Сын
Ослепительно белый потолок медленно проявился в пространстве, а вслед за ним и вся остальная комната. Патриарх недоуменно обвел ее глазами, пытаясь понять, как он здесь оказался. Постепенно вернулась память и поставила все на свои места. Его гравилет подвергся атаке, он выжил и сейчас находится в клинике. Он пошевелил руками, ногами и даже попытался приподняться, но ему не дали это сделать многочисленные датчики и тонкие трубки, уходящие куда-то вверх и в стену. «Эрик, Ральф, Дитрих?!», – эта мысль тут же взорвалась в его мозгу. В этот момент дверь палаты открылась, и в нее вошли двое в белоснежных комбинезонах – очень серьезный ариец и моложавая арийка, в которой он сразу узнал Катрин.
– Как вы себя чувствуете, ваше величие? – спросил врач.
– Как обычно. Что со мной может случиться? Я крепкий. Правда, Катрин? – он попытался подмигнуть сестре. – Доктор, я тебя очень прошу, сними с меня все это.
– Это еще рановато, Эрик, – улыбнулась Катрин. – Сейчас Юрген тебя осмотрит, а потом мы примем решение. Ты почти сутки находился без сознания. У тебя сотрясение мозга, а с этим шутки плохи. Не волнуйся, успеешь еще покомандовать.
Врач присел к пациенту и поднял руку. В последующие несколько минут информация со всех датчиков последовательно отобразилась в световой рамке его цитрона. Патриарх с интересом рассматривал свои пульсирующие внутренние органы и диаграммы биометрических параметров.
– Очень даже неплохо, ваше величие, но сотрясение мозга все-таки есть. Имеет место даже небольшая внутренняя гематома. Для полного восстановления нужно время, покой и наше постоянное внимание. Поэтому датчики и капельницы мы не будем снимать еще дня два. Зато будем иметь удовольствие видеть вас здесь еще неделю, как минимум.
– Спасибо за потрясающую логику, Юрген, но неделю я здесь лежать точно не намерен. Два дня – еще куда ни шло. Вы мне лучше скажите, как себя чувствуют мои молодые друзья, которые были со мной на корабле? Катрин, почему ты отвернулась?
– Ты только не волнуйся, Эрик. С Ральфом все в порядке. Он тоже находится в клинике, но не как пациент. Он всю ночь не спал и ждал, когда ты придешь в себя.
– А Эрик…Эрик!?
– Ничего страшного. Он перенес болевой шок в результате перелома ноги и вывиха плечевого сустава. Он лежит в соседней палате. Ральф сейчас у него.
– Дитрих?
– Эрик, прошу тебя, не волнуйся.
– Я спрашиваю, что с Дитрихом!?
– Дитриха больше нет, – тихо ответила Катрин.
Патриарх пытался встать, но Юрген удержал его.
– В момент удара, – продолжала сестра, – он находился в кресле пилота и рычаг ручного управления гравилета проткнул ему грудную клетку. Он не мучился. Смерть была мгновенной.
В следующую минуту в палате установилась гнетущая тишина. Эрик лежал, закрыв ладонями лицо. Катрин приблизилась к нему и погладила его по густым седым волосам.
– Эрик, есть еще одна новость. Очень необычная новость. Думаю, она тебя обрадует.
– Что еще случилось? Не уверен, что меня сейчас что-либо может обрадовать. Потеря Дитриха для меня является величайшей трагедией. Это был один из лучших арийцев, которых я когда-либо я знал.
– Тем не менее, я еще раз прошу тебя не волноваться и держать себя в реках. Договорились?
– Катрин, что ты заладила – не волнуйся, не волнуйся. Ты же меня знаешь. Говори уже…
– Ты, наверное, знаешь, что в клинике при проведении любой коррекции арийцев подвергают полному обследованию. В том числе проводят анализ ДНК. Так получилось, что анализы твой и Эрика Двадцать Второго проводили одновременно, поскольку вы поступили к нам в одно и то же время. Вначале думали, что произошла ошибка, то есть исследованию подвергся один и тот же материал. Однако после нескольких повторных операций все стало на свои места.
– Я не понимаю. Что произошло, Катрин?
– Обнаружено полное совпадение ДНК, брат. Эрик Двадцать Второй – твой биологический сын.
– Не может быть! Как это могло случиться?!
– Когда ты последний раз был донором?
– Я уже и не помню. Лет тридцать, наверное, назад. Там же есть возрастные ограничения. Тем более, это точно было в лунной Арийи.
