Расим
Расим шел на встречу с Эрдемиром. Он доехал на метро до станции «Площадь Победы», вышел на поверхность и пошел по улице Киселева. Расим уже миновал проходную «Горизонта», как вдруг рядом с ним остановился автомобиль, и сидящий на месте водителя Бахадыр сказал:
— Садись в машину.
Все это произошло так быстро, что Расим в первые секунды ничего не понял. А когда понял, он уже ехал в машине в обратную сторону от улицы Богдановича. Причем Расим сидел на заднем сиденье, прижатый еще одним «быком», одетым так же как и Бахадыр.
Они проехали вверх по улице Захарова, свернули направо возле Литовского посольства, а дальше Расим потерял ориентировку.
Машина въехала внутрь двора большого дома, остановилась возле одного из подъездов. Еще можно было при выходе броситься бежать, но Расим предполагал, что службы, которых привлек к операции Корбалевич, все же знают это место и будут отслеживать все, что с ним произойдет.
С этой мыслью он вышел из машины и пошел вслед за Бахадыром.
Расим считал пролеты и понял, что они на третьем этаже. Бахадыр не стал звонить. Дверь тут же открылась, видимо, их ждали.
Расим сделал несколько шагов внутрь коридора и увидел еще одного «быка», который мощно ударил его в область печени. Острая боль согнула Расима пополам, и он потерял сознание.
Очнулся он полулежащим на диване. Над ним стоял Бахадыр, а по бокам два «быка» помельче.
— В следующий раз, — сказал Бахыдыр одному из своих помощников, — будь аккуратней, ты мог его убить. А он еще нужен.
— Он предатель, — по-русски с сильным акцентом сказал тот, кто ударил Расима.
«Да они совсем плохо говорят по-русски», — как-то отстраненно подумал Расим, словно речь шла не о его жизни и здоровье, а о ком-то постороннем и малознакомом, которого и жалеть не стоило.
— Поднимайся, — сказал Бахадыр.
Но помощники не стали ждать, пока Расим сделает это сам. Они схватили его под мышки, поставили на ноги, а затем стали раздевать.
Бросив одежду на пол, помощники Бахадыра скотчем привязали Расима к спинке стула. А затем отошли на пару шагов, словно проверяя качество сделанной работы. Так делают художники: один-два мазка и несколько шагов от мольберта, чтобы посмотреть, как это выглядит на расстоянии.
— Заклеить ей рот? — спросил один из «быков» у Бахадыра.
Сказал он это на плохом русском, перепутав род. И у Расима появилось надежда на то, что это все-таки спектакль, рассчитанный, прежде всего, на него, поскольку о необходимости заклеить рот, можно было сказать по-каморкански. Он усмехнулся, потому что еще одна мысль поддерживала его. Ведь ребята Корбалевича отслеживают обстановку и в крайнем случае помогут ему. Расиму и в голову не приходило, что квартира, куда его привезли, была неизвестна подразделению Корбалевича.
Один из «быков» стал проверять одежду Рассима. Он просматривал и прощупывал каждый сантиметр, но делал это так сноровисто и быстро, что буквально через несколько минут закончил проверку, отложил в сторону все, что извлек из карманов, а пять мелкомасштабных карт, сложил отдельной стопкой.
Второй «бык» и Бахадыр внимательно смотрели за ним.
— На кого ты работаешь? — спросил Бахадыр Расима, когда осмотр одежды был закончен.
— На твоего шефа, — ответил Расим.
— Ответ неправильный, — сказал Бахадыр.
А один из «быков» приблизился к Расиму и ударил сбоку по лицу. Удар был силен и размашист, Расим вместе со стулом подлетел вверх и упал на спину, удивившись, что не разбил себе голову о пол.
— Осторожней, не сломай стул, — сказал «быку» Бахадыр.
«Быки» подняли стул и привязанного к нему Расима, поставили посередине комнаты, лицом к стене, на которой было большое зеркало и отошли в сторону.
Расим посмотрел в зеркало и ужаснулся. Оттуда на него смотрел испуганный голый человек, привязанный к стулу. Но не это было самое страшное. У человека в зеркале изо рта текла струйка крови, а щека на глазах распухала, превращаясь чуть ли не в подушку.
— Повторяю вопрос, — сказал Бахадыр. — На кого ты работаешь?
— Нет смысла, повторять то, что я уже сказал, — произнес Расим, представляя, что корбалевичские ребята слышат каждое его слово, а может, и записывают его на пленку, которую потом будут анализировать Виктор Сергеевич и Ухналев.
— Действительно, незачем повторять то, что ты уже сказал, — услышал он голос Эрдемира.
Эрдемир был в мокром плаще, из чего Расим сделал вывод, что он только что с улицы и там идет сильный дождь.
«Быки» и Бахадыр почтительно расступились.
Эрдемир посмотрел на лицо Расима и сказал что-то по-каморкански. После его слов «быки» покинули комнату, а Эрдемир снял плащ и передал его Бахадыру. Бахадыр одной рукой взял за спинку свободный стул и поставил его перед Расимом, а сам с плащом ушел в коридор.
Эрдемир уселся на перед Расимом, еще раз внимательно осмотрел последнего с ног до головы и произнес:
— Расим, я, рискуя своей карьерой и благополучием, выручил тебя в прошлом году. Фактически спас от тюрьмы. Я дал взятку чиновникам, чтобы ты имел возможность уехать к себе на родину. Мы договорились с тобой о том, что я тебе помогу еще раз, вытащу тебя из той бедности, в которой ты оказался. И это не стоило тебе никаких затрат, но ты пошел другим путем. Ты стал играть в двойную игру. И мне остается только посочувствовать тебе. Скажи, на кого ты работаешь?
