Глава 17
Накануне
После того, как было принято решение о работе над проектом по спасению Завары, прошел месяц, в который спрессовалось немало событий, больших и малых. Рабочая группа физиков продолжала набирать темп. Работа велась по разным направлениям, но наименьших успехов добились пока поисковики, пытавшиеся определить границу между параллельными мирами. Зыбкая поверхность не давалась. Один раз прилетел Филимен. Это случилось, когда его не ждали. Прилетел и объявил:
— Готов обсудить с вами все проблемы, которые возникли.
— На сколько ты приехал, Сванте? — спросил Делион.
— На сутки.
— Сутки? Но это же смехотворно мало!
— Больше у меня нет ни минуты времени.
Физики разочарованно зашумели.
— Успокойтесь, друзья, — поднял Филимен руку. — Времени, надеюсь, хватит. Сколько длится у вас рабочая смена? — обратился он к новому руководителю Ядерного центра.
— Восемь часов.
— А дальше — простая арифметика, — продолжал Сванте. — Трижды восемь — двадцать четыре. Группа разбивается на три смены, и каждая беседует со мной в течение восьми часов. Я ведь в сне не нуждаюсь.
Те, кто раньше видел Филимена, удивлялись, как сильно он изменился. Одежда на нем была во многих местах обожжена и припахивала дымом, а под глазом красовался огромный синяк — вмятина от тяжелого предмета.
— Не обращайте внимания, — сказал Сванте, ловя косые взгляды. — Не было времени, чтобы заняться внешностью. Да и пустяки все это.
Кратковременный приезд Филимена дал многое группе. В конце своего пребывания в Ядерном центре Филимен уединился с Рабиделем, и они долго о чем-то беседовали вдвоем. После отъезда Сванте марсианин обратился с просьбой к Делиону отпустить его, на короткое время, домой.
— Что там, на Красной?
— Худо.
— Фертачники?
— Не расспрашивай, Атамаль. Не имею права говорить. Так я могу лететь?
— Конечно, Раби. Только себя побереги. Ты ведь не белковый, и в случае чего тебе никакой Зеленый не поможет.
Единственный человек, кто вздохнул свободно, когда универсальный сыщик покинул территорию Ядерного, была Даниель.
При виде Филимена она то бледнела, то краснела и места себе не находила.
…Из поездки Рабидель вернулся похудевший и угрюмый, на расспросы не отвечал и сразу с головой окунулся в работу, трудясь за десятерых.
— Как успехи в физике, Дани? — спросил он у Радомилич, столкнувшись с ней близ лаборатории.
— Трудно, Раби, — подняла она глаза, за время его отсутствия ставшие, казалось, еще более огромными.
— Обращайся ко мне, если что непонятно.
— Спасибо, Раби, но у меня неплохой ментор. Он прямым путем выводит в гении.
— Тебя-то не вывел?
— Еще не вечер! Что там, на белом свете, делается? Сижу день и ночь под землей, как сурок.
— Природа сходит с ума. Вчера в мегаполисе выпало снега больше, чем за всю зиму.
— Пока она терпит нас, но всякое терпение, Раби, имеет предел.
— И что тогда?
— Лучше не говорить.
Этот разговор Рабидель продолжил, встретившись с Делионом.
— По просьбе Филимена я разговаривал с синоптиками из мегаполиса, — сказал марсианин. — Они в ужасе. Один из них сказал: такое впечатление, что кто-то сбил с места земную ось. Но ось никто не трогал: я подозреваю, дело гораздо хуже.
— Да, непонятно.
— Синоптики подняли сведения чуть не за полтора столетия: ничего подобного никогда не бывало.
— Думаешь, будатор?
— Да, последствия его работы мы будем расхлебывать еще долго. Рассеявшиеся частицы начали портить климат, влиять на погоду. А что будет завтра — одному господу ведомо.
Они помолчали.
— И это не все, — сказал Рабидель. — Дело не ограничилось мегаполисом и вообще Землей.
— Что еще?
— Филимен просил передать: действие голубого излучения сказалось на Красной планете. Оно активизировало полчища фертачников, воздействуя на их психику, расшатанную наркотиками. На Марсе тоже происходит расслоение пространства. Это помогает фертачникам прятаться и маневрировать, накапливая силы для решающего наступления. Нашли поисковики трещину?
— Пока нет. Она неуловима, потому что блуждает, непредсказуемо перемещаясь с места на место.
— Разбили наш мир, как чашку из коллекции Даниель, — вздохнул марсианин.
— Тут мне в голову пришла идея, что лазерный луч, который мы готовим, поможет сшить куски распадающегося пространства.
— Ты проделал расчеты?
— Да. Они обнадеживают.
— Лазерное копье — это наш последний шанс.
…Даниель подумала, что марсианин разыгрывает ее.
— Частицы на Красной планете? Прямиком от будатора, из кабинета Завары? Разве такое может быть?
— Туннельный эффект. Бешеные частицы проходят сквозь пространство, как нож сквозь масло.
— Вот почему синоптики так часто ошибаются. У них хорошие приборы, но они не могут учесть эти сумасшедшие частицы. Сделать напиток?
— Совестно, Дани, отрывать тебя от науки.
— Знаешь, Раби, мне кажется, все мы, бывшие на вилле, стали как бы связаны незримой нитью. Даже мыслим согласованно.
— Думаю, это действие будатора.
— Значит, голубое свечение может быть не только вредным?
— Всякая медаль, Дани, имеет две стороны.
Подошел Делион.
— Я только что поднялась, — обратилась к нему Даниель. — Нужная энергия, для лазерного копья накоплена. Куда теперь направлять лазерный луч?
