С детства ребенок слышит слова «можно» и «нельзя», его учат, как поступать правильно, а как – нельзя. И с детства он пытается проверить эти запреты «на прочность», сочиняет собственный юношеский кодекс чести, но годы идут, и этот кодекс тоже устаревает…

Так как узнать, правильно ли живешь?

Самым надежным будет следовать наставлениям родителей, а родители, оставляя этот мир, препоручают заботу о близких Всевышнему и завещают жить по божьим законам.

«Он подозвал меня к себе и, собрав последние свои силы, обняв меня, залился слезами, и прерывающим голосом, сколько помню, говорил следующие слова: „Смерть моя, мой друг, приближается, – вижу я сам уже, что мне умереть… Небу не угодно было, чтоб дни мои до того времени продлились, чтоб мог я иметь удовольствие видеть тебя в совершенном возрасте… Я оставляю тебя ребенком и сиротою…“ Слезы покатились у него при сем слове и тяжкий вздох излетел на небо. „Но что делать, – продолжал он, держа меня за руку, стоящего почти вне себя, – угодно так всемогущему Богу. Его святая воля и буди! Он будет тебе вместо меня отцом.

Старайся во всю жизнь твою и всего паче бояться, любить и почитать сего всемогущего Бога и Творца нашего, и во всем на него полагаться. Никогда ты в том не раскаешься, он во всех нуждах будет твоим покровителем и помощником. Будь к нему прибежен с самых теперешних твоих лет и всегда возлагай надежду и упование свое на него. Ты счастлив будешь, ежели сие исполнишь“…

Слабость воспрепятствовала ему далее говорить; однако он, отдохнув несколько и собравшись с духом, продолжал тако:

„Не грусти обо мне и не плачь, ты остаешься теперь с матерью; люби ее и почитай, покуда жизнь ее продлится, она тебя родила, и воспитала, и проливала о тебе много слез, ты должен утешать ее при старости своим поведением; живи, мой друг, порядочно и постоянно. Будешь хорошо жить, и тебе самому хорошо будет, а худо себя поведешь, будет и тебе худо. Помни это твердо и никогда не позабывай. Люби и почитай обеих своих сестер и их мужей, они о тебе оба будут теперь попечителями и тебя не оставят; а паче всего еще напоминаю тебе, люби и почитай Бога, его милость и покровительство тебе всего нужнее, молись к нему всегда и проси, чтоб Он к тебе был милостив и не лишил тебя любви своей. Я поручаю тебя Ему, и Его святое благословение и вкупе мое грешное буди над тобою!“

Сказав сие, не мог он более от удручавшей болезни и горести говорить, но, поцеловав меня и смочив щеки моя своими слезами, приказал мне выттить вон и затворить в комнатке двери; я обливался тогда слезами, но принужден был повиноваться его повелению».