Глава восьмая
ДОГОВОР МЕРИДИИ
Иеры — народ Верхнего города, существа с полупрозрачными крыльями.
Из учебника географии
— Сколько народу? — буднично осведомилась Анри, словно речь шла о поиске свободного места на трибуне.
Лирэль, выглядевшая несуразно в огромном плаще, выглянула из-за двери технического помещения.
— Мне кажется, больше, чем этот стадион может вместить, — удивленно ответила иера.
При нашей первой встрече я долго и неприлично пялилась на стрекозиные крылья коренной жительницы Верхнего, которые, впрочем, отлично гармонировали со странными пепельными кудрями и дымчатыми глазами. Лирэль, наверное, была одной из последних иер, и уж точно последней, кто водился с людьми.
Тогда, давным-давно, иеры почти все погибли. Верхний рухнул в горы Снежного Плато, почему-то лишившись возможности держаться в облаках, как это было на протяжении сотен лет. И в этом тоже винили Меридию.
Другие девушки — блондинка Анна, приехавшая с Плато, и дриада Веспер, живущая сейчас в Лесном, но родившаяся в Океаниуме, были профессиональными танцовщицами. А кто-то из них и актрисой. Вот кто именно, я не запомнила.
— Девчонки, не бойтесь. — Анри заканчивала разрисовывать себе лицо красной краской. — Основное внимание все равно будет сосредоточено на драконах.
— Ага, для вас, — буркнула я. — А у меня на трибуне мужчина, которому я нравлюсь, Погонщик, который меня ненавидит, и бывший друг, который меня подставил.
— Да-а-а, — протянула Лирэль. — У меня только тетка приехать смогла. Которая человек. А родители решили, что подобное мероприятие их высокопоставленных рож недостойно.
Иера фыркнула и почесала нос.
— Анри, не слишком ли много краски? — удивленно спросила Веспер, глядя, как демоница еще и стразы приклеивает.
— Нормально. Чем ярче буду сиять, тем дальше будет видно.
Меня, по ее логике, видно вообще не должно было быть. Волосы мне выпрямили. Под плащом скрывалось красивое черное платье до пола, но с огромным вырезом сбоку. И глаза густо подвели черным. Из зеркала смотрела какая-то другая девушка, совсем незнакомая мне Блейк Сияющая. Красивая девушка.
Все мои попытки одеться красиво заканчивались неизбежным расстройством. В любой одежде я выглядела как подросток-переросток, не способный интересовать мужчин. А здесь… Здесь я смотрелась молодой девушкой, с которой не стыдно было показаться на людях. Особое удовольствие доставлял тот факт, что с Зейном мы должны были увидеться после того, как все закончится.
— А кстати, твой Златокрылый не пришел, — вдруг выдала Лирэль.
— Как? — Я даже вздрогнула.
Почему-то эта новость неприятно отозвалась внутри. Словно бы я почувствовала неладное.
— Ну я смотрела списки Погонщиков, и его нет. Да и на трибуне не видно.
Трибуну Погонщиков я видела не очень четко. Зрение было хорошим, но все же не таким, как у Лирэль. Однако, если Кайла действительно не было среди зрителей, это настораживало. Уж не случилось ли чего с Эллой?
— Так, девушки! — Мы с иерой аж подпрыгнули от громкого голоса отца Анри. — Готовы?
Я сглотнула. Нет, не готовы! Можно мне домой?
Домой бы не разрешили.
Рабочие, а их я насчитала аж пятнадцать человек, спустили ажурные клетки с потолка и начали крепить подъемный механизм. Отец Анри предпочитал полагаться в вопросах безопасности не только на магию. Если что-то случится, механизм сдублирует магию и не даст нам свалиться с такой высоты.
Клеток было пять, по числу девушек. Пока они были совершенно одинаковыми; их заколдуют, когда мы окажемся внутри.
— Все помним? — улыбнулся отец Анри.
Мы синхронно кивнули.
— Тогда прошу!
Дверцы клеток открылись, и Анри первой загрузилась внутрь, начав показывать нам смешные рожи. Я ее оптимизма не разделяла и залезла в клетку с явственным чувством приближающегося пушистого зверька по имени песец. Правда, что это за зверек такой, никто не знал — не из нашего мира выраженьице.
— И как? — усмехнулась Анна, сидевшая в соседней клетке.
— Неуютно, — отозвалась я.
Анри сбросила плащ, оставшись в коротком красном платье, расшитом бисером. Лирэль — в шифоновом сарафане со шлейфом, гармонировавшим с крыльями. Анна — в зауженных брючках и меховом жилете, какие обычно носят на Плато. Веспер начала превращение, и я с удивлением рассматривала, как постепенно ее ноги превращаются в настоящий русалочий хвост. Обалдеть!
И только наткнувшись на вопросительный взгляд отца Анри, я догадалась сбросить свой плащ и передать через прутья клетки. Я вздрогнула, услышав щелчок замка.
— Не пугайтесь так, — сказал один из рабочих. — Запираем мы клетки, чтобы вы случайно не упали. Будете ведь под куполом болтаться, да еще и раскачиваться.
