Контакт
И в тот же миг внутри диска вспыхнул свет, явив улыбающегося парня лет двадцати с небольшим. Бросались в глаза его белокурые вьющиеся волосы и невероятно правильные черты лица.
– Привэт, Игор. Как твой дьила? – произнес он.
Шок после первого впечатления теперь сменился желанием вообще сесть на снег. Игорь, отшатнувшись, попятился назад.
– Нэ бойся. Я нэ звэр и нэ кусаюс.
«Пришелец» опять засмеялся и, с трудом выговаривая слова, продолжил:
– Я чэловэк, какой ты. Мэнья звать Эрик.
– Откуда ты? – вновь приблизившись к странному объекту, спросил Родионов.
– Я гуманойд из звэзда Алфа. Прилэтэл завойват твой планэт, – давясь от смеха, выпалил ариец.
Игорь опять округлил глаза и открыл рот.
– Шутка, шутка. Я сказал, я чэловэк.
– Откуда ты появился?
– Я живу у тэбья под нагамы.
– Что!?
– Игор, какой язык ты ешо говорить?
– На немецком могу. Английский и испанский тоже немного знаю.
– Вот это удача, немецкий – мой родной язык, – на чистейшем немецком языке произнес гуманоид Эрик. – Может быть, попробуем изъясняться на нем?
Он приложил палец к уху, давая понять, что готов послушать собеседника. Когда же заговорил Игорь, настала очередь удивляться арийцу. Русский говорил вообще без акцента, а уж акцентов в своей практике Эрик наслушался много. Все рабы, с которыми он общался, в течение года обязаны были изучить немецкий язык до свободного общения, но без акцента никто из них не обходился.
Игорь, оправившись от первоначального шока, в третий раз повторил свой вопрос:
– Откуда ты взялся?
Кресло повернулось на девяносто градусов, и «пришелец» ловко выскользнул из своего корабля. Ростом он был чуть выше Игоря. Тонкий, стального цвета, комбинезон подчеркивал великолепно сложенную фигуру.
– Холодно тут у вас, – Эрик накинул откуда-то взявшийся капюшон на голову. – Игорь, послушай меня внимательно. Я пришел с миром и желаю тебе добра. Однако общение с тобой для меня смертельно опасно. Если о том, что мы с тобой встречались, узнает кто-либо из ваших, не говоря уже о наших – я погибну.
Весь небольшой жизненный опыт Игоря подсказывал, что его собеседник говорит чистую правду.
– Поэтому, – продолжил Эрик, – я хотел бы сразу попросить тебя, чтобы все, что ты от меня узнаешь, как и сам факт нашей встречи, ты сохранил втайне до конца дней своих или до того момента, когда именно я разрешу тебе рассказать об этом третьим лицам.
При этом он вопросительно посмотрел на Игоря. Тот уже полностью овладел собой и мог контролировать ситуацию:
– Я очень стараюсь тебе верить и обещаю все держать в секрете.
– Я не лукавил, когда сказал, что появился буквально из-под ног. Я знаю твой мир, наверное, лучше, чем ты. Я был на всех континентах планеты, летал над всеми океанами, пустынями, джунглями. Бывал во многих городах Европы, Америки, Азии. Наблюдал за их жителями. Хорошо знаю фауну и флору Земли. Ты же о моем мире не знаешь ничего. Под нашими с тобой ногами сейчас находится километровый ледник, – Эрик указал пальцем вниз, – а далее начинается земная кора континента. Там на глубине от пятисот до восьмисот метров и расположена защитная оболочка нашего мира, а за ней – моя Арийя, красивейшая земля, оставленная нам далекими предками и открытая заново немецкими учеными и военными в тридцатых годах прошлого века.
– Я слышал об этом – «Новая Швабия», «Новый Берлин», но это же все сказки.
– О том, чтобы, как ты говоришь, все это для вас было сказкой, заботятся наши многочисленные нелегалы, живущие в вашем мире, а также влиятельные люди вашего мира, знающие о нас, сочувствующие нам и работающие на нас. И их становится все больше.
– Скажи честно, ты меня разыгрываешь?
Эрик рассмеялся, посмотрел на свои часы, и… исчез. Точнее, от него самого и его диска осталось только улыбающееся лицо, висящее в воздухе.
– А сейчас я, по-твоему, показываю тебе фокус, да?
– Невероятно. А что это такое?
– Я включил визуальную защиту. Мой гравилет и комбинезон стали невидимыми. Еще есть защита от земных систем обнаружения, то есть наши объекты невидимы для ваших радаров. Еще, упреждая твой вопрос, наша защитная оболочка не позволит обнаружить Арийю никакими земными устройствами и приборами. А разрушить ее может только точечный удар мощностью более десяти мегатонн.
Он опять стал видимым.
– Как же вы смогли этого достичь менее чем за сто лет?
– Сейчас мы только закончили доскональное изучение всего того, что нам оставили наши далекие предки – древние арийцы. Конечно же, кое-что мы усовершенствовали, изобрели что-то новое, но основное – это цитроны, – Эрик показал свои часы, – гравилеты, – кивнул в сторону диска, – защитная оболочка, плазмоиды и многое другое – наследие древней цивилизации.
– Что же это за древняя цивилизация?
– Нас учили тому, что арийская раса существует сотни тысяч лет. Это высшая раса на Земле. Она развивается циклически. В какое-то время она возникает, затем уходит. Но остается цитадель – место, где раса должна возродиться и распространиться по всей Земле. Остальные же должны только способствовать развитию арийцев или закончить свое существование, – с пафосом выдал Эрик.
Встретившись взглядом с Игорем, он запнулся и тихо продолжил:
– Я думаю, что здесь не обошлось без участия внеземной цивилизации, но, если бы я это озвучил даже на занятиях в университете, меня бы серьезно предупредили о возможности обнуления.
– О возможности чего?
