Глава 6
Сванте Филимен
Гости потянулись к разным выходам из гостиной, и вскоре сыщик и Сильвина остались одни. Разговор с Филименом производил на хозяйку странное впечатление. Казалось, сыщик был другом их семьи, настолько подробно знал жизнь каждого.
Сильвина понимала, что Сванте просто-напросто изучил перед прибытием на виллу их досье из электронной картотеки, поскольку Завара с семьей находился, по президентскому указу, под особой защитой полицейских сил. Но когда он успел изучить картотеку столь дотошно?
— Проводить вас в кабинет? — спросила Сильвина, когда тягостный разговор закончился.
— Не нужно. Я сам пройду, — сказал Сванте и переложил чемоданчик из одной руки в другую. — У меня в памяти план виллы…
* * *
Гости, предоставленные самим себе, разбрелись по дому. У каждого нежданно-негаданно образовалось свободное время, отравленное, разумеется, тревожными раздумьями.
Делион с Рабиделем позабыли о шахматах, обсуждая новые грозные события на вилле.
— Знаете, молодой сыщик произвел на меня неплохое впечатление, — сказал марсианин.
— Да будь он хоть семи пядей во лбу, — возражал Александр. — Все равно, такое серьезное расследование невозможно провести в одиночку. Тут я согласен с юным Мишелем… Мудрит что-то полицейское управление.
— И потом не забывайте, что речь идет не о бродяге-фертачнике, не о проститутке из мегаполиса! — горячился Арсениго. — Это преступление века! Преступник убил патриарха современной физики, обезглавил земную науку…
— Каковы же ваши соображения, Арсениго? — поинтересовался Делион.
— Я не исключаю вмешательство инопланетных сил.
— Мысль интересная, но не бесспорная, — заметил марсианин.
— А по-моему, она заслуживает внимания, — возразил Делион. — Разве у кого-нибудь из людей могла подняться рука на Завару?!
— Тем более из гостей, приглашенных на его юбилей, — добавил Гурули.
— Жаль любой жизни, если она оборвана выстрелом в затылок, — вздохнул Рабидель. — Будь то бродяга или патриарх современной науки.
— Но как один человек может заменить целую группу? — не мог успокоиться Делион. — Это неслыханно.
— Спросите у самого… как его… Сванте Филимена, — посоветовал марсианин.
— И спрошу! Мало того, что он держит взаперти, не давая возможности без его ведома связаться с внешним миром. Этот молодчик никого не допустил на место происшествия.
— Разделяю ваше возмущение, — поддержал его Гурули. — При осмотре места происшествия необходимы понятые.
— Без всяких свидетелей, в одиночку, этот молодчик может натворить бог знает что… — безнадежно махнул рукой Делион.
К ним подошла Сильвина.
— Послушайте! — воскликнул Делион. — А вдруг этот Сванте — самозванец? Почему мы должны ему верить?
— Сванте — не самозванец, — покачала головой Сильвина. — И еще полицайпрезидент сказал мне, что этот сыщик — именно тот, кому под силу распутать самое сложное преступление.
— Где он сейчас? — спросил Гурули.
— В кабинете Арни. Уже больше четырех часов прошло.
— Соберемся в гостиной, — предложил кто-то. — Возвращаясь из кабинета, Филимен не сможет миновать ее.
Гости потянулись в гостиную, напоминая траурную процессию.
— Атамаль, Атамаль, мне тебя очень жаль, — вздохнул Делион, становясь на бесшумно бегущую ленту.
Гостиная встретила тишиной. Отключенные видеостенки казались мертвыми, и не верилось, что здесь недавно звучала музыка, а стол ломился от яств.
Ждать пришлось долго. Наконец отворилась дверь, в гостиную вошел Филимен. Взгляд его мгновенно обежал присутствующих, задержавшись на хозяйке.