Вот зачем он это сказал? Я, Блейк Сияющая, сроду не боялась высоты, а теперь успокаиваю дыхание мыслями о том, какой романтичной выйдет прогулка с Зейном после того, как все закончится.
Тем временем помощники отца Анри начали колдовать, придавая каждой клетке индивидуальный облик. Клетка Анри стала клеткой из раскаленных прутьев, клетка Лирэль казалась сотканной из воздушных потоков, клетка Анны, естественно, покрылась инеем, клетка Веспер напоминала фонтан с непрерывно стекающей вниз водой, а мою клетку обвили ярко-зеленые листья.
— Все проверили?
Рабочие еще раз дернули крепления, проверяя, прочно ли те держатся, и дали отмашку.
Одновременно с этим свет на стадионе погас, и, пока все ждали начала представления, нас подняли под самый купол.
Секунд десять — и в темноте раздается песня. А свет откуда-то сверху льется на красивую молодую женщину. Голос у нее чистый и светлый, очень громкий. И разумеется, усиленный магией.
Эту песню я не слышала. И с удивлением узнала в ней знакомую историю Ладона и Меридии. Кажется, я начала догадываться о сюжете открытия Дракониады.
Женщина сбрасывает плащ, оставаясь в длинном светлом одеянии. И музыка уже звучит без слов, а к ней присоединяются партнеры по танцу, двое мужчин. Один — в черном, второй — в ярко-синем костюме явно не пашей эпохи. Как много, оказывается, можно сказать танцем. Красиво, чувственно и понятно.
Ладон встречается с Хранителем Океаниума. Они просто говорят, а актеры танцуют. И женщина снова поет, что-то напряженное, лишенное слов, но полное эмоций. И наконец Хранитель отпускает сестру. Свет, озаривший сцену, на миг ослепляет меня. И тут же гаснет.
Ладон болен и умирает. Меридия в отчаянии. Женщина ищет способ его спасти и говорит с Хранителем Океаниума.
«У Высшей и человека нет общей судьбы. Он все равно умрет. — Хранитель покачал головой. — Не сейчас, не от болезни, так от старости. А что до времени — сколько отмерено, столько и проживет. Я пытался спасти тебя от этого шага. Ты не можешь изменить свою сущность, ты рождена для правления миром. Но не для любви. Теперь будешь страдать. Я пытался тебя предупредить, я даже пытался тебя запереть, но ты не слушала. Послушай сейчас. Идем со мной, оставь этого человека.
— Нет! — крикнула Меридия. — Я не могу изменить свою сущность, — повторила она. — Но могу изменить его сущность».
Я вздрогнула, когда все смолкло и запел мужчина. Все ушло в тень, лишь он один остался в круге света на сцене. И откуда-то снизу, с подземных уровней, вырвался огромный черный дракон. Самый настоящий! Я даже вскрикнула, когда клетка качнулась. Дракон облетел кругом стадион, а мужчина вскарабкался ему на спину. Он пел, почти срывая голос.
Меридия превратила Ладона в дракона, чтобы он не умер.
«И Ладон не мог больше смотреть на нее. Не мог больше видеть это прекрасное лицо. Не хотел ее ребенка. Боль разрывала его на части, накатывала волнами и отступала. Новое, непривычно огромное тело не слушалось. Он не знал, кто он. Не видел никогда таких существ и безумно боялся всего, что произошло. И ярость, клокотавшая внутри, грозила вот-вот вырваться наружу и испепелить все, до чего он мог дотянуться!
— Ладон! — крикнула Меридия, задыхаясь от слез. — Ладон, послушай!
— Ненавижу тебя! — прорычал дракон.
Женщину сбила с ног волна чистой энергии, исходящей от дракона. Она так и осталась лежать на голой земле, глядя на свое творение. В этом мире драконов не было. Юная по меркам Высших богиня сотворила тело для Ладона, припомнив образ из мира отца. И так и не поняла, что навсегда заточила душу любимого в клетку.
Не поняла и тогда, когда Ладон, взмыв в небо, направился к горам. Не поняла, когда он выжег горы, превратив их в безжизненные глыбы. Поняла лишь много позже, спустя десятилетия. И создала новых драконов.
Но было поздно. Ладон лишился рассудка».
Все снова смолкло. Я поймала себя на том, что вцепилась в прутья клетки слишком сильно. Рука побелела, а на ладони остались красные следы. Талантливо, красиво и очень проникновенно, но не такого конца я ожидала от глупой книги с легендами. По наивности своей я верила, что все кончается хорошо. И любовь выигрывает всегда. Оказывается, в соперничестве с магией любовь часто проигрывает.
На сцене появляются танцевальные коллективы. Пять — по числу городов. Они исполняют народные танцы каждого города, по очереди. Вверху, рядом с моей клеткой, взрываются маленькие салюты, мешая мне смотреть.
Постепенно от танцующей толпы отделяются две девушки. У одной из них красивые длинные волосы вишневого цвета, а вторая лихо управляется с ледяным мечом. Иллюзии волков и черных теней окружают их. И странная, тревожная музыка заставляет меня вздрогнуть.