– Лишения уровня, а этого боятся все. У меня есть друг по имени Хайнц, кстати сказать – ты на него чем-то похож. И тембр голоса похож. Так вот, он тоже думает, что Арийи созданы инопланетянами.
– Арийи?
– Да, подобные существуют на Луне и Марсе.
– Вы что, летаете в космос?!
– Я уже три раза посещал Марс, а на Луну хоть сейчас могу слетать.
Игорю от удивления опять захотелось куда-нибудь присесть.
– На своем гравилете?
– В принципе он тоже долетит, но у нас есть специальные космические корабли.
– И за сколько времени можно долететь?
– На Луну, если постараться, можно успеть за один час, а на Марс – за двое суток, не меньше.
После некоторой паузы Игорь произнес:
– Я хоть в душе и романтик, но стараюсь крепко стоять на земле. А все то, что ты мне сегодня рассказал – это как сон. Боюсь, что мой мозг перегружен от избытка информации и эмоций. Тем более, меня уже ждут на станции. Наверное, и у тебя время не безгранично. Обещай мне, что мы встретимся завтра. Я приведу свои мысли в порядок, все обдумаю. И, главное, обещаю, что все произошедшее сегодня, останется между нами.
– Спасибо, что ты меня правильно понял. Я в этом и не сомневался. У меня к тебе есть одна просьба.
– В разумных пределах выполню.
– Сними, пожалуйста, свой головной убор.
Игорь пожал плечами и сбросил свой капюшон с меховой оборкой. Изумленный Эрик спросил:
– Сколько тебе лет?
– Двадцать семь.
– Скажу Хайнцу, что видел его двойника.
– Ты же сам сказал, что ни один человек не должен знать о нашей встрече.
– Ну, я скажу, что видел издалека, сверху, а вообще-то я сказал это от удивления. Ты потрясающе похож на Хайнца. Или он на тебя. Кстати, откуда ты так здорово знаешь немецкий язык? Ты же ведь русский.
– Изучал в школе, потом в университете… но все же в результате сказалась практика – несколько раз был с немцами в длительных экспедициях. Сейчас я могу даже думать по-немецки.
– Понятно. А я наделся, что ты сейчас признаешься в том, что ты на самом деле и есть немец.
Эрик рассмеялся, взглянул на небо и неожиданно произнес:
– Ну, что ж, мне пора. Как и договорились, встречаемся завтра на этом же месте и в это же время…
С этими словами ариец легко запрыгнул в свое кресло и диск взмыл в небо. Сделав круг, он исчез, как будто его и не было. Игорь накинул капюшон и еще минут пять стоял, глядя по сторонам и на небо.
Последующие сутки тянулись долго. Размышляя о случившемся, Игорь не спал почти всю ночь, точнее то время, которое отводилось ночи – в Антарктиде пятый месяц стоял полярный день. Желание поделиться с кем-нибудь, например, с тем же Димой, сдерживали два обстоятельства: он дал слово Эрику и, во-вторых, никто ему не поверит и, более того, он сразу же будет заперт в медблоке до безусловной отправки домой.
В мире много арийских нелегалов, а также людей, работающих на арийцев и, как утверждал Эрик, их количество растет. Каким образом растет? И тут Игоря осенило – это вербовка! Его тоже хотят сделать слугой арийцев. Он давно находится под наблюдением – Эрик знает его имя! Тут же возникло желание срочно позвонить дяде – генералу ФСБ. Однако он опять остановил себя тем же самым аргументом: в ФСБ также могут находиться арийские нелегалы и тогда Эрик точно до завтра не доживет. А дядя свяжется, конечно, с начальством Игоря и того убедят, что у его племянника бред. Больше всего в этой ситуации ему хотелось еще раз пообщаться таинственным арийцем. В конце концов, думал он, необходимо все окончательно выяснить. После этого Родионов принялся продумывать линию поведения и вопросы, чтобы упорядочить полученную информацию. Заснув часа за два до подъема, он, тем не менее, довольно бодро себя чувствовал и в четвертом часу, закончив свои дела, уже бороздил просторы плато.
А вот Эрик спал спокойно. В подростковом возрасте он, как и все молодые арийцы, прошел курс владения собой, где такие вещи как аутотренинг, медитация доводились до совершенства. Любой ариец, приказав себе, мог заснуть в течение тридцати секунд. Однако, вернувшись домой, Эрик проклинал себя за совершенное деяние, хотя одно из положений Кодекса запрещает арийцу сомневаться в правильности своих действий. Он был уверен, что ему осталось находиться в первом уровне считанные часы, а затем может последовать и утилизация. Ему всегда внушали, что люди на поверхности слабы духом, жадны, завистливы, тщеславны и тому подобное. Поэтому Игорь, как представитель того мира, проговорится об их встрече в силу любого из перечисленных пороков.
День, который и так не был загружен, тянулся в ожидании Тайной службы. Единственное, что он сделал осознанно и с чувством исполненного долга – посетил Клинический центр. К Хайнцу его не пустили. Однако удалось недолго с ним поговорить через толстенное стекло. Тот сказал, что лечение затянется как минимум на месяц. Хотя приятели были знакомы еще с начальной фазы обучения в школе, Эрик, как никогда, внимательно его разглядывал. Хайнц был моложе Игоря на пять лет, но сейчас выглядел примерно на тот же возраст. Конечно, небольшие различия есть, но, в целом, сходство потрясающее. Когда-нибудь, если все это не закончится уже сегодня, Эрик обязательно расскажет ему о существовании двойника.
Тайной службы он так и не дождался. Вечером, вылетев из Арийи, он набрал высоту и через многократное увеличение на экране обнаружил, что русский уже на месте. Снизившись до ста метров, он отключил защиту. Игорь помчался навстречу и остановился у самого края расщелины. В тот же миг Эрик приземлился рядом. Выпрыгнув из гравилета и, обняв Игоря, он выпалил:
– Спасибо тебе, друг.