– Банк генофонда един для всех частей Арийи. А случилось вот что. Двадцать три года назад в земной Арийи твоим семенем была оплодотворена одна из матерей-рожениц. В результате и появился на свет Эрик Двадцать Второй. Поздравляю тебя. Ты ведь всегда у нас был сторонником родственных отношений. Вот тебе и подарок на старости лет. Ну что же, мы с Юргеном удаляемся. Тебе нужно побыть одному, чтобы спокойно переварить свалившуюся на тебя информацию.
Одиночество патриарха продлилось недолго, потому что уже через пять минут в палату ворвался Ральф:
– Ваше величие, слава богу… Катрин сказала, что с вами все в порядке.
– Я тоже рад тебя видеть живым и здоровым. Прошу тебя, Ральф, присядь рядом со мной и расскажи обо всем по порядку.
– По нашему кораблю произвели выстрелы два тайнистских гравилета земной Арийи. Они немедленно были уничтожены лунными кораблями. Причем, как потом сказал мне Лоренц, по ним открыли огонь сразу все его гравилеты, не дожидаясь команды. Один удар наш корабль выдержал бы, но их было два… я единственный, кто не пострадал. Нашего Дитриха больше нет, ваше величие.
– Я знаю, Ральф, и скорблю по этому поводу. Он был настоящим арийцем и это невосполнимая для меня потеря. Его бюст и урну с прахом необходимо установить на площади Славы.
– Я уже распорядился об этом, но это не мое решение. Мне его подсказала Марта. Мы с ней всю ночь провели здесь, в приемной. Утром я ее отвел в гостевую палату, где она, по-моему, наконец, уснула.
– Спасибо, Ральф. Как Эрик?
– Ваше величие, вы в курсе, что он…
– Мой биологический сын. Мне об этом сказала Катрин. Ты не поверишь, Ральф, но я об этом узнал еще раньше. Я это почувствовал, когда впервые увидел его, готовясь к патриаршему суду. Это трудно описать словами. Все произошло как-то очень естественно. Я сразу понял, что это очень дорогой мне ариец.
– Я вас понимаю, ваше величие… стараюсь понять. Эрик тоже очень волнуется за вас. Я только что у него был. Сейчас он чувствует себя нормально. С рукой у него все хорошо, а вот на ногу ему наложили шину и, как сказала Катрин, снимут ее через месяц, не раньше.
– Он знает о результатах анализов?
– Да, он обо всем знает, но относится к этому гораздо спокойнее.
– Хорошо, Ральф. Какова обстановка в стране?
– Благодаря вашей своевременной речи лунные арийцы успокоились. Правда сейчас прошла информация о вашем тяжелом состоянии. Поэтому мы посоветовались и решили сеанс повторить. Как только окрепнете, я вызову Зигмунда.
– Я в порядке, Ральф. Давай хоть сейчас.
– Нет, нет. В крайнем случае, завтра.
– Хорошо. А кто это вы, которые посоветовались насчет меня? – со смехом спросил патриарх.
– Мы – это все советники и Лоренц. Наш Главный тайнист – большой молодец. Он очень быстро сделал для себя правильные выводы. Не то, что… простите.
– Продолжай.
– Простите меня, ваше величие, но патриарх Конрад Второй вчера вечером улетел в земную Арийю.
– Мне не за что тебя прощать, Ральф. Спасибо тебе, как и всем вам. А его… его, как говорили наши предки, бог простит.
– Лоренц сразу сориентировался и вывел на орбиту Луны половину своих боевых кораблей. Земные корабли после вчерашнего инцидента улетели к себе. Зато прибыли марсианские тайнисты. На одном из их кораблей находится Дитрих Третий. Пока они молчат. Либо чего-то выжидают, либо просто не решаются атаковать. Лоренц, кроме того, догадался поставить информационные заслоны на входе в лунную Арийю. Патриарх Ганс успел выступить еще несколько раз, но эти «опусы» до наших людей, слава богу, не дошли. Правда, патриарх Карл тоже высказался. Его речь сводилась к тому, что не все так однозначно и нужно во всем разбираться.
– Да, Ральф, похоже, болеть мне совсем некогда.
Дверь в палату открылась и на пороге появилась Марта.
– Ваше величие, – спохватился Ральф, – я обещал встретить Эльзу и проводить ее к Эрику. Она сейчас подлетает к клинике.
– Марта, у меня есть сын! – выпалил Эрик Первый, едва за Ральфом закрылась дверь.
– Дорогой, я все знаю и поздравляю тебя. Мне об этом сказал Ральф, когда мы с ним коротали ночь. Интуиция тебя не обманывала. Я вижу, что ты счастлив. А я счастлива от того, что ты, наконец, очнулся. Как ты себя чувствуешь? – Марта присела на кровать и взяла в ладони руку патриарха.
– Чувствую себя нормально. У меня столько дел, а я здесь валяюсь! Ты не можешь освободить меня от всего этого? – он кивнул в сторону датчиков и капельниц.