Этот период я знаю. На первом курсе в Академии преподавали историю. Девушки — Анна и Веста — не правительницы, но фигуры достаточно известные. Первая остановила начавшуюся было войну людей и инеевых волков. Вторая была дочерью Высшего. По преданиям, естественно.
А потом началось настоящее шоу. То, что разрабатывалось не одним магом. Иллюзия апокалипсиса.
Когда наш мир пережил полное уничтожение, многое изменилось. И иллюзии наглядно это показывают. Волны, состоящие из мелких светящихся искорок, накатывают на сцену, меняя картины. Счастливые процветающие города. Война с инеевыми волками. Землетрясения, которые погребли Подземный город. Рухнувший на Плато Верхний. Плавучий древний город Вир Тонг идет ко дну. Жуткие твари — уничтожители, пожирающие все, оставшееся после разрушений. И голая планета, без всякой надежды на восстановление.
Женщина, играющая Меридию, поет свою прощальную песню. И уходит со сцены, как и настоящая Меридия — из мира.
Опасную тему, надо заметить, выбрали организаторы. Память-то о случившемся в поколениях еще жива. И не всем, далеко не всем придется по вкусу такой сюжет для открытия Дракониады.
А тем временем на сцене, в самом центре зарождается свечение. Зеленоватый яркий свет пробивается через искусственную тьму, и в скором времени светящиеся завитки, причудливо переплетаясь, занимают собой все пространство, отгоняя тьму. Рождение нового мира.
Возвращаются жители. Они — люди, но в толпе можно различить крылья иер и темную кожу демонов. Они одновременно воспевают новый мир и оплакивают старый. Отстраивают города и городки. Восстанавливают замки и заповедники. Сотни магов, простых людей, единорогов. Но драконов нет.
Я читала этот сценарий.
Возвращение драконов. И новый дуэт молодой девушки и одного из ведущих солистов оперы Верхнего. Они поют, не замечая никого и ничего, а вокруг восстанавливается мир, разделенный на пять частей. По кругу движутся облака, символизирующие Верхний. Кружатся листья — это Лесной. Бушует метель на Плато. Полыхает пламя в Подземном. Колеблется воздух, создавая иллюзию воды в Океаниуме.
Под куполом, там, где расположились наши клетки, маги, скрытые за арматурой, начинают рисовать очертания дракона. Асбьерн — первый дракон в обновленном мире. Сейчас он, насколько мне известно, живет в горах, покровительствует нескольким десяткам гнезд. По мере нарастания темпа, напряжения и громкости Асбьерн принимает все более четкие очертания. И наконец вырывается, облетает трибуны, вызывая восторженное «ах!» и взмахом крыла меняя декорации. Теперь это замок, окруженный пропастью. Из него вырываются пять драконов и кружат над стадионом.
Я приготовилась, принимая нужную позу. Я должна была стоять, не держась за прутья, чуть выставив вперед ногу. Ту самую, которая видна в разрезе платья. Эдакая завлекалочка для зрителей. Тех, чье внимание не было поглощено драконом.
Рядом Анна встала на одно колено. Лирэль расправила крылья, они блеснули в свете магических огоньков-светлячков.
Классический сюжет, любимый нашими писателями — принцесса, похищенная драконом. Пять девушек по числу городов, пять драконов. По задумке организаторов это представление должно символизировать единство Погонщика и дракона — они нас спасать вроде как собираются. Если сюрпризов не ввели. Помнится, отец Анри грозился придумать «что-нибудь эдакое», дабы нас удивить.
Драконы издали протяжный крик и трибуны вздрогнули. А потом, в полной тишине, я почувствовала, как клетка начала плавно опускаться. Быстро прогнав в уме порядок действий, я сделала нужное выражение лица и окинула взглядом платье — слетит еще, вот веселье будет.
Песня — из числа народных, о принцессе, похищенной драконом. И о храбром Погонщике, который спас девушку и женился на ней. Певица, поющая эту песню, мне очень нравилась, и на миг я заслушалась этим чистым звонким голосом. А потом — это стало полнейшей неожиданностью, хоть я и пыталась подготовиться — мне в глаза ударил яркий свет. И клетка качнулась из-за дракона, пролетевшего мимо.
Было страшно. Висеть над сценой, высоко-высоко, на тонкой цепи, пусть и прочной. В тонком платье, босиком, пожираемой тысячами взглядов. И смотреть на собственное отражение — на стену напротив как раз выводили проекции происходящего для зрителей, которые не видели все целиком со своих мест.
Драконы еще раз делают круги по стадиону и замирают — по дракону на девушку.
Мы должны были сидеть неподвижно. Ну или стоять. И я улыбалась толпе, чувствуя непонятное возбуждение. Сердце колотилось в бешеном ритме, я слышала его удары, несмотря на грохот музыки и аплодисменты зрителей. Им явно понравились принцессы.
Драконы заревели, когда показались их противники. Ледяной дракон, зеленый дракон, огненный, облачный и океанический дракон. На спине у них стояли Погонщики, одетые в костюмы, похожие на форму «ДА», только без нашивок. Каждый дракон, выбрав свою принцессу, полетел к противнику. Когда потолок и соответственно свет, льющийся с него, закрыл зеленый дракон, я ахнула, потому что узнала эту расцветку, эти шипы, да и этот полет, который у каждого дракона был свой, неповторимый.