— Все собрались, очень хорошо, — произнес он. — Прошу присесть к столу. — И первым подал пример, усевшись на стул, на котором сидел Завара. Чемоданчик опустил рядом, у ног.
Гости, не сговариваясь, заняли прежние места.
— Понимаю ваше нетерпение, — начал Филимен, когда все уселись. — Пока могу сказать следующее. Сообщение Сильвины Завара, сделанное сегодня, в 6.45, полностью подтвердилось. Арнольд Завара убит выстрелом в затылок, когда сидел за своим письменным столом. По предварительным расчетам, выстрел произведен с близкого расстояния, примерно в один метр. Более точно оно будет определено после вскрытия. Смерть наступила мгновенно вследствие раздробления мозжечка. Детали, впрочем, вам неинтересны… Отдыхайте, у вас была трудная ночь. Напоминаю: виллу покидать нельзя. Дом — с помощью, э-э… белковых, — будет покрыт защитным силовым куполом.
Сванте умолк, но люди не спешили расходиться.
— Спрашивайте, — сказал сыщик.
— Мне необходимо связаться с Ядерным центром, — произнес Гурули.
— Пока нельзя.
— Там ставят важный опыт…
— Я скажу, когда можно будет включить видеофон.
— Мои ассистенты, из последней серии, ужасно бестолковы… — продолжал настаивать Арсениго.
— Я бы на вашем месте воздержался от негативных оценок других, — резко произнес Филимен.
— Речь идет о белковых.
— Какая разница? — отрезал сыщик.
Выяснилось, что связаться с внешним миром по тому или другому поводу требуется чуть ли не каждому.
— Ничего не поделаешь, придется потерпеть, — поднялся Филимен, давая понять, что разговор окончен. — Предупреждаю: исключений ни для кого не будет.
— К чему такие строгости? — не выдержал Эребро.
— Чтобы не было утечки информации.
— Но люди могут разговаривать по видеофону в вашем присутствии.
— Это не меняет дела. Одна лишняя реплика, и все следствие может пойти насмарку.
— А когда можно будет покинуть виллу? — спросила Даниель.
— До этого далеко.
— Вы будете отпускать нас по одному?
— Смотря как пойдет следствие. — Сыщик никак не отреагировал на ее улыбку.
— Полагаю, что следствие, начавшись столь странно, не может продолжаться нормально, — сказал Атамаль.
— Александр Делион? — остановил на нем сыщик немигающий взгляд.
— К вашим услугам, — поклонился физик. — Я сам профессионал, и не люблю, когда в мое дело вмешиваются непрофессионалы. Если человек, не смыслящий в физике, возьмется мне подсказывать, как проводить эксперимент, я его пошлю куда подальше. И тем не менее… Вы разрешите?
— Слушаю.
— Следствие только началось, а несуразностей в нем, на мой непросвещенный взгляд, — хоть отбавляй. И это не только мое мнение. Взять, например, констатацию смерти… Это имеет право сделать только специалист. Разве не так?
— Я окончил высшую медицинскую школу в Константинополе, — сказал сыщик. — Представить диплом?
— Зачем? Мы вам и так верим, — замахал руками Рабидель.
— Вы и вскрытие будете производить? — спросила Сильвина, и губы ее задрожали.
— Да.
— И Арнольд так и останется… лежать там… в кабинете? — женщина была близка к истерике.
— В кабинете, как вам известно, есть установка искусственного климата. Я поставлю ее на максимальное охлаждение, что даст минус сорок по Цельсию. Этого достаточно.
— Послушайте, любезнейший Сванте! — воскликнул Делион. — Вы там в одиночку ковыряетесь в кабинете, можете напридумывать что угодно.
— Вот оно что, — усмехнулся Филимен. — Хочу сообщить высокому собранию, что я всегда говорю правду, и только правду. И ничего, кроме правды, как бы горька она ни оказалась.
— Вы п…присягу дали, Филимен? — спросил Мишель. Глаза его сияли.
