Эпилог

Я наблюдала за ними в окно. За Ладоном и детьми. Он возился с ними, учил летать. Признаться, они мне мешали работать, но окрикнуть и попросить перестать было бы преступлением. Их редко можно было видеть всех вместе, да еще и в обличье драконов. Величественный Ладон, набирающий силу Малкольм, мелкие птенцы-близнецы, — они летали над замком, как не летали уже давно. Хорошо, что все мы собрались на Плато этим летом.

Я улыбнулась, вспомнив свое обещание. Так и не получилось родить Ладону девочку. И, пожалуй, хватит с меня детей. Трое — мой предел, скоро нужно будет разговаривать с Малкольмом о дальнейшей учебе. Думаю, его примут во все учебные заведения, едва он скажет, что обучался на дому у Ладона.

— Элла, — в кабинет заглянул Тхэш. — Я тебе перекусить принес.

— Спасибо. — Я действительно проголодалась, и пирог был в самый раз. — Что новенького?

— Да ничего, — хмыкнул наг. — Только ваш Рыс опять залез на дерево. Вы вообще представляете, каково нагу снимать кота?

— Тхэш, почему ты его так не любишь?

Между ним и котенком, которого мы взяли после смерти Рыса (и которого назвали точно так же), с самого начала вспыхнула какая-то изощренная ненависть. Иного объяснения в клочья разодранному дивану Тхэша я дать не могла. Как и тому, что котенок постоянно бесил нага, заставляя прыгать вокруг себя. Наша славная традиция заводить для каждого члена семьи питомца выходила нагу боком. Бедняга! Что ж, он сам изъявил желание жить с нами и помогать в управлении замком. Я взяла прислугу, но Тхэш все равно львиную долю работы выполнял самостоятельно.

— Ох ты! — Тхэш заметил Ладона и детей. — Не часто такое увидишь.

— Честно говоря, я думала, когда мы снимем проклятие, Ладон перестанет превращаться. И уж точно не думала, что остальные дети будут это уметь.

— Ты вообще понимаешь, что вы с Ладоном сделали?

Мне нравилась искренняя улыбка Тхэша. Она заставляла улыбаться и меня. За прошедшие годы было много разного, но, если бы не Тхэш, мне было бы тяжелее в несколько раз.

— Вы дали жизнь новой расе, — торжественно сказал наг. — Оборотням. Элла, это невероятно!

— Для меня они просто дети. Причем все, — хмыкнула я, глядя, как пялится в окно шипастая морда Ладона. — Меня мало волнуют новые расы, оборотничество и его значение для внешней политики Плато. Мне своей работы хватает.

— Но тем не менее вы уже практически стали легендой. Эльчонок… Тебя уже нельзя так называть, но я частенько вспоминаю славные времена, когда ты была заперта в комнате, а по замку не бегала толпа детей, животных и нечисти. Кстати, ваш Кот-Енот снова перевернул вазу, которую расписывала твоя мать. Мне показалось, она из него воротник сошьет.

— Пусть не ставит вазу на нижние полки. Знаешь, я тоже вспоминаю то время. Прямо сейчас, — я кивнула, глядя в окно, где Ладон учил летать близнецов, по очереди сталкивая их с башни, — вспоминаю, как мы полетели учить Ларана летать. Ладон заставил меня сбросить его со скалы. Я не удержалась и грохнулась вниз, а еще пожелала ему, чтобы он так учил своих детей. Надо же, сбылось!

От пирога и воспоминаний меня отвлек стук горничной Нины. Только она могла стучать с такой силой, что тряслись стекла.

— Миледи, к вам господин Златокрылый.

Я вздрогнула, но быстро поняла, что речь идет об Эде.

— Приглашай. Тхэш, у тебя еще пирог есть? Братец, как всегда, голодный.

Наг уполз на кухню, а я, услышав издалека быстрые шаги Эда, уже начала улыбаться. Невозможно было угадать, когда и по какой причине приедет Эд, но если он все же заглянул, предстоит нескучный вечер. Хотя, может, у него снова неприятности, и Ладону надо его из них вытаскивать. Не удивлюсь.

— Элла! — Он небрежно бросил плащ прямо поверх моих бумаг, нисколько не озаботившись их сохранностью, и стиснул меня в объятиях.

Светловолосый, высокий, крепкого телосложения. Его, как и отца в свое время, совершенно не интересовало руководство «Драконьими Авиалиниями». Впрочем, полеты его интересовали столь же мало. Ни судьбу отца, ни судьбу мамы Эд не повторил, а пошел, ко всеобщему удивлению, в Следящие. Говорил, контролировать полет с земли ему нравится куда больше. Коллеги — те, которых я знала, считали, что он был в этом хорош.