— Берр! — вскрикнула я, забыв, что должна молчать.
Забыв об улыбке и нужной позе, я напряженно всматривалась, как драконы имитируют — к счастью, просто имитируют — борьбу. С содроганием вспоминала последующий сценарий. И уже не сомневалась в личности Погонщика, который в скором времени должен был отпереть мою клетку.
Берр подлетела к моей клетке синхронно с остальными драконами. И я могла поклясться, что драконица подмигнула мне. А Кайл невозмутимо отпер клетку, подавая руку.
От неожиданности я отступила и прижалась спиной к прутьям напротив двери. И помотала головой, сообщая, что выходить не буду. Кайл вытаращил на меня глаза, едва не покрутив у виска.
— Сияющая! — рявкнул он.
К счастью, из-за музыки его услышала лишь я. И, возможно, Берр.
— Ты что творишь? — прошипел Кайл. — Захотела вылететь из Академии? Быстро подошла!
Как-то мне не так виделось спасение принцессы. Что-то подсказывало: принцы так с возлюбленными не разговаривали.
Честное слово, я пожалуюсь на организаторов! Это же… это нечестно! Я не доверяю Кайлу, я не могу с ним летать без щита, да еще и над трибунами с людьми.
Погонщику, вероятно, надоело ждать, когда я соизволю подойти. Он одной ногой ступил в клетку и уцепился за мою руку. А потом буквально вытащил наружу и заставил встать на спину Берр. И на такой высоте! А Берр, помнится, меня недолюбливала и вряд ли изменила отношение.
Трибуны зааплодировали, очевидно решив, что все идет по сценарию.
— Я тебе потом это припомню, — прошипел Кайл мне на ухо, вставая сзади.
У меня, кажется, шерсть на загривке встала от его дыхания. Вернее, встала бы, если б была. А так я просто поежилась.
Кайл взял поводья, хотя, наверное, Берр и сама знала, как лететь. Вторая рука Погонщика обхватила мою талию. Пожалуй, слишком крепко.
— Если свалишься, я тебя уволю, — усмехнулся он.
— Очень смешно! Убери руки!
— Тогда точно свалишься, — рассмеялся он и еще крепче прижал меня к себе. Скотина.
— Улыбайся, Сияющая. У тебя даже фамилия говорящая.
— Вот сейчас в глаз тебе и засияю, — пообещала я.
И мигом представила, как отреагируют зрители, если мы с Златокрылым начнем свалку прямо на драконе. А что? Я могу! Пусть мелкая и тощая, но царапаюсь хорошо, а в условиях ограниченного пространства могу существенно покалечить. Если успею, конечно.
В следующее мгновение все мысли о Кайле вылетели из головы, оставив лишь немое, пугающее восхищение полетом. Драконы летели следом друг за другом и наш — первый, поскольку Лесной открывал Дракониаду. Берр резко ушла вниз, и у меня сердце подпрыгнуло. Но сладко, с восхищением. И крутые виражи больше не пугали, скорее я ждала каждый из них и наслаждалась этим ощущением, когда захватывает дух, когда рядом движется мощное крыло, когда я совсем без защиты стою на спине драконицы и держусь лишь потому, что Погонщик не дает упасть.
— Не цепляйся за мою руку, — шепнул Кайл. — Не уроню.
Я и не заметила, что ногтями впилась в его руку.
Не уронит? Доверить свою жизнь этому мужчине, от которого проблем немерено?
Я осторожно убрала свою руку. В этот момент Берр взмыла вверх. Я чуть отклонилась, несильно ударившись о спину Погонщика, а тот даже не шелохнулся.
Осознать, что происходит в других частях сцены, я была неспособна. Кто-то там пел, кто-то плясал, ну а мой мир сузился до ощущения полета, до отчетливо ощущаемой руки Погонщика на талии, до холодной шкуры Берр под моими ступнями. И, если честно, это мне нравилось. Все вместе.
Драконы замерли, выстроившись в ряд. Кайл отпустил меня, лишь убедившись, что я твердо стою на земле. Вернее, на драконе. Народ хлопал, остальные девчонки улыбались. А я то и дело косилась на Кайла.
— Может, сделаешь лицо попроще? — спросил он. — И ручкой помашешь?
Изобразив улыбку, я принялась махать рукой трибунам. Города мы представили. Далее — объявление Дракониады открытой, установка флага и выступление дракона-символа. Но я уже этого не увижу.
Берр осторожно вылетела первой. Мы с Кайлом уже сидели. Я мечтала лишь о том, чтобы оказаться на твердой земле. Мне понравился этот полет, но совершенно не понравилось, что партнером стал именно этот Погонщик. Во-первых, мы друг друга ненавидим — кто это придумал? Во-вторых, нас наверняка видел Зейн. И лица Погонщика и принцессы наверняка проецировали на эту стену. А значит, шанс, что Огненный не узнал Кайла, был минимальным. Опять Златокрылый разрушил мои только начавшиеся складываться, отношения.
