ГЛАВА 12
Ночь с инквизитором
Василиса
Я бы упала, если б не Велимир. Он удержал меня, почти подняв на руки.
— Василиса, идем. — Он настойчиво потянул меня в сторону. — Василиса!
— Нет, — пробормотала я. — Что с ней?
— Не знаем, — тихо отозвался инквизитор. — Она возвращалась к себе в комнату, получила удар по голове.
— Она…
— Шансов мало, травма серьезная. Мы вызвали ее родителей, они должны попрощаться. Потом поедете вы, если захотите. Василиса, девочка моя, идем ко мне в кабинет. Незачем здесь быть.
— Куда ее везут?
— В городской целительский центр. Идем же!
Я послушно поплелась вслед за ним. К счастью, Велимир не выпускал моей руки, иначе я бы упала. Варя, шокированная, шла за нами.
Я все-таки споткнулась на лестнице и, упав, непонимающе уставилась на ступеньки. В голове почти не было мыслей.
— Василиса, — Велимир сел рядом и рассеянно погладил меня по голове, — иди сюда.
Я, сидя в его объятиях, пыталась заплакать или как-то выразить всю эту лавину чувств, по опыту зная, что станет легче, но почему-то не могла.
— Там Цветана в кабинете, она с вами поговорить хочет. Пойдем.
— А где Варя? — Я подняла голову.
— Там уже, она вперед пошла. Ты идти можешь?
— Могу.
Он снова взял меня за руку, помогая подняться, и повел к кабинету.
Они сидели на привычных местах, собравшись у моего рабочего места. Цветана, уставшая и грустная, сидела в кресле, принесенном из кабинета Вела. Пустовали только три места: кресло для Велимира, мой стул и Сашин подлокотник кресла, на котором она обычно сидела.
Чаруня, не стесняясь, плакала. Горяна украдкой вытирала глаза, Варя казалась спокойной, если не считать того, что смотрела в одну точку, не подавая признаков жизни. Цветана растеряла свой лоск и напускную строгость, будто бы постарела на несколько лет. Эта группа была ее детищем, за которое она сражалась, которое оберегала, учила всему, что знала сама. И теперь группа распадалась, потому как без Саши мы — четыре глупых девки, ничем не отличающиеся от тысяч жительниц Торделла. Вместе с Сашкой мы потеряли свою команду.
— Мы свернем практику, — тихо произнесла Цветана. — И должны найти того, кто на нее напал.
Все молчали, понимая, что ни одна из них никогда больше не ступит на порог Инквизиции. И эту ночь мы проведем не в своих комнатах, а в больнице, где умирает Саша.
Яркие краски лета померкли, оставив горькое чувство разочарования. Мы лишились — глупо и внезапно — друга, товарища, веселой и непосредственной Саши. И я точно знала, чьих рук это дело.
Я была готова к следующему ходу Лучезара, была готова сражаться. Но глупая ведьма не догадалась, что колдун будет бить по самому дорогому, что у нее было.
— Не надо ничего сворачивать, — твердо произнесла Варя.
— Варь, — Горяна всхлипнула.
— Что?! — рявкнула подруга. — Мы что, в детском саду?! Что теперь, все бросить? Разбежаться, идти учиться на поварих и лекарей? Может статься, лет через десять нас останется трое, или двое, или мы все погибнем. Но мы выбирали профессию, зная, что нам грозит. Мы по-прежнему учимся в ИИ, мы по-прежнему хотим работать на Инквизицию. И Сашка хотела. Тысячи людей умирают ежедневно, и мы хотели их спасать. И Саша хотела. И нам надо не бросать учебу и не вздрагивать до конца жизни от каждого шороха, а провести расследование, найти того, кто это сделал!
— Варя права, — подала голос я.
Мне эта фраза стоила немалых сил. Но Варя права, и точка. Саша не делала никому зла и, наверное, не была рождена для этой работы. Она пострадала лишь потому, что я врала всю свою жизнь людям, которые меня окружают. Если бы я им все рассказала! Предупредила! Они были бы осмотрительнее, внимательнее. Сколько еще людей должны погибнуть, чтобы я в очередной раз проверила правильность утверждения «все ведьмы — зло!».
