Глава XIX
Прошла еще неделя. В Кузнецке на девятый день после бандитского налета на автобус родные погибших справили поминки по невинно убиенным, но убийцы продолжали оставаться в неизвестности. Как и предполагал подполковник Таран, колеса пузыревской «ауди» оказались «чистыми». Присутствовавший при идентификации рисунка протектора Аскольд Денисович ничуть не обиделся за подозрение его в криминале. Когда эксперты извинились перед ним за отнятое попусту время, старый «авторитет» великодушно сказал: «Пустяки. Ищите, дети мои, да обрящете».
Дачная «Астралия» жила прежней жизнью. На участках возле дощатых шахтерских избушек «семейные подряды» в поте лица старались вырастить побольше овощей к длинной сибирской зиме. У кирпичных дворцов с островерхими крышами праздно наряженные сытые дачники жарили шашлыки из молодых барашков, запивали их заморскими винами и неутомимо тусовались под барабанные ритмы черт знает какой музыки.
Оборудовав зал игральных автоматов, зафункционировало казино «Золотой петушок». С вечера до утра возле игорного дома выстраивался ряд самых разных иномарок. Только ни одна «ауди» ни разу здесь не остановилась. Угнанная машина Джона Корягина исчезла из Кузнецка бесследно.
В райцентре после недолгих пересудов об убийстве мало кому известных Олега Люлькина и Солдата Солдатыча воцарилось прежнее спокойствие. Потеряв «кормильца», Куксины быстро приобрели новых «поильцев». К их ветхой лачуге на тихой улочке вновь потянулись неприкаянные алкоголики и наркоманы, как это было до того, когда Капитолину с Эммой взял под свою опеку инвалид войны Несветаев.
Под расписку о невыезде из изолятора временного содержания был отпущен карманник Витя Синяков. Напуганный неудачной попыткой обворовать коммерческий киоск Синяк до поры до времени прекратил карманный промысел и затаился в материнском доме.
Проведенная в областном судебно-медицинском бюро компьютерная экспертиза при идентификации фотографии с черепом установила личность Никиты Куксина. Никаких сомнений в гибели Кука не осталось.
Будто по роковому совпадению в середине дня, когда следователь Лимакин только что вернулся из Новосибирска с заключением компьютерной экспертизы, в райцентре произошло новое ЧП. На улице Полярников, неподалеку от автозаправочной станции, где в свое время Куксин с Алтыновым бросили люлькинские «жигули», хлесткими очередями с короткой паузой дважды пророкотал автомат Калашникова. Экстренно выехавшая к месту стрельбы оперативная группа во главе с Бирюковым увидела черный джип, уткнувшийся измятым радиатором в телеграфный столб. Лобовое стекло джипа со стороны водителя было изрешечено пулями. За рулем машины полулежал с окровавленной головой мертвый владелец магазина «Французские вина и коньяки» Всеволод Красноперов. Рядом с ним в неловкой позе съежилась тоже мертвая молодая блондинка. Судя по желтевшим на дороге гильзам и по тому, что неуправляемый джип свернул в кювет и остановился благодаря оказавшемуся на его пути столбу, расстреляли их с ходу почти в упор. Метрах в ста позади джипа, напротив уходящего вправо переулка, на дорожном асфальте чернели две полосы, оставленные колесами резко затормозившего легкового автомобиля. Здесь тоже валялись автоматные гильзы.
Приехавший с опергруппой Слава Голубев, не дожидаясь указаний, сразу занялся сбором информации. Собравшиеся поглазеть на необычное событие женщины из ближних от места происшествия домов, кроме громкой стрельбы, ничего не слышали и не видели, как это случилось. Выручила Славу кудрявая шатенка. Показав; взглядом на переулок, она сказала:
— Там мой Гаврилка с соседским Павлушей играют. Поговорите с ними. Мальчишки вроде бы видели, из какой машины стреляли.
Голубев быстро познакомился с бойкими мальчуганами. Гаврилке было лет десять, Павлуше — года на полтора меньше.
— Чем вы, ребята, в этом глухом переулке увлеклись? — спросил Слава.
— Автоматные пули ищем, — вытирая перепачканные землей руки, ответил Павлуша.
— И что нашли?
Гаврилка показал сплющенную в медной оболочке пулю:
— Вот, одну отрыли. Глубоко в землю запахалась. А другие черканули по земле и улетели. Мы вначале хотели патроны на дороге пособирать, да мама запретила.