— Сияющая, нежнее! — возмутился Кайл, когда я, проигнорировав его руку, спрыгнула на пол специальной площадки. — Не заставляй меня сомневаться в том, что ты девушка, а то проверю.
Неприличный знак, который я ему продемонстрировала, отрезал дальнейшие вопросы.
— Я — домой, — бросила я Анри.
Та выглядела озадаченной.
— А как же празднование? Мы хотели выпить вина…
— Потом!
Сейчас я хотела лишь объясниться с Зейном и оказаться дома.
— Блейк! — бросила мне в спину удивленная Лирэль.
Мне показалось или я слышала веселый голос Кайла, когда захлопывала дверь?
В месте, где мы с Зейном договорились встретиться после представления, никого не было. Кроме Риты, которая неуверенно мне улыбнулась. Настроение окончательно упало. Не то чтобы я не предполагала такого исхода, но мог же он понять, что я не знала об участии Кайла? На этих представлениях такая секретность, все репетируют только свои сцены, особенно с другими и не встречаясь. А парня, который должен был меня катать, я знала, мы познакомились за пару дней до открытия. И уж точно я никак не предполагала, что… Да как Златокрылый там оказался?
— Привет, — кивнула я Рите. — Ты Зейна Огненного не видела?
— Он ушел, — вздохнула женщина. — Я сказала, что ты не придешь и чтобы он не лез к тебе.
А вот теперь я оторопела. Смотрела в полной растерянности на почти незнакомую женщину и явно чего-то не понимала. А потому, выдохнув, медленно произнесла:
— Еще раз, пожалуйста. До меня с первого раза не доходит.
— Блейк, Зейн не для тебя.
— Та-ак, — во мне проснулась жажда крови. — Ты, прости меня, кто такая?
— Что? — Рита моргнула. — Я хорошо отношусь к тебе, Блейк, ты замечательная девочка…
— Но не настолько, чтобы самой выбирать свое окружение, да? — Я едва сдерживалась. — Давай-ка кое-что проясним. Я взрослая. Мне не нужна нянька, если ты любезно решила взять на себя эту роль. Я способна решить, с кем я сплю, встречаюсь, дружу и общаюсь. Еще раз сунешь свой нос в мою жизнь, сильно пожалеешь.
— Блейк! — Рита даже побледнела.
— Тебе еще что-нибудь сказать? — рявкнула я. — Чеши к своему Златокрылому, вы друг друга стоите.
Круто развернувшись на каблуках, я собралась было сбежать, но врезалась в Кайла, который улыбался так, словно банку сметаны сожрал на халяву.
— Сияющая! Какая неожиданная встреча!
Причем сказано это было таким тоном, что я сразу поняла: Кайл знал, где я буду. И, вероятно, попросил Риту отослать Зейна. Вопрос только — зачем? По спине пробежали мурашки. Конечно, вряд ли Кайл способен сделать мне что-то плохое, но вдруг?
— Я даже не буду с тобой ругаться, — наконец произнесла я. — Оставайся барахтаться в собственном дурном характере, злобе и зависти. А я пошла.
Всего через пару шагов меня настиг насмешливый голос Погонщика:
— А у меня для тебя сюрприз есть.
— Иди со своими сюрпризами подальше, — огрызнулась я.
Чего хорошего мог придумать Кайл? Да ничего! А значит, стоило сбежать раньше, чем Погонщик мне этот свой сюрприз предъявит.
— Скройся, — скомандовал он Рите.
И та, что самое удивительное, послушалась.
— Пошли, провожу.
Кайлу ничего не стоило меня догнать и пойти рядом. Я осмотрелась, но места, куда можно шарахнуться, не нашла.
Аромат ночных цветов по мере приближения к приюту чувствовался сильнее. И крики праздновавших Дракониаду становились все тише и тише, хотя по дороге мы встретили несколько излишне активных групп болельщиков. Впрочем, группы были мирными, да и нас с Кайлом не узнали.
Погонщик чему-то бурно радовался. Улыбался, как-то нехорошо улыбался.
— Терпи, Сияющая, — когда я в десятый раз бросила на него обеспокоенный взгляд, сказал Кайл. — Придем, расскажу.
— Упаси Высший, — пробурчала я.
Но от сопровождения не отказывалась. Платье было слишком ярким, слишком заметным, а уж я в нем — тем более. Конечно, это центр. Но нельзя пренебрегать мерами безопасности. Кайла-то каждая собака знает, и каждая вторая боится, наверное.
— А ты ничего, — вдруг выдал Погонщик. — Волосы оставишь такими, ненавижу кудри.
— Ты хочешь из них парик сделать?
За что мне Высший послал этого придурка? Хуже него, наверное, только Андр.
— Оставь меня в покое, — не выдержала я. — Пожалуйста. Я сама дойду.
— Ну что ты, — издевательски усмехнулся Кайл. — Не могу же я подвергать тебя такой опасности. Такую добрую и неравнодушную девочку нельзя оставлять на улице одну. А то она еще кого-нибудь облагодетельствует.
Последняя фраза была сказана с такой злобой, что я даже поежилась. И почувствовала, как сердце ушло в пятки, а дыхание перехватило.