Велимир крепче сжал мою руку, поддерживая.
— Мы не бросим ничего. Госпожа Цветана, не нужно сворачивать практику. Мы будем учиться дальше, — согласилась Чаруня.
Голос ее то и дело прерывался.
— Девчонки, — Цветана слабо улыбнулась, — вы выросли, а я и не заметила.
— Так что, — Варя повернулась к Горяне и Чаруне, — все согласны?
Мы синхронно кивнули.
— Когда мы поедем к ней? — спросила Чаруня.
— Сначала родители, нам сообщат, — сказала Цветана. — Родные приедут. Я распорядилась насчет занесения ее в список погибших при исполнении инквизиторов.
— Да погодите вы! — вдруг рявкнула Варя. — Она еще не умерла! Мы должны верить, что она выживет, а мы уже придумали, в чем пойдем на похороны!
Я взглянула на Велимира, как бы спрашивая разрешения согласиться с Варей. Так хотелось почувствовать, что за тебя кто-то принимает решения, что кто-то рядом и не даст скатиться в омут отчаяния и самобичевания.
Но Вел отвел глаза. Словам Вари он не верил и Сашу уже похоронил. В бессильной ярости я вырвала руку.
Я вдруг вспомнила, что Горяна жила в одной комнате с Сашей. Как она будет там жить?
— Конечно, — кивнула Цветана. — Но вы должны быть готовы, девочки. К любому исходу.
Мы переглядывались, чувствуя, что вроде как стали ближе. Так часто бывает: общее несчастье объединяет, вместе легче переживать, есть силы улыбаться, гнать горе прочь.
— Заварить тебе чаю? Мятного? — тихо спросил Велимир.
* * *
Я ни разу не была в центре целительства Торделла. Почему-то я думала, что там пахнет травами, как в мамином погребе. Но оказалось, что изнутри невысокое невзрачное здание напоминает Инквизицию. Заменить инквизиторов на целителей, добавить комнат-палат, и получим ровно то же самое. Меня могла бы порадовать чистота и тишина, если бы не била крупная дрожь.
Родители Саши уже были у нее в палате. Народу в холле было немного: мы, Велимир, Чеслав, Цветана, которая все еще не могла поверить в то, что практикантка, которую она вверила родному брату, могла пострадать так странно и страшно одновременно. Меня немного подташнивало, когда от сквозняка приоткрывалась дверь, и Велимир крепко держал меня за руку. Плакала только Чаруня, остальные уже более-менее сумели справиться с шоком.
Я ничего не могла с собой поделать. В голову лезли страхи и совершенно ненужные фантазии. Как все случилось, как ее нашли.
Как будут проходить похороны.
Мертвых не нужно оплакивать, на похоронах нужно веселиться, с улыбкой смотреть в будущее, напомнив себе, что смерть может прийти к каждому. По обычаю после похорон устраивался ужин, на котором было куда больше приглашенных. Мне не нравились эти порядки. Я живо представила себе толпу совершенно незнакомых людей, не вспоминающих о Саше и раз в полгода. Многочисленные перетирания случившегося, сплетни и вопросы.
Бедная Саша, как же так?
У нее были враги?
Во всем виноваты ее преподаватели, не научили девочку обороняться. Зачем она туда поступила?
Наверное, она не смогла убежать из-за лишнего веса. Я помню, она всегда была полненькой!
Что ты будешь делать дальше, Василиса?
А как открыть эту бутылку? Я что-то не вижу штопора…
Мне казалось, что голова пухнет от этих сцен, еще не произошедших наяву. Пиджак я сняла, но все равно было душно и хотелось пить. Но сил попросить Вела сходить за водой я найти не могла.
Я стояла у окна, в коридоре, все еще ожидая, когда выйдут Сашины родители, рассматривая сад, когда сзади раздался знакомый голос:
— Какая глупая смерть…
— Глупая смерть — трахаться на крыше и свалиться с нее, — огрызнулась я.
Станислав замолчал, то ли удивленно, то ли обиженно.
— Вы не в духе сегодня? — наконец спросил он.
— Я едва ли не хороню подругу. Как сами думаете?