– За что? – удивился тот.
– За то, что выполнил мое условие. Я не был в этом уверен и был готов ко всему.
– Я тоже терзался сомнениями. Не скрою, в первый момент хотел ими с кем-нибудь поделиться. Останавливала мысль – тебе действительно может быть плохо. Однако у меня есть подозрение, что ты преследовал цель заставить меня работать на ваш мир. Кстати, откуда ты узнал мое имя?
Эрик рассмеялся:
– Этому есть самое простое объяснение. Мог бы и сам догадаться. Когда ты приглашал своих товарищей посмотреть на меня, я находился в двух метрах над вами. Конечно, я плохо знаю русский язык, но, тем не менее, кое-какую информацию получил. Я зависал над вашим жилищем и с помощью цитрона, – он опять кивнул на свои часы, – слышал все, о чем вы там говорили. Все, что я тебе говорил – это правда, поверь мне. Привлекать тебя к сотрудничеству у меня и мысли не было. Я не обладаю такими полномочиями, а проявление подобной инициативы расценивалось бы как несанкционированный контакт со всеми вытекающими последствиями.
– Так что же тебя заставило открыться?
– Вначале было простое любопытство. Меня заинтересовал твой байк. Поверь, я их много видел: и на снегу, и на воде, и на суше, но ни разу не видел такой виртуозной езды на такого рода транспорте, – Эрик подошел к снегоходу и начал внимательно его разглядывать.
– Он такой в единственном экземпляре, – гордо констатировал Игорь. – На нем стоит универсальный двигатель с использованием реактивной тяги. Разгоняется с помощью вот той пластиковой гусеницы. Затем она поднимается с одновременным включением мощного компрессора, который выталкивает воздух через сопла. Я могу обходиться вообще без гусеницы. Не хочу хвастаться, но идея конструкции моя, а изготовлен он группой молодых инженеров. Один из них находится здесь в качестве механика станции. Снегоход был готов как раз к началу экспедиции. Нам стоило больших трудов уговорить начальство включить его в техническое оснащение станции.
– Хочешь, прокачу? – неожиданно для себя самого произнес Игорь и тут же замолчал, виновато посмотрев на Эрика, а затем на гравилет.
– Конечно, хочу, – ответил тот и взгромоздился на заднее сиденье.
Игорь долго терзал снегоход, стараясь произвести хоть какое-нибудь впечатление на Эрика.
– Ну как? – спросил он, остановившись.
– Я так примерно это и представлял. Но особенно интересно при резких поворотах. Я с трудом удерживался. А ты?
– Нет, я – нормально. Я же был за рулем. Думаю, благодаря именно снегоходу мы с тобой и встретились?
– Не только. В последние дни на экран гравилета я выводил изображение твоего лица и видел на нем выражение, как бы это сказать, полного счастья. Столько эмоций, столько страсти. Я пытался это скопировать, но не смог. Потому что, наверное, все это идет изнутри и это нужно прочувствовать. А встречаться с тобой я не собирался по известным причинам. Это получилось спонтанно. Мои чувства затмили мой разум. А потом было уже поздно.
– Жалеешь об этом?
– Однозначно не могу сказать.
– А я только рад. Приобрести в жизни еще одного друга – разве это плохо? Мы ведь будем друзьями, Эрик?
– Мы обязательно будем друзьями. Хотя эта дружба… может стоить жизни.
– Я ведь обещал о наших встречах никому не рассказывать – это, во-первых. Во-вторых, мы с тобой будем стремиться к тому, чтобы изменить положение вещей, чтобы наши миры могли бы свободно общаться друг с другом. Что это за страна, которая под страхом смерти запрещает внешние контакты?
– Ты не представляешь, что такое Арийя. Я тебе уже говорил, что посещал разные уголки планеты. Там есть очень красивые места, но им все равно не сравнится с нашими. У нас и дышится легче, и общество устроено лучше и справедливее. Отсутствуют пороки, присущие вашему миру, каждый ариец развивается гармонично с самого детства. Никто не умирает от болезней, потому что их практически нет. И страна в целом, и каждый ариец в отдельности имеют общую цель.
– Да, да, ты уже, по-моему, говорил об этой цели, – воскликнул Игорь, заметив, как в спокойных и умиротворенных глазах Эрика мелькнули гневные искорки.
Поэтому он решил перевести разговор на другую тему:
– Вчера ты мне так и не рассказал: как выглядела Арийя, когда ее впервые увидели твои предки?
– Жизненное пространство Арийи длительное время было законсервировано. Древние позаботились о том, чтобы потомки получили эту землю в том виде, в котором они ее оставили. В момент проникновения немецких военных она оказалась абсолютно пригодной для жизни – с чистым воздухом, водоемами и великолепной флорой. Дисбаланс в природе наблюдался только в фауне, да и это было приведено в порядок через несколько лет. Система обмена жизнедеятельности страны почти не претерпела изменений. Анализаторы качества воздуха, воды и почвы лишь немного усовершенствованы. Небольшие изменения претерпели и блокираторы – уничтожители нежелательных микроорганизмов и бактерий. Выход излишнего углекислого газа через жерло вулкана технически не изменился совершенно. Он лишь перемещен на несколько сотен километров. А вот с поступлением свежего воздуха произошли существенные изменения. Древние арийцы оставили мощное и относительно шумное всасывающее устройство. Сейчас оно находится в резерве. Его полностью заменили контейнеры с твердым азотом и твердым кислородом.
– Что за контейнеры?
– Они производятся на латиноамериканских заводах, хозяева заводов – наши нелегалы. Транспортировка осуществляется на специальных кораблях. В водообмене Арийи участвуют реликтовые озера, расположенные под толщей льда континента. Некоторое время назад нашим влиятельным структурам пришлось активизироваться, чтобы приостановить, а затем сфальсифицировать, бурение, производимое русскими, в одно из таких озер. На месте нашего современного города находились около ста строений, абсолютно пригодных для жилья. Мы также активно пользуемся техническим наследием древних. Это и защитная оболочка нашей страны, и гравилеты, и цитроны… правда, понадобились годы и годы, чтобы все это освоить. Трудности возникли с расшифровкой приложенных к ним описаний.