— О чем ты? — заикаясь, спросила я.
Хотя здравый смысл старательно нашептывал ответ.
— Все, ты меня достала.
Кайл вцепился в мое запястье и буквально заставил шагать быстрее. Впереди показались стены приюта.
— Отпусти меня!
Но куда уж мне вырваться от Погонщика, который был крупнее и сильнее.
— Помолчи, будь добра! — крикнул Кайл, напугав какую-то бродячую кошку.
Остановился и дернул меня на себя.
— Думала, я не узнаю? Думала, можно делать мне гадости и остаться чистенькой? Нет уж, рыжая дрянь, я из тебя выбью всю дурь!
Я, испуганно замерев, смотрела в глаза, полыхавшие яростью, и думала, что вот в этот раз конкретно просчиталась. И теперь меня убьют и прикопают где-нибудь возле родных стен приюта.
— Раз так хотела влезть в мою жизнь, — почти ласково протянул Кайл, — я тебе дам такую возможность.
— Кайл, успокойся и послушай…
Его хватка стала крепче, и я поморщилась от боли в руке.
— Это ты успокойся, крошка. Тебе спокойствие ой как понадобится. Чего ты на меня вылупилась? Бить я тебя не собираюсь. Не-э-эт, Блейк.
Он стоял совсем близко. И одной рукой все еще сжимал мое запястье, правда, не так сильно. А другой рукой… в общем, прижал меня к себе не самым приличным образом. Я даже покраснеть не могла, все нормальные чувства затмил не то страх, не то злость. Попытки вырваться ничего педали.
Кайл склонился к моему уху.
— Я устрою тебе персональный ад. Ты заплатишь даже за саму мысль о попытке отобрать у меня дочь. Я тебе обещаю, дрянь, что отныне каждая минута твоего существования будет бессмысленной, скучной. Уже ради того, чтобы посмотреть, как ты будешь мучиться, я не дам тебе подохнуть от голода. Ты и не представляешь, что я с тобой сделаю.
— Кайл, — сил говорить уже не было, — я волновалась за Эллу, я…
— Ты — тупое недалекое мелочное существо, — прорычал мужчина. — И за это заплатишь. Поверь мне, Блейк, я смогу сделать так, что тебе жить не захочется. Без единого удара.
Также внезапно, как и остановился, Кайл выпустил меня. Правда, не дал убежать, а весьма грубо вернул на дорожку и подтолкнул к приюту. Его руки сомкнулись на моих плечах. Так я и шла под конвоем, прокручивая в голове все сказанное Погонщиком.
Когда мы оказались в просторном холле приюта, под внимательным взглядом дежурной, Кайл распорядился:
— У тебя десять минут.
— На что?
— На сбор вещей.
Погонщик не стал ничего объяснять. А я не стала никуда идти. Я вообще ничего не понимала. Он добился, что меня выгнали из приюта? Зачем мне собирать вещи?
— Разве нет ничего, что хотелось бы взять? — язвительно усмехнулся мужчина. — Оно и правильно, единственное приличное платье на тебе, авось раскошелюсь на новые шмотки. Платье-то на тебе долго не продержится.
— Кайл, — усилием воли я заставила себя успокоиться. — Давай спокойно все обсудим. Я понимаю, что ты сейчас… мм… зол, но с тобой я никуда не пойду. Мы сейчас найдем свободный класс, и…
— Собирайся! — рявкнул он так, что у меня уши заложило.
А в глазах появились слезы от обиды и глупого девичьего страха. Сейчас Погонщик был настолько зол, что мог сделать все. И хотя он обещал не делать мне больно, верилось в это слабо. Да и последующие угрозы оптимизма не внушали.
Звук торопливых шагов вывел меня из ступора. По блестящей в свете редких светильников лестнице спускалась наставница.
— Что здесь происходит? Почему такой шум? Господин Златокрылый, почему вы до сих пор не забрали Блейк? А ты, моя дорогая, пришла очень поздно. К счастью, я уже не несу за тебя ответственность. Где твои вещи?
— Вы меня… выгоняете? — Слезы все-таки пролились.
Выслушивать оскорбления и угрозы Кайла — приятного мало. Да и, если честно, содеянное уже не казалось таким правильным и благородным. Но лишить меня дома — это слишком. И куда я теперь пойду?
— А как… куда мне теперь? — Я беспомощно посмотрела на наставницу. — Мне же учиться еще два года. И жить негде. И денег нет.
Наставница поджала губы.
— Я предупреждала тебя, Блейк. Предупреждала, что это плохая идея. Ты влезла в чужую семью и теперь заслуженно расплачиваешься. Собери свои вещи и иди с господином Златокрылым, куда он скажет.
Она развернулась, чтобы уйти. Я вдруг остро возненавидела это место. Эту женщину.
Я старательно загоняла в глубину сознания все мысли об унижении, благодаря Высшего за крышу над головой и хоть какую-то, но еду. А мысли все вертелись, вертелись, не желая покидать мою бедную голову.