Сыщик усмехнулся:
— Вроде того.
Он поднял чемоданчик, щелкнул замком, достал пачку фотографий и протянул ее Делиону:
— Ознакомьтесь.
По рукам пошли цветные фото, выполненные, ничего не скажешь, мастерски. Они были еще влажными. На фотографиях был изображен кабинет Завары, а также убитый в различных ракурсах. Установка Завары не работала, шар стоял посреди комнаты, напоминая огромный мертвый зрачок. Исчезло и голубое сияние, которое потрясало каждого, кто входил ночью в кабинет Завары. Сильвина начала рассматривать фотографии и разрыдалась, закрыв лицо руками. Фотографии веером упали на пол. Даниель опустилась на колени, подобрала их и подала Филимену. Сыщик, который внимательно наблюдал, кто как рассматривает фотографии, спрятал их в дипломат и щелкнул замком:
— Больше вопросов нет?
— Наоборот, возникли новые, — сказал Делион.
— Ваша активность меня радует. Итак?
— Что вы сделали с аппаратом Завары?
— Отключил, пользуясь схемой, которая приложена к будатору.
— А что произошло с голубым сиянием?
В ожидании ответа Рабидель весь напрягся.
— После отключения будатора оно начало быстро исчезать и рассеялось в течение нескольких минут.
— Вы при этом ничего не испытывали? — продолжал марсианин.
— Когда свечение таяло, я чувствовал себя довольно неуютно. Меня шатало, как на палубе во время качки. И еще… какие-то сквозняки гуляли по кабинету, хотя окна наглухо закрыты.
— Простите, Сванте, — прокашлялся Рабидель. — Меня этот вопрос очень занимает. Вы полагаете, что исчезновение голубого свечения — это диссипация энергии?.
— Дисси… чего? — Филимен за все время впервые выглядел растерянным.
— Разве физика не входит в число наук, которые вы постигли? — спросил Делион.
— Нет.
— Слава Богу. А то уж я решил было, что имею дело с человеком-универсалом.
— Такое немыслимо для человеческого мозга, — заметил марсианин.
— Прошу не беспокоиться, — отчеканил сыщик. — Если понадобится в интересах следствия, я и физику изучу.
— Чтобы постичь физику, нужны годы и годы, — заметил Делион. — Да и то — при наличии способностей.
— Что ж, если у меня не хватит способностей — прибегну к вашим. Надеюсь, у вас их, Атамаль, достаточно?
Делион не нашелся, что ответить.
— На одной из фотографий были мелкие осколки. Откуда они в… взялись? — спросил Мишель.
— Я ждал этого вопроса. Вы наблюдательны, молодой человек.
— Я решил, что это тени, — сказал Рабидель.
— А я — клочки бумаги, — добавил Арсениго.
— Обломки были не только на полу, но и на письменном столе, — сказал сыщик. — Неизвестный злоумышленник произвел не один выстрел, а два. Один — в Арнольда Завару, второй — в потолок над ним. Оттуда и осколки, пуля раздробила какой-то предмет; во что именно попала пуля — тоже предстоит выяснить. Извините, что задержал вас.
Найдется для меня комната, где я смогу жить? — обратился он к хозяйке.
— Сколько угодно, дом просторный. — Она задумалась. — Есть комната рядом с обсерваторией. Арни любил наблюдать оттуда, из обсерватории, светила, когда выдавалось свободное время, — она вздохнула. — Только там крутая лестница, а бегущей ленты нет.
— Неважно.
— Ох, совсем забыла! Комната холодная, не отапливается.
— И это неважно.
— Последний вопрос, уважаемый Сванте, — сказал Делион.
Сыщик, взявшийся за ручку двери, обернулся.
— У вас есть опыт работы?
— Я храню в памяти самые интересные дела об убийствах за последние двадцать лет, а также наиболее примечательные казусы из прошлого.
— Меня интересует ваш личный опыт.