Он не ушел. Прекрасно понимая, что это наглость, Станислав встал рядом и тоже уставился в окно.
— Жалко девушку, молодая была.
— Вас мне тоже жалко, — прищурилась я. — Вы тоже когда-то молодой были. И она еще жива.
— Ты не производишь впечатление стервы, так что не пытайся язвить, — поморщился мужчина и отпил из стакана с водой.
— Чего вам надо?
— Просто хотел выразить соболезнования. Вы выбрали опасную работу. Будет жаль, если вы последуете за Александриной.
— Александрия. Ее зовут Александрия.
— Не важно.
— Важно.
Выражение его лица изменилось. Вряд ли за всю карьеру эсбэшника с ним кто-то так смел разговаривать. А мне сейчас не до взаимных реверансов.
— Не говори лишнего, Василиса.
— Вась, все хорошо?
К нам подошла Варя. Она все еще была бледной, но держалась намного лучше меня.
— Все хорошо. — Я отвернулась от окна и как раз в этот момент открылась дверь палаты Саши. — Извините меня, Станислав. Мне нужно идти.
— Девушки, — когда мы уже шли к родителям подруги, нас окликнул Станислав, — я вас предупредил.
— Мы вас тоже, — холодно откликнулась Варя.
По лицу родителей Саши сложно было что-то понять, как и по лицу целителя, который к ним подошел. Но мы все приблизились и, раз уж нас не гнали, прислушались. Из разговора выходило, что Саша жива, но сколько протянет — неизвестно. Шансов почти нет, поможет только чудо.
Или магия — пришло вдруг мне в голову.
Существует ли ритуал или заклятье, способное помочь Саше? Не воскресить ее в качестве умертвия, а помочь справиться с травмой и выжить?
— На минуту, девочки. Нас вызовут, если… если все. — Мать Саши снова принялась плакать.
К ним подошел Велимир, а мы вместе с Цветаной вошли в палату подруги.
В палате было темно. Наверное, чтобы, если Саша вдруг очнется, не травмировать ее глаза ярким светом. Сама подруга, бледная, с синяками под глазами и спутанными волосами, лежала без движения. К ней был подсоединен какой-то аппарат, со множеством колесиков и шестерен, наверное, насыщающий легкие кислородом. Из вены на руке торчала трубка, по которой бежала пурпурная жидкость.
Чаруня принялась плакать. Остальные сдержались, хотя да, очень хотелось.
Если это Лучезар, то он ответит за Сашку. Война со мной не должна затрагивать невинных людей, особенно тех, кто не может защититься. Ни о каком мирном решении речи нет. Лучезар узнает все грани моего дара, даже те, о которых я стараюсь не думать.
— Ну что, дорогая наша, — вздохнула Цветана. — Произойдет чудо — вернешься к нам. А если нет… тогда спи спокойно, наша радость…
Тут я не выдержала и выскочила за дверь. Хватит. Пусть сочтут бесчувственной стервой, но я еще не прощаюсь.
* * *
Шум воды работающего фонтана успокаивал и создавал иллюзию, будто бы я не одна. Я так и не смогла заставить себя вернуться к остальным, дождалась их у входа и вернулась в Инквизицию. А теперь решила прогуляться. Во время прогулки стало ясно, что сон мне уж точно этой ночью не светит. Благо ночь была безоблачной, небо было усыпано звездами, а безветренная погода позволяла гулять без куртки. Я улеглась на бортик фонтана. Рассматривала созвездия, изредка замечая огоньки дирижаблей, пролетавших наверху. В голове вертелись воспоминания, целый коктейль, состоящий из самых разных мгновений, начиная от детских радостей, заканчивая учебой в ИИ, поцелуем Велимира, жестоким взглядом Станислава, телом Саши, накрытым простыней, рукой Велимира, сжимающей мою руку.
Что-то темное упало рядом и едва не свалилось в фонтан. Я узнала черную кожаную куртку.
— Ляг на нее, простудишься. — Велимир сел рядом, задумчиво уставившись куда-то в сторону центра.
— Мне не холодно.
— Ляг, — в голосе инквизитора послышались повелительные нотки.