– И какой же там был язык?
– Скорее язык символов, но позже был найден манускрипт на шумерском.
– То есть до окончания войны фаши… немцам не удалось овладеть этой техникой?
– Если бы это случилось, война закончилась бы намного быстрее. Еще в сорок первом один экземпляр гравилета был перевезен в Германию, где его пытались привести в рабочее состояние. Произвели несколько аналогов, надеясь, что воссоздание с нуля позволит быстрее раскрыть секреты полета и вооружения. Кстати, даже у меня, – Эрик взглянул на эллипсоид, – имеется лучевая пушка. С ее помощью я за одну секунду могу превратить в пепел, например, вашу базу… извини. На больших гравилетах установлено оружие в тысячу раз мощнее.
– Я не хотел бы затрагивать эту тему, но следующий вопрос напрашивается сам собой…
– Почему мы, обладая такой мощью, прячемся, вместо того, чтобы захватить весь мир и подчинить его себе?
– Да, именно так.
– Подобная доктрина и подобные политические цели имели место до шестидесятых годов прошлого века. Потом они поменялись в силу нескольких причин: во-первых, США, а следом и Россия создали термоядерное оружие, а взрыв такой бомбы способен повредить защитный слой Арийи; во-вторых, наши нелегалы активно начали внедряться в политические и экономические структуры ведущих стран вашего мира, и появилось огромное количество сочувствующих. Хотя шанс силового захвата мира у нас все-таки был. Во время так называемого Карибского кризиса. Если бы тогда разразилась ядерная война, победитель в ней был бы один – Арийя. Этого не случилось, несмотря на то, что наши нелегалы, находящиеся в окружении Кеннеди и Хрущева приложили много усилий, чтобы спровоцировать конфликт. Однако подобный сценарий некоторые наши патриархи не исключают и в дальнейшем. Они утверждают, что очередной глобальный конфликт может разгореться в регионе, который вы называете Ближним Востоком.
Увидев напряженное лицо Игоря, Эрик стал оправдываться:
– Я ведь только констатирую факты, которые имели место в истории и не более того… только однажды нам удалось продемонстрировать мощь нашего оружия. Случилось это уже после войны. В сорок седьмом году прошлого столетия американская эскадра под командованием адмирала Берда, который имел косвенную информацию о нашем существовании, пыталась обнаружить и уничтожить нашу структуру под названием База 211. Она, кстати, использовалась и используется в качестве основного входа в Арийю. Наши гравилеты, а они были такого же размера и с таким же вооружением, как сейчас у меня, разгромили Берда и навеяли ужас на всех заинтересованных лиц. С тех пор нас больше никто не тревожил.
– И что же сейчас проповедуют ваши патриархи?
– Постепенное мирное продвижение арийских ценностей в остальной мир. По прогнозам патриархов в течение ближайших ста лет человечество будет жить по одним правилам – нашим… Игорь, хочу тебе сделать тебе одно предложение, – неожиданно выпалил Эрик, отчего Родионову стало как-то неуютно, потому что он понял, что сейчас его начнут превращать в сочувствующего.
Он уже открыл рот, чтобы выразить протест, но ариец его опередил:
– А не хочешь ли ты теперь прокатиться со мной?
– На гравилете?!
– Да.
– Боливар разве двоих выдержит?
– Что?
– Разве мы вдвоем там поместимся?
Ухмыльнувшись, Эрик жестом пригласил подойти к открытому люку диска. Внутри вспыхнул свет, обозначив еще одно кресло. Оно было поменьше и пониже основного.
– Присаживайся. Если будет неудобно – поправим.
Родионов довольно ловко пробрался в люк и плюхнулся на предложенное место. Оказалось, что такой маленький внешне аппарат очень даже просторен внутри.
– Поехали! – крикнул Игорь.
Эрик в один миг оказался рядом, а следом закрылся и люк. Нежно-голубой свет равномерно заливал салон. Игорь, как ни старался, его источника так и не обнаружил. И, что самое странное, полностью отсутствовал даже намек на какую-либо тень. Свет как будто излучали и стены, и потолок и все остальное, что находилось внутри. Перед пилотом находился экран размером примерно в половину квадратного метра.
– Удобно ли тебе или что-то нужно улучшить?
Кресло, покрытое каким-то толстым ворсом, буквально обнимало Игоря. «Куда еще удобнее?» – подумал он, но в следующий момент поразился своей наглости:
– Спинку бы ровней, если можно.
– Когда будет достаточно, скажи «Стоп».
«Но при таком сервисе, – тут же подумал Игорь, – наверное, двигается и экран».
Словно читая его мысли, Эрик сказал:
– А теперь отрегулируем твой обзор. Я тебе покажу крайние положения, а ты выберешь либо из них, либо что-то среднее. Собственно, одно из них – это то, что ты сейчас видишь: внешний мир можно обозревать через экран, увеличивая или уменьшая изображение. И вот второе положение…
В следующий момент Игорь инстинктивно сжался, хотя и решил для себя – ничему особенно не удивляться. Он видел только себя, одиноко висящего в метре над землей среди бескрайней белой пустыни, а в пяти метрах от него гордо стоял снегоход. Гравилет исчез вместе со всем содержимым, в том числе и своим хозяином.
– Ну, что ты замолчал? – послышался из пространства голос Эрика.
– Нет, уж лучше пусть все останется по-прежнему.