— К счастью, это мое первое дело.
— К счастью? — вырвалось у Сильвины.
— К счастью, потому что надо мной не тяготеет груз прошлых ошибок.
* * *
Как ни скверно чувствовала себя Сильвина, она не могла отказаться от обязанностей хозяйки. Сама, не полагаясь на шарообразных, разместила по комнатам гостей. Рабидель и Делион попросили комнаты рядом.
Ненастный осенний день давно перевалил через вершину и клонился к вечеру. Они прохаживались по пустынному коридору.
— Стали мы на якорь, — вздохнул марсианин. — И неизвестно, в каких водах.
— А может, это не якорь, а мель. И с нее так просто не снимешься.
— Сильвину жалко. Ей тяжелее всех.
— Да-да.
— А что о Филимене скажешь?
— Не могу его понять до конца. Он не так прост, как кажется с первого взгляда. Человек без изъянов: такие только на картинках бывают. Потом, этот немигающий взгляд…
— Да, я тоже обратил внимание, изъяны, кстати, у него есть. Например, с физикой дело швах.
— Верно. И мне понравилось, что он признался в этом, — подхватил Делион. — Поистине, человек без комплексов.
— И еще одно наблюдение, Атамаль. Я ведь старый экспериментатор… В наблюдательности мне не откажешь. Филимен во время разговора размахивал своим чемоданчиком.
— Это видели все.
— Но никто не обратил внимания на амплитуду колебаний. За все время она ни на йоту не изменилась.
— Подумаешь, важность — размахивать дипломатом, — пожал плечами Александр. — Думаю, и у меня бы получилось не хуже.
— Ошибаешься, Атамаль. Одно качание обязательно будет отличаться от другого. Такова природа живой мышцы.
— А ежели я буду тренироваться, размахивая портфелем, когда иду на работу?
— Сейчас не до шуток.
— Нет, серьезно. Может их там, в полицейском училище, тренируют до седьмого пота?
— Или нервы у него железные.
— Аминь.
— А теперь отдохнем. Я с ног валюсь от усталости…
Сванте быстро устроился на новом месте и принялся приводить в систему информацию, накопленную к этому моменту.
Главной удачей был, конечно, регельдан — девятизарядный автоматический револьвер с дорогим оптическим прицелом. Он оказался на письменном столе убитого, небрежно — или второпях — брошенный убийцей. Сванте сфотографировал и этот револьвер, и еще кое-что, но показывать все фотографии гостям не стал: к чему раньше времени раскрывать свои карты?
Сванте поместил оружие в гибкую оболочку и спрятал его в дипломат. Исследованием отпечатков пальцев можно заняться попозже. Несколько предметов, захваченных из кабинета, он поместил в стенной шкаф, запер его, а ключ сунул в карман.
Осколки, тщательно подобранные с пола и со стола, оказались, Сванте это выяснил, обломками автофиксатора, который был зачем-то подвешен над письменным столом. Была и еще одна важная находка. В тайнике стола оказался дневник, который до последнего дня вел убитый. Это, Сванте надеялся, должно было пролить свет на многое.
Филимен встал, прошелся по комнате. Хорошо, что она оказалась просторной: он любил движение. Холодной, правда, но это его мало волновало.
За окнами сгущались сумерки. Смог от мегаполиса сюда не добирался, и небо было чистым, хотя и по-осеннему выцветшим. Несколько тучек казались приклеенными. Неспешно проплыл караван журавлей.
Приступив к дневнику, сыщик сразу натолкнулся на кучу препятствий. Почерк знаменитого физика оказался отвратительным. Но это еще полбеды, Сванте быстро нашел ключ к нему. Филимена ставили в тупик непонятные намеки, фразы, оборванные на полуслове, и формулы, бесконечные формулы, которых было больше, чем слов.
Отложив дневник Завары, Сванте решил сначала обследовать виллу и прилегающую территорию. Что такое усталость, он не ведал.