— Ладно-ладно, — пробурчала я, укладываясь на куртку.
А теплее все-таки стало.
— Ты спать сегодня где собираешься?
Велимир закурил, достав из кармана явно коллекционную зажигалку, сделанную в виде головы волка.
— Не усну, — вздохнула я. — Тошно. И девчонки, знаю, собирались в холле сидеть. Невозможно вернуться в комнаты, где везде лежат ее вещи.
— Понятно, — протянул мужчина. — Спать-то хочешь?
— Немного. — Я пожала плечами. — Потерплю.
— А завтра на работу.
— Я помню.
Вообще Цветана дала нам выходной, но бездельничать в ожидании самого страшного не хотелось. Уж лучше работать.
— Идем. — Велимир выбросил окурок.
— Куда?
— Цветана дала добро, чтобы я отвел вас к себе. И даже пообещала пресечь слухи.
Идти ведьме вслед за инквизитором в его дом? Я вскочила и заинтересованно посмотрела на него.
— Вот любопытная, — усмехнулся он. — Надевай куртку.
— Мне не холодно!
— Вот упрямая.
— Сейчас пойду спать к себе!
— Вот стерва!
— Что?!
Он нагло смеялся, глядя на мое возмущение, и протягивал куртку.
— Таких, как ты, Василиса, надо держать подальше от общества, иначе беда будет.
— Мы идем или нет? — Я упрямо отвернулась от куртки.
Теплые руки накрыли плечи. Дыхание, звучавшее у самого уха, сбилось.
— А ты хочешь?
Я неуверенно провела ладонью по костяшкам пальцев, почувствовав, как напряглись руки инквизитора.
— Велимир…
Легкий смешок заставил меня вздрогнуть.
— Да не бойся ты так, я же не зверь. Спать уложу, у меня четыре свободные комнаты. И там будут все твои девчонки. Цветаны, конечно, не будет, но обстановка приличнее некуда.
— Нас видит вся Инквизиция.
Мы стояли у парадного входа. В здании Инквизиции горели несколько окон, то ли кто работал, то ли, наоборот, отдыхал.
— Запомни окна, — сказал мужчина. — Завтра посмотрим, кто хуже работает, и уволим.
— Вам лишь бы уволить кого.
— За то меня и назначили. Пойдешь?
— Пойду, — вздохнула я.
Усталость вдруг обрушилась разом, заставив зевнуть. Веки потяжелели. Я чувствовала, что, едва окажусь в тепле и тишине, сразу отключусь.
— Тогда куртку надень.
— А иначе не возьмете с собой?
— Возьму. — Он сам накинул куртку мне на плечи. — Но в другом агрегатном состоянии.
— Агрегатном?! — возмутилась я.
Он уже тащил меня к выходу, не выпуская руки.
Велимир
Никогда еще Велимир не рассматривал свою квартиру с точки зрения девушки, которую в нее привел. Обычно он не давал возможности дамам гулять по своему жилью, предпочитая либо встречаться на нейтральной территории, либо заниматься делом, а не экскурсии проводить. На самом деле, если вспомнить, у него редко бывали женщины вообще. За исключением Цветаны. Он избегал серьезных отношений, а приглашение в квартиру воспринимал именно как начало таких отношений. Сейчас же Вел явно нервничал, ожидая реакции Василисы, которая осматривалась в просторной гостиной, явно шокированная обстановкой. На остальных практиканток ему было плевать: они уже выбрали комнату. Решили спать все вместе.
Ничего лишнего и в то же время все необходимое для комфортной жизни. Преимущественно черная кожаная мебель, строгие геометрические формы — инквизитор любил порядок во всем, в том числе и в собственной жизни.
— Проходи, не бойся. — Он включил освещение.
Еще одна роскошь: электричество и электрические светильники.
Снаружи слышался гул дирижабля, пролетавшего мимо.
— Рядом ангар, — пояснил Вел удивленной Василисе. — Есть будешь? Девчонок привела чуть раньше Цветана, пока мы болтали. Они решили спать все вместе. Давай я соображу что-нибудь перекусить, и решишь, ляжешь с ними или в отдельной комнате?
— Нет, спасибо. — Девушка чуть улыбнулась.