— Вопрос вопросов, — произнес Александр. На мгновение постоянная полуулыбка сползла с его лица, и перед ними предстал измученный немолодой человек, придавленный страшной ответственностью.
— Поисковики должны нащупать цель. Ее мы и поразим, — сказал марсианин.
— Здесь нужна точность Сергея Перешейко, — заметила Радомилич. — Скажите, а это опасно… для Арнольда?
Физики переглянулись.
— Да, — сказал Делион. — Но другого пути нет.
Руководитель Ядерного отправил в мегаполис Эребро и Арсениго, чтобы они обсудили с тамошними синоптиками ситуацию, явно аномальную.
Молодые физики вернулись на другой день сильно взволнованные.
— В мегаполисе творится что-то несусветное! — вскричал Эребро.
— Мы насилу вырвались оттуда.
— Город может оказаться заживо погребенным.
— Городские власти объявили чрезвычайное положение!
Делион поднял руку:
— Давайте по порядку.
— В городе непрерывно идет снег. Общий слой его час назад составлял одиннадцать метров, — Эребро перевел дух.
— Отряды полиции брошены на спасение горожан. Белковые трудятся без устали, — добавил Арсениго. — Даже у нас на Кавказе таких снегопадов не бывало. Снег валит густой, как стена. Дышать невозможно, люди задыхаются…
— Несмотря на ветер, снег падает отвесно, словно град. Похоже, на него действует направленное силовое поле.
— Непонятным образом снег проникает на нижние горизонты мегаполиса…
— Снова туннельный эффект? — прокомментировал Делион.
— Снег оборвал коммуникации, город без электричества…
— Ни один летательный аппарат не может подняться в воздух.
— Дороги забиты.
— Транспорт остановился.
Рабидель спросил:
— Как вы сумели выбраться?
— Нам синоптики одолжили свой вездеход, — пояснил Эребро.
— Мы ехали в сплошной темноте, хотя на часах стоял полдень, — вступил Гурули. — Аппаратура отказала. Ни инфразор, ни локатор не работали, а зона прямой видимости равнялась нулю. То и дело останавливались: боялись кого-нибудь задавить.
— А теперь давайте со всеми подробностями, — попросил Делион. — Выбрались вы из мегаполиса, а дальше?
— Когда выехали из города, произошло чудо: начало светлеть, — произнес Эребро. — Проехали еще несколько метров — и снег перестал идти, словно по мановению волшебного жезла.
— Мы остановили вездеход и выбрались наружу, — подхватил Арсениго. — Это было фантастическое зрелище! Передняя часть вездехода находилась на равнине, над которой спокойно светило зимнее солнце, а корма была погружена в глубокую ночь, где валил свирепый снег и ничего не было видно.
— Достаточно было сделать один шаг, чтобы перейти из света во тьму, и наоборот.
— Эта граница… Какой формы она была?
Физики переглянулись.
— Пожалуй, плоская… — произнес Гурули.
— Верно, — подтвердил Эребро. — Граница была вертикальная и плоская, как стена. А потом она начала изгибаться.
— Вы пересекали эту границу? — быстро спросил Делион.
— Несколько раз! — воскликнул Арсениго. — Это так здорово: один шаг — и попадаешь из дня в ночь.
— Испытывали вы сопротивление, когда пересекали границу? — спросил Рабидель.
— Не обратил внимание, — признался Арсениго.
— А я обратил: сопротивление было, хотя и очень слабое, еле заметное, — сказал Эребро. — Как будто прорываешь мономолекулярный слой…
— Поздравляю, — произнес торжественно Делион. — Расслоение пространства, кажется, дошло и до нас. Всех, кто свободен — в поисковые группы! Замеры поля будем производить круглосуточно. Мы должны быть готовыми к началу эксперимента в любую минуту!
…Волнение в мегаполисе как вспыхнуло, так и улеглось. Необычайный снегопад кончился, и о нем вскоре позабыли. В иных местах снег покрыл с верхушкой старинные малоэтажные дома, в том числе и здание управления полиции. Но завалы были ликвидированы.
Горожанам нравилось наблюдать, как работают снеготопки, сливая воду в черную реку. Люди не знали, что трещина между мирами продолжает блуждать, и неизвестно, где она окажется завтра и какие изменения вызовет. В Ядерном все было готово для решающего эксперимента. Оставалось определить цель, куда необходимо направить сверхплотный лазерный луч.
Даниель знала, что энергия для лазерной стрелы — квант к кванту — накапливается на искусственном спутнике, специально для этой цели запущенном вокруг Земли. Для такого океана энергии в Ядерном подходящего резервуара не нашлось. Параметры спутника — этого огромного летающего аккумулятора энергии — были подобраны так, что он завис над определенной точкой — территорией Ядерного центра. В нужный момент, произведя разряд, эту энергию можно было получить.
…Эребро, идя через двор, увидел Даниель: она стояла, подняв голову к небу.
— Ищешь, Дани, свою счастливую звезду?
— Хочу спутник рассмотреть.
— Наш спутник? Его не увидишь.
— Он ведь над нами висит.
— Ну и что? До него полторы тысячи километров. Чтобы его разглядеть, нужно зрение Сванте Филимена.
— А не может спутник взорваться?
— Надеюсь, этого не произойдет.
Они медленно шли по территории рядом с бегущей дорожкой.
— Эребро, как там Мартина?
— Вчера говорил с ней. Скучает, ждет.
— А ты?
— И я жду… наследника. И еще Мартина сказала странную вещь: сервороботы виллы каким-то образом общаются с белковыми Ядерного центра. Без помощи человека они не смогли бы вступить в радиоконтакт. Кто мог это сделать?
— Хотя бы я. Пусть себе общаются.
— Будет тебе, Дани. Шути, да знай меру.
— А я не шучу.