В конце концов, они выбрали, по мнению Игоря, оптимальное положение: они оба вместе с креслами, а также часть пола, на котором стояли кресла, остались видимыми. Кроме того, оставили и экран, чтобы иметь возможность увеличивать изображение. Все эти визуальные эффекты имели место только внутри диска. Для внешнего же глаза Эрик мог сделать гравилет полностью невидимым. По просьбе Эрика Игорь поднял руки и четыре «лапки», появившиеся из спинки кресла, нежно его обхватили.
– А теперь поехали.
Гравилет стремительно и бесшумно ринулся вверх. Красное пятно снегохода быстро уменьшилось до еле заметной точки. Солнце слепило глаза. Эрик, заметив прищур гостя, «тонировал» обращенное к солнцу пространство.
– Какая сейчас высота? – подал голос Игорь.
– Пять тысяч метров. Если поднимемся еще настолько, то охватим практически всю Землю Королевы Мод.
– Нет уж, теперь давай переместимся горизонтально, – предложил Родионов.
С небольшим снижением гравилет двигался вдоль расщелины в сторону российской полярной станции. Не удивляться Игорю все же не получалось. На этот раз его потрясло очевидное, но совершенно невероятное обстоятельство. Резкий подъем и такое же снижение не сопровождались дискомфортом, то есть перегрузки не ощущались вообще! Имел место только небольшой холодок внизу живота, но причиной этому были визуальные впечатления.
«Какое же должно быть ускорение, – думал Игорь, напрягая свои познания по физике, – если секунд за десять мы поднялись на пять километров?».
Над станцией они пролетели на небольшой высоте, но с весьма приличной скоростью. Однако Игорь успел заметить двоих полярников, размахивающих руками.
– Давай вернемся к станции, – предложил он.
Эрик сделал еле уловимое движение – кресла развернулись на сто восемьдесят градусов, а экран опять оказался напротив них. Гравилет полетел в обратную сторону, не разворачиваясь и практически не снижая скорости.
– С какой скоростью мы летим?
– Двести пятьдесят метров в секунду или почти тысячу километров в час.
Когда Эрик закончил фразу, диск уже неподвижно висел над станцией. Игорь, посмотрев вниз, вздрогнул, потому что Авилов, указывая точно на него, что-то оживленно объяснял начальнику.
– Эрик! Они нас видят! – Игорь схватил арийца за локоть.
– Этого не может быть, – невозмутимо сообщил тот и снизился еще больше, зависнув всего лишь в метре над полярниками.
Голоса звучали совсем рядом.
– Я Петровичу сто раз говорил, что только до двадцатого числа, а сегодня уже и есть двадцатое, – возмущался Авилов.
– Ладно, Максим, успокойся. Все обойдется. Сегодня ветра почти нет, а завтра сразу – тридцать метров в секунду?
– Алексеич, это не тот случай, когда я начальник – я всегда прав. Для чего тогда эти прогнозы? Да и приметы… посмотри еще раз. Неужели ты не видишь? – он кивнул на то место, где примерно минуту назад находился Игорь.
А еще дальше видны были горы. На них, наверное, и указывал Авилов.
– Максим, ну не отменю я этот рейс. А если и удастся, то когда следующий раз? Через неделю мы тут все околеем.
Игорь понял, что речь идет о долгожданной цистерне с топливом для станции и транспорта, которую уже давно должны были доставить на самолете.
От станции гравилет взмыл вверх, а затем Эрик направил его вглубь континента.
Игоря переполняли эмоции. Очередной вопрос вырвался из него сам по себе:
– Какую предельную скорость мы можем развить?
– Для аппаратов такого класса – пять тысяч километров в час. Это в атмосфере. В воде – до трехсот. Ну а в космосе на два порядка выше, чем в атмосфере.
– А высота?
– Такого критерия для гравилета нет.
– А где здесь двигатель?
– Не слишком ли много для тебя информации? – Эрик ткнул пальцем себе в голову. – Двигатель расположен в корпусе, точнее, в обшивке, пользуясь привычной для тебя терминологией. Он представляет собой восемь колец: четыре в горизонтальной плоскости и четыре в вертикальной. Их приводит в движение миниатюрный термоядерный реактор. Все они вращаются с очень большой скоростью и в противофазе. Принцип действия – использование гравитации космических тел. В данном случае – планеты Земля. Сказать проще: летим вниз – падаем вниз; летим вверх – падаем вверх; летим по горизонтали – падаем в сторону. Я ответил на твой вопрос?
– В общем, да. Но если падаем, то почему не ощущается невесомость и перегрузки при разгоне и замедлении.
– Имеется еще один двигатель гироскопического типа. Он обеспечивает привычную гравитацию в кабине и наше с тобой вертикальное положение при любых маневрах гравилета. Ты обратил внимание, что мы с тобой постоянно находимся в плоскости, параллельной горизонту? А между тем, сам гравилет вращается во всех координатах в зависимости от маневра.
Если бы Родионов имел специальные познания в подобной технике или хотя бы в физике, то этими ответами он бы не удовлетворился, но для его уровня этих объяснений было вполне достаточно.
– Мы превысили скорость звука и наш показатель сейчас – около трех тысяч километров в час, – констатировал Эрик.
Игорь взглянул вниз. Они летели на небольшой высоте и, кроме сплошной белой пелены, ничего не было видно. Заметив движение Игоря, Эрик направил гравилет вверх. Через некоторое время далеко внизу можно было рассмотреть подробности ледникового континента. Вдали возвышались бесснежные горы, а за ними виднелся океан. Эрик сообщил, что в горах имеется один из входов в арийский мир. Они быстро пронеслись над белесыми пиками, оставив позади шельфовый ледник, и вот внизу уже отливала синевой вода, разбавленная редкими ледяными глыбами.
– Мы находимся над той частью океана, которую вы называете морем Лазарева. Искупаемся? – неожиданно спросил Эрик и перевел гравилет в свободное падение.
Вода стремительно приближалась.
– Эрик, сбавь скорость! – успел крикнуть Игорь перед тем, как диск врезался в воду.