— Тогда, пожалуй, стоит приготовить тебе ванну.
— Я вообще-то моюсь! — Она так смешно возмутилась, прищурившись и покраснев.
— Не сомневаюсь. Но после лежания на холодном камне, — он демонстративно взъерошил ее волосы, — полезно было бы немного освежиться. Тем более что ванна у меня явно превосходит ваш душ.
— Хорошо, — она закатила глаза, — только не надо готовить мне ванну, я сумею справиться и сама.
— Как скажешь. — Он сделал вид, что не расстроился. — Последняя дверь по коридору. Полотенца на стойке.
Василиса, кивнув, ушла.
— Стой! — спохватился он. — Спать будешь с девчонками или одна?
— С девочками! — откликнулась Василиса уже из ванной.
Кроватей в комнате не хватило. Варя улеглась на пол, там же он организовал постель для Василисы. Если ей будет неудобно, она всегда может перейти в соседнюю комнату.
Кровать… намекала на вполне определенное продолжение вечера, и, положа руку на сердце, Велимир был бы не прочь. Но, учитывая обстоятельства, даже попытка соблазнить Василису казалась ему кощунственной.
Бедная Сашка. Он, конечно, организует такое расследование, что вздрогнет весь Торделл. Уже начал запускать этот процесс, и кое-кто уже лишился своей должности. Хорошо бы найти нападавшего, чтобы и людям, и Василисе стало легче. И вскрытие сделать, если вдруг Саша умрет, и анализы все необходимые провести. Все тайно, чтобы не причинить еще больше боли девочкам. Знал бы он, что практика кончится для них так, — никогда не согласился бы на просьбу Цветаны.
Интересно, что бы он, Вел, почувствовал, если бы ему сообщили о смерти Василисы?
— Я здесь буду спать?
Спустя минут пятнадцать Василиса, завернутая в полотенце, с влажными волосами, немного покрасневшая и очень симпатичная, заглядывала в комнату.
— Да. — Он усилием воли заставил себя перестать смотреть на ее ноги. — Располагайся.
Остальные девочки уже крепко спали: он накапал им в чай успокоительного. Двойную дозу для Чаруни: она никак не могла успокоиться.
Смотря на четырех практиканток, мирно спящих на полу его гостевой комнаты, Велимир испытывал буквально отцовские чувства. Их было так жаль. Ну не приспособлены девушки для работы в Инквизиции! Разве он не доказывал это Цветане десятки раз?
Василиса явно осмелела и перестала смущаться.
— Хорошо живут инквизиторы. — Она юркнула под одеяло.
— Не все, — он усмехнулся, — далеко не все.
— А почему вы особенный? — Девушка с интересом смотрела на начальника.
— Потому что я делаю ту работу, за которую меньше платить просто неприлично, — ответил он. — Свет гасить?
Когда он уже собирался уходить, его нагнал тихий и грустный голос Василисы.
— А кто Сашу нашел?
— Чаруня, — без колебаний ответил он.
— А где…
Приходилось шептать, чтобы не разбудить остальных девчонок.
— Хватит. — Вел вернулся и сел у нее в ногах. — Хватит думать об этом. Отдохни лучше.
— Я не могу, — вздохнула Василиса. — Глаза закрываются, а на душе противно.
— И что делать?
— А зачем вы меня поцеловали?
— Ты что, хочешь говорить об этом? — Велимир тяжело вздохнул.
— Да.
Ее глаза странно блестели: то ли от слез, то ли от чего-то еще…
— Захотел и поцеловал.
— А еще не хотели? — в голосе просквозила неуверенность.
— Хотел, — Вел придвинулся ближе, — но момент не тот был.
— А сейчас тот момент?
Он почти начал забывать этот пронзительный взгляд васильковых глаз, внимательный и серьезный.
— Честно говоря, не тот. Ты напугана, тебе плохо. Рядом спят твои подруги. Я могу… могу многое и, скажу честно, возьму все, что ты предложишь. Ты только оцени последствия, хорошо?
— Вы не отличаетесь джентльменским поведением, — на ее лице мелькнула тень улыбки.