Больше всего убивала необходимость питаться после всех, зная, что на кухне может и не остаться ничего. Спрашивать, есть ли что для меня сегодня. Видеть остальных детей. Отказываться от угощений, которые они мне таскали. Стабильно раз-два в неделю слышать «нет, Блейк, сегодня ничего» от кухарки и видеть, как она прячет глаза.
— Я совершила ошибку, и вы меня выгоняете. Хорошо воспитываете, госпожа. — Я криво усмехнулась.
И сама поразилась, как безжизненно звучал голос.
— Оставьте себе мои вещи. И идите… к демонам. Хотя, как показывает опыт, они куда человечнее вас.
Повернулась к Кайлу, вытерла глаза и буркнула:
— Куда?
— Вещи. Собери, — процедил мужчина. — Немедленно.
— Не буду! — в ответ выдохнула я. — Что сделаешь? Выпорешь?
— Как только останемся наедине — обязательно. Блейк, я дважды повторять не стану. Берешь свои вещи и идешь за мной. Иначе я вывалю все прямо на пол, и будешь собирать.
Хуже уже быть не может. Но я не собиралась слушать Погонщика. Я хотела оказаться как можно дальше от всего этого. И в то же время боялась убегать, ночевать пришлось бы на улице. И я не строила иллюзий относительно последствий такой ночевки.
— Понятно, — хмыкнул Кайл.
И извлек из кармана куртки сложенный вчетверо лист бумаги, исписанный мелкими изящными буковками.
— Посмотри-ка сюда, солнышко, — издевательски протянул мужчина. — Знаешь, что это такое?
Я покачала головой. Буквы были незнакомыми, но подписи внизу документа я узнала. Первая — Кайла, размашистая, небрежная. Вторая — аккуратная, кудрявая. Мамина. Какое-то нехорошее чувство зародилось в душе.
— Нет, не знаю.
— Это, моя дорогая, контракт. Очень старая магия, о ней редко кто вспоминает. У моей матери есть коллекция книг, редких изданий. Часть ее детская. Ею пользуется моя всячески угнетаемая и беспризорная дочь. А вторая часть — моя. Так вот, ты же у нас любишь легенды? Рассказываю. Это договор с нашей обожаемой всеми Меридией. Она уже сдохла давным-давно, поди, а колдовство действует. Суть договора проста, как твои извилины: я тебя купил.
Не дожидаясь моего закономерного вопроса, Кайл пояснил:
— У твоей матери. Это было не так уж и сложно, вы с ней стоите друг друга. Так что теперь ты — моя собственность. Вообще, по договору, жена. Но ты же знаешь, что это значит?
Кажется, знала. И, кажется, мне надо было сесть. Еще минуту назад я думала, будто у меня всего лишь нет жилья. И можно было попросить помощи у Зейна, у Анри, у тех же Белых — в какой бы ссоре мы ни были с Андром, его родители помогли бы мне. А там… Можно было уйти из Академии, устроиться на работу, оплачивать комнату. Не мечта, но все же жизнь. А теперь оказалось, что все намного хуже. В правдивости слов Кайла я не сомневалась, слишком уж довольным он выглядел. И подпись матери я узнала без проблем.
Что придумает Кайл? В свете новой информации этот вопрос меня мучил очень сильно. И все его слова на улице не казались пустыми угрозами. Блейк, что ты наделала? Стоит ли беспокойство за одну маленькую девочку собственной жизни и свободы?
— Еще раз повторить? Вещи свои собери.
— Господин Златокрылый, — вмешалась наставница. — Ступайте с Блейк домой, время позднее. Она разбудит всех в спальне, если начнет собираться. Мы пришлем ее вещи завтра с посыльным.
Кайл хмуро кивнул и пошел к выходу. Я осталась на месте.
— Тебе два раза повторить? — Он раздраженно махнул рукой в мою сторону.
— Насколько распространяется твоя власть? — Я сглотнула. — Что, если я сбегу?
— Не сможешь. — Он пожал плечами. — Хочешь ты или нет, это не брак, заключенный по закону. Это магия, колдовство. И оно потребует от тебя ровно то, что захочу я.
— Это незаконно, — прошептала я пересохшими губами. — Это незаконно. Такая магия запрещена. Это… это же ментальное воздействие!
— Запрещена, — расплылся в улыбке Кайл. — Вот только расторгнуть-то контракт нельзя.
— Зато можно тебя посадить! И я этим непременно займусь. Заодно и Эллы лишишься, теперь я точно уверена, что поступила правильно.
Кажется, зря я это сказала. Глаза Погонщика потемнели, он подошел вплотную, заставив меня вжаться в стену. И схватил за горло. Не сжимая, но довольно ощутимо, намеренно пугая. Удавалось это ему, что еще сказать.
— Посадить можно, — спокойно, даже слишком, сказал Кайл. — И даже без особых проблем. Вот только жить-то ты как будешь? Вдали от меня, ягодка, тебе будет очень плохо. Хочешь подохнуть — пожалуйста, я возражать не стану. Но, вижу, не хочешь. Именно поэтому завтра тебе принесут договор, и ты его подпишешь. И для всех станешь моей женой официально. А потом заберешь свою бумагу, объяснив это обидой на жениха, поняла?