Вокруг мелькали пузырьки воздуха различного размера. Спустя минуту, они исчезли. Игорь понимал, что любой предмет, столкнувшийся с океаном на такой скорости, неизбежно превратился бы в лепешку. Но он этого столкновения почти не ощутил! Ему только показалось, что лапки кресла чуть плотнее обхватили его в момент вхождения в воду.
– Антиперегрузочная система отрабатывает и не такие удары, – хмыкнул Эрик. – Обычно в воду мы входим на более низкой скорости, но я специально не стал ее сбрасывать. Ты ведь любишь острые ощущения? Мне нравится, как ты держишься. Внешне ты почти невозмутим. Хотя твои параметры говорят о том, что ты – нормальный человек, который впервые находится в гравилете.
Игорь вопросительно уставился на Эрика.
– У меня на экране в постоянном режиме высвечиваются все биометрические параметры твоего организма: пульс, артериальное давление, синусоида работы сердечной мышцы, полный анализ крови. Короче, и пульс у тебя достигал ста тридцати ударов в минуту и адреналин зашкаливал.
– Откуда берутся эти параметры? – Игорь попытался что-то рассмотреть на экране.
– От кресла. Мог бы и сам догадаться. Но ты не волнуйся. Когда, например, я впервые сел на гравилет, то перенес это гораздо хуже. Но потом, как видишь, привык. Одной из многих ступеней становления истинного арийца является освоение гравилета. У каждого из нас имеется собственный аппарат, – гордо похлопал он по экрану.
– Все ступени, – продолжал Эрик, – должны быть пройдены обязательно. Кто не прошел, тот не получает уровень.
– И многие не проходят?
– По результатам всего периода становления – примерно один процент. Смотри! – вдруг воскликнул Эрик.
Игорь повернулся в сторону, куда тот указывал. Нечто огромное и темное плыло рядом с ними.
– Что это?
– Синий кит. Я ведь не отключал защиту. Для человека и его технических средств мы остаемся невидимыми и в воде. Но вот загадка – нас легко обнаруживают морские животные: киты, касатки, дельфины, и еще некоторые сухопутные хищники и птицы. Они не агрессивны, но очень любопытны. Вот и этот кит немного проплывет за нами и исчезнет.
Так оно и произошло. Спустя какое-то время вдали мелькнуло белое брюхо, и к гравилету подплыла касатка, уставившись своим немигающим глазом прямо на Игоря.
«А не снится ли мне все это? – подумал он. – Нереальный полет над антарктикой, а теперь эти морские глубины…». Еще два дня назад, если бы ему кто-то о подобном рассказал, он бы посчитал того сумасшедшим.
– Наши морские селекционеры, – продолжал Эрик, – создали у этих берегов идеальные условия для размножения криля. А это привлекает сюда и морских животных и рыб. Часть своих продовольственных проблем мы решаем именно здесь.
– А остальную часть?
– Остальные продукты мы производим частично на своих землях и, частично, на специальных фермах у вас – в Австралии, Новой Зеландии, Южной Америке.
Тем временем они плыли вдоль бесконечной голубой стены.
– Гигантский айсберг, – пояснил Эрик. – Мы находимся на глубине более двадцати метров, а его нижнюю границу я не вижу даже на экране. Поднырнем?
Игорь промолчал, так как уже понял, что эти вопросы носят риторический характер, и его мнение на уже принятое арийцем решение никак не повлияет. Теперь ледяная стена помчалась вверх и через некоторое время закончилась. Под айсбергом было темно, и Эрик включил свет.
– Я предполагал, что эта ледяная гора полая – так оно и оказалось. Сейча всплывем – там должно быть очень красиво.
С этими словами гравилет пошел вверх. На самом деле реальность в виде огромного сказочного ледяного «замка», освещенном всеми цветами радуги, превзошла все ожидания. Игорь даже не догадывался о существовании в природе подобной красоты. Диск поднялся над водой и летел по кругу вдоль стен «замка».
– Как тебе зрелище? – сделал характерный жест рукой Эрик.
– У меня нет слов, – ответил Игорь и вдруг увидел среди переливающихся кристаллов льда полукруглый кусочек неба. – Посмотри туда. Мне кажется, что это отверстие в ледяном куполе.
– Я его уже давно заметил. Это довольно редкое явление. «Благодаря» ему, этот айсберг скоро расколется на множество мелких… однако нам повезло, потому что обратная дорога для нас будет проще.
Они еще полетали внутри айсберга и покинули его через обнаружившуюся «дверцу».
– Эрик, кто-либо еще из арийцев находится за пределами Арийи?
– Нас великое множество. Мы просто для вас невидимы.
– Друг друга вы тоже не видите? Но как же вы общаетесь?
– Любой гравилет, покинувший Арийю, каким бы он ни был – личным, многоместным, крейсером или космическим, должен быть абсолютно самостоятельным. Обращение к арийцам, располагающимся в других аппаратах, разрешено только в крайнем случае, когда нужна помощь извне. Взгляни на экран. Здесь видны все наши объекты в радиусе трех километров.
Игорь посмотрел на экран, на котором мелькали около десятка объектов различной величины.
– Это, – показал Эрик на точки, – личные гравилеты, это – многоместные, а вот это похоже на крейсер. Один из них находится на минимальном расстоянии от нас – примерно в пятистах метрах. Система безопасности сама отрабатывает критические режимы. Если ситуация не изменится, то сейчас мы слегка изменим курс. В пределах Арийи безопасное расстояние, за исключением парковки, составляет двадцать метров.
– Извини за вопрос – аварии гравилетов у вас были?
– За все время эксплуатации – не более десяти. На поверхности земли была только одна. Именно здесь – в Антарктиде. В семидесятых годах прошлого века гравилет врезался в ледник. Но это была не техногенная катастрофа. До сих пор неизвестно, почему ариец, отключив все системы безопасности, позволил ему упасть. Кстати, эта авария зафиксирована вашими канадскими коллегами, но арийцам удалось быстро убрать следы и, как обычно, через наших людей не допустить широкого распространения информации.
