия – запахи индийских специй, индийская музыка, смуглые и высокие (по сравнению с местными тайцами) индусы в чалмах на каждом шагу. В магазинчиках по обе стороны узкой улочки, больше похожей на базарный проход, были вывешены индийские ткани, стояли ряды сумок и, как ни странно, мониторы плоских телевизоров.

– «Ну да!» – машинально вспомнил Дим – «Индусы тут не только яркими тряпками торгуют, но и контролируют всю торговлю телевизорами в Бангкоке. Куда ни кинь – везде одна сплошная мафия» – подумал он глядя в разукрашенные спины своих провожатых.

Китайцы свернули с главной улицы Маленькой Индии в какой-то переулок и компания начала петлять по узким улицам, больше похожим на щели между постройками.

Запахи индийских специй в воздухе становились все невыносимее, тем более что к ним все сильнее примешивались вонь канализации, которой здесь никогда не было.

И вдруг они вышли к узенькому каналу, через который улочка шла дальше по бетонному мосту.

Буквально через пару метров за мостом запахи и, казалось, сама атмосфера вокруг изменились. Как будто он только что был в Индии и сейчас мгновенно перенесся в Китай. Вместо острых специй запахло смесью зеленых и черных чаев. Благовония, наполнявшие атмосферу, хоть и остались теми же, но стали мягче и приятнее. Постепенно стихла дребезжащая индийская музыка за спиной, а откуда-то спереди стал слышен перебор струн китайской лютни.

В остальном Дим по-прежнему чувствовал себя участником какого-то ярмарочного балагана. Бетонные стены без окон тянутся справа бесконечными торговыми рядами шин – покрышек – розеток; а слева забиты пластиковыми сумками и сувенирами «ручной работы»; на перекрестках видны уходящие в стороны точно такие же торговые улицы, заполненные игрушечными пистолетами – зажигалками – чехлами в одну сторону и виниловыми пластинками в другую. Энергия района Чайнатаун, кажется, уже начала оглушать его своим торговым шумом, когда провожатые опять свернули и, уйдя с торговых рядов, они начали лавировать в лабиринте узких улочек в самых глубинах китайского квартала.

Вот, наконец, и лавка «антиквара» Сухонький старичок-китаец улыбнулся гостю и спросил на ломаном английском:

– «Господин принес деньги?»

– «Я бы хотел сначала увидеть весь документ» – театральным тоном туриста, который изображает прожженного торговца, ответил Дим.

– «Цена выросла. Теперь бумага стоит 30 тысяч долларов. У господина есть такие деньги?» – затараторил старый китаец.

– «Я бы хотел сначала увидеть весь документ» – повторил Дим, демонстративно игнорируя вопрос антиквара.

Старик замер, обдумывая, потом перевел взгляд на дверь за его спиной, где, опершись на косяк, стоял один из молодых мафиози (второй остался на улице), тот кивнул – «покупатель» четко видел его отражение в стеклянной витрине напротив.

Из утренней инструкции Ива: «Не оставляй своих татуированных «друзей» за спиной в момент сделки, в худшем случае найди отражение и непрерывно фиксируй через него их положение, но даже в этом случае не подпуская их к себе сзади вплотную. Незащищённая спина чужака провоцирует асоциальных типов на нападение на подсознательном уровне. Сразу ищи способ разорвать дистанцию, чтобы при нападении у тебя было время на реакцию и пространство для маневра».

Антиквар нагнулся под прилавок и вынул оттуда потертую кожаную папку. Положил перед клиентом, раскрыл. Вот оно! Письмо Альваро де Сааведра!

Те же надпись вверху и подпись с датой внизу. Но вот посредине: «Это не испанский! Это вообще никакой не язык!» – мелькнула у Дима паническая мысль при взгляде на ровные ряды каких-то крючков и загогулин, не похожих ни на один шрифт, который ему когда-либо приходилось видеть – ни европейский, ни азиатский.

Два глубоких вдоха, успокоить забурливший в крови адреналин: «Потом разберемся. Сейчас главное – уйти».

«Турист» оторвал взгляд от бумаги и со вздохом медленно полез в кошелек на ремне брюк. Отражение в дверях шагнуло в комнату. Клиент суетливо вытащил из узкого кошелька пачку долларов, не удержал их, и купюры посыпались на прилавок и за него под ноги старому китайцу, который окаменел от такого дождя. Европеец же кинулся собирать зеленые бумажки, живо оббежав торговую стойку. Все! Он теперь лицом к противнику, и еще их разделяет прилавок, а сзади стена.

– «Здесь десять тысяч, сегодня у меня больше нет. Но завтра я готов принести еще двадцать» – произнес Дим, повернувшись к антиквару так, чтобы не терять из виду второго китайца.

Старик молчал и смотрел на молодого мафиози. Тот колебался: «Убить сегодня и взять десять или рискнуть и завтра получить ещё в два раза больше?» – совершенно явственно читалось у него на лице. Однако, одно дело, когда белый стоял к нему спиной и ничего не стоило воткнуть ему нож в спину, но теперь ситуация поменялась.

– «Тогда и бумагу получишь завтра» – нарушил молчание татуированный бандит, приняв решение.

Дим кивнул, изображая на лице самую горестную мину, какую только мог.

В ухе раздался голос Ива:

– «Отлично, теперь выходи: наступи старикашке на ногу, когда будешь проходить вдоль стойки, чтобы он замешкался и отстал у тебя за спиной, а молодого вежливым жестом пропусти вперед – ни один китаец не выдержит искушения, что белый его пропускает в двери впереди себя».

«Покупатель» не спеша двинулся к выходу, обходя стойку прилавка. Старый антиквар вскрикнул и согнулся, схватившись за повреждённую ногу.

Дим на ходу извинился перед ним максимально виноватым тоном, потом встал перед молодым, улыбнулся и вежливым жестом показал на дверь. Несколько мгновений мафиози колебался, в щелочках глаз горело подозрение – он тоже не любил поворачиваться к незнакомцам спиной, но искушение пересилило. Парень гордо расправил плечи и шагнул к двери мимо улыбающегося в полупоклоне европейца.

Они расстались на границе китайского квартала, быстро и просто – два кивка и азиаты растворились в бурлящей уличной толпе, оставив иностранца одного. Однако, как оказалось – не совсем. Через десять минут, пять поворотов на перекрёстках и бесчисленное количество поглядываний по сторонам и во все встречающиеся отражения за спиной – витрины, окна, стекла машин – в ухе прошелестел Марк:

– «Ну что, убедился, что так просто это не закончится?» – раздался следом голос Ива.

– «Угу» – хмыкнул Дим.

– «Тогда иди в баню» – сказал ему друг и отключился.