Оставалось лишь слабо кивнуть и свободно вдохнуть. Когда тебя так прижимают к стене и хватают за горло — согласишься с чем угодно. Больше всего поражала реакция наставницы. Она стояла и смотрела на мое унижение совершенно спокойно, будто решала очередной приютский вопрос. Как все-таки можно ошибаться в человеке…
— Дамы — вперед, — ухмыльнулся Погонщик, буквально вытолкнув меня на улицу. — Попробуешь сбежать, откроешь мне мир неведомых доселе развлечений. Я с удовольствием потаскаю тебя на плече, например, вниз башкой. А что? Мозгов все равно нет, авось кровь прильет и ты перестанешь думать задним местом.
Пришлось проигнорировать это. Чувствую, я теперь много чего буду игнорировать. Странная какая-то реакция, пару минут назад хотелось реветь, а теперь думаю, что со всем этим делать. Должен же быть способ разорвать контракт? И вообще, что это за магические законы, позволяющие продать человека замуж без его ведома? Даже если они и есть, то Кайл, наверное, очень силен, раз провернул такую штуку. И неужели не боится ответить по закону? А ну как я сейчас рвану за помощью?.. И что, собственно, случится? Туманные перспективы «подохнуть» — не ответ.
Заинтересованная, я покосилась на Погонщика.
— Что случится, если я сбегу?
— Как только твое желание расстаться со мной навсегда оформится… Я имею в виду не то желание, которое ты испытываешь сейчас, а тот случай, когда ты все спланируешь и будешь на пути к цели — только подкрепляя желаемое реальными действиями, ты запустишь этот механизм. В общем, едва ты смажешь лыжи, твоя жизнь раз и навсегда оборвется. Как — не знаю, и проверять пока не хочу.
Я поежилась. Не то от холодного ночного ветра, не то от далеко не радужных перспектив.
— И что дальше? — отставать от Кайла совершенно не хотелось. — Что я делать-то у тебя буду? Тебе самому не жалко селить меня дома, кормить за свой счет, лишь только чтобы отомстить? Мог бы выгнать меня из приюта и все. Зачем тратишь столько ресурсов, тот же контракт — он ведь тебе не простеньким заклятием обошелся. И деньги для моей матери. Ее я знаю, не продешевит. И место я в доме буду занимать. Так какова твоя цель, объясни!
— Сияющая, на что ты надеялась? — хмыкнул Кайл, не останавливаясь. — Ну прошла бы твоя выходка с жалобой на меня. Отобрали бы девчонку, штраф впаяли. Кому хуже-то от этого стало бы? Мне? Так я таких штрафов штук сто смогу выплатить без ущерба для жизни и еще штук пятьдесят с ограничением некоторых трат. Ну не будет в доме ребенка. И что? Думаешь, я прямо так начну меняться и становиться вашей демоновой добродетелью во плоти?
Мне хотелось спросить: «Чего же ты так бесишься тогда?»
— Так кому ты хуже бы сделала, а? — продолжал Кайл. — А я тебе скажу. Той, кого так страстно лезла защищать. Что, лучше девчонке было бы в приюте? Матери она даром не нужна, она даже не знает, где ее дочь живет. Больше родственников нет. Тебе так нравится приют, что ты готова туда загнать ребенка? Может, стоит тебе прояснить, что такое приют для мелочи вроде Эллы? Или не стоит? Откуда в тебе столько тупости, которая позволяет думать, будто жизнь в нищете, в постоянном голоде, в нехватке образования, лечения и воспитания лучше, чем жизнь с таким, видишь ли, отвратительным отцом? Я понимаю, что ты мнишь себя принцессой, но не хвали болото, в котором тонешь. Если ты на хрен не нужна своим родителям, ищи причину в себе, а не пытайся делать вид, что твоя жизнь правильная и хорошая. Как видишь, твоя славная воспитательница вытурила тебя, получив не шибко внушительную сумму в качестве пожертвования. Ты хочешь знать мою цель?
Он усмехнулся, оглянувшись на меня через плечо.
— Я тебе разъясню. То, что ты ешь, спишь и вообще занимаешь место — ерунда. Дом большой, небось разминемся. Более того, я даже заставлю тебя по-человечески одеваться, а не как малолетняя проститутка с дурным вкусом. И даже не буду морить голодом. Но свое ты получишь. Стоило догадаться, что меня не нужно злить. Во-первых, твой роман с придурком Огненным подошел к концу. Во-вторых, ты полностью от меня зависишь. В-третьих, давно хочу найти девчонке няню нормальную, чтобы совмещала обязанности только няни и любовницы, а не ежедневного потока сознания и охотницы за брачным контрактом. В-четвертых, ты девка симпатичная, почему бы не развлечься? Да и какой простор для развлечений…
— Это просто месть? — Я не верила своим ушам. — Все это ради того, чтобы объяснить мне, как я была не права? Кайл, ты с ума сошел! Ты мне жизнь сломал!
Он резко остановился, и я едва не врезалась в спину Погонщика.
— А дочери моей, ты хочешь сказать, не собиралась ломать жизнь?
И, явно наслаждаясь моим страхом, хмыкнул:
— Шевелись. Я не собираюсь всю ночь с тобой носиться.