Когда внизу показалась расщелина, диск пошел на снижение. Посадка произошла в том же месте, откуда и началось это невероятное путешествие. Минуту сидели молча. Игорь, взглянув на часы, первым нарушил молчание:
– Как ты думаешь, сколько сейчас времени?
– Восемнадцать тридцать четыре. Мы здесь появились вновь спустя два часа семнадцать минут.
– Стараюсь ничему не удивляться, хотя все события, произошедшие со мной за два дня, просто невероятны. Я абсолютно ни о чем не жалею. Как бы нам не хотелось, но придется расстаться и расстаться навсегда. Я понимаю, что наши миры объединить нельзя – слишком они разные. Рано или поздно это, конечно, свершится и совсем не так, как хотят ваши правители. Это должно произойти на добрых началах, после длительных и скрупулезных переговоров. И начало этому процессу, похоже, положили мы с тобой. Как ты думаешь, Эрик?
– Я не такой оптимист как ты, но придерживаюсь того же мнения. Я уже говорил, что за факт нашей с тобой встречи мне угрожает смертная казнь. Это нелогично и неправильно. С другой стороны, я гораздо больший оптимист, чем ты. Судя по всему, ты уже решил со мной попрощаться. А я не собираюсь этого делать.
Игорь изумленно уставился на Эрика.
– У меня есть идея. Это, конечно, сумасшедшая идея, но мне, например, терять нечего. Как говорят, двум смертям не бывать. Хуже может быть только тебе. Однако со своей стороны безопасность я гарантирую. Поэтому, прежде чем решиться, тебе нужно хорошо подумать.
– Ты меня заинтриговал!
– Мы с тобой общались сегодня два с лишним часа без ущерба для наших повседневных дел. За это время я мог бы показать тебе свою страну.
– Я согласен! – без колебаний ответил Игорь.
Этим вечером на станции все разговоры сводились к одному – долгожданному топливу. Цистерну со специальной соляркой завтра должен доставить и сбросить на парашюте транспортный самолет. Авилов говорил, что в таких погодных условиях это мероприятие невыполнимо – ожидается сильный шквалистый ветер. Начальник станции и радиоинженер Виктор Ходченков почти в унисон твердили, что в полярных широтах неопытных пилотов не бывает. При сильном ветре они способны осуществить сброс с минимальной высоты, достаточной для раскрытия парашюта. В любом случае оставшегося топлива для нормальной работы хватило бы на один день, а просто для поддержания жизнедеятельности людей и станции – на неделю. Сегодня можно было связаться с Родиной, и Родионов позвонил Юле.
«Золотоволосая богиня», как называл свою девушку Игорь, сейчас хозяйничала в его небольшом домике на Истре, который удалось построить урывками между экспедициями.
– Ты выбросил из головы свои «молнии»? – не ответив на приветствие, спросила она.
– Не волнуйся, никаких молний нет и ловить я никого не собираюсь, – вроде бы не соврал Игорь.
Он был уверен, что Юля будет первым человеком, который узнает от него об Эрике, об Арийи и о его удивительных приключениях. Еще он хотел поделиться этим с отцом. Игорь еще в юные годы понял, что его отец – удивительно неординарный человек. В быту абсолютно простой, каким и воспринимали его окружающие, на самом деле он обладал глубокими познаниями во многих сферах человеческой жизни. Как тот айсберг, у которого огромная скрытая от глаз часть его существа принадлежит только ему одному. Он получил блестящее образование, затем был стремительный карьерный рост на ведущем оборонном предприятии областного центра. Но один нелепый и нелогичный случай в жизни надломил его. Да и к случившимся позже переменам в обществе он относился негативно. Все это не позволило ему полноценно реализоваться в жизни.
С родителями Игорь решил связаться сразу после разговора с любимой. А завтра ему предстоит спуститься в преисподнюю или… в рай, или… в нечто среднее. Только прибыв на станцию, он понял, какому страшному риску себя подвергает. Разве Эрик сможет обеспечить ему полную безопасность? Конечно, нет. Он и сам находится в колоссальной опасности, возможно еще и большей. Но, когда в сознании возникала мысль об отказе от путешествия, он сразу же гнал ее прочь. Ведь никто из жителей Земли еще не посещал эту неведомую страну. Он будет первооткрывателем Арийи, какими в истории были первооткрыватели земель, морей, космоса и так далее. Они ведь тоже могли отказаться! Игорь не мог знать, что в Арийи уже полно землян, в том числе и русских. Он не мог знать, что привезены они туда насильно и используются в качестве рабов. Он, также, не мог предположить, какие страшные испытания его ждут…
Они договорились о встрече в три часа, поскольку в семь часов вечера Родионов должен был вместе с остальными полярниками принимать сброшенное с самолета топливо. Преодолевая порывы ветра, он, тем не менее, вовремя добрался до расщелины. Эрик опаздывал. Только Игорь об этом подумал, как в пяти шагах от него, подобно привидению, возник гравилет.
– Странно, я уже никак не реагирую на эти явления, – произнес он вслух.
– Значит, ты уже к ним привыкаешь, – голос, тут же раздавшийся сзади, все-таки заставил его вздрогнуть. – Ты пунктуален, как истинный ариец. К полету готов?
– Да, хотя и страшновато, если честно.
– Я постарался учесть все риски и составил план нашего путешествия. Твое счастье, что ты похож на арийца. Более того, ты похож на конкретного арийца. Если бы ты был, например, брюнетом, или толстым, или у тебя был бы изъян во внешности, мысль о твоей экскурсии в Арийю меня даже бы не посетила. Для начала надень это, – он протянул комбинезон «свинцового» цвета. – Он невидим даже для наших систем распознавания. Этими комбинезонами начали снабжать некоторые наши профессии, в том числе и геологов, то есть тех, кто работает на поверхности Земли вне гравилетов. Я его взял в долг у Хайнца. Размер точно твой.