— Приятный сюрприз! — Несмотря на разницу в семнадцать лет, мы общались куда теснее, чем с Эммой и Эвой. — Чем обязаны?

— Дай пожевать чего-нибудь. — Он развалился на диване. — Как дела?

Чертовски похож на отца. И внешне, и характером. Потому, наверное, мама в последнее время отдаляется, хотя не перестает спрашивать, как у него дела, и заваливать его письмами. Впрочем, нельзя сказать, что Эд страдает от этого. Он привык к самостоятельности и по своей натуре в компании и заботе не нуждается.

— Как мама?

— Не так уж плохо. — Я пожала плечами. — Постепенно привыкает к жизни на Плато. Ты же понимаешь, что в Лесном теперь, когда все дети разъехались, тяжело.

— А ты? — Внимательные глаза смотрели прямо в душу.

Темные глаза, отцовские.

— Я тоже в порядке. Эд, в моей жизни было столько всего, что я научилась относиться к происходящему спокойно. Всему свое время.

— Ты права. Но чертовски скучна! — Брат рассмеялся.

Перед нами появился поднос с чаем и пирогом, и Эд тут же вгрызся в свежее тесто. Он хорошо зарабатывал, нанял прислугу в дом, но все равно питался очень плохо. Когда-нибудь его это доведет до беды, честное слово.

— Все будет нормально. Хорошо, что вы все живете здесь. Признаться, Плато мне нравится больше, нежели Лесной. Там все как-то… слишком ярко. А здесь снег, красота!

Он покачал головой.

— Но я принял решение: переведусь в Подземный. Там работа, конечно, не такая интересная, зато город отличный.

— Ты уверен, что тебе не повредит? В Подземном специфический климат, вечная темнота, — заметила я. — Кстати, мама тут жаловалась на тебя. Когда обзаведешься семьей?

— Об этом я и хотел поговорить. Знаешь, кажется, я встретил девушку. И именно из-за нее перебираюсь в Подземный.

— О, это…

Закончить мне не дали. В кабинет ворвались дети, ведомые раскрасневшимся и довольным, но, похоже, голодным Ладоном. Ибо вместо приветствия и поцелуя у меня откусили добрый кусок от пирога. Я готова была отдать хоть все, что осталось, а вот Эду пришлось отбиваться от близнецов и Малкольма. Он успешно отбился и полностью запихал кусок в рот, едва не подавившись.

— Так что там с девушкой? — спросила я, перекрикивая этот хор голосов.

Эд что-то неразборчиво промычал. Его, похоже, уже интересовали мои дети, еда и Ладон, который наверняка возьмет его на охоту. И правда, какие уж тут девушки?

— Для меня почта есть? — осведомился Ладон.

— Да, что-то было, глянь на столе. Я не стала распечатывать. Еще вечером, пожалуйста, давай поговорим о Малкольме. Ему нужно думать о дальнейшей учебе.

— А он уже все решил. — Ладон, признаться, этим сообщением меня несколько огорошил. — Он хочет в лекарскую Академию.

— Э-э-э… что ж, чудесный выбор, — пробормотала я.

Вечером Ладон потащил Эда в лес. Они частенько пропадали на охоте. Нам мясо нужно не было, а вот деревне у замка — в самый раз. Там меня, к слову, наконец-то приняли. А вот в Драконий город я больше не совалась. Слишком специфичные драконы его населяли. После того памятного путешествия Ладон летал туда в одиночестве. Мне же больше нравилось встречать его дома после долгих путешествий.

Детей уже уложили, звери разбрелись по замку. Их было столько, что я иной раз пугалась. Три кота, енот, отцовская собака, рыбки Тхэша. Хорошо хоть рыбки не орали от голода и не бегали ночью по замку.

Я уселась перед камином с книгой, размышляя о том, как позже обязательно расспрошу Эда о таинственной девушке. Выясню все подробности и, быть может, порадую маму. Эд редко говорил о своих увлечениях, и можно было не сомневаться, если упомянул — влюбился всерьез.

Никогда еще вечер не был таким чудесным. Несмотря на одиночество, я чувствовала, что меня окружает семья. Такая, о которой всегда мечтала. Отблески огня играли в вине, свеча мерцала от слабого ветра из приоткрытого окна.

И все же некоторые сказки кончаются хорошо. Наша — о девушке, похищенной драконом, — была словно списана из какой-то книги.

Что ж…

Я поднялась, чтобы долить себе вина, и улыбнулась отражению в морозном окне.

И жили они долго и счастливо.