Со списками агентуры я сразу направился на службу, где и дождался Ухналева. Однако мы не стали сразу докладывать руководству о завершении операции, а просмотрели утренние газеты Западного Берлина. Ничего о краже в офисе фирмы «Блаухаус» в них не было. Не было никакой информации и на следующий день.

Доложив о реализации операции начальству и сдав деньги, мы подготовили информации в особые отделы войсковых частей о наличии в их окружении агентуры противника.

Данные, полученные нами, и оперативные разработки коллег из военной контрразведки отчасти совпадали. Были в списке и наши подставы. Вот тут некоторые горячие головы стали призывать нас одновременно арестовать всю выявленную агентуру. Однако юристы этот порыв остудили.

— Что можно предъявить завербованным? — спрашивали они.

— Факт вербовки, — отвечали им.

— Юридически да, но политически арест такого количества граждан ГДР может вызвать нежелательные последствия.

И начальство согласилось с юристами, а нам с Ухналевым была поставлена еще одна задача: довести акцию по дискредитации «Блаухауса» до конца.

Мы снова стали думать, что же делать, если арест такого количества граждан ГДР невозможен, а Ми-Ай-Ди тщательно скрывает факт утраты списка ее агентуры от средств массовой информации, а возможно, и от своего начальства?

Если довести факт утраты списка агентуры до руководства Ми-Ай-Ди, то сразу обнаружатся наши уши. Дать информацию в прессу? Но вряд ли она будет напечатана теми изданиями, к которым могут прислушаться руководители военной разведки США.

Так ничего не придумав, мы разошлись и занялись текущей работой. К этому времени пришла первая весточка от Тимкина, нужно было конспиративно встретиться с ним и поддержать его морально.

Возвращаясь в Восточную Германию через Западный Берлин, я не удержался и прогулялся в районе старого аэропорта, пока не нашел здание страховой фирмы «Блаухаус».

Невзрачное здание, окруженное такими же зданиями, в которых размещались офисы других фирм. Маленькие парковки для машин и нечастые посетители.

И тут меня осенила интересная идея. По возвращении в Карлхорст я связался с Ухналевым, и мы разработали план некоего мероприятия…

Однако руководство отнеслось к нашей идее, как к цирку, и потребовало придумать что-нибудь более серьезное. Мы заупрямились. После недолгих переговоров и разъяснений с нашей стороны, что именно этот вариант реализации позволит мягко, без репрессий и дискредитировать «Блаухаус», и ликвидировать сеть сигнальной агентуры вокруг наших войсковых частей, начальство сдалось.

Зная методы связи противника со своей агентурой, мы отправили каждому агенту письмо на бланке «Блаухауса» с условной фразой, которая означала, что он должен прибыть в «Блаухаус» к двенадцати часам в следующий вторник «для получения премии».

Затем через доверенных лиц в Западном и Восточном Берлине мы пригласили в означенное время к «Блаухаусу» журналистов ведущих средств массовой информации.

Здесь опять нужно вернуться к психологии немцев. Они очень пунктуальны. И если их пригласили к двенадцати часам в официальную контору, то они придут туда ровно в двенадцать и будут крайне возмущены, если их не примут или немного задержат.

Более трехсот человек с письмами-приглашениями появились почти одновременно возле здания «Блаухауса». Сотрудники «фирмы» забаррикадировали двери, чтобы возмущенные контрагенты не взломали их. Появившейся полиции люди объясняли, что их обманули, что фирма не выполняет свои обязательства по отношению к ним. Дальше — больше, хитрющие газетчики почувствовали запах сенсации и стали раскручивать собравшихся на откровенность. Приехавшие охотно давали интервью газетчикам, плюнув на конспиративные договоренности.

— Раз противоположная сторона не соблюдает своих обязательств, почему мы должны их соблюдать? — говорили они с возмущением.

Со следующего дня фирма «Блаухаус» перестала существовать…

Руководство отметило нашу с Ухналевым работу, да и мы были довольные тем, что придумали такой вариант операции.

Но с годами я все больше стал склоняться к выводу, что этого не надо было делать. Ведь лучше держать противника на поводке и знать о нем все, чем устранить то или иное звено в разведке, а потом снова искать его.

Разумеется, Ми-Ай-Ди не перестала существовать и не прекратила своей деятельности. Она разбилась на несколько «контор» и продолжала свою работу. Но это уже другая история, и поиск этих «контор» продолжался без меня. Командировка моя закончилась, и я вернулся в Советский Союз.

Ухналев еще несколько лет работал в Германии, он готовился к длительной командировке в одну из западных стран, но, как часто говорят в разведке, если вы хотите насмешить Господа, то расскажите ему о своих планах на будущее…