— Интересно, кто это здесь так много патронов спалил? — будто удивился Слава.
— Из черной «ауди» джипу в лоб прострочили. Потом сюда, в переулок, очередью пальнули. Грохоту было!.. Как на настоящей войне, — сказал Гаврилка.
— У нас в ушах аж зазвенело, — добавил Павлуша. — Расстрелянный джип сразу в столб врезался.
— А в переулок зачем стреляли?
— Не знаем. Тут ни машин, ни людей не было.
— Может, вы проморгали?
— Мы во все глаза глядели. Такое разве что по телику увидишь.
— Хотите, я подробно расскажу? — спросил Гаврилка.
— Конечно, хочу.
— Тогда, значит, так… Мы с Павлушей сидели на скамейке у нашего дома. Вон зеленый дом, где высокая антенна на крыше. Впереди джипа. Видите?..
— Вижу.
— Вот там мы сидели и угадывали названия проезжавших по улице заграничных машин. Чтобы определить, правильно или нет угадали, смотрели на фантики с картинками разных иномарок. Я закладки к жевательным резинкам насобирал. — Гаврилка достал из кармана джинсов стопку бумажных квадратиков с цветными изображениями легковых автомобилей. — Вот сколько!.. Черный джип «Судзуки» мы оба определили правильно. Он со стороны бензоколонки на нашу улицу заехал. И вообще часто здесь ездит. А навстречу джипу, значит, справа от нас показалась черная иномарка. Павлуша говорит: «вольво». Я присмотрелся и говорю: «ауди». Заспорили. В это время из иномарки высунулся автомат, будто там Шварценеггер сидел, и по джипу как шарахнул!.. Джип сразу вильнул через кювет да в столб — чух! Даже провода загудели. И заглох. «Ауди» промчалась мимо. А вот здесь с визгом затормозила и по переулку автоматной очередью опять — ду-ду-ду-ду! Только пули: тиу! тиу! тиу!.. Перепуганные куры с петухом выше забора взлетели…
— По курам, что ли, стреляли? — недоверчиво спросил Слава.
— Кроме кур, в переулке некому быть. И за переулком, на улице Гражданской, во время стрельбы мы никого не видели.
— А машина действительно «ауди» была?
— Действительно. Я на этом у Павлуши «Орбит» выспорил, — Гаврилка, перебрав фантики, показал Голубеву рисунок черной «ауди». — Точь-в-точь такая.
Слава глянул на приунывшего Павлушу:
— Проиграл спор?
— Проиграл, — со вздохом ответил гот. — Без картинки не смог угадать. Редко по нашей улице такие ездят.
— Номер «ауди» не запомнили?
Мальчишки переглянулись.
— У нее не было нормального номера, — сказал Гаврилка.
Слава улыбнулся:
— А «ненормальный» был?
— На заднем стекле виднелась наклейка с цифрами. Как у новых машин, когда их только что купили.
— Не помните те цифры?
Вновь переглянувшись, мальчишки ответили почти разом:
— Не успели запомнить.
— Жалко, — Голубев вздохнул. — Куда после стрельбы «ауди» умчалась?
— Мы думали, она помчится прямиком туда, где бензоколонка. Но она с нашей улицы повернула влево на объездную дорогу по окраине райцентра, — ответил Гаврилка.
— Так круто повернула, как в видаковом ужастике, — добавил Павлуша.
Из дальнейшего разговора Голубев узнал, что стекла у «ауди» были темными, и мальчишки не разглядели, сколько человек находилось в машине. По джипу стреляли из-за спины водителя через приспущенное стекло в задней дверке. А в переулок прострочили вроде бы через распахнутую правую дверку, которая после стрельбы сразу захлопнулась.
— Вы здесь пули больше не выкапывайте. Сейчас сюда придут эксперт со следователем, — сказал на прощание мальчишкам Слава.
Когда Голубев вернулся к джипу, Лимакин и эксперты уже заканчивали осмотр. В карманах пиджака из дорогой замши у Красноперова кроме водительских документов обнаружили набитый новенькими купюрами бумажник, пистолет Макарова с полной обоймой боевых патронов и разрешение на него, выданное Новосибирским УВД. В дамской сумочке, принадлежавшей, видимо, погибшей вместе с Красноперовым пышногрудой блондинке, ни документов, ни денег не было. Там лежали лишь украшенная бисерным узором косметичка да видеокассета, на белой наклейке которой округлым женским почерком было написано: «Юбилей А.Т.М.».