– Ты же знаешь, что могу, но еще лучше знаешь, что я никогда этого не сделаю. Тебе просто захотелось передо мной погеройствовать.
– Какое геройство, и какое счастье? У меня не выходит из головы эта трагедия… Дитрих.
– Это был лучший твой советник.
– Один из лучших.
– Он был лучшим, Эрик. Он никогда не стеснялся говорить тебе правду, какой бы она ни была. Даже у твоего любимчика Ральфа такого качества нет. Кстати, мы с ним оба пришли к мнению, что Дитриха нужно похоронить как героя на площади Славы.
– Ральф мне об этом говорил. Я полностью с вами согласен. Марта, ты прилетела сюда одна?
– Да.
– Стало быть, твой гравилет сейчас находится на крыше Медицинского центра?
– Даже не думай об этом.
– Ты мне друг?
– Я тебе не только друг, но и еще врач по образованию. Я знаю, чем заканчивается активная деятельность с гематомой внутри головы.
– Чем?
– Инсультом, вот чем. Потерпи хотя бы несколько дней. Обещаешь?
– Да, дорогая.
Однако свое обещание патриарх не выполнил. И причиной этому послужила не его прихоть, а совершенно другие неожиданные обстоятельства.
Поздно вечером появились советники Ральф и Зигмунд. Патриарх второй раз за последние два дня обратился к народу Арийи. Он не любил всякого рода официозы и такие обращения у него имели место лишь один раз в три месяца, что и соответствовало минимальному количеству подобных мероприятий, входящих в функциональные обязанности руководителей подобного ранга. Эрику Первому больше по душе были встречи с конкретными арийцами, где он черпал информацию из «первых рук» и, благодаря этому, имел возможность решать проблемы еще на стадии их зарождения. Тем не менее, он прекрасно понимал, что два этих последних обращения являются, возможно, самыми важными в его жизни.
После сеанса Ральф привел к патриарху Эрика Двадцать Второго, а сам удалился, покинув клинику на аппаате Зигмунда. Один из гравилетов патриарха, на котором он прибыл, Ральф оставил на крыше, передав Эрику Первому идентифицированный цитрон. Все это было сделано, разумеется, по предварительной договоренности.
Когда Ральф ушел, юный ариец, опираясь на специальную трость, остался молча стоять у двери. Его левая нога ниже колена была слегка утолщена. Арийская медицина в тех редких случаях, когда требовалось жестко зафиксировать какую-либо часть тела пациента, уже давно использовала материалы, которые применялись при строительстве зданий и сооружений. Жидкостью, состоящей из двух компонентов, просто обливался проблемный участок. Через пару минут это превращалось в удобную и прочную шину. Патриарх тоже молчал, разглядывая Эрика уже совершенно другими глазами. Пауза затягивалась. Наконец, оба одновременно произнесли фактически одну и ту же фразу:
– Как вы себя чувствуете, ваше величие?
– Как ты себя чувствуешь, Эрик?
– Вот видишь! – сквозь смех воскликнул патриарх. – Мы с тобой даже мыслим синхронно. Значит, мы с тобой одной… в детстве мне очень нравилась сказка англичанина Киплинга под названием «Маугли». Ты слышал о ней?
– Нет.
– Ну, и неважно. Я лишь хотел сказать, что это является лишним доказательством того, что мы с тобой все-таки родственники.
– Я рад этому обстоятельству и горжусь этим, ваше величие. Хотя считаю это просто невероятным совпадением.
– Эрик, ты разрешишь мне называть тебя сыном?
– Конечно. Я тоже буду называть вас отцом, если вы не против.
– Против!? Я буду счастлив это слышать!
Дверь в палату медленно отворилась. Эрик попытался ее прикрыть, но это ему не удалось. Следующие несколько секунд потрясли патриарха. Новоиспеченный сын одним быстрым движением, опираясь на здоровую ногу, сорвал со спинки кровати комбинезон патриарха и накинул на голову капюшон. Теперь уже безголовое туловище мгновенно развернулось и два раза резко взмахнуло тростью. После глухих ударов что-то грохнулось на пол, после чего Эрик сразу сбросил капюшон.
– Вас только что хотели уничтожить, отец. Когда я заглянул за дверь и никого там не обнаружил, то попытался ее закрыть. Это мне не удалось, поэтому я сразу понял, что кто-то применил средства визуальной защиты. Зачем? Пошутить? Конечно, нет. Понятно, что это были явно недобрые намерения. Ранее я обратил внимание на ваш комбинезон. У моего друга Хайнца имеется точно такой же. Он способен противостоять любой современной системе визуальной защиты. Ральф обещал завтра принести мне комбинезон, а сегодня он подарил мне вот этот цитрон. Когда я накинул капюшон, ариец уже поднял пистолет. Посмотрим, что это за птица.