— Нет, не отличаюсь. Я могу забрать тебя к себе, если хочешь. В свою комнату.
— Заберите, — без тени колебания ответила девушка.
— Нет. — Он покачал головой. — Ты устала, тебе нужно спать.
Погасив свет, он закрыл дверь за собой, оставив Василису со спящими подругами.
Что-то не давало ему пользоваться ее слабостью, и подсознание услужливо подсказывало: будь на ее месте любая другая, не задумываясь потащил бы к себе, даже не вспомнив о ее чувствах. С ней же хотелось быть искренним.
Но больше всего Велимир боялся, что все его чувства, все желания, относящиеся к этой девочке, возникли лишь потому, что она была с Лучезаром. Он успокаивал себя тем, что приметил ее еще когда пять практиканток только стояли в холле, ожидая руководителя. А Лучезар появился в его жизни вновь совсем недавно. Но оправдание было слабым — он знал, что все вспыхнуло, едва бывший друг заявил права на Василису. Велимир вновь жаждал отобрать у Лучезара любимую, но в этот раз дело осложнялось тем, что с ней он не мог поступить, как с Дражетой.
Сон не шел. Слишком много событий для одного дня: выволочка от Князя, трагедия с подопечной, явная неприязнь этого Станислава, который вдруг решил вмешиваться в дела Инквизиции и копаться в прошлом Вела. Наконец, Василиса, которая и так после острова и найденного тела места себе не находила, снова оказалась под угрозой нервного срыва. Демон бы побрал Цветану, навязавшую ему эту горстку практиканток!
— И чего ты не спишь?
Смущенная Василиса потупилась. Она была необыкновенно хороша в длинном халате, слишком большом для нее.
— Не спится, говорю же.
— Вот настырная девица. Я как потом оправдываться буду перед твоей Варей, а? Она такие глаза делает каждый раз, как я на тебя смотрю, что дрожь берет.
— Она не опасна, — фыркнула девушка. — Она хорошая.
— Значит, я плохой. — Вел пожал плечами. — Иди сюда, босиком не стой.
Она с явным удовольствием улеглась рядом, уставилась в потолок и — Велимир понял это по выровнявшемуся дыханию — начала засыпать.
— То есть, — сказал он тихо, не надеясь разбудить, — ты пришла ко мне, чтобы поспать рядом?
— Изначально нет, — призналась Василиса. — Но как-то не получилось.
И зевнула.
— Не получилось у нее, — буркнул Велимир. — А ну, иди сюда!
— Я сплю, — она смешно взвизгнула, когда Велимир поднялся. — Не хочу, я спать буду! Мы девочек разбудим.
— Их сейчас даже из пушки не разбудить. Спать будешь у себя! — изрек инквизитор. — У меня здесь не общественная лежанка!
Она радостно смеялась, уворачиваясь от его рук, пихаясь и даже немного царапаясь. Потом вдруг замерла и крепко обняла за шею.
— Ты чего? — Велимир растерялся.
— Спасибо вам, — тихо сказала Василиса. — За все.
— Раздевайся, — голос его звучал хрипло.
— Я вам разденусь! — от громкого крика задрожали стекла.
Василиса резко отпрыгнула от мужчины и свалилась с кровати.
— Ой! Василиса, прости, — захихикал Чеслав, слушая, как практикантка матерится, потирая ушибленный локоть.
— Ты придурок?! — возмутилась она. — Еще громче рявкнуть не мог?! Девчонки спят!
— Прости, — зам Вела все хихикал. — Просто подумал, что зайти лучше до того, как вы начнете куролесить.
— У меня первая мысль: Цветана пришла и даст всем хороших оплеух, — уже спокойнее пробурчала Василиса.
— Чес, ты нормальный? — в свою очередь поинтересовался Велимир. — Постучать никак нельзя было?
— А зачем ключи давал? Предупреждал бы хоть.
— Давал, чтобы ты кота кормил. А ты что? — спросил Велимир.
— А что я? Кормил.
— А сдох он почему?
— Так это… объелся…
Василиса как-то совсем не по-девчачьи хрюкнула и сползла с кровати.