— Мне нет смысла повторять, на кого я работаю, — сказал Расим. — Наверное, я был идиотом, когда согласился работать на тебя, потому что ты шизофреник и видишь везде подставы контрразведки.
— Стоп! — произнес Эрдемир. — Еще один прокол, свидетельствующий о твоей подготовке. «Подстава» — это специфический термин, который используется представителями спецслужб в общении друг с другом.
— Эрдемир, — произнес Расим четко, полагая, что его слышат те, кого Корбалевич приставил наблюдать за ним, — есть такой шпионский анекдот: вызывает Миллер Штирлица и говорит: «Скажите, Штирлиц, сколько будет дважды два?» Штирлиц, конечно, знал, что дважды два будет четыре, только вчера об этом ему сообщили из Центра. Но он не знал, дошла ли эта информация до Мюллера.
Эрдемир не понял смысла анекдота, но не стал требовать пояснений. В противном случае он терял бы инициативу.
— Так ты ответишь мне, откуда у тебя знание специального сленга? — спросил он.
— Я только что ответил тебе, — сказал Расим, — но ты не понял.
— Мне не нужен эзоповский язык, — сказал Эрдемир, — говори по-русски и прямо.
— А по-русски, сейчас об этом знают все, кто читает шпионские романы.
— Ответ не верный… Бахадыр.
Бахадыр вошел в комнату
— Наш друг не осознал серьезность ситуации, — сказал Эрдемир.
Бахадыр произнес что-то по-каморкански. В комнату вошли «быки».
«Вассал моего вассала не мой вассал», — подумал Расим и получил удар в солнечное сплетение. Затем его просто били, не очень сильно, но больно, не позволяя потерять сознание, хотя временами он очень хотел этого.
Потом «быки» и Бахадыр оставили его, а Эрдемир перевернул стул спинкой к Расиму, сел на него верхом, положил подбородок на спинку и снова спросил:
— На кого ты работаешь?
От побоев болело все тело, ныло лицо, но Расим все еще верил, что он основное действующее лицо в спектакле, режиссером которого является Корбалевич.
— В одну часть приезжает генерал. И видит кругом бардак полный, а в одной роте идеальный порядок Генерал спрашивает: «В чем дело?» — «Да там, — ему говорят, — старшина строгий». — «Покажите мне этого старшину», — говорит генерал. Ведут к нему старшину. Тот подходит к генералу, видит у него расстегнутый китель и говорит: «Застебнись!» — «Что-что?» — переспрашивает генерал. «Застегнитесь, товарищ генерал, — говорят ему из окружения, — старшина два раза не повторяет».
— К чему это? — спросил Эрдемир.
— К тому, что я тоже два раза не повторяю! — заорал Расим. — Я работаю, а точнее, работал на тебя!
— Пусть будет так… — сказал Эрдемир. — Постараюсь тебя опровергнуть. Бахадыр!
И снова Бахадыр вошел в комнату и что-то сказал по-каморкански. Тут же появились «быки», но они не стали бить Расима. Они взяли его одежду, оставив на диване только стопку мелкомасштабных карт.
Эрдемир снова кивнул головой, и Бахадыр с помощниками покинули помещение.
— Где ты взял эти карты?
— Купил.
— Но их нельзя купить в магазине.
— Удивительная прозорливость! Я купил их у тех, кто за ними охотился.
— Кто продавец?
— Я свои источники не выдаю, хотя могу сказать, что нашел продавца в Воложине.
— Еще вопрос. Почему ты проверяешься на улицах?
— Потому что ты заколебал меня своей подозрительностью, ты подозреваешь меня, а я всех остальных. Какие сами, такие сани.
— В списке твоих связей имеется фамилия Турган. Откуда ты его можешь знать?
— Из газет, откуда же еще, я лично с ним не знаком.
— Вот видишь, — сказал Эрдемир, — ты такой скользкий, каким не может быть обычный человек. Отсюда вопрос — на кого ты работаешь?
— На тебя.
— Бахадыр!
И снова появился Бахадыр, он дал команду «быкам», которые натянули на голову Расима полиэтиленовый мешок. С минуты удушье было невыносимым, организм пытался избавиться от кислородного голодания, рвался из пут, но скотч был крепок, и Расим потерял сознание.
Очнулся он оттого, что его били по щекам. Это делал один из «быков». Эрдемир также сидел на стуле верхом и внимательно наблюдал за происходившим. Увидев, что Расим открыл глаза, он кивнул «быку», и тот отошел в сторону.
— Если ты не ответишь на мой вопрос, я уйду, — сказал Эрдемир. — А они хорошенько потренируются на тебе. Потом ты умрешь, потому что это удел всех предателей. Если ты ответишь на мой вопрос, ты тоже умрешь, но смертью человека, а не «куклы», на которой тренируются спецназовцы.
— Я все сказал, — заявил Расим.
— Ты сам выбрал этот вариант… — произнес Эрдемир и направился к выходу из комнаты.
В дверях он остановился и произнес:
— А уж о том, как ты оказался в угловом доме по улице Столетова, я и не спрашиваю.
После этого он покинул комнату. Расиму слышал, как Эрдемир надел плащ в прихожей, как хлопнула входная дверь в квартиру, а затем в комнату вошли Бахадыр и его помощники…