– В Арийи я буду человеком – невидимкой?
– Нет. Невидимкой ты будешь только при входе. Там могут просканировать гравилет.
– А куда девать одежду?
– Туда же, куда и снегоход. Сложи все в куртку и привяжи ремнем к байку.
– Все – это что?
– Всю твою одежду и обувь, – в голосе Эрика появились нотки раздражения.
Игорь заметил, что комбинезон заканчивается пористой подошвой. Надевая его на голое тело, он подумал, что сейчас все и закончится – такой тонкий материал не сможет противостоять тридцатиградусному морозу, да еще с ветром. Но не успел он накинуть капюшон, как блаженное тепло разлилось по всему телу.
– Когда я скажу, спрячешь и лицо. – Эрик продемонстрировал, как это надо делать.
Комбинезон был оборудован застежкой типа «молнии». Только функцию замка выполняла магнитная лента. Игорь, не дожидаясь команды, застегнул капюшон. Обнаружив, что практически ничего не изменилось, не считая того, что все вокруг слегка потемнело, он вернул застежку в исходное состояние.
– Да, ты все правильно понял. Ну что, седлаем коней? – Эрик указал на диск.
Через несколько секунд они стартовали. Ариец тут же посмотрел на экран, изменил картинку и взволнованно произнес:
– Прямо на нас движется что-то большое и шумное. По-моему, это самолет. Интересно, откуда он взялся?
И сразу же поменял курс гравилета. Мимо них прогрохотал огромный лайнер. «ИЛ-76ТД», – увидел Игорь на борту.
– Он должен был прилететь в семь часов, а сейчас начало четвертого. Почему меня никто не предупредил?! – Игорь машинально положил руку на пояс, где должна быть рация.
Рация вместе со снегоходом и одеждой осталась внизу.
– Эрик! Все отменяется! Я должен быть на станции. Это прилетело топливо. Меня должны были вызвать.
Эрик, не отставая от самолета, спокойно сказал:
– Посмотри на экран. Вот твоя рация. С тобой связывались?
– Нет.
– Даже если бы тебя вызвали, ты уже никуда не успел бы. Значит, они решили обойтись без тебя. А какова твоя роль в операции?
– Я должен был помочь поставить цистерну на эстакаду… наверное.
– Не волнуйся. Сейчас мы с тобой за всем этим проследим и, если понадобится твоя помощь, я тебя сброшу, – засмеялся ариец.
До Игоря дошло, что в этой шутке есть только доля шутки. От него в гравилете гораздо больше пользы, чем от того, который был бы внизу. Так оно и произошло. Только героя так никто и не узнал. Самолет уже находился над станцией и заходил на второй круг. Высота для сброса еще не была предельной, но уже достаточно малой. Внизу находились несколько человек и размахивали руками. От самолета отделился груз и полетел вниз. Через мгновение раскрылся парашют. Цистерна спускалась прямо к станции – туда, куда пилоты, наверное, и рассчитывали. Самолет сделал еще один круг и стал удаляться. Вдруг парашют качнулся и наклонился в сторону. Траектория падения резко изменилась, потому что возникла большая горизонтальная составляющая.
– Вот тебе и порыв ветра, – задумчиво произнес Эрик.
Игорь мысленно провел линию по курсу движения цистерны и с ужасом понял, что если ничего не изменится, то она упадет не куда-нибудь, а точно в расщелину.
– Эрик, что-то надо делать, иначе случится непоправимое!
– Нам категорически запрещено вмешиваться в процесс жизнедеятельности людей.
– Если топливо пропадет, то там внизу вообще никакой жизни не будет, в том числе и моей. Ты же уже вмешался – я нахожусь у тебя в гравилете.
– Ну, тогда держись, шантажист.
В следующий момент Игорь увидел цистерну на расстоянии вытянутой руки. Она неслась прямо в расщелину, а перед ней туда же летел и гравилет.
– До земли еще метров двести. Поднимать не придется, – бормотал Эрик, глядя на экран.
Игорь посмотрел туда же. На нем была изображена цистерна и перед ней – часть диска. Вдруг из него начали выползать две «лапы», наподобие тех, которые находились в кресле, и уперлись в цистерну. Но это было на экране. За пределами гравилета не было видно никаких «лап». Далее вся рукотворная «конструкция» направилась прямо к станции. Родионов взглянул на парашют, который в этот момент находился позади. Стропы тянулись параллельно горизонту и почти касались диска. Станция приближалась. Эрик правильно сориентировался и повернул в сторону эстакады. Туда уже бежали полярники. Когда до нее осталось метра три, туда почему-то забрался Авилов и уперся в цистерну руками.
– Авилов, прыгай! – что есть силы, крикнул Игорь.
Тот прыгнул в сугроб и стал испуганно озираться по сторонам. Цистерна взгромоздилась на эстакаду, и парашют упал рядом, так как к этому времени порыв ветра уже иссяк. Гравилет взмыл вверх. Последняя картина, которую Игорь увидел внизу, его поразила – напротив бочки стоял начальник станции и усиленно крестился.
Они мчались к горам. Эрик напомнил, что программу нужно сократить, потому что потеряно много времени. Игорь в ответ махнул рукой, напомнив, что в семь часов уже никакого самолета не будет, поэтому, напротив, времени можно еще и добавить. Лишь бы его только не искали. Тем временем они спустились в горное ущелье и летели низко над землей. Игорь краем глаза заметил, как Эрик сделал едва уловимое движение рукой и гравилет нырнул под какую-то каменную или ледяную глыбу. Он заметил также, что они находились на краю ущелья, а на горизонте уже просматривался шельфовый ледник.