Эрик встал на колено здоровой ноги и наклонился. На полу проявилось тело человека и лежащий рядом пистолет.
– Он мертв? – спросил патриарх.
– Что вы, ваше величие? Первым ударом я выбил у него пистолет, а вторым оглушил его. В рамках своей профессии в университете в свое время изучал медицину. Поэтому имею представление о проблемных точках человеческого организма. Он очнется минут через десять. Я уверен, что этот ариец не случайно здесь оказался и, скорее всего, он здесь не один. Нам нужно срочно отсюда уходить. Надевайте свой комбинезон, а себе я позаимствую у несостоявшегося убийцы. Оружие у нас тоже есть.
Патриарх освободился от проводов и датчиков, после чего оба облачились в комбинезоны.
– Нам нужен гравилет, отец. Может быть, связаться с Ральфом?
– Все уже сделано, мой мальчик. Аппарат ждет нас на крыше. Вот идентифицированный цитрон.
Эрик быстро сменил цитрон и, включив защиту, оба вышли из палаты. Было уже за полночь, и в коридоре стояла полная тишина. Когда до лифта оставалось каких-то десять метров, из-за угла появился еще один невидимка. Это подтверждалось голубоватым свечением его черного комбинезона. Он опешил, но в следующее мгновение выхватил пистолет. А еще через долю секунды его дымящийся силуэт был уже отпечатан на противоположной стене.
– Ваше величие, подберите его пистолет. Я думаю, что это не последний тайнист, который жаждет вашей смерти. И, стало быть, моей тоже.
Оказавшись, наконец, на крыше, они обнаружили три больших черных гравилета, а рядом с ними группу арийцев.
– Это они, – шепотом проговорил Эрик – Чувствуют себя довольно уверенно, если не включили защиту гравилетов и комбинезонов. Где ваш аппарат?
Патриарх указал на гравилет, который находился как раз между двумя тайнистскими дисками.
– Попробуем незаметно пробраться внутрь, – продолжал Эрик, – а дальше… дальше положитесь на меня.
Люк гравилета находился как раз с той стороны, где стояли тайнисты. Необходимо было их отвлечь. Эту задачу мгновенно решил патриарх. Заряд его лучевого пистолета разрезал темноту и опалил противоположную сторону одного из аппаратов. В тот же миг туда бросились все тайнисты. Люк открылся и патриарх, поразившись своей ловкости, вначале помог Эрику, а затем забрался сам. Гравилет тут же оторвался от крыши и исчез из поля зрения изумленных тайнистов. Эрик дал команду на перевод в ручное управление, а патриарх в самый последний момент заметил, что все три черных диска стартовали и устремились в погоню.
– Осторожно, сын. Они летят за нами.
– Сейчас выясним, способны ли они нас видеть, – Эрик круто изменил траекторию полета и помчался, почти касаясь поверхности Арийского моря.
Преследователи точно повторили его маневр. Они тоже включили все защиты, но, тем не менее, были хорошо различимы на экране. На одном из них блеснул красный огонек. Вода внизу прогнулась и вслед за этим закипела, выбросив вверх шипящие клубы пара. За мгновение до этого Эрик рванул рычаг и буквально положил его на пол. Луч от тайнистской пушки прошел в считанных миллиметрах от гравилета, который, сделав мертвую петлю, на выходе поразил стрелявшего. Осколки черного эллипса дождем просыпались в воду.
Над цитроном патриарха возникла световая рамка. В ней тут же появился взволнованный Лоренц:
– Ваше величие, мы рядом, держим их на прицеле и принуждаем сдаться. Кто управляет вашим гравилетом?
– Эрик Двадцать Второй.
– Мы видели, что он сотворил. Это высочайшее искусство пилотирования. Я ему безмерно благодарен…
– Я не совсем тебя понимаю, Лоренц, – патриарх наблюдал, как десяток серебристых эллипсов, выпустив манипуляторы, взяли в кольцо два оставшихся черных гравилета.
– Он компенсировал мой промах, который мог стоить вам жизни, ваше величие. Два часа назад со мной связался Дитрих Третий и убедил в том, что все разногласия урегулированы и что якобы с вами все согласовано. Я поверил ему лишь потому, что много лет он был моим руководителем и являлся для меня авторитетом. Поэтому не стал перепроверять эту информацию и снял тревожные посты с некоторых объектов, в том числе и шлюзовых камер.
– Не переживай Лоренц, прорвемся. Завтра встретимся и решим наши проблемы.
– Куда теперь, отец? – Эрик убрал ручное управление.
– Программируй мою резиденцию, сынок. Летим домой.