— Слушай, я правда не знал, что ты с дамой. И что у тебя ночует весь институтский цветник. Тебя Станислав требует, просил вытащить даже с того света.
— Станислав? — Вел презрительно скривился, уж очень напрягал его этот товарищ. — Что хотел?
— Не доложил. — Чеслав покачал головой. — Но требовал очень настоятельно. Вел, что происходит между вами? Князь пока не вмешивается, но я вижу, что он едва сдерживается. Вряд ли его обрадует, если его телохранитель будет на ножах с инквизитором. Вы, по сути, одну работу делаете.
— Это вряд ли, — буркнул Велимир, наспех одеваясь. — Станислав — ублюдок, каких мало, а я их, Чес, повидал. И даже был в стройных рядах.
— Тем не менее он равен тебе, а приказывает так, будто уже получил титул Князя.
— Ненадолго, Чес. — Вел усмехнулся как-то нехорошо, впрочем, ничего не поясняя. — Василис, — он погладил растерянную девушку по голове, — спи. Завтра все равно можете на работу не идти или прийти попозже. Я, наверное, сразу в Инквизицию. Не жди.
— До свидания, — как послушная девочка, пролепетала она.
Велимиру стало смешно: сидит на его постели, растрепанная, едва не ставшая его собственностью во всех смыслах этого слова, и «выкает», как студентка-первокурсница на первом экзамене. Надо будет заняться их отношениями. Игра в наставника и ученицу в некоторой степени возбуждает, но он никогда не интересовался маленькими девочками, и хорошо бы Василиса почаще выползала из своего кокона.
Вел, резко распахнув двери кабинета, вошел и сразу же понял, что нормального разговора у них со Станиславом не получится. Тот самовольно занял кресло главы Инквизиции и с недоброй усмешкой взирал на Велимира.
— Чем обязан? — сухо поинтересовался Вел.
Обошел эсбэшника и встал за его плечом, недвусмысленно намекая на то, чтобы тот освободил кресло.
— Знаете, господин инквизитор, я расследовал гибель бедной девушки, чье тело нашли на острове — случайно ли — рядом с домом вашего давнего друга Дарена. И знаете что? Все говорит о том, что пожар в ангаре, уничтоживший улики, был не такой уж случайностью.
— На что вы намекаете?
Вел уселся в собственное кресло и теперь мог с уверенностью сказать, как ему хочется придушить Станислава. Прямо здесь. И спрятать труп, чтобы нашли лет через двести. Археологи.
— Я не очень верю, что старик, смотритель маяка, летает на выходные в Торделл, похищает девушек и убивает их, а затем скидывает в море. Но вот в то, что он кого-то покрывает, — легко. Остается вопрос, кого именно. Вас, господин инквизитор? Вашего друга? Или, может, кого-то другого, кого-то, кто, пользуясь вашей доверчивостью, проник в самое сердце Инквизиции?
— Моя доверчивость подвела меня всего лишь раз, когда я позволил вам войти в это здание, Станислав. Сейчас вы уйдете и займетесь своей работой. Если у вас будут доказательства, что Дарен или кто-то из моего окружения убил девушку или устроил пожар, — изложите их письменно или арестуйте виновника. Разносить сплетни я вам не позволю. Князь вряд ли обрадуется, если узнает, что ответственный за его безопасность сотрудник, дабы создать видимость бурной деятельности, голословно обвиняет главу Инквизиции. Вам все понятно?
— Осторожнее, Велимир, — вместо ответа протянул мужчина. — Покрывать убийцу опасно. Не боитесь лишиться всего, что вам так дорого?
— Следите за собой, Станислав. Я вас больше не задерживаю.
Вальяжно, всем своим видом демонстрируя полную уверенность в своих силах, Станислав все-таки оставил Вела наедине с невеселыми мыслями. Да что же в последнее время ему так не везет…
Он нажал на кнопку коммуникатора. Вызов шел долго, посредине ночи мало кто дежурил у аппарата. Во многих организациях коммуникатор вообще занимал отдельную небольшую комнату.
— Вел, что случилось? — сонный голос Цветаны звучал напряженно.
— Через полчаса чтобы была у меня в кабинете. Немедленно! — рявкнул он и сбросил рычаг.
